Как-то я заболел сам. Чувствую – гайморит справа. Гайморит у меня был прежде, и я хорошо запомнил эти ощущения. Два дня я терпел. Потом пошел-таки к нашему больничному отоларингологу-консультанту. Ирина Львовна, врач 1-ой категории (как она всегда себя называла), посмотрела, говорит, что ничего не видит кроме легкого насморка. А как раз насморка-то у меня и не было. Спрашиваю, может рентген сделать? - Что-ты, что-ты, зачем? Вот направление, сходи на УВЧ. Сделали УВЧ. Наутро чувствую – стало хуже. Иду к заведующей отделением рентгенологии профессору Нине Александровне Рабухиной. Та ведет меня в кабинет, смотрит снимок – в правой гайморовой полости уровень жидкости. Иду опять в ЛОР-кабинет. Ирина Львовна возбудилась – гной, гной! Пункцию! Понятно, получила гной, промыла, все как положено. Говорю, - Ладно, пойду теперь на УВЧ. Что ты,- вскинулась Ирина Львовна, - ни в коем случае! Там же гной! То, что говорила вчера, она начисто забыла. Этот случай еще раз убедил меня – ни в коем случае не доверять врачам на 100%, даже лучшие из них могут ошибаться. И мне самому не стоит доверять полностью. Я вполне контактный человек. Если есть сомнения, скажи мне, я постараюсь объяснить свою точку зрения. Но если сомнения остаются, - нет проблем, можете посоветоваться с кем хотите. Я сам подскажу, к кому можно обратиться с вопросом.
Решил я как-то сделать себе рентгенограмму грудной клетки. В ранние школьные годы был у меня первичный туберкулезный комплекс, я съел кастрюлю ПАСКа и выпил ведро раствора хлористого кальция. И то и другое на вкус было редкая дрянь. В итоге на уровне второго межреберья справа у меня образовался довольно большой очаг Гона. Теперь, спустя 50 лет, опытный рентгенолог Ирина Родионовна, которая занималась исключительно грудной клеткой, не видит никакого очага. Я принес ей свой старый снимок для сравнения. Сравнила – не видит! Сделала мне рентгеноскопию. И за экраном не видит! Говорит - впервые встречаю, чтобы очаг Гона рассосался. Я даже забеспокоился, ведь многолетний очаг Гона так просто не исчезает! Вернулся я в нашу ординаторскую и в это время там появляется врач-пульмонолог Кирилл Валерьевич Егоров, моложе меня на 18 лет. Делюсь с ним своей проблемой. Он смотрит снимок и говорит: «Как нет очага Гона? Вот он. Просто Вы стали старше, грудная клетка несколько изменилась, этот очаг теперь за ребром!».
Помню больную Д. Женщина была несколько вульгарная, крикливая. Неоднократно лечилась от гипертонической болезни. Но при очередной госпитализации стала жаловаться на боли в правом бедре. Бедро как бедро, кожа, мышцы, сосуды, - все в порядке. Травматолог-ортопед тоже не нашел никакого заболевания. Сделали рентгенограмму бедренной кости - без патологии. А больная кричит на все отделение от болей в ноге, помогает только промедол. Через 2 недели больная утром встала с постели, ступила на пол правой ногой и произошел спонтанный перелом бедра в средней трети. На снимке – саркома бедренной кости, патологический перелом. Самое неприятное для врачей, что рентгенологи, глядя на предыдущие снимки, сказали – так вот же, тут уже тогда была видна узурация костной ткани! Если знаешь, где и что искать, непременно найдешь! Верь после этого рентгенологам!
В конце 90-ых годов поступил в кардиологию начальник департамента Министерства иностранных дел, 60-летний вполне сохранный мужчина. Он окончил МГИМО, работал в наших дипломатических представительствах в скандинавских странах, был послом и вскоре предполагает опять быть назначенным послом России в одной из этих стран. Молодой выпускник МГИМО был назначен на должность атташе в посольстве СССР. И тогда у него впервые в жизни случился пароксизм предсердной тахикардии. Этот приступ быстро прошел самостоятельно. Атташе был молод, честолюбив и не обратился за помощью к врачу посольства. Он справедливо полагал, что врач посольства, в прошлом диетолог, вряд ли ему поможет, но совершенно точно знал, что его отправят назад в СССР и после этого дальнейшая работа за границей будет невозможна, дипломатическая карьера его погибнет. Эпизоды тахикардии несколько раз повторялись и больной, сначала, конечно, испугавшись, опытным путем догадался, как с ними справляться. Сделать несколько глотков ледяной воды, проглотить сухую хлебную корочку – и приступ купировался. На протяжении почти 40 лет жизни он никому не говорил о своей проблеме и свыкся с редкими приступами, убедился, что они не представляют опасности и не мешают его карьере. Но тут, оказавшись на пару лет в России, он решил посоветоваться с врачом мидовской поликлиники. И тут началось… Врач совершенно изменившись в лице, напугала дипломата тем, что он может умереть в любую минуту, ему необходима срочная госпитализация и прочие страсти. Он сидит передо мной, лицо бледное, то и дело облизывает губы, голос слегка дрожит, смотрит на меня со страхом и надеждой. Ни артериальной гипертензии, ни клинических симптомов ишемии миокарда, ни нарушений проводимости на ЭКГ нет. Нет и признаков другой значимой хронической патологии. Я говорю: «У Вас эти приступы много лет, Вы сами легко их купировали, не прибегая к лекарствам. Это не мешало Вам жить и успешно работать. Почему же сейчас Вы так испугались? Вся история Вашего заболевания позволяет считать, что если тахикардия и будет возникать, то она так же легко и быстро купируется. Ведь Вы к ней уже давно привыкли. Нет оснований для паники. Принимать какие-либо лекарства для профилактики – в межприступном периоде – нет смысла. Вам надо успокоиться и жить дальше». Больной сразу как-то расслабился. Он сказал, что никогда не имел дела с врачами и эта доктор его страшно напугала. После беседы со мной он проанализировал историю своей болезни и успокоился, решив, что если он справлялся с этими приступами легко и быстро раньше, то очевидно, сможет это делать и в будущем. Тем более, что в последние годы эпизоды тахикардии значительно уредились – до одного в 2-3 года. Он сообщил, что планируется его назначение послом в одну из стран Северной Европы и предложил мне должность врача в его посольстве. Даже после выписки прислал мне анкету. Некоторые врачи начисто лишены понятия о деонтологии и не понимают психологии пациентов. Из рассказа пациента сложилось впечатление, что врач поликлиники просто испугалась за себя и переложила ответственность за решение на других врачей, вздохнув с облегчением.