Знаешь, видео X всегда ускоряло мое сердцебиение. Оно заплетало будущее в клубок из плесени и выдавливало гной ностальгии. Уже пять лет.
Пять лет назад будущее впервые окуталось толстым слоем грибка. Пять лет назад прошлое отрубилось безжалостным мясником. Помнишь, как мы отказались от всех настоявшихся словно домашнее вино ценностей? Как смыли в унитаз всех важных, проверенных временем людей? Как закрылись в подвале гангстерского трактира с позолоченным кастетом и безжалостно избивали весь свой опыт, все свои мнения и идолов? Я уничтожил все, что было важным, и остался один перед толстым слоем плесени. Впервые в жизни будущее перестало читаться, перестало угадываться и выглядывать из фантазий и планов. Ох, ты точно помнишь, как между было и будет нашлось что-то временное и невнятное, что-то моментальное, поразительно свежее, невыразимо новое.
В этом путешествии по счастью нашим хостелом стал интернет, нашим гидом стал алкоголь. Было и много другого, но оно ушло, став жертвой беспамятства. Это время было квинтэссенцией впечатлений и эмоций, квинтэссенцией дружбы, квинтэссенцией любви. Какие-то грани ожидаемо оказались временными, другие греются рядом до сих пор. Так или иначе, потом плесень сгорела, и это сладкое, страшное и самое необычное время прошло.
Прости, я слишком углубился в абстрактное, хотя речь была о конкретном. А конкретное сосредоточилось в этом странном видео X, которое сопровождало главный период в наших жизнях. Когда все мы изнасиловали прошлое, как языческого идола, но не смогли узреть будущее, как незримого Бога, видео X стало нашим храмом. Появившись в бесконечных просторах Ютуба, оно объединило нас собой, стало скрепой и гимном. Гимном затворничества и беспечности, гимном настоящего, этой самой секунды. Безошибочного счастья по заветам Бродского. Плевком в лицо самодовольным Хемингуэям. Мы влюбились в главного героя видео X — ненастоящего, глупого, одиозного. Маргинального, как и мы. Видео X создало для нас культ маргинальности, оно добило все нафталиновые идеалы прошлого. Автор видео — анонимный волшебник, наш личный Гэндальф, наш добрый Мерлин — сделал своего героя невероятно сексуальным, невероятно обаятельным, сделал из него символ. Создал так необходимое нам двоичное божество.
В пред-предыдущем абзаце я уже сказал, что этот прекрасный период закончился, туман неизвестности рассеялся, и очевиднейшая, рутиннейшая и обывательнейшая бытность поглотила нас. Я сжалился над зрением и перестал убивать его монитором, покорился печени и больше не сжигал ее огненной водой, прекратил насмехаться над наивными дурашками, обзывая их самыми грубыми, непростительными и уголовно наказуемыми словами. «Ты вырос!» — посмеялась бы ты надо мной, но мне совсем не смешно. Выбравшееся из клубков плесени будущее подарило новых идолов, новые мнения и ценности, такие же скучные и бессмысленные, как в изнасилованном прошлом. Было и будет объединились, оставшись противоположностями; они неожиданно оказались братьями-близнецами, уродливыми жертвами инцеста времени и памяти. Где-то между ними оазисом остался тот прекрасный период, и единственным порталом, единственным «Делорианом» все эти годы было загадочное видео X.
Всегда, в самый тяжелый момент, в самую страшную секунду этого тягучего стало, когда кого-то из нас поглощали пузатые церберы в потных костюмах, кого-то съедали усатые змеи с блестящими погонами, кого-то пасли грязные черти в оранжевых касках, а кого-то грызли коричневые черви глубоко под землей, — это знаменательное видео X становилось защитой, броней и танком. Оно уничтожало сраных пузатых ублюдков в касках, с погонами и червивой кожей, оно кастовало в наши руки «калашниковы» и «мосины», «молотовы» и СВД. Видео X спавнило рядом чиповую полторашку пива, джина или водяры. Оно бодяжило ужасный спирт с лимонадом за четырнадцать рублей, а ужасный спирт хилил наш дух, кикал отчаяние и заряжал стамину. Поверь мне, прошу тебя, это видео стало ложкой меда, единственной отрадой, стало недосягаемым светом в конце туннеля.
А сегодня, ты не поверишь, видео X перестало работать. Спустя пять лет после публикации на Ютубе. Сегодня меня в очередной раз съела вонь сбывшихся мечт, в очередной раз это вызвало тошноту. Я закрылся с собой и включил видео X, но оно не спасло. Оно стало случайным смешным видосом из далекого прошлого, превратилось в протухший мем, не вызывающий никаких эмоций. Видео X просто есть. Оно милое и забавное, но его герой больше не влюбляет в себя, он вызывает самое очевидное отвращение. Я не понимаю, что произошло. Я звоню человеку из того времени, но он не отвечает. Пишу другому оттуда же — у него нет времени поговорить. Звоню третьему — его телефон не существует. Кто-то говорит, что вчера было сорок дней. Я не понимаю. Я охуеваю. Видео X больше не грузится. Ютуб сообщает, что оно удалено по требованию правообладателя. На бутылке написано, что ее содержимое конфисковано в пользу потерянного прошлого. Паника. Я не знаю, что это. Обнаженный эмбиент в наушниках превращается в безумный нинтендокор. Сторчавшиеся плоскоголосые евнухи зовут меня в восьмибитную «Сегу», зовут в кубриковское ультранасилие, к Берджессу и в «Хотлайн Майами». Тиндер уведомляет о тысяче новых мэтчей с разложившимися трупами спящих красавиц. Все мертвы. Уродливая незнакомая шмара гладит плечи и просит быть потише. Через секунду она держится за посиневшую челюсть и ревет. Взгляд устремляется в монитор. Видео X проигрывается в десятый раз, но снова не вызывает никакого эффекта. Ни слезинки. Мне перезванивает первый человек из прошлого — он воюет в бородатых пустынях и не помнит никакого видео X. Приходит сообщение от второго — его жена шлет меня на хер и блокирует. Я в одиннадцатый раз включаю видео X. Главный герой — некогда наш Бог — вызывает тошноту. Нимб над святой головой протыкают демонические рога. Это дьявол притворялся Богом. Я запиваю тошноту, спирт пронизывает убитый желудок, и я блюю на широкий монитор переваренными пельменями: бесформенными розовыми кусочками теста. Когда-то идеального Бога, неприкасаемого защитника нашей безмятежности, залило вонючими кусками переваренного времени, привходящего момента. Это ли не победа Гераклита над Парменидом? Плевать, если честно. Это победа вонючего времени над надеждой, над возвращением того самого, безмятежного, неизвестного и необъяснимого счастья. Бывший символ из видео X поет свои песни, как умирающий делосский Аполлон перед иудейскими проповедниками, которые безжалостно сносят его храмы. Я блюю на монитор слезами последних язычников перед монументом погибающего божества. Мой глупый чиптюн подыхает перед клауд-рэпом, как подыхает дикая вакхическая флейта перед стройной лютеранской ораторией. Мне настает конец, пока мои братья не задумываются о закате нашей жизни, о смерти Карфагена. Они утопают в тупорылых сериалах, в дешевом алкоголе, в насущном дерьме, как подкупленные римские сенаторы в преддверии варварского господства. Они поехавшие. Но я не могу разлюбить их, как ни стараюсь, как ни сую себе пальцы в рот, чтобы выблевать все это прошлое. Но им как было все равно, так все равно и осталось. А что, как не это, говорит о самом лютом, самом неизбежном и трагическом конце нашего времени? Ничего.
Мы. Больше. Ничего.
;;;;
С любовью, из будущего.