Глава 4
Питер, Питер, Питер!
Конец мая. Традиционно каждую последнюю неделю мая, уже лет 15 подряд я езжу в Питер. Дело в том, что в это время в Питере проходит общее собрание общественной международной академии навигации и управления движением, членом которой я имею честь быть. Эту академию в 1998 году организовали два больших академика: Борис Евсеевич Черток и Владимир Григорьевич Пешехонов. Этим уважаемым учёным удалось объединить вокруг себя мировую элиту навигации и управления (по крайней мере, российскую, но членами академии является и большое число зарубежных учёных). Пешехонов - бессменный её президент. Цель академии – обмен информацией между ведущими навигаторами и управленцами, организация совместных исследований, проведение международных конференций и встреч. Майское общее собрание академии объединяется с традиционной конференцией по интегрированным навигационным системам. Кроме обмена докладами здесь происходит и тесное неформальное общение во время кофе-брейков, фуршетов и финального банкета. Такие неформальные встречи очень способствуют реальному сотрудничеству не только между учёными, но и между фирмами, которые они представляют. А для меня майская поездка в Питер – это ещё одна встреча с моим школьным другом Виталиком Черновым.
В школе учились мы в Киеве, затем он не рискнул поехать поступать на Физтех, как многие из нашего класса, а поступил в киевский университет. Это была счастливая пора моей первой жизни. Так получилось, что мы учились вместе не только в 145-й физмат школе, но и до 9 класса в параллельных классах 65-й обычной школы. Помню весь класс каждый день ждал моего прихода и набрасывался на меня с криками «Скорей, скорей, скорей!». То есть, скорей дай списать. Это было традиционное ежедневное действо, я к нему привык. Свыкся я и с мыслью, что равных мне, по крайней мере в школе, по физике и математике нет. Наша физичка возила меня на всякие олимпиады. Во время одной из таких поездок, хваля меня за хороший результат, она произносит:
- «У меня в школе два таких физика: ты и Чернов.»
Какой такой Чернов? Я вспомнил маленького, похожего на ребёнка, Виталика Чернова из 8 «А». Это он такой же физик как я? Меня это удивило, но авторитет физички был большой, и я этого Чернова зауважал (а он был в неведенье, что его уважают). Мы знали друг друга в лицо, но не дружили и не общались (вернее я знал, что мы одной крови, а он об этом ничего не подозревал).
Но пришло время сдавать экзамены в 145-ую школу. Я, не сказав родителям ни слова, отвёз туда документы. Приехав на экзамены, я увидел Виталика. Меня это не удивило. Я обладал информацией, а он, увидев меня, слегка ошалел:
- «А этот что тут делает?».
Его очередь удивиться. Экзамены мы сдали без проблем и попали в один класс. С тех пор больше пятидесяти лет наши души неразлучны. В университете он женился на однокурснице Наденьке – отличнице (он у неё списывал лекции). На пятом курсе как-то одновременно женились мы все, и стали дружить семьями. Жёны друг перед дружкой выпендривались. Если у кого появлялся новый наряд – обязательно нужно было организовать вечеринку. И первенцами все разродились одновременно. Словом, мы были одной семьёй, пока основная масса не разъехалась по Америкам. Виталик не уехал – он не еврей, но жизнь с Наденькой как-то не сложилась, они развелись. Потом мама и брат уехали в Питер, а через несколько лет и он за ними. Мама с братом умерли, он остался в Питере один. Раньше хоть иногда приезжал в Москву, а теперь только я в Питер, в последнюю неделю мая. Бурно проводим один из вечеров, а потом расстаёмся опять на год. И вот опять еду в Питер. Вагон СВ. В этом году едем вдвоём с моим хорошим другом – доктором, профессором, главным в РКК по научным и техническим экспериментам в космосе – Михаилом Юрьевичем Беляевым. Чуть-чуть по коньячку и я ему высказываю идею про МКС. Что значит родственные души! Реакция была неожиданная и поразительная. Под коньячок мы пережёвывали идею и восхищались моей гениальностью. Но, к сожалению, внутренний голос мне говорил: - «Не надейся, идея мёртвая. А мёртвая идея – это дрянь». Но положительным итогом была договорённость, что я напишу полунаучную статью в его журнал. Для создания паблисити. А там ещё подумаем. С поезда поехали сразу на конференцию, зарегистрировались, послушали несколько докладов, кофебрейкнули (русский язык великий, в том числе и потому, что можно вставить такое слово как «кофебрейкнули», и всем всё абсолютно понятно, и звучит красиво!), пообедали, пообщались, сбежали, поехали селиться в гостиницу. В Питере сейчас множество гостиниц, хороших и разных. Последние 20 лет мне часто приходилось ездить сюда в командировки, особенно в 90-ые годы, когда всё было мёртвым или полумёртвым. В первую же командировку коллеги мне посоветовали остановиться в гостинице «Выборгская», что у метро «Чёрная речка» - место дуэли Пушкина.
Гостиница – никакая. Чистый совок, удобства в коридоре, но номера есть одноместные. Поскольку я приезжал на пару дней и в основном был на работе или на экскурсиях, то меня она вполне устраивала. Маленькая особенность 90-х. Как только заселишься, тут же звонок:
- «Здравствуйте, это фирма, обслуживающая Вашу гостиницу. Вы не желаете вечером отдохнуть?»
Мой ответ:
- «Руссо туристо, облико морале»
Классическая фраза успокаивала собеседника на том конце провода, и тебя больше не беспокоили. Но откуда эта фирма в течение минуты после заселения знала о новом жильце?.. Раз за разом я так привык к Выборгской, что никакой другой гостиницей не заморачивался. Теперь я беру одноместный люкс, он с удобствами (слава Богу), но развалюха, и мебель такая же. В таких номерах я принимаю Виталика. Сейчас пойду в магазин отовариваться, а он явится прямо с работы. Мог бы и сбежать с работы пораньше по случаю моего приезда. Ан нет, старая привычка – работа это святое. У меня такой привычки нет. Если бы он приехал ко мне в гости, я бы сбежал.
Закупил товар, накрываю стол, жду. Мой профессор уехал на экскурсию в Петергоф любоваться золотым Самсоном. Звонок, встреча, объятия, смех, радость, коньяк, перемывание костей. Добрались до политики. По крайней мере – единомышленники. Для обоих очевидно, что запад – чистой воды лицемер. Врёт открыто и беззастенчиво. Аккуратно подвожу к теме неотвратимости ядерной войны, повторяемости цивилизаций, и их цикличности.
Не стал упоминать только руководящую силу – надо ещё самому подумать. Реакция была интересная. Действительно, всё просто и логично. Весит ружьё – должно выстрелить. Выстрелило – цивилизации каюк, но чуть-чуть осталось. То, что осталось – должно развиться и повториться – повторить путь предков. Но у предков были свои предки, нажавшие свою кнопку и уничтожившие свою цивилизацию. Но сколько их было, этих цивилизаций, и откуда взялась первая? Неужели из океана – «Не верю!», как говорил великий. Значит Разум? Вопрос числа цивилизаций оставили в покое и опять перешли к Украине. Здесь опять был полный консенсус, особенно по вопросу великой истории Украины – родины мировой цивилизации, о ее боевых успехах. Как никак – Москва в руинах и почти на коленях. Украину обсуждали долго, обсуждали Америку и Канаду – консенсус с каждой рюмкой становился все прочнее и прочнее. Разошлись поздно, усталые, но довольные. Я был рад встрече, и рад, что мою идею восприняли. И Виталик был рад встрече, хорошо проведённому времени, дорогим нашим сердцам воспоминаниям и красивой идее о возможном скором крахе нашего бытия.
Дальше доклады, обсуждения, опять доклады.
Конференции и заседания академии проводятся на территории Государственного научного центра РФ АО «Концерн ЦНИИ «ЭЛЕКТРОПРИБОР», который территориально находится недалеко от Петропавловской крепости - одного из главных исторических и архитектурных центров Санкт-Петербурга. Поэтому в перерывах между (или вместо) заседаниями мы часто гуляли на ее территории.
Доложились, отбанкетились и на Московский вокзал - мы с Михаилом Юрьевичем в поезде мчимся обратно в Москву. Нас ждут великие дела. Поезд прибыл рано утром, разъехались с Мишей по домам. Дома жена привела меня в порядок, покормила, и выпроводила на работу. Море дел и надо подумать о статье. Дела раскидал, пишу статью.