Тяжёлые послевоенные годы. Полстраны разрушено и стерто с лица земли. Полстраны обескровлено и прорежено посредством уничтожения на той же самой войне большой части молодого мужского населения, способного восполнить все утраты. Остались нестарые вдовы да молодые незамужние, с детьми и без оных. Высохли и вытерты горькие слезы по полученным похоронкам и "пропавшим без вести" без уведомления о том. Высохли сладкие слезы по вернувшимся целыми и невредимыми или хоть какими, главное, живыми. Страна стала создавать себя заново, отстраивать города и поселки, хутора и деревни. Белым весенним цветом, ароматами черемухи, сирени и вишни благоухает май 1946 года...
- Комсомолка Вера Петрова, а ты кем хочешь стать после школы? - молодой и статный Сашка Плетнев, двадцати лет отроду, обнимает свою любимую девушку, заглядывая в её бездонные голубые озера.
Девушка смутилась от такого искреннего тёплого и многозначительного взгляда своего ухажера, от его, казалось, прямого, но хитрого, вопроса, смущенно опустила завесу красивых длинных ресниц на поверхность озер. Лицо зарумянилось спелыми яблоками и она не может произнести ни слова. Минутная пауза и женская хитрость возобладала над девичьей застенчивостью:
- А что? У комсомольца Сашки есть предложение? - вопросом на вопрос ответила несмело.
Теперь пришла его очередь покраснеть, но он быстро взял себя в руки, мужчина же. Но вместо признания в любви и приглашения выйти за него замуж, что он очень хотел сказать давно этой красивой девушки, которую любит с первого её класса, он неожиданно для себя выпалил:
- А приходи к нам на завод, учиться на токаря. Будем вместе работать, жить в городском обжежитии, гулять по ночному городу и ждать лучшего светлого будущего.
Совсем не то хотела услышать Вера от парня, которого тоже давно и сильно любит, лучше которого нет на целом белом свете. А тут, завод , станок, общежитие...
Облом, значит, с любовью, не романтик он, оказывается. Вперёд, рука в руке к заветным лозунгами коммунизма и комсомола. Замечательно...
А она-то думала...
А её долговязый ухажер все стоял и ждал реакции девушки на очередную свою застенчивую глупость. Ждал и корил себя, "тюха-матюха, слюнтяй", даже в двадцать лет не может признаться своей девушке в любви. А ещё комсомолец, надежда и опора...
- А что? Пойду! - выпалила Вера, думая, что будет рядом со своим Сашкой, а то на заводе вон какие девки красивые, уведут...
И уже через год Сашка, все-таки, осмелел и сделал девушке предложение. Она согласилась, понимая, что так они разделят трудности рабочего времени на двоих, Сашка сильный и выносливый, мягкий и добрый, поможет. А от комсомола дадут комнату и тогда будет у них настоящая, взаправдашная, любовь и семья...
Всевозможные социалистические соревнования и будни комсомольской работы не позволяли новой молодой ячейке общества заиметь детей. Теперь её упрямому характеру как-то хотелось работать и работать, улучшать свои показатели и улучшать. Стимулировали партия и комсомол различными грамотами и премиями, "завтраками" светлого будущего, где всем без исключения будет хорошо...
Потекли своим чередом лунные ночки, недели и годы семейного счастья, светлые деньки, смены и декады любимой работы. Вера, живя в мягких и тёплых отношениях мужа, стала настоящей красавицей с большой и толстой косой жгучего чёрного цвета. Завистливые взгляды девчонок с короткими "партийными" стрижками в цеху и на улице, оценивающие с ног до головы мужские "стрельбы" только раззадоривали девушку, не желающую прятать свою гордость под блеклой рабочей косынкой. Только и слышала в свой адрес упреки начальства, что бы соблюдала технику безопасности при работе с вращающимися механизмами. Да куда там, "завидуют, ну и пусть завидуют" только и улыбалась она и ещё сильнее водила плечиками, показывая всем косу...
Солнышко встаёт и заходит, холод сменяет тепло, весна и лето плавно перетекают в осень и зиму. За большим и чистым окном токарного цеха крупного военного машиностроительного завода последняя рабочая неделя октября 1955 года...
Вера, умная, упорная и грамотная девушка, очень быстро освоила токарный станок, уже стала в некоторых операциях и своего мужа опережать по времени. Интересно же девке подколоть Сашку, подначить, такой уж у неё озорной и вздорный характер. А здесь, как нельзя кстати, ещё и комсорг подливает масла в огонь до сих пор необузданного девичьего характера. Подлетает к станку и сквозь его шум запальчивым голосом:
- Комсомолка Плетнева, твою кандидатуру одобрил начальник смены на соревнование по токарному делу в честь празднования очередного Дня Октябрьской социалистичечкой революции. Готовься. Участие примут несколько заводов города. Не подкачай, Плетнева.
А ей того и надо, "вот и покажу всему городу свое мастерство", промелькнуло в голове девушки, "а заодно и косу свою красивую, пусть завидуют". И она одобрительно кивнула головой:
- Хорошо, я готова...
В день соревнований Вера оделась празднично, повязала, все-таки, косыночку, но сделала так, что бы в удобный момент показалась коса всем присутствующим. Она должна была в определённое время определённым образом как бы вывалиться из головного убора. Ей очень хотелось произвести впечатление и своей работой, и своей гордостью...
- Три, два, один! - судья махнул флажком и соревнования начались одновременно жужжанием нескольких станков.
В "бой" за приз в честь праздника вступили третьи номера команд участниц, среди которых была и наша героиня. Она начала обрабатывать выданную "болванку", одним глазом кося на соперников. Минуты на секундомере судьи помчалось со скоростью первого советского спутника, побежали, полетели, как что-то неподдающееся пониманию. Станки жужжали то сильнее, то тише, по мере вгрызания прочных, с напайкой, резцов в "тело" металла, "отплевывая" от себя тонкую и толстую стружку. Незаметно, увлекшись изготовлением образца, Вера перестала отвлекаться на соседей по соревнованию и на свою косу. А та, видимо, желая сама показаться на суд завистников, от какой-то встряски или от непрочности заколотых булавок и невидимок, вывалилась из укрытия косынки. Но девушка, увлеченная работой, не замечала ее, как вдруг:
- Участник от завода "Химмаш" закончил работу!!! - прозвучало за спиной, как гром среди ясного неба на весь цех да так, что Вера на секунду отвлеклась от окончания работы и резко дернула головой на громкий чёткий голос.
В это время коса мотнулась вдоль спины и попала в поле действия крутящейся со скоростью полторы тысячи оборотов в минуту боббины. Мгновение и тело девушки наматывающейся на механизм косой притянуто к станине, а голова вплотную к боббине. Стоящий рядом наблюдающий только успел дернуть рубильник, останавливая мощный агрегат. Но было уже поздно...
- Она сейчас спит, мы ей дали снотворное от сильных болей, - как можно спокойнее произнёс врач дрожащему Сашке, который третий день топтался возле двери реанимации, - ей нужен покой.
- Как она, доктор? - спросила мать, утирая слезы. - Жить будет?
- Организм молодой, крепкий, выживет. Вот только... - врач замялся, не зная, как сообщить родственникам тяжелую весть.
- Что, доктор? - здоровый плачущий парень схватил его за плечи. - Что с ней?..
Воцарилась тягучая и неприятная для всех зловещая пауза, видимо, врач собирался с мыслью сказать так, что бы не "убить" своими словами родных Веры. Наконец он решился:
- Нам не удалось спасти на её голове волосы и кожу. Станок просто снял с девушки скальп... Будьте готовы к тому, что таких красивых волос у вашей супруги, да, что там говорить, красивых, никаких и никогда больше не вырастет...
Через несколько месяцев Веру выписали домой. На голове подобием кожи затянулась тонкая пленка. Когда её увидел Сашка, на ней ладно и красиво сидела косынка, которую его упрямая жена так не хотела носить прежде. Он где-то достал ей искусственный парик, который стал заменять некогда шикарную шевелюру. Вера долго мучалась дипрессией из-за своей некрасивости. На работе ей оформили инвалидность и женщина целиком углубилась в домашнее хозяйство, если таковым можно назвать сидение в четырёх стенах комнаты рабочего общежития. Сашка, понимая, что так дальше жить нельзя, уволился с завода и они уехали жить в родительский дом, за город...
Через пару лет, когда организм женщины окреп и с огородными делами отошёл от дипрессии, она родила дочку, а через двенадцать лет сына. Им с мужем перевалило за пятьдесят, когда их дочка вышла замуж, родила первого сына, а через год второго. Бабушка Вера в заботах о внуках и детях совсем поправилась от своих болячек. И только по вечерам, наблюдая в зеркале то, что располагалось на месте красивой смоляной косы, украдкой плакала, зажимая косынкой рот, что бы не слышал любимый. А что поделаешь...
Она и сегодня жива и относительно здорова, если так можно сказать о полуослепшей женщине, почти не выходящий все из того же родительского дома и которой уже за девяносто...
Приняв мучение, наверное, за какие-то грехи прошлого ещё в далекой комсомольской молодости, она пережила спившихся и ушедших в мир иной дочку и зятя, мужа и тридцатилетнего сына, трагически погибших обоих внуков...
Наказание или отпущение грехов и их отмаливание? Что это для человека?..
Вопрос...
Судить не смею да и ни к чему, тете Вере и так досталось с лихвой...
Да и ответа на вопрос никто не знает, разве, что сама Вера...
21 апреля 2020 года