Опальный священник

               
  Этот рассказ не о той длинноногой  сероохристого  цвета птице,достигающей иногда свыше двадцати килограммов веса. Нет! Это воспоминания о православном священнике, который остался без работы в период отождествления религии с опиумом народа,когда  разрушались церковные храмы, а их служители отправлялись
в столь отдалённые места…

  Звали его  Яков  Васильевич Полянских.  В общем – то Яковом Васильевичем звало его  только начальство из правления колхоза,а  все  остальные   называли  Яковом или дядей Яшей, и то до случая,после которого, по имени его уже почти никто не называл,только по кличке- «Дрофа», но об этом чуть позже.

  Был он высокого роста, широкоплечий, его лицо украшали пышные усы и боярская борода, открытый  высокий лоб картинно сочетался с прямым крупным носом; черные с проседью волосы были зачёсаны назад и спадали до самых  плеч, а большие карие,  глубоко запавшие, глаза, прямо гипнотизировали собеседника.

  Оставшись без профессиональной деятельности, Яков Васильевич никогда не порывал связь с Богом.  При первой  возможности, особенно в разговоре c  молодёжью, он осторожно затрагивал духовную тему, потому, что эта наука переполняла его разум и, как бы  выплёскивалась наружу, заставляя его выговориться. Ему казалось, что он есть посредник  между Богом и народом,и оставаться  законсервированным,  не донести до молодёжи знания  жизни, о Законах Божьих,  может статься большим грехом!

  Особенно ему нравилось беседовать с двумя шестнадцатилетними пареньками, Митькой и Володькой, потому что они были не только его  слушателями, а становились собеседниками, задавали разумные вопросы, вступали в дискуссию. Митька уже успел много перечитать и религиозной, и атеистической литературы и ему хотелось , как бы  из первоисточника,  вживую услышать что – то новое о религии, чтобы не было хаоса в голове,  хотелось многое узнать и убедительно рассуждать со своими сверстниками по любому вопросу.

  Володька был из семьи  эвакуированного пенсионера – коммуниста. Ему родители рассказывали, что Мир создан не Богом, а природой, что чудеса, описанные в Библии – это легенды, в жизни такого не бывает. В его семье  никаких церковных праздников не отмечали, в доме не было икон, и сам он недавно узнал,  что его даже в церкви не крестили. Поэтому ему было интересно обо всём слушать, а, если он и задавал вопросы,то старался подобрать такие, как ему думалось, поставят священника в тупик. Но, к его разочарованию,  Яков Васильевич всегда обоснованно отвечал и, как бы  выходил победителем. Недаром, в деревне его считали
учёным человеком в вопросах, касающихся Библии.

- Всякий человек, - говорил Яков Васильевич, - должен  внимательно прочитать как Ветхий,  так и Новый Завет, да и вообще всю Библию, ведь это Божье Слово человеку, а она состоит из 66 книг. В них повествуется о сотворении Мира, о чудесном рождении жизни, учении, смерти и воскресении  Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя нашего.

-  А кто автор Библии? – спросил как – то Митька. Яков Васильевич ждал этого вопроса и у него был заготовлен на него пространный ответ,но он,как большой мастер слова, сделал продолжительную паузу и, поглаживая усы, начал рассказывать.
-  Её писали около сорока мужчин,  среди которых были цари, пастухи,рыбаки, государственные служащие, священники, полководцы, врачи… Все они утверждали, что записывали не свои мысли, а мысли Бога.

  Всё, что написано до появления Иисуса Христа на свет, написали евреи,так называемые еврейские писания,или Ветхий Завет.А Новый Завет, то есть вторую часть Библии написали христиане. Их руководителя, Иисуса Христа убили, как самого заурядного преступника.

  Первое время еврейские власти в Палестине, после смерти Христа пытались подавить христианство, а когда оно начало распространяться и в других странах, евреи последовали за христианами, стараясь помешать их миссионерской деятельности.
- По вашему рассказу, - начал рассуждать Володька, - получается, что евреи
выступили ликвидаторами христианства?
- Ты правильно понял, - продолжал рассказчик,- но они сами перебивались
среди могущественных держав, боровшихся между собой за право господства.

  Израилю приходилось бороться за существование, ведя войны с чередой народов.Во времена,когда евреи были разделены на два царства, жестокая Ассирийская держава практически стёрла с лица земли северное еврейское царство, вавилоняне уничтожили южное царство и увели его народ в  плен, из которого спустя 70 лет вернулся только остаток.
 
  А в дни Моисея фараон приказал убивать всех их новорождённых мальчиков.  Если бы  этот приказ был выполнен, то еврейский народ был бы уничтожен. Кстати, скажу вам, что жестокий римский император Нерон, подвергал христиан изощрённым казням, и с тех пор принадлежность к числу христиан стала тяжким преступлением.

  А император  Диаклетиан  открыто выступил против Библии. Стремясь уничтожить христианство, он приказал сжечь все Библии христиан.Так вот, если бы  евреев постигла участь полного геноцида, или, если бы сначала еврейские, а затем римские власти преуспели в своих стараниях искоренить христианство, то кто бы тогда написал и сохранил Библию? К счастью, хранителей Библии, - сначала евреев, а затем христиан не удалось стереть с лица земли, и Библия сохранилась.

  С большим вниманием ребята слушали историю о создании Библии. Они
даже не заметили, как к ним присоединились несколько человек подростков и взрослых. Всем было интересно. Кто – то спросил:
- А вы можете ещё чего – нибудь   рассказать?
- Обязательно расскажу, - пообещал Яков Васильевич, - но это будет в другой раз.

  И он периодически встречался с молодёжью, терпеливо разъясняя Священное писание и отвечал на их многочисленные вопросы.

  В  зимние вечера Яков Васильевич изредка встречался  со взрослыми в клубе. Это  были беседы о вреде пьянства, курения; выходил из себя, когда видел своих односельчан в стельку пьяными, когда они теряли человеческий облик и совершали преступления.
- Обидно, - говорил он,- когда беседую с трезвым человеком, всё понимает и соглашается, а как выпьет – становится зверем.
От общения с людьми  Яков сам получал энергетический заряд и, вместе с тем, удовлетворение по случаю выполненного своего долга   перед Богом. Слова,- говорил он, - это семена, лишь бы им попасть в подходящую душу, способную их принять, а она сама принесёт плоды, возвратив полученное сторицей.

  Яков Васильевич был примерным мужем и отцом. Детей – то у него было пятеро: две дочери и три сына. Когда мальчики  подрастали  училих мастерству: плести корзины из лозы, изготавливать складные  перочинные  ножи, плести из кожи фигурные кнуты и плети. Поэтому он никогда не оставался без дела. Основная его работа заключалась в круглогодичном уходе за колхозным стадом овец. Он дорожил этим
местом и свои обязанности выполнял добросовестно.

  Всю  зиму Яков с нетерпением ждал весны. Когда солнечные лучи начинали согревать благодатную почву – он оживал.  Появление  подножного корма для стада, означало для него не только открытие летнего сезона, но и приобретение частицы вольности и свободомыслия.

  В поле он ежедневно встречал восход солнца. Там для него была и работа и отдых от мирской суеты. Он, как бы, по доброй воле становился отшельником. С людьми общался редко, но, если с кем – то встречался, то это происходило по его инициативе. Как правило, такие встречи носили содержательный характер, оставляя надолго следы в памяти их участников.

  В этом рассказе Яков Васильевич предстает как некая фигура, имеющая два измерения. Эти измерения создают как бы двух Яковов.  Две  фигуры: одна – это пострадавший от революции священник, потерявший  свою профессиональную работу, но он, убеждённый христианин, который находил все пути, чтобы передавать молодёжи  Библейские знания и вторая фигура – это человек, который,  находясь  длительное время в одиночестве  и, опасаясь одичания, создавал себе развлечения в виде
розыгрышей, приколов и других чудачеств.
  Итак, вторая фигура Якова.

СЮРПРИЗ ДЛЯ ЖЕНЫ

  К своей жене Яков относился  по – христиански: любил душевно, но держал её в строгости и покорности. Только вот без червоточиныв характере, без стремления почудачить, и здесь не обошлось.

  Однажды, ( это было зимой), когда время шло к обеду, он окликнул жену:
-  Алдоньевна, принеси - ка  к обеду  капустки  квашеной.
- Щас, - сказала  она, - только хлеба нарежу.
  А  сам  бесшумно вышел из дома, опустился в погреб и за собою лестницу убрал. Думал, что жена второпях не заметит, что  лестницы нет,  да и промахнётся, а он тут её и подхватит на руки. Сюрприз  такой. Хотел сделать приятную неожиданность.  Но, Алдоньевна, к тому времени имела пудов пять весу, и Яков не рассчитал свои силы, чтобы выдержать такой динамический удар. Рухнула  родимая  на землю и застонала. Яков понял, что совершил тяжкий грех, стал уговаривать пострадавшую ласковыми словами, каялся и просил прощения в содеянном.

КРИК ДРОФЫ

  Когда наступали сумерки, Яков гнал своё стадо к загону на ночлег. Часто
похлопывая кнутом, он зычно покрикивал на отстающих овец. Случалось, что в то же время навстречу двигался табун лошадей. Это два паренька каждый вечер отгоняли коней на пастбище в ночное. Они предпочитали садиться на коня, свесив ноги в одну сторону, чтобы в пути можно было общаться,  находясь лицом друг к другу.

  Яков, при встрече с ними, предупреждал их об опасности, которой они
подвергали себя. Напоминал, что за время войны, в связи с изъятием оружия у охотников, развелось много лис и волков, которые ночью выходят на охоту
и могут напугать лошадей. Мальчишки слушали его советы, но уверенные
в своём мастерстве, только улыбались и никак не реагировали.

  Однажды, отогнав в ночное табун лошадей, верховые, подъехав к  крутому пуску, внизу которого простирался широкий лог, а посередине его, в зарослях камыша и кустарника протекал, а точнее просачивался непросыхаемый, поддерживающий топкую грязь,  ручей. Для конских повозок это был непроходимый путь, а верхом, хоть и помесишь грязь,но значительно скоротаешь путь. Преодолев крутой спуск, войдя в камышовую  зону, лошади насторожились, предчувствуя что – то, захрапели, и в это время раздался дикий крик дрофы.  Лошади рванули в разные стороны, а всадники рухнули в топкую грязь. И страх и боль овладели их духом и телом.
 
  Они ещё не поняли, что произошло, как перед  ними стоял высокий человек, в брезентовом плаще с капюшоном, наклонившись к ним, приговаривал: « Ой, ой, ой. Боже помилуй, Боже помилуй. Как же это случилось? Не удержались, гляди. Больно же,наверно?  Ну, вставайте, вставайте. Бог даст – всё пройдёт. И он начал
помогать им вставать. А сам продолжал: - Да это лошади дрофы испугались.
Я слышал её крик. Они, видишь, как здесь размножились. Ружья - то позабирали.

   А между тем, ребята перебрались на другую сторону оврага, где как
вкопанные стояли их перепуганные, пришедшие в себя, кони. На другой день молва об этом случае разнеслась по селу. Многие селяне сразу смекнули,  что это никакая ни дрофа, а что это дело рук Якова.Местный почтальон дядя Вася сказал:
 - А что вы хотите от него? Целыми днями в одиночестве, общается со своими баранами, вот и лезут в голову дурные  мысли. Ищет чем – то развлечься. Вроде и  умный, а трещина в мозгу, как шрам, имеется.

  И  с тех пор Якова Васильевича редко кто называл по имени и отчеству,
а кличка « Дрофа»  закрепилась за ним намертво.

ПРИВИДЕНИЕ

Это было перед самым Новым Годом. Розвальни, нагруженные в Паршиновском  сельпо  праздничным  продтоваром,  с трудом тащил  по заснеженной дороге старый мерин каштановой масти. Извозчик  порой вставал и подталкивал сани, оставляя на них завмага Клавдию,одетую в громоздкий  тулуп.

  Отъехав от села около двух километров  ( и столько же оставалось до своей деревни Ровенки), они вдруг увидели как  из – за скирды, в начинающихся сумерках, показалась большая фигура в белых одеждах с раскинутыми руками двигалась к саням, издавая какие – то странные звуки, переходящие в завывание.Ну, понятное дело, ездоков от страха, как ветром сдуло. От завмага на розвальнях только тулупчик  остался.

  Лошадь  испуга не почувствовала, постояла, ожидая человека с кнутом,  не дождалась.  А  поскольку дорогу домой   она знала хорошо, груз в целости и сохранности был доставлен к магазину.

Конечно, подозрение на исполнение роли привидения сразу пало на Дрофу.
Информация об этом обрастала устрашающими дополнениями, даже фактами. Например, комиссия при учёте привезённой продукции, обнаружила недостачу одной бутылки водки, хотя  Яков спиртного в рот не брал. Но  попробуй   докажи, что ты этого не делал, если молва пошла гулять  по  деревне.

ЗАПАХ  СВЕЖЕГО  ХЛЕБА 

- Да,  у  Якова  чудачеств всегда было в избытке,- сказала баба Петровна.- В прошлом  году, летом, когда все были на страде,а в деревне остались только старые да малые, я выпекла хлеб, сложила его на палати и накрыла полотенцами, а сама отлучилась в огород. Прихожу домой, а двух буханок нету. Кто, думаю,  это мог? Ведь мы дом никогда не закрываем.

  А   месяца через два, встречаю Якова,  идёт улыбается, поздоровался,да и говорит:
-  Помнишь у тебя летом хлеб пропал, так это я его взял.Шёл мимо, чую свежим  хлебом пахнет, дай, думаю зайду к сестре,поздороваюсь.  Зову, зову, никто не откликается, ну и решил пошутить, положил в подол рубахи пару буханок горячего хлеба, да и отнёс домой,думал, что до завтра, а утречком отнесу, порадую Петровну  найденным хлебом, а на зорьке в спешке укатил к своим овцам, а про хлеб и забыл,
ты уж прости меня.
-  Ну, простила, конечно.

А народ в селе, узнав, что у Петровны похитили хлеб, передавали из уст в уста в художественном исполнении, говорили, что вор проник к  Петровне в окно и, если бы она во время не возвратилась, то не видать бы  ей не только хлеба, но и всего домашнего добра.

НОЧНОЙ   ДЕСАНТ.

  Яков Васильевич постоянно обновлял, совершенствовал свои чудачества.Для читателей поясню, что эти правдивые события происходили  осенью  1943 года в  Воронежской, ныне Липецкой, области, в 120 км от линии фронта и в семи километрах от деревни Ровенка, в которой жила его семья.

  Однажды, когда тёплый день бабьего лета подходил к концу, Яков гнал своё стадо к месту ночёвки. Перекинув  брезентовый плащ через плечо,он часто помахивал кнутом и покрикивал на отстающих овец. Пастух не выглядел уставшим, а казался мощным, крепко сложенным кавказцем.

  Приближаясь к загону, он увидел знакомого парня Володьку и попросил его
открыть и подержать ворота, а когда стадо зашло, подпёр их колом.
Потом он неожиданно спросил: - Ну, что, Вовка, есть хочешь?

-  А кто не хочет? – ответил он, а сам подумал: - К чему бы это такой вопрос
Дрофа  задаёт?
 - Тогда пойдём со мной, накормлю, - сказал Яков.

Осенью сумерки быстро превращаются в темень. Вот уже и звёзды заиграли на небе. Яков шёл широкими шагами к известному только ему месту очередного  приключения. Вовка  следовал за ним. Они обошли хранилище с зерном, потом  свинарник, птичник и вышли на заросший бурьяном участок.Отсюда, как панорама, хорошо просматривалась
летняя, под открытым небом, колхозная кухня. Возле неё были видны
силуэты людей, слышались оживлённые женские голоса.

  Изучив  обстановку, Дрофа спросил Вовку: - Немецкий язык знаешь?
- А что?  Учил в школе немножко.
- Вот и плохо, что немножко.  Знай, что иностранный язык всегда в жизни может  пригодиться. Вспоминай всё, что знаешь. Мы сейчас будем имитировать высадку немецкого десанта.  Будем наступать и брать кухню.Пленных  брать не будем, потому что они раньше разбегутся. Вовка внимательно слушал Дрофу и загорелся желанием поиграть в войнушку.
 
  Операция началась с внезапного звукового эффекта.Это Яков бил деревянным дрыном  по пустой металлической бочке, по земле, по кустам, громко бормоча и кривляясь, изображая иностранный язык.

  Вовка тоже энергично подключился и закричал: - Wer ist heute Ordner? Schneller,  schneller.  Halt! Hande hoh!   Рус, здавайс! Они ещё долго пытались изображать массовость десанта, горлопаня на языке, который никогда и не снился ни Гёте, ни Гейне.

  Первым вышел из игры Дрофа. Он сказал:- Хватит. У меня уже скулы свело. Ты чего – нибудь  видел?  Там уже никого нет. Как Мамай прошёлся. Да прости нас, Господи.  Пойдём собирать трофеи.

  Они подошли к печи. Языки пламени облизывали котлы. В одном из них бурлил кипяток, в другом варилась картошка. Яков черпаком  достал и попробовал её готовность.
 - Сыровата,- сказал он, - поспешили начинать, надо было подождать в кустах.                Ну, ничего, минуток десять подождём, а они, - он указал на строения, - за это время штаны поменяют,  ха – ха – ха.

  В то же время, в одной половине  дома, где проживали три семьи,( в другой половине проживал Яков), была не поддельная паника.Одни  спрятались за домом в подсолнухах,  кто залез под печь, остальные  выжидали дома. Когда прошло время, обратили внимание, что во второй половине дома,где жил Дрофа, горит свет. Там, расположившись на полу, голодные «оккупанты» пожирали  « трофейную» картошку.

  Потом был горячий разбор полётов.