До сих пор во всех случаях, описанных мною, расследования Пуаро начинались с центрального факта, будь то убийство или кража, после чего следовал процесс логической дедукции к финальной триумфальной развязке. В событиях, которые я собираюсь изложить сейчас, значительная цепь обстоятельств вела от незначительных, на первый взгляд, происшествий, которые сперва привлекли внимание Пуаро, к зловещим событиям, завершившим этот необычный случай.
Я проводил вечер у старого знакомого, Джеральда Паркера. На вечере было ещё шестеро гостей, и разговор плавно перешёл на тему поисков жилья в Лондоне, что неизбежно случалось везде, где присутствовал Паркер. Дома и квартиры были его особенным хобби. С тех пор, как закончилась война, он успел сменить с полдюжины квартир и мансард. Он обосновывался на новом месте, едва ему удавалось случайно найти выгодное предложение, и немедленно перевозил туда саквояж и багаж. Его передвижения почти всегда сопровождались лёгкой материальной выгодой, так как он обладал деловой сметкой, но его увлекал сам азарт предприятия, а вовсе не желание делать деньги. Мы некоторое время слушали Паркера с уважением дилетантов к эксперту. Затем настала наша очередь, и развязались многие языки. Наконец, слово взяла миссис Робинсон, очаровательная молодая жёнушка, присутствовавшая на вечере со своим мужем. Я никогда не встречал их раньше, так как Робинсон лишь недавно появился среди друзей Паркера.
- Кстати о квартирах, - сказала она. - Вы слышали о нашей удаче, господин Паркер? У нас наконец-то появилась квартира! В Монтэгю Мэншенс.
- Что ж, - сказал Паркер, - я всегда говорил, что там – множество квартир, но дороговато.
- Да, но эта – вовсе не дорогая. Совсем напротив. Восемьдесят фунтов в год!
- Но… Монтэгю Мэншенс – это район Найтбридж, не так ли? Большое красивое здание? Или вы говорите о каком-то бедном родственнике с таким же названием где-то в трущобах?
- Нет, это район Найтбридж. Именно в этом – самое удивительное.
- Удивительное – это верное слово! Просто диво дивное. Но где-то должна быть загвоздка. Большой первоначальный взнос, я полагаю?
- Никакого!
- Никако… о, я ушам не верю!
- простонал Паркер.
- Но мы должны были оплатить мебель, - продолжила миссис Робинсон.
- А! – Паркер ощетинился. – Я знал, что где-то есть загвоздка.
- Всего пятьдесят фунтов. И мебель – прекрасная!
- Сдаюсь, - сказал Паркер. – Те, кто её сдают, должно быть, лунатики со склонностью к филантропии.
Миссис Робинсон выглядела слегка смущённой. Между её изящных бровей появилась тонкая складка.
- Это странно, не так ли? Вы ведь не думаете, что… что там водятся привидения?
- Никогда не слышал о квартире с привидениями, - заявил решительно Паркер.
- Не-ет, - миссис Робинсон, казалось, не была убеждена. – Но было кое-что, что удивило меня.
- Например? – спросил я.
- А, - отозвался Паркер, - внимание нашего криминального эксперта возбуждено! Поделитесь с ним своими сомнениями, миссис Робинсон. Гастингс – мастак распутывать тайны.
Я смущённо рассмеялся, но мне не была неприятна отведённая мне роль.
- О, ничего особенно странного, капитан Гастингс, но когда мы пришли к агентам, к Стоссеру и Полу (мы раньше не обращались к ним, так как у них – только дорогие квартиры на Мэйфлер, но мы подумали, что если обратимся, то хуже не будет), и всё, что они могли нам предложить, это квартиры по 400-500 фунтов в год или огромный первоначальный взнос, но когда мы уже уходили, они упомянули, что у них есть квартира за восемьдесят, однако они сомневаются, стоит ли нам смотреть её, так как они отправляли туда уже многих претендентов, поэтому она, скорее всего, уже сдана («расхватана», как выразился клерк), только люди не утруждали себя тем, чтобы сообщить о съёме, поэтому агентство продолжало посылать туда претендентов, и они раздражались из-за того, что квартира, возможно, уже некоторое время сдана.
Миссис Робинсон помолчала некоторое время, чтобы перевести дыхание, затем продолжила:
- Мы поблагодарили его и сказали, что понимаем бесполезность попытки, но всё равно хотели бы посмотреть квартиру – на всякий случай. И мы отправились туда немедленно, взяв такси, ведь никогда не знаешь, что найдёшь. Квартира №4 находилась на третьем этаже, и когда мы ждали лифт, с лестницы сбежала Элси Фергюсон (это моя подруга, капитан Гастингс, она тоже ищет квартиру). «Наконец-то я тебя опередила, дорогуша, - сказала она. – Только напрасно. Уже сдана». Казалось, на этом дело было закончено, но, как сказал Джон, квартира была очень дешёвой, и мы могли бы дать больший первоначальный взнос. Это ужасно, конечно, и мне стыдно рассказывать вам об этом, но вы ведь сами знаете, что такое поиск жилья.
Я убедил её, что хорошо знаю все трудности борьбы за жильё, где низшая часть человеческой природы всегда преобладает над высшей и где с успехом применяется правило естественного отбора.
- Мы поднялись и – поверите ли? – квартира вовсе не была сдана. Нам показала её горничная, затем мы увидели хозяйку, и всё было улажено. Немедленный съём и пятьдесят фунтов за мебель. Мы подписали договор на следующий день и завтра переезжаем! – миссис Робинсон сделала триумфальную паузу.
- А как же миссис Фергюсон? – спросил Паркер. – Примените свою дедукцию, Гастнингс.
- Это же очевидно, дорогой Уотсон, - легко откликнулся я. – Она вошла не в ту квартиру.
- О, капитан Гастингс, какой вы умный! – с восхищением воскликнула миссис Робинсон.
Мне даже захотелось, чтобы Пуаро был здесь. Иногда у меня бывает чувство, будто он недооценивает мои способности.
Однако это была довольно интересная история, и я предложил её на обсуждение Пуаро на следующее утро, просто ради забавы. Он казался заинтересованным и задал несколько прямых вопросов о ценах на жильё в различных районах Лондона.
- Забавная история, - сказал он задумчиво. – Простите, Гастингс, мне нужно пройтись.
Когда примерно через час он вернулся, его глаза светились неподдельным интересом. Он положил трость на стол и смахнул щёткой пыль со шляпы, как делал всякий раз, войдя с улицы, прежде чем заговорил.
- Итак, mon ami*, на данный момент у нас нет дел. Мы можем полностью посвятить себя этому расследованию.
- Какому?
- Замечательной дешевизне квартиры вашей подруги, миссис Робинсон.
- Пуаро, вы шутите!
- Вовсе нет. Представьте себе, друг мой, что настоящая цена таких квартир составляет 350 фунтов. Я только что осведомился об этом у агентов. А эту квартиру почему-то сдали за восемьдесят! Почему?
- С ней должно быть что-то не так. Возможно, в ней живут привидения, как предположила миссис Робинсон.
Пуаро неудовлетворительно покачал головой.
- Странно также и то, что её подруга сказала, якобы квартира сдана, а когда она поднялась, квартира оказалась свободна!
- Но вы не можете не согласиться, что её подруга, должно быть, просто ошиблась квартирой, вот и всё. Это – единственно возможное объяснение.
- Вы можете быть правы и нет, дорогой Гастингс. Факт остаётся фактом: множество других претендентов приходили смотреть квартиру, но, несмотря на её дешевизну, она всё ещё была свободна, когда пришла миссис Робинсон.
- Это указывает на то, что с квартирой ДОЛЖНО БЫТЬ что-то не так.
- Однако миссис Робинсон ничего такого не заметила. Очень странно, не правда ли? Она произвела на вас впечатление женщины, которой можно верить, Гастингс?
- Она очаровательна!
- Evidemment*, раз уж она сделала вас неспособным ответить на мой вопрос. Опишите её, пожалуйста.
- Ну, она высокая, рыжеволосая. У неё волосы с таким светло-каштановым отливом…
- Ох уж этот мне ваш «светло-каштановый отлив», Гастингс! – пробормотал Пуаро. – Однако продолжайте.
- Голубые глаза, приятный цвет лица и… и всё, я думаю, - неуклюже закончил я.
- А её муж?
- О, приятный малый. Ничего особенного.
- Темноволосый или блондин?
- Даже не знаю, что-то среднее. И лицо совершенно заурядное.
Пуаро кивнул.
- Да, есть сотни таких среднестатистических мужчин, однако вы вкладываете больше внимания и одобрения в описания женщин. Вы знаете что-нибудь об этих людях? Паркер хорошо их знает?
- Они его недавние знакомые. Но, Пуаро, вы ведь не думаете, что…
Пуаро поднял руку.
- Tout doucement, mon ami.* Разве я сказал, что что-то думаю? Всё, что я думаю: это необычная история. И ничто не проливает свет на неё. Кроме, разве что, имени леди. А, Гастингс?
- Её зовут Стелла, - сухо ответил я, - но я не понимаю…
Пуаро прервал меня хихиканьем. Что-то его рассмешило.
- А «stella*» означает «звезда», не так ли? Восхитительно!
- Да что, ради всего святого…
- А звёзды проливают свет! Voilа*! Успокойтесь, Гастингс, не напускайте на себя этот вид оскорблённого достоинства. Идёмте в Монтэгю Мэншенс, наведём справки.
Я охотно последовал за ним. Мэншенс был кварталом многоэтажек в отличном состоянии. Привратник в форме грелся на солнце на пороге, и Пуаро обратился к нему:
- Простите, не могли бы вы подсказать, мистер и миссис Робинсон живут здесь?
Привратник был немногословным и не слишком дружелюбного вида. Он едва взглянул на нас и пробурчал:
- №4. Третий этаж.
- Благодарю. Скажите, пожалуйста, а как долго они здесь живут?
- Шесть месяцев.
Я вздрогнул от изумления, заметив при этом, что губы Пуаро искривила усмешка.
- Это невозможно! – воскликнул я. – Вы, должно быть, ошиблись.
- Шесть месяцев.
- Вы уверены? Леди, о которой я говорю, высокого роста, со светло-каштановыми волосами, и…
- Это она, - ответил привратник. – Приехали в осенний квартал. Как раз полгода назад.
Казалось, он потерял к нам интерес. Он медленно направился в холл, а я вышел вслед за Пуаро.
- Eh bien*, Гастингс? – хитро спросил мой друг. – Теперь вы уверены в том, что очаровательные женщины всегда говорят правду?
Я не ответил.
Пуаро направился на Бромптон Роуд, прежде чем я спросил его, что он намерен делать и куда мы идём.
- В жилищное агентство, Гастингс. У меня есть огромное желание снять квартиру в Монтэгю Мэншенс. Если я не ошибаюсь, там вскоре произойдёт кое-что интересное.
Нам повезло. Квартира №8 на пятом этаже сдавалась с мебелью за десять гиней в неделю. Пуаро немедленно снял её на месяц. Когда мы вновь оказались на улице, он оборвал мои протесты:
- Я зарабатываю деньги! Почему бы мне не позволить себе каприз? Кстати, Гастингс, у вас есть револьвер?
- Да… где-то, - ответил я, слегка встревоженный. – Вы думаете…
- Что он нам понадобится? Вполне возможно. Мысль вам нравится, я вижу. Всё театральное и романтичное – это ваш конёк.
Следующий день застал нас за размещением в новом жилище. Квартира была приятно обставлена. Она располагалась прямо над квартирой Робинсонов, только двумя этажами выше.
На следующий день было воскресенье. После обеда Пуаро оставил входную дверь приоткрытой и быстро подозвал меня, так как откуда-то снизу послышался шум.
- Посмотрите через перила. Это ваши друзья? Не позволяйте им увидеть себя.
Я перегнулся через перила.
- Это они, - почти нечленораздельно прошептал я.
- Хорошо. Подождите немного.
Примерно через полчаса появилась женщина в яркой кричащей одежде. Со вздохом удовлетворения Пуаро на цыпочках вернулся в квартиру.
- C’est сa*. После хозяев ушла горничная. Теперь квартира должна быть пустой.
- Что мы собираемся делать? – тревожно спросил я.
Пуаро быстро прошёл в подсобку и потянул за верёвку угольного лифта.
- Мы собираемся спуститься, как спускается мусор, - весело объяснил он. – Нас никто не увидит. Воскресный концерт, воскресная прогулка и, наконец, воскресный сон после воскресного английского ужина – le rosbif* - всё это отвлечёт внимание от действий Эркюля Пуаро. Идёмте, друг мой.
Он ступил в грубое деревянное изобретение, и я последовал за ним.
- Мы собираемся взломать квартиру? – с сомнением спросил я.
Ответ меня не слишком успокоил:
- Не сегодня.
Мы тянули за верёвку и медленно спускались, пока не достигли третьего этажа. Пуаро издал восклицание удовлетворения, увидев, что дверь в подсобку в этой квартире была открыта.
- Вы видите? Они никогда не закрывают эти двери днём. А ведь кто угодно может подняться или спуститься, как мы. Ночью их закрывают, да – хотя не всегда и ночью, и мы этим воспользуемся.
Он вынимал инструменты из кармана, пока говорил, и немедленно ловко принялся за работу, пытаясь установить задвижку так, чтобы её можно было открыть с лифта. Затем он положил инструменты назад в карман, и мы вновь поднялись к себе.
В понедельник Пуаро отсутствовал весь день, но когда вернулся вечером, то упал на стул со вздохом удовлетворения.
- Гастингс, рассказать вам небольшую историю? Которая придётся вам по душе и напомнит ваше любимое кино?
- Давайте, - рассмеялся я. – Полагаю, она правдивая, а не плод ваших фантазий.
- Достаточно правдивая. Инспектор Джепп из Скотланд Ярда поручится за её точность, так как она достигла моих ушей благодаря ему. Послушайте, Гастингс. Чуть больше полугода назад некие важные документы были украдены из американского Военно-морского министерства. Они показывали положение самых важных пунктов защиты и стоили бы значительную сумму, если бы их купило какое-то иностранное правительство: например, японское. Подозрение упало на молодого человека по имени Луиджи Вальдарно, итальянца по рождению, который занимал в министерстве одну из низших должностей и исчез одновременно с бумагами. Был ли он вором или нет, но его нашли два дня спустя на Восточном побережье в Нью-Йорке, застреленным.
Бумаг с ним не было. Известно, что подругой Луиджи Вальдарно некоторое время была мисс Эльза Хардт, концертная певица, недавно восшедшая на сцену и живущая с братом в квартире в Вашингтоне. Ничего не было известно о её прошлом, и она исчезла одновременно со смертью Вальдарно. Есть причины полагать, что она была шпионкой, которая выполняла самую грязную работу под многочисленными вымышленными именами. Американская секретная служба, следившая за ней, также не спускала глаз с некоего японского джентльмена, живущего в Вашингтоне. Они были практически уверены в том, что когда Эльза Хардт заметёт следы, она обратится к нему. Один из них внезапно уехал в Англию две недели назад. Исходя из этого факта, кажется вероятным, что Эльза Хардт – в Англии.
Пуаро помолчал, затем мягко добавил:
- Описание Эльзы Хардт таково: рост – пять футов семь дюймов, голубые глаза, светло-каштановые волосы, светлая кожа, прямой нос, без особых примет.
- Миссис Робинсон! – выдохнул я.
- Есть такая вероятность, - поправил Пуаро. – Я также знаю, что какой-то смуглый иностранец осведомлялся о жильцах из квартиры №4 сегодня утром. Следовательно, mon ami, я боюсь, что вам придётся пожертвовать сладким сном сегодня ночью и присоединиться к моему бдению в квартире внизу, вооружившись своим прекрасным пистолетом, bien entendu!*
- Готов! – воскликнул я с энтузиазмом. – Когда начнём?
- Полночь кажется мне подходящим временем. До тех пор мы свободны.
Ровно в 24.00 мы тихо прокрались в угольный лифт и спустились на 3-ий этаж. Под умелой рукой Пуаро деревянная дверь быстро открылась, и мы вошли в квартиру. Из подсобки мы попали в кухню и удобно устроились на стульях, глядя на полуоткрытую дверь в холл.
- Теперь нам остаётся только ждать, - удовлетворённо сказал Пуаро, прикрывая глаза.
Ожидание показалось мне бесконечным. Я боялся уснуть. Когда, по моим представлениям, мы прождали часов восемь (на самом деле, как я обнаружил позже – всего один час двадцать минут), моих ушей достиг тихий скребущий звук. Рука Пуаро коснулась моей. Я встал, и мы вместе двинулись в направлении холла. Звук шёл оттуда. Пуаро прошептал мне на ухо:
- Это за входной дверью. Взламывает замок. По моей команде, не раньше. Нападайте сзади и крепко держите его. Будьте осторожны, у него нож.
Раздался резкий звук, и под дверью появился свет. Он сразу же исчез, и дверь начала медленно открываться. Пуаро и я прижались к стене. Я слышал дыхание вошедшего мужчины. Затем он включил фонарик, и Пуаро свистнул мне на ухо:
- Allez.*
Мы прыгнули вперёд вместе: Пуаро накрыл голову мужчины лёгким шерстяным шарфом, а я стиснул его запястья. Всё произошло быстро и бесшумно. Я выкрутил кинжал из его руки, и когда Пуаро сдёрнул шарф с глаз преступника, оставив рот крепко завязанным, я поднял револьвер так, чтобы мужчина видел его и понял, что сопротивление бесполезно. Когда он перестал бороться, Пуаро начал что-то быстро шептать ему на ухо. Через минуту мужчина кивнул. Пуаро сделал знак всем молчать, мы вывели злоумышленника из квартиры и спустились по лестнице. Пуаро шёл впереди, мужчина – за ним, а я охранял тыл. Когда мы оказались на улице, Пуаро повернулся ко мне.
- За углом ждёт такси. Дайте мне револьвер. Он нам больше не понадобится.
- Но что, если парень попытается сбежать?
Пуаро улыбнулся:
- Не попытается.
Через минуту мы с таксистом подъехали. Пуаро сдёрнул шарф с лица незнакомца, и я вздрогнул от удивления.
- Это не япошка! – шепнул я Пуаро.
- Наблюдательность всегда была вашим сильным качеством, Гастингс! Ничто от вас не ускользнёт. Нет, он не япошка. Он итальянец.
Мы сели в такси, и Пуаро дал шофёру адрес дома в районе Сент-Джонс Вуд. Теперь я совсем ничего не понимал. Мне не хотелось спрашивать в присутствии пленника, куда мы едем, поэтому я молча искал разгадку.
Мы вышли у маленького домика, находящегося в некотором отдалении от дороги. По тротуару брёл какой-то сбившийся с пути пьянчуга, который почти столкнулся с Пуаро, и тот сказал ему что-то резкое, что я не расслышал. Мы втроём поднялись на крыльцо. Пуаро позвонил и жестом велел нам немного отступить назад. Ответа не было, поэтому он позвонил вновь, а затем схватил дверной молоток и несколько минут яростно колотил в дверь.
Внезапно через щель показался свет, и дверь осторожно полуоткрылась.
- Какого дьявола вам надо? – спросил грубый мужской голос.
- Мне нужен доктор. Моей жене стало плохо.
- Здесь нет доктора.
Мужчина уже собирался захлопнуть дверь, но Пуаро быстро вставил ботинок в щель. Он внезапно превратился в гениальную карикатуру на разгневанного француза.
- Что вы говорить, нет доктор? Я применять закон! Вы должны пойти! Я буду стоять здесь, стучать и звонить всю ночь.
- Мой дорогой сэр… - дверь открылась вновь, и мужчина, одетый в халат и тапочки, выступил на порог, чтобы утихомирить Пуаро, тревожно озираясь.
- Я вызову полицию, - сказал Пуаро и сделал вид, что собирается уходить.
- Нет, ради Бога, не делайте этого! – мужчина бросился за ним.
Лёгким толчком Пуаро спустил его с крыльца. Через минуту мы втроём были в доме и заперли входную дверь изнутри.
- Быстро! Сюда, - Пуаро направился в соседнюю комнату, включая свет по пути. – А вы – за занавеску.
- Si, signor*, - сказал итальянец и быстро скользнул под складки розового бархата, занавешивающего оконный проём.
И как раз вовремя. Едва он успел спрятаться, как в комнату ворвалась женщина. Она была высокой и тонкой, с рыжеватыми волосами, одетая в алое кимоно.
- Где мой муж? – вскрикнула она, бросив на нас быстрый испуганный взгляд. – Кто вы?
Пуаро сделал шаг вперёд и поклонился.
- Остаётся только надеяться, что ваш муж не подхватит простуду. Я видел, что он обут в тапочки, а его халат – достаточно тёплый.
- Кто вы? Что вы делаете в моём доме?
- Это правда, что никто из нас не имеет чести быть знакомым с вами, мадам. Это особенно прискорбно, учитывая тот факт, что один из нашей компании специально прибыл из Нью-Йорка, чтобы увидеться с вами.
Занавески раздвинулись, и появился итальянец. К своему ужасу, я увидел, что у него в руках – мой револьвер, который Пуаро, без сомнения, забыл в такси.
Женщина пронзительно вскрикнула и повернулась, чтобы убежать, но Пуаро стоял перед закрытой дверью.
- Пропустите меня! – кричала она. – Он убьёт меня!
- Кто шлёпнул Луиджи Вальдарно? – хрипло спросил итальянец, потрясая оружием и наводя его поочерёдно на каждого из нас.
- Господи, Пуаро, это ужасно. Что нам делать? – воскликнул я.
- Вы очень обяжете меня, Гастингс, если не будете столько говорить. Уверяю вас, наш друг не выстрелит без моего приказа.
- Вы в этом уверены, да? – спросил итальянец, неприятно ухмыляясь.
Я был не так уверен в нём, как Пуаро, но женщина стремительно обернулась к нам.
- Что вам надо?
Пуаро поклонился.
- Не думаю, что должен оскорблять ум мисс Эльзы Хардт, отвечая на этот вопрос.
Быстрым движением женщина сдёрнула чёрный бархатный чехол с телефона, сшитый в виде кота.
- Они зашиты в подкладку.
- Умно, - пробормотал Пуаро с видом знатока. Он отступил от двери. – Доброй ночи, мадам. Я задержу вашего нью-йоркского друга, пока вы уходите.
- Чёрта с два! – прорычал итальянец и, подняв револьвер, выстрелил в женщину в упор как раз в тот момент, когда я бросился на него.
Но оружие издало только сухой щелчок, и Пуаро произнёс с мягким упрёком:
- Вы так и не научились доверять мне, Гастингс. Я не люблю, когда мои друзья ходят с заряженными пистолетами, и никогда бы не позволил этого случайному знакомому. Нет, нет, mon ami, - последние слова относились к итальянцу, изрыгающему хриплые проклятия. Теперь Пуаро упрекал и его:
- Видите, что я сделал для вас. Я спас вас от виселицы. И не думайте, что наша прекрасная леди ускользнёт. Нет, за домом следят. Они попадут прямо в руки полиции. Разве эта мысль не утешает? Вы можете уйти сейчас. Но будьте осторожны… будьте очень осторожны. Я… А, ушёл! А мой друг Гастингс смотрит на меня неодобрительно. Но всё это было так легко! С самого начала было ясно, что из нескольких сотен претендентов на квартиру №4 в Монтэгю Мэншенс подошли только Робинсоны. Почему? Что выделяло их среди других, на первый взгляд? Внешность? Возможно. Но она – вполне обычная. Тогда это – фамилия!
- Но в фамилии Робинсоны нет ничего необычного, - воскликнул я. – Заурядная фамилия.
- Ах! Sapristi*, точное замечание! Прямо в точку. Эльза Хардт и её муж или брат, или кто там он ей на самом деле, прибыли из Нью-Йорка и сняли квартиру на имя мистера и миссис Робинсон. Внезапно они узнают, что мафия, к которой, без сомнения, принадлежал Луиджи Вальдарно, напала на их след. Что им делать? Они разработали простой план. Очевидно, им было известно, что преследователи не знают их в лицо. Чего же проще тогда? Они выставили квартиру на съём по абсурдно низкой цене. Среди тысяч молодых пар, ищущих жильё в Лондоне, наверняка оказались бы Робинсоны. Им оставалось только ждать. Если вы посмотрите на колонку с фамилией «Робинсон» в телефонном справочнике, вы поймёте, что рыжеволосая миссис Робинсон рано или поздно пришла бы. Что потом? Приходит мститель. Он знает имя и адрес. Он наносит удар! Всё кончено, отмщение свершилось, и Эльза Хардт спасла свою шкуру ещё раз. Кстати, Гастингс, вы должны представить меня настоящей миссис Робинсон, этой «очаровательной женщине, которой можно верить»! Что они подумают, когда обнаружат, что их квартиру взломали! Нам надо спешить обратно. А, я слышу Джеппа и его парней, они идут сюда.
Раздался резкий стук в дверь.
- Но как вы узнали этот адрес? – спросил я Пуаро, когда мы выходили в переднюю. – А, вы, конечно, организовали слежку за первой миссис Робинсон, когда она покидала квартиру!
- A la bonne heure*, Гастингс. Наконец-то вы начали использовать свои серые клеточки. А теперь – небольшой сюрприз для Джеппа.
Мягко отпирая дверь, он просунул в щель голову бархатного кота и издал пронзительное «Мяу!»
Инспектор Скотланд-Ярда, стоявший на крыльце с каким-то мужчиной, отпрыгнул против воли.
- О, это всего лишь мсье Пуаро со своими шуточками! – воскликнул он, когда вслед за головой кота показалась голова моего друга. – Впустите же нас, Пуаро!
- Вы схватили их?
- Да, птички в клетке. Но бумаг при них нет.
- Понимаю. Значит, вам придётся искать. Мы с Гастингсом собираемся уходить, но мне следовало бы прочесть вам небольшую лекцию по истории и привычкам домашних кошек.
- Ради всего святого, у вас что, крыша поехала?
- Кошка в древнем Египте, - продекламировал Пуаро, - считалась священным животным. В наше время существует примета, что если чёрная кошка перейдёт дорогу – это к удаче*. Эта кошка перешла вам дорогу сегодня вечером, Джепп. Я знаю, что в Англии считается неприличным говорить о внутреннем содержимом какого-либо человека или животного. Но содержимое этого кота весьма деликатно. Я имею в виду подкладку.
С внезапным хрюканьем спутник Джеппа вырвал чехол из рук Пуаро.
- О, забыл представить, - сказал Джепп. – Мистер Пуаро, это мистер Берт из Секретной службы США.
Натренированные пальцы американца нащупали то, что он искал. Он протянул Пуаро руку, но голос на миг ему изменил. Однако он быстро справился с собой:
- Рад познакомиться с вами, - сказал мистер Берт.
СНОСКИ:
Mon ami (фр.) – мой друг.
Evidemment (фр.) – очевидно.
Tout doucement, mon ami (фр.) – легче, легче, друг мой.
Voila (фр.) – вот.
Eh bien (фр.) – ну, что?
C’est сa (фр.) – вот так.
Le rosbif (фр.) – ростбиф.
Bien entendu (фр.) – понятно.
Allez (фр.) – вперёд!
Si, signor (ит.) – да, синьор.
Sapristi (фр.) – Господи!
A la bonne heure (фр.) – хорошо!
*Stella - звезда (лат.)
*В Англии существует суеверие: если чёрная кошка перейдёт человеку дорогу, ему повезёт.
(Переведено 18-19.04.2020)