У прибоя, на песке,
С разговорником в руке,
Молодой, не старый,
Ты сидишь с гитарой.
До свиданья, Женька,
Пой там хорошенько!
(Вероника Долина)
Женя Гордин был удивительно светлым человеком. Трудяга! Не было никакой работы в театре кукол, которую бы он не умел делать. Сначала был рабочим сцены, потом замечательным звукооператором.
Его первая актерская работа – Слуга Бармалея в "Буратино". Так органично и сразу он влился в актерский ансамбль! Гордина высоко тогда оценил режиссер и драматург Богач, с удовольствием следил за его ростом. Актерской профессией Женя овладевал упорно.
Хороший ученик: вникал во все мелочи, нюансы, оттенки. Был благодарен
более опытным актерам за подсказки, к критике относился с уважением,
амбиций был чужд. И с каждой работой он набирал опыт, мастерство. Каждая
роль – новая ступенька вверх.
Его Гасан в прекрасной сказке о Любви "Гасан - искатель счастья" завораживал. Настоящий! Цитирую себя в давней рецензии: "... Он сдержан и потому очень убедителен в своей любви, о ней рассказывают его глаза, его песни. Песни Евгений поет сам, и звучат они в его исполнении трогательно и мужественно одновременно. А иногда в них вплетается нежный голос Татьяны Гаркавцевой (Шахсенем)..."
Купец-японец в "Легенде горы Фудзи": тоненький голосок, хихиканье. Ручки потирал, угодливо и хитро посмеивался. Четко «поймал» образ Гордин.
Совсем иной Фаурар в «Ореховом прутике». Богатырь! Всю площадку голосом заполнял. С таким достоинством и величавостью он этот образ лепил!
Владимир САВЕЛОВ:
– Общаться с Женей было легко. Весельчак, балагур, очень музыкальный,
очень добрый, эмоциональный, всегда готовый прийти на помощь. В каждую
роль он влюблялся. Это очень заметно, когда актер влюблен в роль, любит
своего героя.
Как-то перед спектаклем Сезоненко называл актеров, занятых в
спектакле. Дойдя до Жени, он объявил: «Григорий Горин!.. То есть, Гордин!»
С тех пор Женю в театре все стали звать Гриша.
Любую грустную ситуацию Женя мог перевести в смешную. Любой
конфуз обыграть – тактичный, воспитанный. Добрый, чистый человек. Дети за
ним табуном ходили. Он их очень любил, но, своих, увы, Бог не дал.
Женю с сестрой воспитывали дедушка с бабушкой. Женька обожал их, так
же, как и сестру с племянницей. Трогательно относился. Баловал.
Людмила МАРГОЛИНА:
– Женя Гордин – человек уникальный. Великолепный партнер. Друг.
Уезжая, горевал: «Кто ж тебе, Мил, будет грибы носить?». В Америке он
очень грустил по театру.
…В США у Жени был свой маленький частный театр. Он приобрел куклы,
сам делал декорации. А началось все с того, что молодые парни, тоже родом из
России, похвалились ему купленными по случаю куклами. Отношения к театру
те люди не имели, но собирались сделать из покупки «бизнес». Женя показал
им самые простые приемы кукловождения и потом радовался в телефонном
разговоре с Ириной Куцевол: «А руки-то помнят! Помнят ручки! Сколько
времени – 10 лет в руках куклу не держал! Представляешь, Ир, я их целовал, и
все это вслух говорил, прямо как Пушкин: «Ай да Гордин, ай да сукин сын!»
Ирина КУЦЕВОЛ:
– Женя был замечательным партнером. Одеяло на себя никогда не тянул,
был очень чуток к интонациям партнера. Прекрасный мужской голос.
Замечательно играл на гитаре.
Когда поступали в ЛГИТМиК (в тот год я одна поступила из наших),
Женьку не взяли из-за того, что ему не хватало актерского стажа. Но на
показе он пел, и на следующий день меня разыскали «купцы» из Гнессинки: «А
где ваш парень, симпатичный такой? Мы его берем, без экзаменов. Голос у
него потрясающий». Но Женя уже уехал, и в Гнессинке учиться не рискнул, а
на следующий год четверо наших (и Женя с ними) поступили в Ярославское
театральное.
Когда Женя Гордин брал в руки гитару, слушатели тут же понимали, что
перед ними актер. И не в одном тут голосе дело, – были в нем артистизм и
искренность. Подлинность. Она шла от чистоты и глубины его, Женькиной,
натуры.
Его обожали актерские дети.
Валентина СМИРНОВА(Нечаева), дочь актеров Валерия Смирнова и Елены Жуковской:
- С дядей Женей у меня была особая любовь. Он пришел в театр, когда
я была совсем маленькая. Сначала работал в радиорубке. Он забирал меня из
садика, играл мне на пианино. Говорят, что я в свое время разговаривала, как
охрипший мужик. А он пел со мной (любимая наша песня была «Белые
кораблики»), и у меня голос поменялся, стал мягче.
Было много смешных историй. Например, мой дедушка привел меня в
театр и решил похвастаться внучкой. Он спросил: «Ну, Валя, скажи, кого ты
больше любишь: маму или папу?» Я честно ответила: «Зеню».
А как он пел на театральных вечеринках!Все были такие молодые! Ух, это, конечно, ни с чем не сравнить! Такое чувствовалось творческое единение!Все пели! Из репертуара я помню: «Белой акации гроздья душистые», «Журавль по небу летит», «Каждый хочет нас обчесть»… Главные гитаристы – Евгений Гордин, Геннадий Кузнецов, Виктор Дородных.
Папа пел «Деревню» Николая Рубцова, цыганскую «Эх, ямщик, гони-ка к
яру!»… Надо было слышать! В две гитары, и весь театр поет!
И вообще все встречи, дни рождения так проходили, не только в самом
театре. У нас дома частенько собирались. Помню, мы показывали разные
«номера»: дядя Женя Гордин ставил нас с сестрой на плечи, и мы стояли, не
держась.
…Женя долго приходил в себя после смерти Вити Дородных. «Рука моя!
Нога моя! Друг!» – так он пытался сформулировать их отношения. Это и
впрямь была настоящая мужская дружба, такая редкая в наше не слишком
нежное время.
Туристическая поездка в Болгарию. У Тани Гаркавцевой заболел зуб.
«Очень вовремя», – шутит теперь Таня. А тогда было не до смеху. В чужой
стране! Выход нашел Женька. Он-таки отыскал стоматолога, который облегчил
танины муки. Татьяна: «Надежный он был, теплый, родной! Витя и Женька –
братики!»
Да, друг он был настоящий. Об этом многие говорят. Когда с Ириной
Куцевол произошла беда, звонил ей из Америки каждый день и разговаривал
подолгу, но – как будто ничего не случилось. «Очень помогало, – признается
Ирина. – Женька тогда находил нужные, попадающие в душу, слова, заражал
оптимизмом: «Может, приедешьк нам? Будем работать. Мы с тобой такой свой театр
забабахаем!..»
Женя был прирожденным организатором. Заводной. Где быто ни было. Где он – там веселье и смех.
Болгария. Вечер дружбы. Чинно,скучно. Женька Ирине: «Сиди-не сиди, а начинать же надо! Давай устроим праздник!..» Устроили общий круг. Летка-енька, сиртаки… Сразу все объединились, стали единым коллективом. Немцы, венгры, греки, болгары… Вместе пели, пили, смеялись и плясали. За автобусом кукольников потом вереница машин долго ехала,кричали: «Русские – дружба!».
А как его любили дамы! Буквально преследовали, – вспоминают коллеги.
У дверей ждали. Как будто он киноактер, а не кукольник.
В «Одноклассниках» познакомилась с одной бывшей ТЮЗовкой. Фотография кукольников, среди которых Женя в Театральном альбоме моей группы «Курск: ностальгия», растревожила ее душу. Мы созвонились, и Лена рассказала мне историю
любви. Первой. Детской. Настоящей. Она была тогда маленькой влюбленной
девочкой-пионеркой, а Женька уже собирался в армию. На проводы в
«Ровеснике» он пришел со взрослой девушкой. Это была драма! Она долго его
помнила. Дочку назвала Женей.
...Юля, жена. Прекрасная хозяйка, очень преданная, любящая. «Моя самая
большая удача в жизни – Юля», – говорил Женя. – «Эмиграция – серьезное
испытание. У нас в первые годы в Америке образовалась компания: семь или
восемь пар. Разошлись все, кроме нас с Юлей».
…Из актеров-мужчин Куколки того поколения практически не осталось никого.
Ушли рано. Женя недолго задержался на свете после ухода друга – Виктора
Дородных.
(Из книги" Ваш собкор из театра кукол, или Золотой век Анатолия Сезоненко"...)
Постскриптум:
Уважаю "Ровесник" за многое. В том числе, за Память. Уважение к своей истории.
Любое свободное пространство ТЮЗа - стенды, витрины, фотографии, альбомы... Музей. В Кукольном, увы. Будто и не было ТОГО времени, ТЕХ актеров, ТЕХ легендарных спектаклей. Фотографии для книги о Куколке собирала из личных архивов. Немало там и фотографий Жени. Но это фото Жени Гордина - того времени, когда он был артистом ТЮЗа...Из ТЮЗовской "Аллеи Памяти"...