Довелось мне, значит, пожить пару лет в Сибири. Чудесное место, а люди какие — просто прелесть. Про каждого хотелось бы рассказывать и рассказывать, но сегодня особенная история. Особенная в первую очередь для меня.
Суть в том, что Новосибирск (а дело было именно там) — крупный научный центр, причем не только в масштабах России, где тусуется много наукоориентированной, амбициозной и горячей молодежи. Одной из таких вот представительниц «будущего нашей страны» была очаровательная девушка, назовем ее, скажем, Ариной. Хотя почему была, она и сейчас есть, правда не совсем там и не совсем в том же качестве, но обо всем по порядку. И начнем, наверное, в хронологическом порядке — со знакомства.
Мы сидели у кого-то на квартире довольно большой компанией, расслаблялись, разбавляя крепкие алкогольные напитки играми разной степени странности. Аринка пришла только под вечер, зато как же заметно с ее приходом преобразилась наша посиделка! Эта дамочка буквально ввалилась в комнату, трезвая, будучи незнакомой вообще ни с кем здесь, без капли стеснения она сразу взяла быка за рога. В чужой компании она вела себя так, словно с каждым здесь общалась с самого детства. Своим громким, очень звонким голосом она принялась рассказывать, как трудно было добираться до нас и какой вообще странный этот ваш Новосибирск, причем делала она это так живо, так сочно, что даже ребята, успевшие уже изрядно набраться, слушали с интересом. Как же громко она смеётся! Серьезно, это человек с самым громким смехом, которого я знаю, а знаю я немало.
Не помню уже точно, как у нас тогда завязался диалог (я, конечно, не напивалась, но была изрядно навеселе). Но как-то быстро мы разговорились, и я узнала, что Аришка учится на биолога, работает в самой настоящей лаборатории в самом настоящем НИИ, пишет статьи в рецензируемых журналах и имеет нехилые такие проблемы с жильем. Оказалось, их деканат ежегодно проебывается с расселением студентов по общагам, и в этом году они не изменили традиции, оставив бедную иногороднюю Арину без койко-места. Однако девушка не отчаивалась, уже почти неделю перебираясь по впискам, а когда наступит учеба (у нас тогда был поздний август) планировала спать в коридоре университета, в качестве акции протеста, чтобы дали общагу.
Самое главное, что так поразило меня: в ее словах не было ни нотки нытья. Она так бодро рапортовала о своих неудачах, с таким смехом обрисовывала грядущие страшные перспективы, что мое поддатое сердечко не выдержало, и я предложила ей немного пожить у меня. Благо, у меня комната была приличная, большая, спальное место на гостью имелось, и даже сантехника пребывала в приличном состоянии. Но решающим стал тот факт, что хозяйкой была моя старая знакомая, так что с новыми лицами проблем возникнуть не должно было.
И знаете… Когда я предложила ей жилье, ее зеленющие глазища так загорелись, что этот свет буквально впитался в меня, проник в мой мозг и сразу сделал нас если не друзьями, то добрыми товарищами.
Она переехала ко мне меньше чем за сутки, хотя чемоданов у нее было — будь здоров! Вещей было так много, что вся моя просторная комната в почти двадцать квадратов была забита ими. Но стоило ей разложить их «по местам», как исчезло добрых три четверти объема.
Мы тогда болтали с Аришкой всю ночь. Она рассказывала про свой любимый Красноярск, откуда она родом. И, учитывая, что мы прожили вместе семь-восемь месяцев, а про Красноярск она рассказывать очень любит, я знаю про этот город если не все, то очень многое. Про взлетку, железнодорожный, и что если хочешь поступить правильно — поступай в СФУ. Особое место в ее рассказах занимала ее школа, женская гимназия-интернат. Их класс был очень дружен и сплочен, все ученицы были довольно близки друг с другом. Ариша рассказывала, какое сильное влияние оказала на нее каждая из одноклассниц. Посудите сами, в гимназии ей поставили неплохой французский и научили вальсировать как светскую львицу восемнадцатого века. Но несмотря на это, Арина больше ценила личные качества, выученные у добрых подруг-гимназисток и вынесенные ею из стен учебного заведения в мир.
Тогда Арина злостно любила никотин. Она курила Бонд с кнопкой и прованивала этой гадостью все мои вещи, пока на день рождения, что в середине сентября, мы не подарили ей вейп. После чего Арина развернула активную агитацию и подлую пропаганду вейпнейшн, и вела их до тех пор, пока я и ещё пара людей не обзавелись собственными. Убеждать она умеет талантливо, а аргументы в такой теме, имея биологическое образование, найти несложно.
Учиться ей было по-настоящему тяжело. Программы многих предметов давались ей с ужасным скрипом. Как сейчас помню, что в четверг у нее были лабы у замдекана, а у меня — выходной, так что я имела счастье каждую ночь со среды на четверг наблюдать, как она, сжав зубы и отчаянно хмурясь, штудировала учебники, строчила шпоры, разбирала конспекты и очень громко материлась. Каждый раз на рассвете в четверг, она своим любимым широким жестом сгребала всю писанину в сумку, клялась отчислиться и шла на учебу. До сих пор вспоминаю это с восхищением, мысленно склоняясь перед ее нечеловеческим упорством. А ведь я видела только малую часть этого труда. Она часто занималась дополнительно с однокурсниками, те с удовольствием помогали ей. Благодаря харизме и неисчерпаемому позитиву, она была глубоко любима своей группой.
Да мне вообще сложно вспоминать, кто не любил эту лёгкую в общении, милую хохотушку. Ежемесячно в нее влюблялись от трех до пяти бедняг, и это не учитывая постоянных поклонников. Аринка жалела каждого из них, но тем не менее всегда оставалась верна своему молодому человеку.
Конечно, она была такой замечательной не всегда. Так как мы жили вместе, мне довелось увидеть немного больше, чем дозволено было остальным. На самом деле это был очень требовательный в первую очередь к себе человек. Она тщательно следила за собой, и иногда это могло доходить до фанатизма. Могла сорваться бегать вверх-вниз по лестнице нашей девятиэтажки, потому что «физической активности сегодня недостаточно». Скрупулёзно высчитывала калории в своем завтраке. А когда мы с ней в час ночи тайком выбирались в ближайший продуктовый, могла по часу стоять напротив витрины с шоколадом, однако каждый раз брала только сырую куриную грудку. Нередко я могла застать ее плачущей перед зеркалом из-за какого-нибудь прыща или секущихся кончиков. При всем ее научном интеллекте, это было так в стиле шуток про безмозглых блондинок, что мне оставалось лишь дивиться точности современного фольклора. При всем том, что Ариша всегда была шатенкой!
Она любила и, что немаловажно, умела пить, да так, что серьезно проспорив мне однажды, на камеру выпила бутылку водки залпом, стандартные ноль-пять. И мало того, что вообще не блевала, так еще и остаток того вечера активно танцевала и веселилась. Аринка очень серьезно относилась к обещаниям, особенно своим. Как же тяжело она засыпала! В такие моменты ее нервировали малейшие шорохи и едва заметные огоньки заряжающегося смартфона.
Она любит, искренне любит людей, она могла бросить все свои дела на день и устроить кому-нибудь праздник, чисто чтобы поднять этому человеку настроение. И так как чаще всего это были эмоциональные и необдуманные поступки, пусть и исходящие из любви к ближним, она очень страдала от их последствий, самых разных. По этой же причине, бесконечной любви ко всем вокруг, она совсем не умела говорить «нет». Даже если знала, что не справится, что может пострадать в процессе, все равно никому никогда не отказывала, ни в маленьких, ни в больших просьбах.
Сказочный она человек, моя Аринка. И притягивала к себе самых сказочных людей. Ее молодой человек — просто кадр. Я его поначалу побаивалась, уж слишком много он знал всякого конфиденциального обо всех в своем окружении. Это потом мы стали отличными друзьями, такими, что он мне одной из первых скидывал свои новые стихи, вместе мы могли на выходные сорваться гулять в Томск, а когда пришло время мне уезжать из Сибири, вытирал мои слюни-сопли на перроне.
Для этого повествовании мы назовем его Николаем. Самой замечательной чертой Коли было умение просто фантастически измываться над словами и выражениями. Его каламбуры быстро расползались среди знакомых, у него всегда были самые оригинальные приветствия, а уж если кому приходилось с ним ссориться, то на беднягу обрушивались самые изощренные оскорбления и самые едкие остроты. В любой компании хотелось просто сидеть и записывать за Колей каждый перл, кои сыпались из него, как из рога изобилия. И ведь все — чистейший импровиз!
Встречалась эта парочка уже довольно давно. Они познакомились, когда Арина переехала в Новосибирск, Коля сразу заметил очаровательную и неглупую девушку. Уж как ему пришлось побегать за ней! Дело в том, что тогда Ариша только-только разорвала предыдущие отношения, не простив измены, и была не готова сразу резко окунаться в ту же воду.
Но настойчивости Николая может позавидовать всякий асфальтоукладчик. Внимание, забота, искренние разговоры ночью на кухне Арининого общежития, и девушка не устояла. Причем Коля сразу понял, какое сокровище приплыло ему в руки, и активно это сокровище старался сохранить. С родителями они познакомились что-то вроде через месяц после начала отношений. Просто Аринка безумно любила свою маму, называя ее не иначе, как «моя дорогая мамочка». Посему Коля приложил все усилия, чтобы произвести на Светлану, маму Ариши, благоприятное впечатление. Папа же Аринин, наоборот, сам произвел впечатление на парня. Да и меня, что ж тут скрывать, в свое время впечатлил этот широкий импозантный мужчина, любитель хорошего мяса, дорогого алкоголя и приятной беседы. Арина папу уважала, во многом подражая ему. Мнение отца часто становилось решающим, когда она принимала трудные решения.
Все горячо болели за отношения этих двоих. Многие уже морально готовились плясать на их свадьбе, желая счастья молодым. А что, все люди взрослые, да и Аринка с Колей любили друг друга сильно, искренне и всепоглощающе. Уж тут можете мне поверить!
Просто однажды в феврале Арина подсела ко мне за завтраком и, не поднимая глаз, протянула тест на беременность. У меня, признаться, чай чуть в легкие не хлынул. Я взяла тест, внимательно оглядела две полоски, снова взглянула на подругу. Она сидела сама не своя, по-обычному румяная, тогда она была серой, точно бетон стены позади нее. Сложенные на коленях руки чутка подрагивали. На меня она так и не взглянула.
— Арин, это же просто прекрасно! — начала я, решив, что ей страшно, потому что трудно представить последствия. — Диплом защитишь через три-четыре месяца и спокойно родишь. Твоя мама так хотела внуков, помнишь? С Колясиком поженитесь, у него как раз сейчас грант упал, с деньгами проблем не возникнет. — Я взяла ее руки в свои и сжала. — Скажи Коле. Он будет просто в восторге.
— Нет, — едва слышно ответила она. Такой подавленной я не видела ее никогда, клянусь. Когда она подняла на меня свои зеленющие глазищи, я нашла там столько непонятной тоски, что чуть не утонула там.
Она высвободила ладони и встала, принявшись ходить по комнате туда-сюда: — Я его люблю, уважаю, мы же через столькое прошли вместе, я еще никогда не встречала такого прекрасного человека. Но… — она сложила руки на животе характерным жестом будущих матерей. — Но семья это так сложно!
— В плане? — не поняла я.
— Жить вместе, — начала она, — совместный бюджет, общая площадь, платежки на налоги, и я сейчас говорю не о том, что любовь утонет в серой бытовухе, нет. Даже отдыхая, даже развлекаясь, нам придется договариваться, искать компромиссы, идти на уступки. Постоянно мириться с чужими привычками, работать над тем, чтобы оставаться вместе. Зачем делать все это, когда… когда можно этого не делать.
— Но ведь вам хорошо вместе, — возразила я. — Разве счастье быть вместе не перевешивает неудобства от всех этих усилий?
— Ты не понимаешь, — вздохнула Ариша. Она была абсолютно права, я ни черта не смыслила в том, чтобы влюбиться и подарить человеку себя, но все вокруг только этим и занимались, а я всегда старалась с пониманием относиться к чужим вкусам и взглядам. — С ним очень хорошо, правда. С другими не так. Но как же мне, блин, хорошо с собой. Я, может, мразь и эгоцентричная сволочь, но знаешь как кайфово сделать себе какао горячего, разлечься на чистой хрустящей кроватке и читать что-нибудь или смотреть что-нибудь, или просто думать. Гулять в своем темпе, не подстраиваясь ни под кого. Планировать выходные без оглядки на его подработки. Конечно, очень приятно, когда он кушает твой ужин и становится таким счастливым, от того что ты заботишься о нем. Но, блин, в миллионы раз круче спокойно работать над статьей, не накручивая себя, мол, у тебя там парень некормленный.
До меня с трудом, но начинало доходить.
— К тому же, — продолжала Арина. — Ребенок вот теперь. Научная карьера? Конференции? Путешествия? Куда все это? Ведь дураку понятно, что если я сейчас сделаю аборт, это сразу крест на наших с Колей отношениях. Сделать это все равно что сказать «я не считаю, что у нас есть совместное будущее».
— Его это убьет, — констатировала я, зная, как сильно он любит ее. Насколько его мнение отличается от того, что только что сказала она. — Нельзя ему говорить.
— Нельзя, — согласилась она. Я встала и обняла подругу. Ее слегка трясло.
— Я сейчас столько всего поняла, — прошептала Аринка мне на ухо. — Сколько себя помню, всегда была в отношениях с кем-то. Никогда не чувствовала себя свободной, самой по себе. Я сейчас думаю… Какой же, блин, счастливой я могла бы быть.
Благо, срок был очень и очень маленький. Как оказалось, медикаментозный аборт — настоящее чудо современной медицины. Осуждаю ли я ее? Ни секунды.
В начале марта мне пришлось уехать. Я умоляла Арину не рвать с Колей, пока я в отъезде, потому что чувствовала ответственность за их эмоциональное состояние. Словно я бросаю друзей в такой ответственный момент. Но Арина не справилась, не выдержала его нежности после своего неожиданного прозрения. Она позвонила мне сразу после. Мы говорили несколько часов, и еще никогда ее голос не был таким звонким. Никогда еще в нем не было столько облегчения.
Нужно было видеть, как преобразилась моя дорогая подружка. Словно с этим инцидентом к ней пришел навык говорить людям «нет». Даже из ее контроля за собой ушла эта болезненность.
Коля тяжело переживал разрыв. Много лет приходил в себя, хотя с Ариной сохранил добрые отношения, уж не представляю, каких трудов ему это давалось. Но мы поддерживаем общение, и буквально пару месяцев назад он нашел вторую половинку, и, насколько я могу судить, у них все просто замечательно. А Ариша сейчас живет заграницей, у нее с тех пор так никого и не было, но она совсем не жалеет. Она смогла реализовать свои амбиции, у нее масса замечательных проектов, которые она ведет, и знаете, я безумно горжусь и восхищаюсь ею.
Она поняла, кто самый важный и дорогой человек в ее жизни.