Понимаю, что у многих детство ассоциируется с чем-то приятным и добрым, но не у меня. Возможно, я из тех людей, которые живут прошлым. Я тот тип творческих людей, которых вдохновляет негативное. И это у меня именно из-за детства. Все свои переживания я выливала на страницы своих многочисленных блокнотов или писала в школьных тетрадях с обратной стороны. Все было исписано мыслями, стихами или странными жуткими рисунками. Потому что держать все в себе я не могла. Но поговорить мне было особо не с кем. При этом я хорошо понимала, что нельзя писать все честно и с именами реальных людей, поэтому я придумывала фантастическую историю от третьего лица или от лица некоего мистического персонажа и легко расправлялась со всеми проблемами в своём выдуманный мире. В реальности я была маленькой девочкой, живущей в неблагополучном районе, где меня окружали алкаши, наркоманы и психи.
Единственный кому я могла рассказать всю правду был мой пёс, породы немецкая овчарка, по кличке Рекс. Он появился в нашей семье в мои 6 лет уже годовалым щенком и рос со мной 10 лет. Он был очень умный, добрый и очень красивый. Мне было жалко, что такая собака сидит на цепи, но мы жили в своем доме, и отпускать его было просто невозможно из-за огорода и его размеров. Я приходила к его будке и рассказывала ему все, что меня тревожило, а он садился рядом и внимательно слушал, начиная щекотно облизывать руки, если я плакала, и рычать, и скалиться, когда рассказывала что-то про своих обидчиков. Он все понимал. Именно его поддержка помогала маленькой мне. Он заменил мне всех людей. Когда он умер, мне было 16 лет. Он был не просто собакой. Он был моим другом.
Умирал он долго и мучительно. Мы вызвали врача и положили его в коридоре на детский матрас. Помню он до последнего вздоха пытался успокоить нас. Облизывал руки и так понимающе смотрел в глаза, словно говоря:
- Я знаю, что умираю. Вы не виноваты. Я люблю вас.
В тот вечер, перед его смертью, я просто сидела рядом с ним и гладила его, когда у него пошла пена ртом и начались судороги… Я прижимала его голову к себе и гладила по голове, пока его тело не прекратило вздрагивать. Я не поняла, что он умер. Я не плакала, а словно выключилась, когда легла на кровать. Думаю, что мое тело не выдержало нагрузки. Папа увидел, что он умер рано утром и похоронил его сам. А я осознала, что он умер, только когда вышла из дома днем и увидела пустую будку и его ошейник на ней. Я помню, как остановилась, посмотрела на большую деревянную будку, и по щекам потекли слезы. Я залезла на крышу, куда часто сбегала от всех, и рыдала там одна несколько часов. Помню, как было больно в груди. До этого я никогда так не плакала ни на одних похоронах. И помню врача ветеринара, который приезжал к нам и равнодушно сказал, что это, наверное, чумка, и мы ничего не можем сделать. Все время пока Рекс медленно умирал, в течение пяти дней, я гладила его, кормила с ложечки, вычесывала его любимой мягкой щёткой... Для меня его смерть была настоящим кошмаром.
До Рекса у нас жил пёс породы кавказская овчарка по кличке Туман. Он был пушистым и белым, как облачко. Мне было 5 лет. Я помню, как он бегал по двору и прыгал пару месяцев. А потом утром я вышла из дома и увидела его возле будки с раскрытой пастью и вывалившимся языком. Помню тот шок, что испытала, когда поняла, что он умер и то, как холодно сначала относилась к Рексу, боялась привязаться, ведь теперь я знала, что собаки умирают раньше людей. Смерть Тумана не была для меня такой болезненной, но была первой смертью на моих глазах и изменила мое отношение к животным. Смерть Тумана показала мне, что я тоже могу умереть. А смерть Рекса была болезненной потерей друга. И потом никто ее не смог восполнить. Я больше не привязывалась к животным и не заводила новых. Но иногда на улице, когда вижу людей с собаками, которые весело прыгают или бегают вместе, я неосознанно смотрю в глаза животным. Столько любви и преданности в их черных глазах. Они нас любят больше себя. И мы не заслуживаем такой любви. Сейчас я понимаю, как ему было одиноко на своей цепи каждый день своей жизни. Только перед смертью с него сняли ошейник и занесли в дом. Он был очень большим и выгуливать его я не могла просто физически, а взрослые были всегда заняты на работе или в огороде. Я приходила к нему только когда хотела этого сама, но иногда была занята по учебе или уборкой по дому, и он сидел один.
Сегодня он приснился мне. Приснился сон, где мне было 7 лет, и я гуляла рядом с домом. Была теплая весна, как сейчас, и я прыгала по большим лужам, в своих резиновых сапожках. Мама тогда разрешила мне полчасика погулять перед окнами, пока она готовила. Я прошла к соседнему дому с высоким забором, когда увидела, как ко мне большими прыжками приближается огромная кавказская овчарка соседей. Она часто рвала цепь и кидалась на прохожих с громким лаем. В тот раз она лаяла на меня, и я прижалась спиной к высокому деревянному забору, глядя на оскаленную морду и клыки на уровне моего лица. И я закричала… Слезы текли по лицу. А собака продолжала лаять, дергаясь в мою сторону, словно желая укусить. Я боялась двигаться. Неожиданно смазанная черно-коричневая тень закрыла меня собой, и кинулась на большую собаку с жутким рычанием и оскалив огромную пасть. Я даже не сразу поняла, что это был Рекс. Он вырвал из земли металлический штырь в полметра длинной, на который крепилась его цепь, и прибежал спасти меня. Та собака убежала скуля, а Рекс подошел ко мне и стал облизывать мои руки и лицо от слез. Во сне он был молодым и красивым, как помню. Этот случай реально был в детстве, но я давно не вспоминала об этом. С тех пор, как я пишу свой роман, про «Жестокое детство», я вспоминаю много такого, что хотелось забыть.
Я проснулась в слезах. Поэтому решила написать все это. Чтобы не забыть никогда о том, что у меня был самый лучший, самый верный и самый любящий в мире друг. Хоть у меня нет ни одной его фотографии, я нашла в интернете очень похожее фото собаки той же породы, и выложу его. У меня вообще очень мало фотографий из детства. И мне очень жаль, что я не могу показать всем какой у меня был друг. Часто в стихах про детство я пишу про смерть собаки - это его смерть. Смерть Рекса была трагедией. Сейчас я уже взрослая, но после сна проснулась с ощущением пустоты и боли внутри. Помню, как взрослые говорили, что «это всего лишь собака». Нет! Вы ошибаетесь! Это не просто собака! Это мой лучший друг! Мой единственный друг! Даже сейчас я помню его морду и счастливый взгляд, когда я выходила в толстых рабочих перчатках играться с ним. Помню, как он случайно оцарапал мне руку зубами и, поняв это, начал скулить и облизывать мне руку с таким виноватым видом, словно убил меня. А мне даже не было больно, и я смеялась. Но он больше никогда не царапал меня во время игры и всегда смотрел на руку, в то самое место, где был небольшой след от его зуба. Помню те редкие дни, когда можно было снять с него ошейник и выпустить бегать в пустом огороде осенью, после сбора урожая. И он носился по всему огороду с таким счастливым видом… Помню, как я говорила ему, когда приходил кто-то в гости:
- Рекс. Это – наши гости.
И он просто спокойно ложился на крышу будки и даже не лаял. Он вообще почти не лаял. Один, два раза гавкнет и смотрит в окно зала, из которого видна его будка и калитка, и ждет, когда кто-нибудь выглянет. Очень любил, когда я его вычесывала большой мягкой щеткой, снимая ошейник. Любил, когда чесала его за ухом и под ошейником. Он очень любил нас всех. Даже умирая, он не хотел, чтобы нам было больно и успокаивал нас. Он умирал, но утешал нас. Я до сих пор помню его любящие глаза, и последний взгляд перед тем, как он забился в смертельных судорогах… Я помню и люблю тебя мой друг. И всегда буду помнить тебя Рекс.
Детство наполнено страхом...
Детство наполнено страхом,
Предательством и пустотой.
Мертвой любимой собакой
И сломленной чистой мечтой.
Одиночеством, болью, обидой…
Ушибами, ранами, травмами рук…
Быть может не всем было видно
То, что творилось вокруг…
Детство наполнено силой,
Глупой, жестокой и страшной…
Сколько раз были избиты
Теми, кто были чуть старше?
Сигаретным дымом и пивом
Пахнет мерзкое детство…
Оно далеко не наивно…
Там было сломано сердце.
Детство все забирает,
Ломает, крушит и портит…
Оно создает нас, меняет,
И безвозвратно уходит.
Детство – жесткое время.
Не все это понимают.
Оно дарит всем свое бремя.
И каждый потом страдает…
Оно мне оставило раны,
На сердце, руках, в душе…
Я так устала от правды…
Детство – умри уже.
Но оно не умирает…
Оно внутри нас навсегда.
Никто никогда не признает,
Сколько зла было тогда.