Паучок Сан Саныч удачно пережил зиму в дачном доме. Проснувшись по весне, расправив лапки, открыв глазки, вспомнил о своём дальнем родственнике Пал Палыче, что живёт в московской квартире под цветком-хлорофитумом. Забеспокоился Сан Саныч. Сел писать письмо.
«Дорогой Пал Палыч, как здоровье? Что-то давно тебя не видно в наших сетях? Не случилось ли чего? Ты нашу деревню не спутай с другой. Тебе никогда не поможет чужой! Как уехал ты в сумке с москвичами из деревни, потеряли мы тебя из виду. Как жизнь? Семья? Не встречался ли тебе гроза всех пауков «человек-тапок»? В деревне от него легко можно скрыться за первым же косяком, а в городской квартире места мало… У нас тут всё хорошо, не считая приключений со старым пауком Аркадием. У него и глаз уж не тот, и лапы плохо гнутся. По осени Аркадий сплёл слишком тонкую паутину и унесло его в леса дремучие… Знать так на роду суждено».
Ответ пришёл быстро, но не от Пал Палыча, а от его супруги Марфы.
«Многоуважаемый Сан Саныч. Ползала недавно по календарю, месяц апрель, стало быть, весна. У нас всё хорошо. По весне прошлого года мы с Пал Палычем сыграли свадебку под хлофитумом. Подарок Пал Палыч принёс шикарный – огромную зелёную навозную муху. Ох… до чего вкусная…. Родились у нас детки — умные, красивые паучата. Один вот только сынок не такой, как все, ловит муху, делает ей предупреждение и отпускает её, видать, в папашу своего пошёл, а может, в бабку Каракаду. А с Пал Палычем случилось несчастье, во время уборки квартиры, ужасная женщина со словами: «Прости Господи!», кинула в Пал Палыча тапочкой, после чего он исчез. Деток воспитала сама. Горюю о Пал Палыче, вспоминаю муху навозную, нет мне утешения. Приезжай, дорогой Сан Саныч, очень жду — весна время любви».
Сан Саныч приосанился, почистил лапки, расправил грудь: «Почему бы не перебраться из деревни в город? Прекрасная Марфуша, тёплая квартира, мух в достатке. М-м-м… Кто защитит красавицу от случайно взмахнувшей тряпки? Кто утешит? Накормит?».
Сан Саныч, напевая песенку: «Марфушенька скользит, по нитке с коромыслом. Полны все восемь глаз, тайным скрытым смыслом», переполз в рюкзак с парочкой спелёнутых в кокон, недавно оживших после зимовки мух. А что квартира? Порядочной женщине, кроме как замуж, и выйти некуда.
Два дня Сан Саныч, обвесившись мухами сидел в рюкзаке, переживая о сохранности гостинцев. Потом он долго ехал в электричке, в метро, наконец, прибыл к месту назначения. В городской квартире было тепло и влажно. Рюкзак поставили при входе и Сан Саныч не стал дожидаться, пока его начнут разгружать. Огляделся, приметил в кухне в подвесных горшках два цветка-хлорофитума.
Прихватив мух, Сан Саныч отправился по коридору к заветной цели. Проползая по стене к первому цветку, заметил парочку оживших мух-дрозофил и мучного жука. В городской квартире кипела своя жизнь, ему необходимо было вписаться в коллектив в ближайшие сроки.
— Ты кто такой? — напрягся жук Фёдорыч.
— В гости из деревни приехал, — ответствовал Сан Саныч, старательно огибая сердитого жука. — Марфуша где живёт?
— А-а… — потёр лапки Фёдорыч. — Там… Под самым потолком в цветочном горшке. Жениться что ли? Был у неё жених. Всё мух ей носил. Съела его Марфуша.
— Брешешь! — выпучил глаза Сан Саныч. –—Тапочка на него упала. Марфуша мне письмо написала.
— Деревня… — отмахнулся Фёдорыч. — Вторым будешь. Эта хитрая, прожорливая паучиха, только и ждёт, когда к её цветку кто-то приблизится. Повсюду свои сети развесила. Пошли покажу. Вон таракан Макарыч висит, консервируется, даже он отбиться не смог — залип намертво. А вон там в углу сетки, стрекоза Светочка. Она и мою жену чуть не сьела.
— А где ты живёшь? — поинтересовался Сан Саныч.
— В банке с гречкой.
— А тут на стенке, что делаешь?
— Территорию обхожу. У меня семья, дети.
— А под вторым цветком кто живёт?
— Эх… Там Пал Палыч жил, теперь никто не живёт. Хочешь располагайся. Вижу ты паук правильный, хозяйственный, вон и еду с собой привёз, — вздохнул Фёдорыч, уползая назад к шкафчику, где стояли банки с крупами.
Достигнув сочных, зелёных листьев хлорофитума, Сан Саныч распаковался, быстренько сплёл паутину и подвесил гостинцы. Мухи были с него размером. На свадьбу он собирался взять обеих: «На маленьких подарках, держится дружба, на больших — любовь!»
Рано утром, как только забрезжил рассвет, Сан Саныч принялся за дело. Для начала протянул длинную прочную нить до домика Марфуши. Потом ещё одну и ещё.
Марфа уже давно заметила пришельца, но выходить на свет не спешила, пусть себе работает, съесть его она всегда успеет, а лишние сетки для ловли мух, в хозяйстве пригодятся.
Скоро Сан Саныч притомился и лёг покачаться в своём же гамаке, вот тут Марфуша и вышла на лист хлорофитума во всей паучьей красе.
— Приветствую вас, уважаемый! Каким ветром к нам занесло? В форточку?
— О прелестная Марфуша, — погладил брюшко Сан Саныч, вскакивая из гамака. — Я родственник Пал Палыча, вашего первого мужа. Вы мне писали.
— Ах… Простите. Запамятовала, — подмигнула Сан Санычу четырьмя глазами из восьми Марфуша. — Так вы в гости пожаловали? Очень рада, очень. Заходите.
Марфуша была красавицей. В два раза больше Сан Саныча, с крупными блестящими глазами, модным маникюром на кончиках когтистых лапок.
— Ох…. Какая женщина, — охнул Сан Саныч. — Мечта арахнолога. — Я сейчас! Я только за подарками схожу, - пополз за мухами Сан Саныч.
Марфуша скрылась в листьях хлорофитума. От таких, как она не уходят. Никуда этот деревенщина не денется.
Прошёл день, другой, на третий нити возле Марфушиного дома задрожали. Сан Саныч обвешанный мухами полз в гости.
Марфуша приняла его ласково. Съела с аппетитом большую жирную муху, потом вторую, после чего подобрела и даже стала нежно поглаживать Сан Саныча, бережно упаковывая его в кокон.
— Паучатам нужно будет что-то кушать, — поцеловала Сан Саныча в торчавшую из кокона макушку Марфушенька.
Мечты сбываются, но не у всех. Сильный порыв ветра, ворвавшийся сквозь открытую форточку, сорвал кокон с Сан Санычем и унёс его за окошко. И полетел Сан Саныч выпутываясь на ходу из липких любовных нитей к новым приключениям.
Марфуша тоже не расстроилась, она уже давно приглядывалась к мучному жуку Фёдорычу, который с каждым днём всё ближе и ближе подходил к её жилищу.
— Эй… Любезный, — подмигнула задорными глазами Фёдорычу Марфуша. — Заходите в гости. Побеседуем. Чайку выпьем.