12 июня 2004 года
Ватикан, подземелья Латеранской базилики,
Штаб Ордена Стражей
Самым ярким воспоминанием детства Дэмо стал он...
Неправильный мальчик.
Так его называли взрослые на Совете в насквозь пропитанном лицемерием штабе Ордена Стражей.
Ему было года четыре, не больше. Совсем маленький и очень худой, он казался таким испуганным, стоя посреди огромного мрачного зала с подпирающими потолок колоннами, в окружении Совета Приоров в белоснежных мантиях.
Глядя на это сквозь отверстие в старом гобелене, Дэмо удивилась, сколько же могучих взрослых Стражей съехалось в Рим для того, чтобы решить судьбу маленького ребёнка. И тут же почувствовала, что ненавидит их за это. Подлые людишки!
Разве не стыдно таким сильным Стражам судить ребенка? За что вообще можно его осуждать? За необычный знак на ладони? За то, что он может вырасти кем-то тёмным?
Девочка снова перевела взгляд на маленького пленника. Он, как и она, тоже был одет в белое. Но не в теплый костюм и светлый плащ на меху, нет. Тонкие штанишки и длинная до колен рубашка наверняка не спасали его от холода, царящего на нижних ярусах Штаба. Но, похоже, никого из Приоров это не волновало.
Мальчик дрожал. А его беспомощный взгляд перебегал с одного лица на другое, словно ища хоть одну улыбку, хоть один добрый взор, за который можно было бы зацепиться, за который можно было бы удержать свою детскую веру в людей.
Дэмо непроизвольно сжала ткань гобелена замерзшими пальцами.
Всё зря. Напрасно он ищет.
В этих каменных лицах невозможно найти и капли сострадания.
Уж Дэмо-то знала. Сколько приоров она перевидала за свои десять лет. И все они смотрели на неё с брезгливым снисхождением. И думали одно и то же...
Полукровка... Вампирское отродье.
Наполовину. По отцу. Который вовсе не по своей воле стал вампиром, но даже несмотря на это, продолжал сражаться на стороне Света.
Но наполовину-то Дэмо оставалась человеком. И не просто своевольной и умной не по годам десятилетней девчонкой, а дочерью Магистра Стеллы. Поэтому вслух оскорбить её никто не решался. Но у Дэмо и не было необходимости слышать слова. Она отлично считывала эмоции.
У всех, кроме ментальников. Таких, как например её мать, сидевшая сейчас во главе Совета и не сводящая пристального взгляда с мальчика.
А тот, видимо, уже отчаялся найти в ком-то поддержку и боялся поднять глаза. Склонил голову, словно изучая тысячелетние мраморные плиты, на которых стоял.
Его светлые волосы сияли золотом в свете свечей, с трудом разгонявших полумрак, отчего мальчик казался попавшимся в ловушку лучиком солнца. Ангелом во тьме. Неведомо почему, Дэмо не могла отвести от него глаз. Она никогда таких не встречала.
Его беззащитность. Безропотность... Всё это вдруг коснулось сердца Дэмо, и то горячо откликнулось в ответ.
Этот мальчик был как она, только слабее... А слабых нужно защищать. Ей очень хотелось это сделать. В голове клубились мысли. Ведь её тоже можно назвать неправильной... И почему вообще все, кто хоть отличается от Стражей, считаются ими неправильными? Что за фашистские взгляды?
Но, видимо, никто не разделял её мнения.
Отовсюду неслись громкие голоса приоров:
– Ну и что, что он ребенок?
– Он порождение Тьмы!
– У него двойная звезда Тьмы на ладони!
Услышав это, мальчик вздрогнул.
Дэмо стало жаль его. Совсем ещё малыш, он уже понимал, что за знак Тьмы будут наказывать и стиснул тонкие ручонки, пряча ладошки.
Дэмо вдруг вздрогнула, разглядев его получше. И задохнулась от ярости и жалости. Запястья мальчика обвивали свинцовые браслеты – ограничители силы.
Как же это? Такие оковы надевали только на Стражей, нарушивших законы Ордена, но никак не на детей. Особенно таких маленьких. Потому что эти штуки лишали сил. Как этот мальчик вообще держится на ногах?
– Он опасен! – между тем разглагольствовали бессердечные взрослые.
– Если мы позволим ему жить, неизвестно, что он сотворит, когда повзрослеет!
– Мы не можем рисковать, оставляя ему жизнь! – выкрикнул приор Португалии, от волнения вцепившись в собственную бороду, и мальчик весь съёжился.
– Его надо уничтожить! – вскочил покрытый шрамами приор Румынии, и мальчик пошатнулся.
Он снова вскинул глаза, и Дэмо ощутила его ужас. Чистый и абсолютный. Который не должны испытывать дети! Особенно вот такие! Похожие на ангелов с фресок.
В тот момент и она, и мальчик, судя по панике на его лице, поняли, что его сейчас приговорят к уничтожению. Из страха и опасений.
И это вызвало в душе Дэмо настоящую бурю ненависти. К ним всем. Безразличным. Заносчивым. Считающим, что могут смотреть свысока на любого, в ком есть примесь тёмной крови.
Разве она виновата, что родилась дампиром? Разве могла она выбирать?
А этот золотой мальчик? Разве он не имеет права на жизнь? Каково ему стоять там, среди этих истуканов, решающих жить ему или нет? Не имея никакой возможности ни сопротивляться, ни защищаться, ни оправдаться.
Не имея ни единого шанса спастись.
Совершенно одному.
Ну уж нет...
Нет.
Он не один!
– Прочь! – вдруг услышала Дэмо свой собственный крик и, кипя от несправедливости, выбежала из своего укрытия.
Всё вокруг вдруг стихло. Словно кто-то выключил все голоса.
Единственное, что слышала Дэмо – это быстрый стук собственных шагов.
Она бежала, спешила, мчалась к нему.
К неправильному ангелу.
Такому же неправильному, как и она сама.
В эти несколько мгновений, показавшихся ей бесконечными, Дэмо не думала, что с ней будет за такое поведение. Что скажут все эти напыщенные приоры...
Это был её вызов им.
Это был порыв защитить беззащитное создание.
Его, и всех таких же, как они оба.
Защитить саму справедливость.
– Не трогайте! Не смейте! – закричала она снова, удивившись, как гулко эхо повторило её слова, и схватила мальчика за руку.
У Дэмо не было никакого оружия, поэтому она вцепилась в собственное запястье прямо зубами, прокусывая кожу. Как же хорошо, что клыки дампиров ничем не уступали вампирским. Из двух ранок потекли алые струйки крови, и Дэмо тут же провела по ним пальцами, коснулась её второй ладошкой, и окровавленными пальцами стиснула ограничители на руках мальчика. Пригодилось еще одно преимущество дампира – на неё эти свинцовые браслеты никак не действовали.
– Aperti sunt, – велела она, оковы разомкнулись и в полной тишине со стуком упали на мраморный пол.
Мальчик вздрогнул. Дэмо повернула голову и застыла, встретившись с ним взглядом.
Он смотрел на неё, широко распахнув глаза. Совершенно потрясающие... Изумрудные... Зеленые, ярко-зеленые, словно летняя листва.
Но поразил Дэмо не только удивительный цвет его глаз, а то, что она в них увидела. То, что в них отражалось. Шок, изумление и благодарность. Словно никто и никогда до этого не вставал на его сторону.
– Привет, – чуть не плача от жалости, выдавила она, и расстегнув застежку на своём теплом, подбитом мехом, плаще, накинула его на плечи маленького пленника, – Вот, возьми его, он тебя согреет.
Мальчик ничего не ответил. Он всё так же не сводил с неё ошеломленных глаз, в которых вдруг сверкнули слёзы.
И только тогда вернулись звуки.
– Что творит эта девчонка?! – гневно загрохотал кто-то из Приоров.
– Что ты себе позволяешь, дитя? – закричали суровые голоса.
– Уберите её отсюда! – потребовал кто-то.
Но это только подстегнуло Дэмо.
Еще крепче стиснув руку мальчика, она вскинула голову и повернулась лицом к этим напыщенным индюкам:
– Да как вы смеете? – заявила Дэмо, и голос её дрожал от ярости, – Хотите убить невинного человека не за какие-то поступки, а только за то, что он может сделать что-то плохое! А ведь может и не сделать! Или сделать что-нибудь хорошее! Неужели приоры настолько слабы, что боятся рискнуть и посмотреть, что вырастет из маленького мальчика?! Неужели все вы... – от собственной смелости Дэмо вдруг запнулась на полуслове, – Просто... – она всмотрелась в это море недовольных лиц и всё-таки добавила, звонко бросила в них это слово, – ...Трусы?
Это была уже откровенная дерзость. Толпа возмущенно загудела. Дэмо перевела взгляд на мать и вдруг увидела, что та снисходительно улыбается. На секунду ей даже показалось, что в глазах матери мелькнуло одобрение.
Ободренная этим, Дэмо повернулась к мальчику и сказала:
– Не бойся, я тебя им не отдам, – и заговорщически подмигнула.
И мальчик улыбнулся в ответ.
Улыбка у него тоже оказалась необыкновенная. Солнечная, словно освещающая всё вокруг.
С того момента родилась их дружба.
Они уже не пытались разобрать, что там наперебой кричали негодующие взрослые.
Дэмо смутно помнила, что те что-то твердили о рисках.
Помнила слова матери о зерне истины в доводах Дэмо. О том, что она, её дочь, оказалась разумна не по годам. О том, что Орден Стражей действительно силен и может себе позволить наблюдать за мальчиком.
Помнила, как когда встал вопрос, куда же его тогда девать, какая-то женщина сорвалась с места и бросилась к ним. Как она, обнимая мальчика, словно родного сына, молила поручить его её заботам. Как обещала воспитать его правильно.
И как ей это разрешили.
А еще Дэмо помнила, как её новому другу дали имя. Которого у него почему-то до этого не было.
Как её мать поднялась с места и царственно произнесла:
– Дитя! Я нарекаю тебя Алексом. Это значит "защитник". И весь наш Орден горячо надеется, что повзрослев, ты станешь на защиту сил добра. Как все мы.
А после дни помчались дальше.
* * *
Женщину, вызвавшуюся опекать Алекса, как оказалось, звали Майя. Она жила в Австралии и по злой иронии судьбы не могла иметь детей, но очень мечтала о них. Поэтому была только рада приютить чужого ребёнка. К чести Майи, она брала тех малышей, которых не хотел брать никто. Кроме Алекса, у неё уже росли усыновленные близняшки-хомиды – наполовину Стражи, наполовину оборотни – Макс и Кевин. На тот момент им было два года.
Алекса увезли в Сидней, но Дэмо никак не могла выкинуть его из головы. И не хотела заканчивать знакомство с ним на этом.
Почему? Она и сама до конца не понимала.
Наверное, тому было несколько причин.
Первая – его происхождение. Алекс, как и она, родился не таким, какими должны быть эти напыщенные индюки-Стражи. И ему тоже никогда не светило стать полноценным, признанным членом Ордена. Это ставило их на один уровень, особняком от остальных.
Вторая – его беззащитность и уязвимость. Дэмо не удавалось прекратить переживать за мальчика. Она с первой секунды привязалась к нему, как к милому младшему братику, которого у неё никогда не было.
Третья – его одиночество. Алекс был одинок, как и она сама.
Дэмо поклялась, что он никогда не будет одинок. И она, таким образом, тоже. Что они всегда будут друг у друга.
Всё это сподвигало её дважды в год ездить в гости к Майе Фарлоу и её сыновьям. Теперь уже просто к тете Майе. И её мужу – Калебу.
У них был уютный и светлый двухэтажный коттедж в восточном пригороде Сиднея, на берегах Розовой бухты.
Семья Фарлоу жила дружно и счастливо. Майю, как и Дэмо, Алекс идеализировал. Несомненно, в этом немалую роль сыграло то, что они спасли его. Калеба уважал как родного отца. Близнецов опекал и считал братьями. Они стали настоящей семьей. Майя превратилась для детей в маму, а Калеб в папу. От обычной человеческой семьи их отличало только то, что по вечерам оба родителя отправлялись в патруль. Но то была обязанность всех членов Ордена – истреблять Тёмных и защищать от них людей.
Самих Стражей назвать обычными людьми было никак нельзя. Все они рождались со способностями, о которых мечтал бы любой. В несколько раз сильнее и быстрее среднестатистического человека, гораздо неуязвимее и ловчее.
Откуда они взялись изначально, никто не знал. Но учёные Ордена, были и такие – целая лаборатория, считали, что Стражи – результат эволюции, своеобразный иммунитет человечества к силам тьмы.
Правда, сами люди ничего не знали о существовании Стражей. Не считая правительства и силовых структур. Те, само собой, давно были в курсе и издавна финансировали Орден, а так же помогали сохранять его в тайне. Страшно представить, что началось бы, узнай люди, что вампиры и демоны – не художественный вымысел, а реально существующие и вечно голодные твари, которых к тому же совсем нетрудно встретить.
Тёмные, называвшие себя Легион, тоже старались не светиться. Но причины для этого у них были уже другие – страх быть уничтоженными Орденом, который был очень силен.
Стражи были хорошо организованы. Штаб-квартира Ордена находилась в Риме, откуда и правили трое Магистров. Им подчинялись приоры, каждый из которых отвечал за филиал Ордена в своей стране. Те, в свою очередь, руководили ликторами, каждый из которых координировал деятельность отрядов Стражей в своём городе.
Легион же, несмотря на громкое название, был совершенно неорганизован. Тёмных не заботил порядок, их волновали только голод и безопасность. А некоторых исключительно безопасность.
Были и те, кого нельзя было отнести ни к Легиону, ни к Ордену. Это, к примеру, люди укушенные вампирами, но не желающие ими становиться и убивать ради выживания. Орден находил таких и вербовал на свою сторону, снабжая донорской кровью.
Или Стражи, обращенные в вампиров или оборотней во время боя. Такие продолжали служить Ордену. Как, например, отец Дэмо.
Правда, в Риме его не оставили. Вампирам, пусть даже и Стражам, не было хода в священную обитель, на тайных подземных ярусах которой обитал Орден. Поэтому Вергена сослали в Лондон, где он и находился до сих пор.
У матери же было множество забот помимо Дэмо. И девочка росла предоставленной самой себе. Хотя, правда, ей занимались менторы – обучали латыни, демонологии, приемам борьбы и многому другому. Кроме того, Дэмо ходила и в человеческую школу. Но участия к ней не проявлял никто. Только вежливость и учтивость. Иногда ещё и снисходительность.
Всё это, как и толстые мрачные стены подземелий Штаба Ордена, так давило на Дэмо, что она готова была бежать оттуда куда-угодно, хоть на край света, лишь бы хоть ненадолго вырваться из этого склепа.
Это была четвертая причина регулярных полётов в Сидней.
Дэмо всегда навещала семейство Фарлоу на Рождество и в летние каникулы. И это было лучшее время в её жизни.
Проблема состояла только в том, что в южном полушарии зима являлась самым жарким временем года. И самые длинные каникулы у австралийских детей тоже приходились на зиму. Но Дэмо не могла оставаться с Алексом надолго в декабре, ведь её ждала школа в Риме. Летом же, когда у неё появлялось целых два месяца отдыха, уже Алекс должен был регулярно ходить в школу.
Но она всё равно мчалась туда, в Сидней, к своему неправильному другу – мальчику, который напоминал золотого ангела и совсем не походил на страшного демона.
Алекс открылся ей далеко не сразу. Понадобились недели и месяцы, прежде чем он смог преодолеть собственный страх и недоверие, прежде чем начал доверять ей свои мысли и просто общаться.
Произошло это спустя полгода после Совета.
Это было уже после Нового года, накануне её отлёта в Рим.
Калеб и Майя уже отправились в патруль, уложив детей спать. Но Алекс вместо этого прокрался в комнату Дэмо.
Скользнул в комнату, бесшумно затворил за собой дверь и замер в пятне света от фонаря.
Дэмо помнила тот вечер так ясно, словно всё произошло вчера.
Было очень жарко. Поэтому она, уже подросток, сидела на подоконнике, распахнув окно и подставив лицо струям ночного ветра. Спать не хотелось совершенно, а возвращаться в Рим и того меньше.
Увидев Алекса, она вскочила:
– Малыш..! Ты почему не в кроватке?
Он замялся. Большие печальные глаза принялись изучать ближайшую стену:
– Я... Я хотел по... Попрощаться...
Дэмо застыла. Она уже не раз пыталась разговорить Алекса, но он сам впервые сделал шаг ей навстречу.
Метнувшись к нему, она крепко обняла мальчика.
С той поры стена неловкости между ними рухнула.
Прошёл год. Пролетел второй.
Отношения Дэмо и Алекса становились всё ближе. Она заботилась о нём, скучала по этому солнечному, очень доброму ребенку, звонила ему в Сидней каждый день, чтобы узнать, как у него дела.
Между тем стены Обители тяготили Дэмо всё больше. Переходный возраст только усугубил её психическое состояние. С каждым днём она всё негативнее и сильнее реагировала на пренебрежение Стражей. Чувствовала себя грязью, вторым сортом, лишней в этих подземельях, наполненных болванами в белых плащах.
Хотела вырваться...
И не могла.
Только Алекс был её отдушиной. Ведь он тоже не был чистокровным Стражем, он был вообще непонятно кем. Но как раз это и ставило их на одну ступень. Роднило. Сближало. А уж то, как он считает её лучше всех на свете, давало надежду, что не такая уж она и мерзкая, как все считают. И не бесполезная, раз она спасла Алекса.
Шестнадцать тысяч миль...
Не имели никакого значения...
Для того, чтобы услышать от него, что сестренка Дэмо лучше всех. И придать сил держаться дальше. До следующих каникул.
Но, как оказалось, и самому Алексу требовалась её поддержка.
Ей почти исполнилось четырнадцать, ему было восемь.
В Канун Рождества они сидели в его спальне.
Дэмо только прилетела и хотела лечь пораньше. Но мальчик ходил за ней словно привязанный.
Наконец, она сказала, что пора спать, чмокнула его в щеку и уже потянулась к ручке двери, когда Алекс вдруг спросил. Очень серьёзно:
– Дэм, а они ведь больше не придут за мной?
– Кто??! – опешила она.
– Те люди в белом.
Понятно. Приоры.
Люди в белом.
Она знала, что Алекс до сих пор боялся Стражей в форме Ордена, поэтому ни его родители, ни Дэмо никогда не одевали её при нём. Она сама и вовсе предпочитала чёрный цвет, невзирая на все возмущение окружающих.
Дэмо присела перед ним, чтобы их лица оказались на одном уровне:
– Почему ты спросил об этом, малыш?
Мальчик опять отвел глаза.
– Ты боишься, что они придут за тобой?
В ответ нервный кивок и короткое сдавленное:
– Угу.
Алекса бросило в дрожь, и Дэмо, как тогда, на Совете, осторожно взяла его руки в свои:
– Ничего не бойся, малыш, – тихо и ласково сказала она, – Если даже однажды они посмеют тронуть тебя, я их не подпущу. Я никогда, запомни, Алекс, никогда не дам никому причинить тебе вред. Я всегда буду защищать тебя. Обещаю.
И снова он заглянул ей в душу своими летне-зелеными глазами.
И вдруг обнял крепко-крепко.
Дэмо прижала его к себе в ответ и улыбнулась. Как же здорово, что в её жизни появилось это солнышко! Она была неимоверно счастлива, что не позволила уничтожить этого малыша.
И никому никогда не позволит.
Одно это уже придавало её существованию смысл.
Они много говорили в ту рождественскую ночь.
И когда Алекс спросил, почему Приоры хотели убить его, Дэмо показала ему девятиконечную звезду у себя на талии:
– Видишь, это нанограмма. Все Стражи рождаются с таким знаком. Только у каждого она на разных участках тела. Сейчас, на свету, она тёмная, но если выключить свет, она...
– Светится? – вдруг произнёс мальчик.
– Да! – закивала Дэмо.
– Но ведь и моя звезда светится в темноте и темнеет при свете! Значит, и я – Страж, как ты?
Дэмо со вздохом взяла его маленькую руку и перевернула ладонью вверх.
– Нет, – мягко объяснила она, – У звезд Стражей девять лучей, а у твоей двенадцать. Видишь?
– Но ведь у меня всё же есть звезда, как у Стражей! – упрямо воскликнул Алекс.
Дэмо покачала головой:
– Звезда есть не только у Стражей, но и у Тёмных. Только у их звёзд шесть лучей. Дважды шесть – двенадцать. Поэтому они и считают тебя дважды злом.
Алекс вдруг вырвал у неё ладошку и отшатнулся в сторону. Дэмо никогда не видела, чтобы люди так резко бледнели.
– Я не зло, – испуганно зашептал он, – Не зло... Неправда...
Дэмо заключила его в объятия:
– Конечно, не зло, – почти по-матерински промурлыкала она, – Ты мой ангелочек.
Через год Алекс попросил её учить его латыни:
– Макс и Кевин уже изучают латынь в учебном центре, а ведь они младше, – помявшись, сказал он, – Я бы тоже хотел научиться всему, что нужно, чтобы быть хорошим Стражем. Почему меня отказываются учить, Дэм?
Дэмо благоразумно промолчала о причинах этого. А объяснялось всё просто – Орден был категорически против обучения потенциального врага полезным навыкам.
А латынь как раз входила в их список. Ведь этот древний язык имел больше власти над Тёмными, чем все остальные. Генетически в них было заложено трепетать перед ним или ещё что-то, но приказы на латыни – языке инквизиции, которую большинство Тёмных всё ещё не могли забыть – действовали на них сильнее. Вызывали стресс, как говорил папа.
Дэмо усмехнулась, вспомнив эту фразу, но кивнула:
– Recte, infans /не волнуйся, дитя/. Я буду учить тебя.
И улыбнулась, заметив, что от латинских слов Алекс даже не поморщился.
Обучать его борьбе и стрельбе она предложила уже сама.
Для его же безопасности.
Алекс оказался способным учеником. Он схватывал всё на лету.
Год спустя он уже догнал братьев. Спустя ещё год обогнал.
Однако, скрыть эти уроки от его семьи не получилось. Майя случайно застукала их с поличным. Несомненно, она понимала, что узнай Рим об этом, наказание будет суровым. Но к удивлению Дэмо, разрешила продолжать.
И они продолжили.
На каникулах, а в остальное время по скайпу и телефону, Дэмо старательно передавала мальчику все свои знания. Они общались практически круглосуточно. Видели друг друга каждый день.
Между тем, Дэмо стукнуло шестнадцать, и её биологические часы стали тикать в пять раз медленнее человеческих. Вампирские гены растягивали жизнь дампиров на несколько столетий.
Дэмо замерла в шестнадцатилетнем возрасте до своего двадцатилетия, наблюдая, как Алекс неотвратимо нагоняет её.
А он тем временем превращался в настоящего красавца. Еще в детстве будучи прелестным, словно ангел, по мере наступления юности Алекс становился всё совершеннее.
За год он догнал Дэмо в росте. Его руки и ноги вытянулись, плечи развернулись, детскую неуклюжесть сменила юношеская гибкость. Немного худощавый, подтянутый, он был легок и быстр настолько, насколько только может человек. Черты его лица стали чуть мужественнее, но взгляд и улыбка остались мягкими. Золотые волосы немного выцвели на австралийском солнце, приобретя светло-пшеничный оттенок. Зато яркие зеленые глаза оставались прежними – ясными, солнечными, невероятно добрыми.
В нём не было ни капли эгоизма, ни грамма фальши.
И никаких способностей Стража.
Ни сверхсилы, ни сверхскорости, ни телекинеза, ни телепатии, ни неуязвимости.
Мальчик, в котором видели Демона, вырос обычным человеком.
Ни на что не годным для Ордена. Хотя, способности могли проявиться позже.
Но для Дэмо это не меняло ничего.
Окажись Алекс злом в чистом виде, она и тогда пошла бы за ним куда-угодно.
Ради того, чтоб просто видеть его, слышать его, оберегать его. Ловить его улыбку, касаться его руки.
Просто быть рядом.
Когда Дэмо поняла, что влюбилась, было уже поздно.
* * *
Дэмо и сама не смогла бы ответить, когда и как случилась эта метаморфоза.
В какой момент её сестринская любовь к Алексу стала совсем иной любовью.
Дэмо всегда чувствовала себя лишней в Ордене. Ненужной. Неправильной.
Одинокой.
И единственным существом, кто дорожил ей, кто нуждался в ней и видел только хорошее, кто всегда обнимал, если ей становилось особенно паршиво, был этот маленький, тоже такой же лишний и неправильный, мальчик.
Это еще много лет назад растопило её сердце.
Дэмо всегда относилась с трепетом к этому ребенку. Переживала за него, боялась... Чувствовала его страх и тоску.
А ещё она всегда любовалась им, как и все вокруг. Радовалась его успехам в борьбе, латыни и стрельбе. Была просто на вершине блаженства, когда он улыбался. Когда он выглядел счастливым.
Ей нравился его наивный искренний характер.
Его доброе чистое сердце.
Его энтузиазм.
Нравилось, как ловко он двигался на тренировках.
Как искусно уворачивался от её атак.
Как метко стрелял.
Как смахивал с глаз челку, когда целился.
Как свободно и естественно говорил на латыни.
Нравился его голос.
Нравились его длинные, как у девушки, ресницы.
Нравились ямочки на его щеках.
Нравилась его привычка кусать губы и запястья, когда приходилось волноваться.
Нравилось все в нем.
И даже имя.
Алекс...
Когда Дэмо поняла, что с ней происходит, то внезапно запаниковала.
Она сидела в сумерках на подоконнике в своей квартире в Риме, в растерянности сжимая кулаки.
Как она могла влюбиться по-настоящему? Как...? Это же Алекс...
Алекс...
Это имя словно согрело теплом её сердце.
Но... в мыслях отразился уже совсем не малыш...
Дэмо закрыла глаза.
На секунду мелькнула картинка счастливого будущего. Такая мимолетная, что она даже не успела её разглядеть, только уловила суть.
Они были вместе. Как влюбленные.
Мысль о них с Алексом, как о паре, бросила Дэмо в жар.
А ведь сложись все так, она могла бы целоваться с ним... По-настоящему...
В ужасе от своих размышлений, Дэмо коснулась губ. Сердце застучало как сумасшедшее.
О чем она думает?!
Так нельзя...
Это же Алекс!
Алекс!
Её маленький братик.
Всегда добрый и понимающий.
Надежный.
С такими бездонными зелеными глазами, что просто с ума сойти.
И давно уже не маленький...
Да твою ж...!
Застонав от безнадёжности, Дэмо уткнулась лбом в стекло, лихорадочно размышляя, что же делать.
Оказаться бы сейчас в Сиднее...
Дядя Калеб и тетя Майя наверняка сейчас патрулируют улицы, выглядывая Тёмных.
А Алекс наверняка спит.
Если бы она сейчас была там...
Не успев продолжить мысль, Дэмо изо всех сил вцепилась ногтями в ладони. Если бы дампиры могли краснеть, она бы сейчас сидела вся пунцовая.
Что за дикие фантазии, оборвала себя Дэмо. Он же...
Ей не брат.
Он же...
Уже не ребенок.
Он же...
Просто восхитительный...
Логика раз за разом метала доводы в ответ на попытки Дэмо внушить себе, что её любовь неправильна.
Да что ты будешь делать?!!
Дэмо вскочила на ноги, уронив лампу с прикроватного столика.
А делать что-то надо.
Что-то, но что?
Сказать ему?
Или нет?
Алекс ведь и правда ей не родственник. Если бы и он чувствовал то же, что и она... Они могли бы...
Глупое сердце!
Как же поступить?
Рассказать ему обо всём?
А вдруг и он... тоже...?
Но если нет?
Сможет ли Алекс после такого шока общаться с ней как раньше?
А потрясен он будет точно!
Нет...
Лучше пока ничего не говорить.
Подождать год или два... Вдруг и Алекс со временем поймет то же, что и она...
Ведь он же должен любить её в ответ...
Они же...
Созданы друг для друга.