Оставляя семью на попечение мамы, я отправлялась за оборудованием и оснащением д/сада в командировки в Тынду и Благовещенск. Чаще всего приходилось летать с небольшого аэродрома около Нюкжи.Спустя несколько лет после возвращения с БАМа я узнала, что под этот аэродром пожертвовали единственное картофельное поле, позволявшее нюкжинцам немного разнообразить свой небогатый растительной пищей рацион (сердце сжалось: как же они теперь там? – ведь бамовское снабжение, которым мостовчане делились с ними - прекратилось).
Это был просто большой луг в долине между сопками, с небольшим деревянным домиком из двух отсеков: комнатки и сеней. В комнатке располагалась рация и всё необходимое для работы аэродрома, а в сени иногда при большом морозе пускали растопить железную печку и погреться ожидающих «борта» пассажиров. Очень скоро я стала постоянным клиентом нашего маленького аэродрома и подружилась с его хозяйкой Верой Ивановной, выполняя её просьбы о покупках в Тынде. Приходилось летать на «кукурузнике» или попутном вертолете (если повезёт). Эти перелёты я переносила легко, даже когда была сильная болтанка, которую многие не выдерживали. Если же погода не позволяла, приходилось ехать на «магирусе» * по каменистой отсыпанной под железную дорогу трассе. Это всё равно, что ехать по «стиральной доске». Я не помню точно, какое было расстояние, но немалое, где-то около трёхсот километров..
Одна из первых поездок запомнилась навсегда.
Выехала я из Мостового на магирусе, привезшем накануне какие-то грузы из Тынды. Проехали мы километров сто, как вдруг машина стала. Водитель, откинув капот, понял, что быстро с проблемой не справится и остановил машину, идущую в нужном направлении. Надо сказать, что приехавшие из разных регионов Союза водители очень быстро усвоили правила водителей АЯМа** – не проезжать мимо остановившейся машины и оказывать всю возможную помощь. И это правильно: в местах, где зимой морозы от -40 до -50, замерзнуть недолго. Но сейчас еще была ранняя тёплая осень. Тем не менее, машина остановилась раньше, чем мой водитель поднял руку.
– Чем помочь, братан?
– Возьми мою пассажирку, ей надо в Тынду. Я сам справлюсь.
Я без всякой опаски пересела в машину незнакомого водителя. Он провез меня километров 50 и перед развилкой остановился. Оказывается, ему нужно было здесь сворачивать в сторону. На трассе движение было довольно оживлённое: строительные посёлки требовали снабжения разными грузами. Поэтому следующая попутка остановилась очень скоро. Картина повторилась – меня снова передали в попутную машину. На этот раз это был КРАЗ. После комфортабельной кабины магируса ехать на жестком сиденье машины, идущей по каменистой отсыпке – испытание не из лёгких. Трудно в это поверить, но в тот раз из машины в машину я пересаживалась пять раз. И до сих пор благодарна водителям, так бережно относившимся к своим пассажирам. Приехала в Тынду уже в темноте. Еле вышла из кабины. А когда хозяйка трестовской гостиницы, усаживая меня за стол, дотронулась до спины, я не сдержала вскрика – боль была пронзающая. Вот когда я поняла, почему водители часто страдают радикулитом.
Наутро мой первый визит был в банк в старой Тынде. Привезенные из Мостового платёжные документы к оплате не приняли: мои подписи на них были разные и не совпадали с образцом подписи на банковской доверенности. Пишущей машинки в банке не было. Я зашла в райком партии, рассказала о своей проблеме и попросила перепечатать документы. Секретарша очень приветливо кивнула – и через 10 минут документы были готовы. А вы пробовали когда-нибудь обратиться к секретарше горкома партии с подобной просьбой в любом другом городе? Если да, то я вам сочувствую. БАМовцы – особые люди!
Директор банка, пожилой сухонький мужчина, на мою просьбу дать образец подписи, чтобы я её скопировала, протянул тетрадь и ручку:
– Садись и вырабатывай подпись. Когда десять раз подряд получится одинаково, тогда и подпишешь документы.
Прежде чем у меня это получилось, я исписала полтетради. С тех пор и с закрытыми глазами расписываюсь одинаково.
Помнится, тогда я оплатила разысканные ранее столы и стульчики, раскладушки для старших групп, одеяла и посуду. На их получение ушло три или четыре дня. Накануне отъезда вечером в гостинице появилась кассирша МО-46 с двумя объемными тяжелыми сумками. Она обрадовалась, что ехать назад придется не одной – сумки тяжелые, в них зарплата отряда. Мы выехали рано утром. Никакой охраны кассира не было и все знали, что она везёт. А нам с ней и в голову не пришло чего-нибудь опасаться из-за наших нош. Не было у нас тогда грабежей. Наш магирус был загружен детсадовским оборудованием. И надо же опять такому случиться! Где-то на середине дороги он заглох. Теперь уже нужно было пересадить нас двоих, да ещё с такими объёмными сумками. Пришлось давать отмашку останавливающимся ЗИЛам и КРАЗам, у которых не было места в кабине. Где-то машин через пять, наконец, подошел попутный магирус с пустой кабиной. Мы пересаживались еще дважды на развилках. Уже вечерело и мы опасались, что до ночи не доедем домой. Последний водитель ехал в Дюгабуль . Ему тоже нужно было свернуть, не доезжая до Мостового. Но видя, что уже вечереет и поток машин в нашу сторону иссяк, решил довезти нас домой. Сделав немалый круг, он поздним вечером доставил нас прямо к конторе. Из-за нас ему пришлось заночевать в нашем посёлке. Ночью подъехал и наш магирус с грузом для детского сада.
Глядя на нравы, царящие на современных дорогах, я думаю: не все, кто прочтёт об этом, поверят, что такое возможно. Но ведь так и было. Было!... Куда теперь делись бескорыстная взаимопомощь и взаимовыручка?
Не все воспоминания вызывают улыбку. Были и неудачи. Так, с большим трудом я достала пианино, умудрилась упросить о доставке его вертолётом, благополучно сели на вертолётной площадке Мостового недалеко от школы, осторожно выгрузили. А когда вертолёт взлетал, воздушной волной опрокинуло драгоценный инструмент, отлетела дека, сбилась настройка. А в посёлке не было настройщика. Пришлось довольствоваться личным аккордеоном музыкального руководителя. Такая вот неудача. И немало их было, да стёрлись перед радостью предстоящего открытия.
Детский сад строился с середины лета до весны. Всё это время я добывала необходимое оснащение. Никакими планами ни в одной снабжающей организации наш детсад не был предусмотрен. Тем не менее, услышав, что я прошу об оборудовании для трассового детского сада, всегда находили возможность выделить для него то, что могли. Так было в Тынде, в Благовещенске, всюду, куда мне приходилось обращаться к незнакомым людям. Не было у меня «блата». А понятия «откат» тогда просто не существовало. К весне детсад был построен с учётом моей просьбы о тёплом переходе между корпусами, с отапливаемым полом и всем необходимым оборудованием.
Назвала я его «Оленёнок».
_________
* Магирус – большегрузный самосвал производства
ФРГ (Западная Германия)
**АЯМ - Амурско-Якутская магистраль.