Лишь барахолки, как грибы,
вдоль всех дорог и тротуаров;
на барахолку, вот, греби
и продавай почти-что даром.
Ну, как-то ж надо догребать
уже в страну либерализма,
и приходилось выгребать,
что в доме от социализма.
А Горбачёв всё говорил,
на всех воздействуя пьяняще;
он - демократию открыл,
чуть приоткрыв Пандоры ящик.
Ну, и поехало-пошло -
оттуда, как из табакерки,
как будто чёрти-что пришло
без антивирусной проверки.
Программ ведь не было таких,
а Горбачёву и не надо,
он остаётся «при своих»,
его всё больше кроют матом.
А как же матом тут не крыть,
когда уже всё по талонам;
тебя ещё куражит прыть:
но, душит очередь «горгоной».
Та, словно старая змея
ползёт неспешно, извиваясь,
всех подминая под себя,
лишь у прилавка улыбаясь.
И, как на финише, дыша
от эстафетного забега,
талоны палочкой держа,
ты - в ощущении успеха.
Ведь отоварить нужно все,
как говорится, всё и сразу,
чтоб не расслабиться совсем,
и пережить всю ту заразу.
Что Горбачёв и иже с ним
нам «перестройкой» объявили,
и перестроили они,
но, о продуктах-то забыли.
А без жратвы куда идти,
жуя лишь сладкую резину? -
жратвы - «шарОм хоть покати»
по продуктовым магазинам.
Ну, ладно - жрать, но, водки нет,
зато свободы было столько,
что, как наркотик, на весь свет
звучало слово «перестройка».
Союз разрушить враг не смог,
а тут, пожалуйста, вам - нате:
судьбы какой-то завиток -
и вся страна уже в распаде.
Хотел как лучше Горбачёв,
но, получилось одним махом -
как будто пО лбу кирпичом
ударил каждого с размаха.
Но, он в бандитов не попал
и в тех, кто рушил производства,
кто всей стране «дрозда давал»,
установив своё господство.
Внедрили слово «господа»,
«товарищ» - как-то архаично,
в подвалах - сточная вода,
а, у господ всё, как обычно.