Одна колдунья жила на болоте,
Питалась мохом, растила когти,
Спала на кочке, пила из лужи,
В меху медвежьем ходила в стужу.
Другая колдунья жила в пещере,
Без окон, света, крыльца и двери,
Чертила руны, мотала пряжу,
Супы варила из лап лебяжьих.
Ещё одна обитала в чаще,
Пила из черепа, как из чаши,
Бросала кости, а ела мясо,
Лечила плешь, худобу и сглазы.
Втроём они под луной плясали.
— Не жить ли вместе? — одна сказала.
Вторая и третья в ответ кивнули:
— Как хорошо это мы смекнули!
У каждой своя колдовская сила,
Сложить их вместе — вот это мило!
Делиться невзгодами и везеньем,
Сушить траву и варить варенье.
Посуду ловко лепить из глины,
От глаз чужих прикрывать спину,
Звериные новости поразведать,
Утром завтракать, днём обедать…
— Но где же, в каком расчудесном месте
Поселимся нынче, подруги, вместе?
Недолго думая, три товарки
Свои дома предложили жарко…
Колдунья с болота орала: «В болоте!
Вы слишком тепло у себя живёте.
Яд комариный там в недостатке,
Стволы шершавы, а камни — гладки!»
Колдунья из чащи вопила: «В чаще!
Там есть, что поесть, и по-настоящему!
Питаясь корнями, друзья, да жабами,
Мы станем никчёмными, совсем слабыми!»
И третья колдунья кричала тоже,
Что лучше её дома быть не может:
«В пещере ни солнца, ни снега, ни вьюги,
Вот там заживём! Не глупите, подруги!»
Три раза к рассвету они сходились,
Решали, до ночи суды судили,
Но каждой милее в итоге была
Своя ненаглядная мгла.
Вернулась колдунья в пещеру без двери —
От гнева её разбежались все звери.
Вторая забилась в лесную чащобу,
Лелеять растущую чёрную злобу.
А третья к себе ускакала в болото,
Ворчать на любимой кочке.
…Охотник на ведьм пострелял их из лука, выследив поодиночке.