Ещё недавно казалось, что безудержному веселью и кривлянию на нашем телевидении не будет конца. От Камеди клаб и «Прожектора Перисхилтон» до КВНов и всяческих Смехопанорам — гы-гы-гы, га-га-га. Ниже пояса — выше Кремля. Туалетный стиль, обезьяний, пародийный, клоунский - постмодерн. Ну просто ухохоталась страна. Ухохоталась...
А ведь каждый слышал про мудрость народной психологии «Не смейся слишком — плакать будешь».
И вдруг... Вдруг устали. Приелось. Не смешно. И передачи стали исчезать. Потому что... пусто. Не работает больше эта эмоция. Маятник качнулся в другую сторону. И, видно, далеко же был он задран в стороне смеха, если, полетев в противоположную сторону, вылетел и заглянул в Бездну. Тут уныние, здесь Смерть и страх, здесь самоизоляция и депресняк.
И стала видна близко и «массово задумчиво» смерть десятков, сотен и тысяч людей. Реальность оказалась хрупкой. Она ведь была смешной? А теперь её — той старой реальности , вообще нет.
И вот уже все смерти идут «в зачет», и считается уже все-все смерти, и от короны, и от аппендицита, и от старости, и от смеха.
То в новогоднюю декаду ежедневные автоаварии с гибелью детей и взрослых проходили по лентам новостей, как что-то уже само собой разумеющееся, то теперь вдруг смерти и слухи стали близки и какие-то необычно тревожащие... Может, потому что в январе снег падал на душу укутанную в шубу смеха, а сейчас падает на голые плечи нервов и оголенного осмысления?
Смерть всегда была близка. ВСЕГДА. Коронавирус напомнил нам всем об этом. Встряхнул. Разбудил. Он пришёл, как похмелье. И ведь слава Богу