Он потерял маму три часа назад.
Не в этом смысле. Просто она только что была с ним на остановке и вдруг, как сквозь землю провалилась. А он отвлёкся буквально только на пару эсэмесок в телефоне. Дружбан ему написал – «Привет Вован! Как твоё ничего?» Правда, номер его не определился, и поэтому было не совсем понятно, с кем он разговаривает. «Моё ничего – ничего!» - ответил он.
Глядь, а мамы-то и нет.
За последние полгода она терялась уже три раза. Один раз даже в полицию пришлось обратиться, и те искали два дня. Нашли – помятую, голодную, с синяком на коленке. А у мамы, когда с памятью её такое случилось, что она и имя и адрес свой может забыть, прямо-таки образовалась любовь к путешествиям. Раньше сидела – из дома не выгонишь. А теперь всё норовит за дверь: шасть, и уже куда-нибудь почесала, да так, что и не догонишь.
Он выругался и побежал к одному углу, ко второму, ну не могла же она далеко уйти! Но её нигде не было!
Вот же ж…ёлы-палы… Ему снова захотелось выругаться и он не стал сдерживать себя в этом порыве.
Телефон завибрировал опять. «Из ничего и будет ничего. Вован! Ты Галю помнишь?» «Какую Галю?» - раздражённо спросил он и побежал искать маму дальше.
И вот он искал её уже три часа, а её нигде не было.
А неопознанный номер время от времени продолжал вопрошать: «Галю! С большой грудью! Помнишь?» Это ему, наконец, надоело, и он написал: «А ты кто?», подумал и добавил слово «вообще»… и побежал в раскрытые двери магазина. Конечно,она в магазин вошла, посмотреть там что-нибудь!
«Ну ты, Вован, даёшь! Как это я кто? Так ведь и по балде схлопотать можно!» - написал дружбан.
В магазине ему приветливо заулыбались продавщицы. Но он носился от одного отдела к другому и даже заглянул в женскую примерочную, и тогда молоденькая работница, округлив свои и без того круглые глаза с наклеенными ресницами, в ужасе закричала:
- Мужчина! Вы куда?
- Мама у меня потерялась, - объяснил он и оставил продавщицу хлопать глазами и соображать.
В магазине мамы не было. Куда дальше, спросил он сам себя и побежал на рынок.
«Эй ты, чмо! Чего не отвечаешь?» - спросил телефон. «Сам ты чмо», - вяло огрызнулся он и наконец, увидел её у дальнего прилавка. Ну да, ну да! Это её линялый серый плащ и немного растрепанная шевелюра. Он стал пробиваться сквозь толпящихся у базарных прилавков. Получалось это не быстро.
«Слушай, отстань! Я маму потерял!» - успел написать он дружбану.
«Сейчас ты и друга потеряешь!» - отозвался дружбан.
- Огурчики! Сладкие! Из Перемышля! – громко зазывал голосистый торговец, хотя огурцы явно были тепличные, - Не проходи мимо! Покушай, друг!
Он протискивался среди горячих тел и коробок с заморскими апельсинами, стараясь не упустить маму из вида.
Но ему пришлось вновь громко выругаться. Это была не мама.
Это была грязная бомжиха в мятом сером плаще с синяком под глазом. И как он мог принять её за маму? Бомжиха перебирала в ладони какую-то грошовую мелочь и приговаривала:
- Три дня ничего не ела, сынок. Три дня, миленький… Мне бы помидорчик, сынок… А, сынок?
Сынком она называла молодого расторопного азербайджанца с ловкостью управлявшегося с арбузами, дынями и помидорами. «Сынок» посмотрел на старуху без особого удовольствия, но видно было, что сострадание иногда стучалось в его сердце. Он взял полиэтиленовый пакет и стал набирать помидорчики из ящика с гнильём.
- С бочком, мать, с бочком….ну да вырежешь…. На салат….
И протянув ей пакет, решительно отодвинул её руку с грошами:
- Не надо! Оставь себе!
Вокруг было много народа – старые, молодые, они копались в овощах и фруктах, выбирали себе что посвежее и старались не обращать внимания на старую бомжиху. А она и вправду была из какой-то другой нереальной и неприятной жизни, внезапно нагло вторгшейся и потревожившей гладь озера каждой души. Они не реагировали никак, они только ждали, когда же она, наконец, уйдёт и освободит место возле палатки. Он вдруг заметил, что покупатели все были русские, ну, явно русские! Блин! Толстоносые! А пожалел бедную бомжиху только один гордый азербайджанский «сынок». И тут у него взыграло.
- Погоди! – громко сказал он азербайджанцу. – А ну-ка забери это гнилье, и дай-ка ей самых лучших! Я заплачу!
Молодой продавец вдруг как-то очень обрадовался и вскинул на него чёрные живые глаза. А затем стал быстро набирать в другой пакет самые лучшие, самые крупные помидоры. И, казалось, что сам себе он в этот момент говорил:«Наконец-то и среди этого народа нашелся правильный человек!» И он посмотрел на этого парня с кольцом в носу с каким-то новым чувством, уважением что ли. Как будто бы в это мгновение в мире всё сразу встало на свои законные места, сделалось так, как должно быть.
Старуха получила пакет отборных помидоров и поковыляла куда глаза глядят, ссыпая в карман свои гроши. А он, расплатившись, побежал искать свою маму дальше.
«Ладно, Вован! – предложил телефон, - приезжай с бухлом, Галя уже ждёт…»
Он прочитал это и с каким-то остервенением нажал кнопки – «удалить чат» и «заблокировать номер».
Ещё через час, он, набегавшись, грустно подходил к своему дому. Ура! Мама стояла у подъезда. Стояла и ласково улыбалась:
- Слава Богу, сынок! – вздохнула она. – Ты, наконец, нашёлся! А то я боялась, что уже совсем тебя потеряла!
Он обнял её за плечи и сказал:
- Мама, давай мы тебе новый плащ купим.