В тёмном лесу дремучем
В гущи столетних елей
Где можжевельник колючий
Где нет ни вьюг, ни метелей
Нет ни дорог, ни тропинки,
Лишь паутина кругом,
Мелко дрожали осинки,
В чаще стоял черный дом
Дом этот вбок покосился,
От старости так почернел
Даже чердак отвалился
Дом весь от ветра скрипел
Днём там не слышно ни звука,
Днём этот дом замирал,
Нет ни движенья, ни стука,
Ставнями ветер играл.
Только в часы полнолунья
Дверь начинала скрипеть,
Это лесная колдунья
Лес свой шла осмотреть
Смотреть на неё нету силы:
Большой крючковатый нос,
Уродливые морщины
И пряди седых волос.
От света глаза поникли
И руки сильно дрожали,
А губы, как чёрные нитки,
Яростно что-то шептали.
Мрачной ночной порою
В чащу она пробиралась,
Слабой костлявой рукою
На клюку опиралась
Во всех деревнях в округе
Люди её боялись
А по ночам в испуге
Вместе в домах собирались
Слухи жужжали, как мухи,
Что каждое полнолунье
Чары по всей округе
Наводит на ВСЕХ колдунья
Много было сказаний
Как она ест детей,
Может обречь на страданья
Случайно заблудших людей
Как она варит яды,
Достигла в том мастерства
И нет никакой преграды
Для её колдовства
Много тогда узнали
про эту колдунью дети,
Ведьмой её считали
Самой злою на свете!
Хоть детей старухой пугали,
В лес густой разрешали ходить
Потому что давно не видали
Ту, что в чащу ушла тихо жить.
И, как-то раз за грибами
Мальчишки вышли гурьбой,
А маленький мальчик Ваня
Сестрёнку позвал с собой
Детишки грибы собирали
И разбрелись по полянам
Друг другу - Ау! – кричали,
Ещё уходить было рано
Сестрёнка Вани, Маняша
Решила поспать чуть-чуть
Устала в лесу бедняжка,
Легла под кустом, вздремнуть.
Маняшу дети искали:
Где же, где же она?
Грибы по округе собрали,
Вернуться бы до темна
Только Маняша не слышит,
Тихо под кустиком спит.
Ветер деревья колышет,
Солнце к закату бежит.
Вот уже стало смеркаться,
Дети собрались домой.
Как без сестры возвращаться?
Ваня стоит сам не свой.
«Что теперь делать, -не знаю, –
Ваня поник головой, –
Всё мы вокруг обыскали»,
Плача пошли все домой.
Ушли, а Маняша проснулась,
Смотрит: вокруг потемнело,
По сторонам оглянулась
И только заплакать хотела,
Вдруг в темноте засверкали
Чьи-то большие глаза,
Ручки её задрожали,
В глазках застыла слеза.
Кто-то уверенно крался
И сделал огромный прыжок,
Маняшу схватил и помчался
Это голодный был волк.
Понёсся стремительно в нору,
Маняшу держа в зубах
И предвкушая, как скоро
Он вкусно покушает: Ах!
Внезапно остановился,
Испуганно хвост поджал
Добычу оставил и скрылся,
Но что же он увидал?
У дуба, в лунном сиянье,
Лесная колдунья стояла
В чёрном своём одеянье,
Грозно клюкой махала.
Маняша и так чуть дышала
Но вдруг, увидав такое,
Тут же без чувств упала
Не совладав с собою…
Очнулась в мягкой постели
В той самой лесной избушке,
Когда лечебное зелье
Варила колдунья – старушка.
Девочка очень боялась:
Уж больно колдунья страшна,
Но та ей тепло улыбалась
И в чувство Маняша пришла.
В избушке всё было как дома:
И печка, и лавки, и стол, –
Всё было Маняше знакомо,
К ней кот поласкаться пришел
А на стене за столом
Чудное платье висело,
Свадебное, с серебром,
От времени чуть пожелтело.
Колдунья дитя лечила,
Лечебным зельем поила,
Но только всё время молчала,
Ни слова не проронила.
Пора домой возвращаться,
К Маняше вернулись силы
И хочет она попрощаться
С лесною колдуньей милой:
“Спасибо, колдунья лесная,
С тобой я знакомству рада.
Все думают, что ты злая
Я вижу, что это неправда
Тебя все ругают жестоко
А ты золотая старушка.
Зачем живёшь одиноко
В заброшенной старой избушке?
Давай, мы вернёмся вместе
Все будут рады тебе
И для тебя будет место
Почётное в нашей избе
От волка меня ты спасала,
На ноги меня подняла!”
Лесная колдунья молчала,
Но девочку вдруг обняла
И слёзы ручьём покатились
По старческой дряблой щеке,
О стол она облокотилась,
С клюкою верной в руке
– Бабушка, милая, что ты!
Что же я натворила!
За доброту и заботу
Слезами отблагодарила.
Послышался голос старушки,
Скрипящий, как старая дверь:
«Ни в чём не повинна, ты, крошка,
От радости плачу, поверь».
Давненько, почти сто лет
С людьми я не говорила,
Дала священный обет,
Когда-то так надо было.
Меня обидели люди,
В обиду ушла вся сила,
Раз просишь, скажу, будь что будет,
Ты первая, кто спросила:
“В те далёкие годы
Я была молода,
Не верила в беды, невзгоды
Смеялась, шутила всегда
Хороводы часто водила
На гуляньях под чёрной горой
И молва по округе ходила
О моей красоте неземной
Да, прославилась я красотою,
Не один паренёк в своих снах,
Терзаясь душевной тоскою,
Ночью грезил о чёрных глазах
Но не только красивая внешность
По округе меня прославляла
У меня был голос чудесный
И, как только я запевала,
Дети плакать переставали
Веселились, играть хотели,
Силу хворые ощущали,
Покидали свои постели
И мгновенно сады расцветали,
К жизни всё живое стремилось,
Птицы нежно мне подпевали,
На душе тепло становилось.
Если грустную песню пела,
Слёзы лились из очей,
Нежными сделать умела
Чёрствые души людей.
А в деревне нашей жила
Молодая попова дочь,
Как-то раз меня позвала
Ей в какой-то беде помочь
Говорит: «Счастливая ты!
Как тебе повезло, не поймешь,
С тебя хватит одной красоты,
Ну, а ты ещё чудно поёшь!
Посмотри теперь на меня
Бог меня обошёл стороной,
Об одном лишь мечтаю я,
Так продай же мне голос свой!»
– Что ты, милая, как же так!
Голос мой – бальзам людей,
Ведь в деревне каждый бедняк
Наслаждается песней моей
Через песню несу добро,
Чувства светлые пробуждаю,
И на золото и серебро
Голос свой я не променяю!
И совсем ничего в ответ
Не ответила дочь попова,
Ночь сидела, выключив свет,
Не сказав ни единого слова.
Затаила злобу она,
Отомстить мне была очень рада.
По деревне молва пошла
Будто я – посланница ада.
И что голос мой неспроста
Льётся сладко днём или ночью,
И невиданная красота
Подозрительна тоже очень.
А народу только сказать,
Им бы только судить безрассудно,
По углам стали все шептать
То, что чёрная я колдунья
Был у нас видный парень в деревне,
Мы друг друга очень любили,
Только он не поверил сплетням,
Мы скорей пожениться решили.
Мне легко и спокойно было
В его жарких, крепких объятьях,
Я на свадьбу красивое сшила
С серебром белоснежное платье
Вот, на свадьбу собрался народ
К торжеству всё конечно готово
И мне кубок вина подаёт
Та же самая дочка попова
Пригубила немного вина –
В горле боль огнём запылала,
Что туда положила она?
Я от боли вся задрожала.
А когда мой жених пожелал
Насладиться чудесным пеньем,
Голос мой безвозвратно пропал,
Вырывалось одно лишь шипенье
Воцарилась вокруг тишина
Гости все потихоньку шептали:
«Знали мы, что колдунья она,
Черти голос её забрали!»
«Не волнуйся, душа моя, –
Успокоил меня жених. –
Я не дам в обиду тебя,
Не печалься, не слушай их!»
Чтоб душе моей стало тепло,
Побежал он нарвать букет
Вот уж времени много прошло,
Жениха всё нет и нет
Я на встречу ему побежала
И его на пороге нашла…
Из груди у него торчала
Окровавленная стрела
Это люди не примирились
С тем, что он меня защищал,
Алой кровью цветы обагрились
Те, что он для меня собирал.
«Ты колдунья! Я всем говорила! –
Ликовала дочка попа:
Вон, какого парнишку сгубила!»,
И меня окружила толпа
«Прочь! – свирепо толпа гудела,
Она сеет смерть или зло!
Бейте ведьму, чтобы не смела
Возвращаться в наше село!»
И на землю упала я,
Закрываясь от града камней,
И решила, что жизнь моя
Будет легче среди зверей.
Как могла из толпы вырывалась,
Избегая острых камней,
От проклятий земля сотрясалась,
Я исчезла из мира людей.
В свадебном белом платье
Я убегала стрелой
В тёмные леса объятья,
От яда толпы слепой.
Сердце было разбито,
Я об одном жалела:
Что жениха убитого
Не обняла я тело.
Птицей лесной металась,
Лес принял меня в объятья,
От прошлых времен осталось
Сшитое к свадьбе платье.
И с рассудком, чтоб не расстаться,
Произнесла обет:
С людьми отказалась общаться,
Жить одиноко сто лет.
Приют я нашла на опушке,
Здесь заброшенный домик был,
Так и живу в избушке,
Бежать больше не было сил
Выплакав все глаза,
Здесь я живу сто лет,
Вот потому и нельзя
Больно смотреть на свет.
Ночью лечу я зверей,
Травы, настои варю.
Здесь я в семье своей,
Бога благодарю
Звери не знают обмана,
Неведомы им зависть и ложь,
И затянулась рана,
Обиды размыл снег и дождь.
Выяснилось одно:
Люди людей убивают,
Люди не помнят добро,
Звери добрее бывают.
Я тогда поняла навеки
Что с людьми мне счастья не будет
Человечнее зверь человека
Звери, детка, добрее, чем люди
Свой закончив рассказ,
Старушка тоскливо вздыхала,
Заплаканные глаза
Маняша не открывала
Не всё она поняла,
Но хоть и была мала,
Она различить была в силах
Вопросы добра и зла
Колдунья её проводить
Пошла до самой деревни,
И тайну свою хранить
Маню просила смиренно
Родители счастливы были,
Конечно, не догадались
Что дочку свою получили
От той, кого все боялись
Часто в тот домик лесной
Тайком Маняша ходила,
Хранила старушки покой
И сильно её полюбила.
У колдуньи оттаяло сердце,
Ей с Маней не одиноко,
Потому что раннее детство
Ещё не знает порока
Так случилось: старушка, ребята,
Что была озорной певуньей,
Очутившись в несчастье когда-то
Превратилась в лесную колдунью.