Помню как в детстве нас с младшим братом, часто отвозили на всё лето к бабушке, в деревню. У бабушки Евдокии было уютно в доме, всегда пахло молоком и свежеиспечённым хлебом да пирогами. Жила наша бабушка небогато, но хозяйство её всегда было в полном порядке, - опрятным и ухоженным. Занималась также исправно и огородом, где выращивались картошка, свёкла, капуста, зелень и всякие другие овощи. Мы конечно старались помогать, как могли. Деревня называлась "Старая Погощь", в Брянской области, - оттуда мама наша родом...
Места те запомнились нам необъятными и тёплыми, а воздух был невероятным, - чистым и насыщенным здешними травами и какой-то необыкновенной аурой. Недалеко от дома речушка, а за ней лес. Но в лес мы одни ходить опасались, да и бабушка нас не отпускала далеко от дома. А вместе со взрослыми мы частенько ходили в лесок ягод поискать, да грибов набрать. С местной детворой мы бегали целыми днями по деревне, а потом баба Дуня кормила нас вкусно, да истории всякие рассказывала о жизни своей, про дедушку, погибшего на фронте и про житьё-бытьё деревенское. А ночью спали "как убитые", не только в доме, на печке, но и на сеновале. Там так сладко спалось на душистом, пахучем сене! И сны снились особенные, волшебные...
Были у нашей бабули куры и гуси, поросёнок Яшка и коровка Лушка, - Лукерья значит. Бабушка всегда всю живность в порядке держала, заботилась о всех одинаково хорошо. В курятнике, или в хлеву, в сарае и ещё каком загоне, - все были на своих местах и содержались в довольствии. Лето пролетало очень быстро,что даже не хотелось возвращаться к школе, в душный и шумный город, то есть домой.
Но больше всего, нам запомнилась бабушкина коровка Лушка. Это была молодая, красивая корова, с белым пятнышком на лбу. А сама она вся коричневого цвета и кожа её светилась и переливалась на солнце, словно велюр! Баба Дуня любя называла её Лушка-гулёна. И мы с братом быстро привыкли к ней, полюбили искренне и по-детски, наивно. Кормили её, поили, мыли-чистили и даже расчёсывали ей хвост и холку. Лукерья конечно сопротивлялась такой процедуре, - отмахивалась хвостом и мотала головой, упрямо мычала, будто просила помощи, чтобы избавиться от нашей чрезмерной опеки. Молока коровка давала много, с избытком. Бабушка частенько продавала молоко ближайшим соседям, - всем нравилось молоко Лушки. И всё было бы с ней хорошо, но водился за нашей Лукерьей один грешок, - уж очень она любила погулять без присмотра. Отведёт бывало утром рано бабушка её в стадо на пастбище, а Луша возьми да и загуляй. Ждём домой вечером, все коровы идут, возвращаются, а нашей Лушки нет, и всё тут! Как сквозь землю!.. Баба Дуся ругала её каждый день, потому как кормилица наша, забредёт подальше от остальных коров, спрячется и скроется в неизвестном направлении. А мы ходим, ищем её непутёвую гулёну, кричим - зовём по всей деревне, а то бывает что и по лесу... Ну прямо беда с этой коровёнкой, ей богу!
Не долго думая, привязали Лушке колокольчик на шею, чтобы слышать где она находиться будет и по мелодичному звуку быстрее её отыскать, гулёну эдакую.
Так и это не помогало! Бабушка помню, хворостину выломает и пойдёт её искать. А мы с братом, за ней бежим босиком, - кричим, зовём, ругаем её окаянную. Ходим бывало часами, сил нет, ноги все поколем, руки исцарапаем, зовём до хрипоты, приговаривая словечками добрыми, чтобы звук подала. Лукерья же, не отзывается, - молчит негодница. Потом вдруг, если колокольчик загремит, - бежим со всех ног, проказницу нашу искать и домой тянуть. Бабушка же, сгоряча отругает, отстегает её хворостиной. Коровка мычит, жалуется недовольная, - не нравится ей битою быть. А на завтра, та же история! Ну прямо хоть плачь, такая вот беда с этой коровкой! Все коровы как порядочные, а наша Лушка, - наказание господне, так бабушка говорила. Ну что с ней поделать? И волков она не боится, и бабушкиной трёпки не опасается, хоть как её уговаривай! И сколько бы оно так продолжалось, неизвестно, только как отелилась наша Лукерья и тёлочку "принесла", так сразу и остепенилась, слава богу! Только после этого, гулёна наша успокоилась, видимо материнский инстинкт у неё проснулся. И старалась теперь она не разлучаться с тёлочкой-доченькой своей. Всё облизывала её, да мычала ласково. А тёлочку мы с братишкой назвали Зорькой. Любила её Лукерья наша, оберегала и заботилась о малышке. Тогда бабушке полегче стало и нам спокойнее и веселее, - теперь мы ещё и с Зорькой игрались... С тех пор, мы не бродили по деревне или по лесу несколько часов, разыскивая нашу гулёну - красавицу. Её ведь, все деревенские так и прозвали: - "Лушка-гулёна"!..