Горпинченко А.С.
- Теперь пора мне, головой рискнуть. Вот тебе московский телефон и, если не приду через два часа из ФСБ, то звони Повеласу с тремя словами «отправляй письмо Олега».
Как там зовут фейса, который так настойчиво приглашал в свою страшную контору? Придётся идти. В конце концов, им полезно знать, что в приёмную ФСБ Москвы может попасть письмо от меня, как бы ни держали крепко здесь.
Леонид Степанович, а под молдавский коньяк, - друг Лёня. Вот и телефончик. Звоню. «Давно ждём, Куда пропал»?
Сидим друг против друга. Всё на карте. Теперь темнить, что не знаю об их махинациях, резона нет. В финансах я обязан его переиграть (банкир хренов).
Сгущаю краски, - миллион бакинских ухнул вот только что, но чтобы вытянуть его, надо на червячка поймать снявшего пенку.
- Что за червячок? - интересуется он.
- Полмиллиона долларов наличными.
- Вы банкиры, вот и доставайте.
- Из центрального офиса сразу проверку пригонят. Оно нам надо?
Пауза и со сверлящим взглядом: так ты у нас наличными долларами решил разжиться?
- Больше негде, - я сглотнул с перекошенным ртом. Кажется, приобрел нехорошую привычку.
- «Кукла», устроит?
- Кассиру «куклу», смеёшься?
- У нас есть, - он протянул руку, указывая перстом на массивный сейф, - как вещдоки, и трогать их нельзя.
Сразу понял, чьи доллары в сейфе, которые чекисты тонкой струйкой отправляли за кордон. Уже два года в их узилище сидит главный строитель морского порта края. В прессе его обзывали по всякому, а до суда всё никак дело не дойдёт.
- Только на один день засветить безвестную кучку зеленых, и не где-нибудь, а в банке. А там вытаскиваем целый миллион. Лады?
- Иначе никак? – цедит хмуро исподлобья.
Опять, черт побери, сглатываю, - вот оно классическое противостояние. Один на один. Глаза в глаза.
- Мы люди широких жестов, но не пальцем деланные. Пока наши деньги выуживают еще большие деньги, вы дорогой мой Олег, погостите на нашей территории.
- Было дело, уже нагостился. Потому, когда командировался в Москву, заложил послание в главконтору КГБ с коротким плечом, чтоб по первому знаку попало в приемную, - я намеренно назвал прежнюю аббревиатуру, самих фейсов она как-то больше впечатляла.
- Это вы о чем? – Лёня сделал недоуменную мину.
- О гарантии не попадать более во внутреннюю территорию вашего заведения.
- Что же может служить такой гарантией? – простодушное лицо плыло милой улыбкой, и только в глазах мелькали едва уловимые искорки.
- Изучил движение местных денег на одном валютном счету, и длинные маршруты их перенес на бумагу, которая осталась в столице, - я еще ближе двинул голову к собеседнику, и вздернул вверх подбородок.
Тут мой визави зеркально отобразил моё сглатывание, и прошипел: ну, ты и сука.
- Зачем же так? Я думал, мы друзья, почти братья и договоримся. В какой мне резон ваши скальпы? Свой бы сохранить.
- Послезавтра еще чего из-за этой бумаги потребуешь.
- Лёня, клянусь, брошу банк и уеду. Не будет в моем лице цербера, стерегущего валютные счета. Как на духу говорю: хочу в новом месте начать новую жизнь. А вам советую, пораскинуть мозгами и придумать новую схему, менее уязвимую атакам извне.
Всё! На этой ноте пора разрывать дистанцию. Встаю и двигаюсь к выходу.
- Куда!? – грозным рыком хочет овладеть инициативой Лёня.
- Письмо в столице уйдет автоматом. Если не остановлю сейчас, оба будем жалеть.
Уже с порога: сам в банке не светись (как он глянул!!), пришли с полумиллионом кого потолковее, и только ко мне.
- Стоять! Всё продумал? Подстраховался? Что мне помешает, форсировать операцию?
Скажем, вколоть тебе некую гадость, и через пять минут, ты позвонишь и искренне скажешь, что всё нормально, звонить не нужно, потом позвонишь в Москву, сообщишь, что письмо нужно уничтожить. Потом ты умрёшь, скажем, от сердечного приступа.
- В этом варианте много слабых мест и неожиданностей, которые всегда приносят неприятности.
Вы Леонид Степанович человек опытный, и что более важно – умный. Особенности организма, спец подготовку, реакцию прокуратуры и МВД, всё просчитывать нужно. А Клавдию Семёновну тоже убирать будешь? Твёрдую дорожку, на непонятную гнилую тропинку не поменяешь.
Сердце, как в песне «сжался и на пятку опустился». У друга Лёни ни один мускул не дрогнул. Школа! Чай не бананами торгует! Относительно его чувств ко мне, я не обольщался, сейчас он прикидывал, размеры увеличения количества посвящённых, и как он будет оправдываться перед начальством.
В конце концов, он махнул кистью руки, как мух отгоняют: идите, уже.
Всё! Поехали на заключительный акт, нашей пьески. Хотя, наверное, драмы.
Тайно проникнуть в банк, конечно, не получится, но надо сделать всё, чтобы Нонночка о моем появлении не догадывалась. И так много факторов быть ей настороже. Вот и наступает пик этой недели. Сейчас всё решится. Вдруг не клюнет?
Слежку за женским туалетом, когда туда пойдет Нонна, закрепил за Клавдеей. Она же уверила меня, что узнает, когда валюта в кассе кончится.
По моему разумению, это должно случиться после обеда, а до того надо о чём-то говорить с толковым фейсом, от которого волнение и не пытаюсь скрыть.
Минул миллион минут, когда позвонила Клава: в кассе не более 50-ти тысяч долларов.
Сразу рванулся, приказав фейсу обождать в моем кабинете, но толковый пошел за мной по пятам. У кассы остановил его рукой и вместе с Клавдеей проник на место преступления.
Перед тем как открыл дверь, толковый вручил мне карманный диктофон, - на всякий случай.
Выхватив бумажку из-под руки мышки с подписью Горпинченко, - вот документ изобличающий, мягко (сам удивился своему голосу) вопрошаю: где валюта?
- Горпинченко А.С. снял, - последовал ожидаемый ответ.
Тут, наверное, нужно было сказать о полыхнувшей в глазах тревоге, но не скажу. Смотрела она куда-то в область коленок. Я же внимательно всматривался в её правильное, но какое-то бесцветное лицо. А ведь и правда, растрепать волосы, тёмные тени наложить, глаза будут казаться тёмными, голубые – синими, линии губ бабы по-всякому рисуют. Слёту и впрямь не узнать.
- Доллары на него заказывал убитый тобою Антон, но заказ аннулирован и счет заблокирован, - сказала Клавдея.
- Да и не мог дедушка с того света примчаться за кучей зеленых, ближе есть загребущие ручки, - добавил я.
Лицо мышки заиграло красными пятнами.
- Нашли-таки!
- Зачем Антона убила, что тебе не хватало? – поинтересовалась Клава.
- А, что всё тебе? И мужиков и деньги. Я, тоже иномарку хочу, и ужинать в ресторанах.
- Я училась, пахала как вол, стервой себя бессердечной назначила.
Опа-на, как Клавочка раскрывается! Передо мной две бабы схватились, а деньги еще не найдены.
- Я тоже училась, не меньше тебя. Репина закончила. Лучший график на курсе. Не я виновата, что страна, в которой училась, в одночасье рухнула. В этом, проклятом городе, талантливым графикам денег не заработать.
- Чем тебя Антон не устраивал? Квартира, зарплата и вообще…, - встрял зачем-то.
- Что вообще, вон она знает. Раз, два, три – это секс с ним.
Я вопросительно посмотрел на Клаву, но та только отмахнулась.
- Ровно столько длился акт. На какие я унижения только не шла. Раз, два, три. Спать!
Ну, да не для этого он мне был нужен. Авизо фальшивое отослал? Отослал, раз гебешники прибежали. Я-то не проверяла, боялась. Тут просто: Антон одобряет, я получаю.
- Как на Горпинченко вышла?
- Старичка, из жалости досматривала, друга отца. Лихой когда-то был мужик. Сейчас таких нет. Паспорт прихватила на всякий случай. Его, всё равно, как ветерана похоронили, Царство небесное. Подправила кое-что в документе, а тут Антон-полудурок подвернулся. Год или больше пламенную любовь изображать пришлось. А, знаешь, как у нелюбимого лизать и изображать райское наслаждение?! Баунти, ангидрит на весь макияж! Зато, всё делал, как я говорила.
- Погоди с наслаждениями. Почему адрес у твоего Горпинченко другой?
- Место прописки было улица Леваневского, а я сделала Лёвы Невского. Рискованно, но не очень. Зато ржачно.
- Не время ржать, доллары подавай.
- Горпинченко на тот свет уволок, - глядит с вызовом.
В сумочку не влезут, разве только паспорт Горпинченко, но его тоже достать необходимо.
- Туалет? – гляжу на Клаву, но та отрицательно мотает головой.
Ладно, есть же рядом толковый досмотрщик.
- Сейчас одному мужчине расскажешь, как там лизать у нелюбимого, а он, в свою очередь, всю ощупает, - открываю дверь, и приглашаю фейса.
- Вот, спрятала полмиллиона долларов.
С любопытством наблюдаю, как фейс приступит к щекотливой задаче. Тот не торопясь смотрит на потолок, потом на пол, отодвигает кресло вместе с мышкой, и отгибает коврик. Первый раз вижу, что у коврика есть подкладка, а фейс, как фокусник, вытягивает засунутую между ними тряпицу, расшитую на кармашки, из которых начинает быстро извлекать сотенные купюры. Интересно, что среди долларов затесался и паспорт Горпинченко А.С.
Не глядя на нас, молча, пересчитывает наличность.
Сверяюсь с бумагой и говорю: 480 тысяч должно быть.
- Так и есть. А где миллион? – неумолимый последователь железного Феликса сверлит меня взглядом.
- На месте, - под недоуменные взгляды женщин выпроваживаю чекиста в свой кабинет.
- Сейчас покажу. Миллион в безналичке и лежит на счете.
- Он пропадал.
- Да, но мы уже всё исправили, и даже поправили историю движений, так что Леонид Степанович найдет его в состоянии младенческой невинности. Очень рекомендую делать движения по этому счету уже после того, как уволюсь из банка, а заявление уже подано. Про себя подумал, Мол именно это имел в виду Лёня, когда говорил о всё новых условиях и требованиях, да и хрен с ними! Меня совесть из-за этого мучить не будет.
Фейс ожидаемо гнул свою линию,
- Я должен убедиться, что миллион на месте.
- Разумеется, разумеется. Пройдемте, пошлём запрос в АСБ - банк.
Оставив толкового любоваться на большие деньги в цифрах, завернул в кассу, где всё еще яростно препирались две дамы.
- У Антона было будущее? Что-то покойник ведь планировал? – вопрос рисковый, но должна ответить, не выставлять же себя безжалостным монстром.
- Однокурсник у него в Новочеркасске, звал к себе. Должность, вроде твоей обещал, - она кивнула на Клаву, как будто вела только с ней разговор.
- Перед уходом появляется гражданин Горпинченко и получает все гроши разом.
Антон одобряет, я получаю.
- Ладно Клава, пойдём, теперь всё ясно. Тебе срочно позвонить в Новочеркасск нужно.
Однокурсник Антона, это ведь и твой однокурсник тоже. Чего он Антону обещал. А вы, девушка-трансформер на выход. Вас в другом месте с интересом ждут. Послушают с удовольствием, там такие истории любят, а вот тех, кто у них ворует, не жалуют
- Я ни в чём не признаюсь.
- Нам это уже не интересно.
Эпилог
О службе в банке почти не вспоминаю. Как и не было её. Опять можно сказать, около авиации. Обслуживаю авиационные двигатели, списанные, как и я. Мои знания и память здесь сослужили неплохую службу. Через годик, я стал начальником участка, ещё через год стал русским техническим директором проекта. В любое время скажу, где, на какой станции, подходит срок регламентных работ, где что пора менять.
Периодически летаю в Лондон, но в Казахстане тоже часто бываю. На лето снимаем знаменитую квартиру возле Туапсе. Когда получается, к нам приезжает Света-пианистка.
В этой квартире, я проскучал, больше месяца, после раскрытия мышки-норушки. Умотал туда сразу, чтобы у доблестных чекистов, даже искушения не возникало. Может напрасно я их подозревал и ещё полгода звонил в Москву, сообщая своим прибалтам, что жив и невредим. Сейчас понимаю, насколько эта схема была уязвимой. Однако она сработала, я жив и довольно-таки здоров.
Сыну четыре года. Нужно думать в какую спортивную секцию его отдавать. Думаю, пару лет пусть поплавает. Лёгкие разовьёт. А там посмотрим.
Клава ходит в московский банк с огромным круглым животом. По бабкиным приметам –девочка. Первая беременность ни как не сказалась на её роскошной фигуре, буду надеяться, что вторая тоже. Женщина живой памятник, теперь матери. Люблю её безумно.
Может быть когда-нибудь признаюсь ей в этом