Лето, Анапа, курилка у штаба танкового полка, где по утрам, перед разводом и собираются офицеры. Капитан Довбня - начальник медсанчасти полка: статный, ладный, ироничный, глядя на подходящего лейтенанта Борю Куликова, говорит:
- Вот идет настоящий мужчина, не то, что некоторые. Приходят в санчасть с насморком, кашлем, геморроем. Ну, скажите, о чем можно говорить с человеком, озабоченным своим геморроем. То ли дело, приходит Боря и докладывает, что опять поймал триппер или лобковую вошь, называемую в народе мандавошками. Это же совсем другой разговор: где, когда, с кем? Не беседа, а сплошная эротика!
Боря подошёл, стоит и довольный лыбится, а Довбня предлагает: - А ну, Боря, расскажи народу, как ты первый раз залетел и лечился!
- А чего рассказывать, - усмехается Борис, - в Анапе если и не захочешь, то залетишь. Курортницы, с утра до вечера, в калитку стучат, на постой просятся. На нашем коттедже ведь не написано, что это офицерская общага.
- Да, это точно, - соглашается Довбня, - если бы ещё и написать, что здесь офицеры холостые живут, так и калитку бы снесли.
- Ну, в общем, собрался я в свой первый отпуск к мамане, а тут под вечер стучит очередная отдыхающая. Вышел, смотрю, миленькая такая мадам у калитки. Говорит, что два часа ходит, а места не найдёт - всё везде занято, а уже и ночь подходит и ей страшно становится.
Я говорю, что с радостью пустил бы, но у меня лишь одна кровать. Ну и добавил, в шутку, что если она согласна вдвоём на одной кровати спать, то может заходить. Мадам так внимательно на меня посмотрела и на полном серьёзе говорит, что согласна хоть втроём, лишь бы крыша над головой была и быстренько мимо меня и к дому.
Короче, поужинали мы с ней, винца анапского выпили, ну и спать улеглись. Правда с вечера как-то всё не очень было, устала, говорит с дороги. А с утречка мне на развод в часть не идти, отпуск начался, так что я кофейку заварил, ну и ей в кровать подал, чем к себе очень даже расположил. В общем, покувыркались мы с ней почти три часа без передыха. А потом мадам ушла искать себе жильё, а я к мамане укатил.
А дня через три, чувствую, что-то не то, ну а на четвёртый день понял, что залетел. Делать нечего, пошел к нашей фельдшерице, а она у нас на два села одна. Бабулька пенсионного возраста, вежливо так спрашивает, с чем пожаловал, что беспокоит. А я тоже так вежливо говорю, что я на свой конец, похоже, трепака поймал. А бабулька не въезжает и переспрашивает какой конец, какой трепак?
Ну я, недолго думая, штаны расстегнул и ей на стол своё хозяйство. Вот, говорю и конец, и трепак. А она как заверещит: «Вы что себе позволяете! Уберите эту гадость со стола!» И стала карандашом сталкивать мой член.
Ну я убрал, бабулька успокоилась и выписала мне направление в районную поликлинику. А там потребовали написать объяснительную: с кем сношался, когда сношался и указать все данные о клиентке, иначе, говорят, лечить не будем. А я-то паспорт у неё не смотрел, только и узнал, что Верой зовут, да что из Ростова приехала.
В общем, плюнул я на это дело и в Анапу возвратился и сразу к товарищу капитану, а он уже и отправил меня в новороссийский медсанбат.
А второй раз через полгода залетел, хотя и берёгся, ну а когда мандавошек мне подсыпали, то в медсанчасти товарищ капитан встретил уже как родного. Правда на этот раз в Новороссийск не стал отправлять, своими средствами обошлись.
- Товарищи офицеры, кончай травить анекдоты, приготовиться к построению! - командует подошедший начальник штаба полка. – Что, Куликов, о своих приключениях рассказываешь, нашёл, понимаешь себе отмазку, как что и в отпуск на три недели в медсанбат. Ты кончай с этим.
- Постараюсь, товарищ подполковник, вот геморрой заработаю или женюсь, так и завяжу, только в Анапе разве женишься!
- Могу помочь на Камчатку перевестись, там быстро себе невесту найдёшь.
- Не, на Камчатку не хочу, вот в Питер или Москву – согласный.
- В Питер и Москву любой дурак согласный, да и в Анапу тоже, а ты в Анадыре послужи или на Сахалине.
- Вся жизнь впереди, так что куда-нибудь всё равно законопатят.
…А через пол года анапский полк в полном составе был передислоцирован в Комсомольск-на-Амуре, где в течение года холостяки офицеры все и переженились, в том числе и автор сего творения.