Острые когти вцепились в жесткий грунт, с мясом выдирая куски земли. Близился закат, медленно окрашивающий нависшую над бездной скалу в кроваво – красный. Возвышенный храм, сейчас больше напоминающий руины, покоился в вечной пустоте, буквально паря в воздухе. Демоны близнецы синхронно пригнувшись, резко прыгнули, в мгновенье ока перелетая с камня на камень, пока ноги не коснулись мраморного дна храма. Когда-то отдающее блеском в слепящем свете райского сада, здание, сейчас имело довольно таки потрепанный вид. Разрушенные колонны кусками были хаотично разбросаны по всей территории, шикарный цветущий сад, славящийся своим великолепием, засох и сник, обгоревшими прутьями стелясь по вытоптанной, багровой от пролившейся крови, земле. А ведь когда-то это место было самым настоящим раем, с жемчужными реками, благоухающими цветами, зелеными лесами и бесконечным льющимся светом. Но сейчас все здесь будто вымерло. Не пели птицы, не было не единого зверя. Повисшее молчание, сродне мху, что оброс стены, стелилось по твердому камню, сетями опутывая пространство.
Близнецы переглянулись, осторожно продвигаясь к центру храма. В тусклом свете было видно, как небольшие на фоне исполинский колон фигуры круто двинули каменное колесо, с усилием открывая себе проход. Все в этом месте буквально кричало о том зверстве, что сотворила темная майя. Темные потрескавшиеся камни, что раньше были опутаны резными узорами, обгоревшие до тла стены и холодный, леденящий душу алтарь.
Тьма заразна... она проникает глубоко под кожу, пачкая плоть и путая мысли. Светлый народ. Такой изнеженный, возвышенный, в своем, ином мире, где-то на гранях этого и того, откуда они все пришли в начале времен. И оттого такие наивные…Когда-то она была одной из них – здесь был ее дом, а теперь это ее тюрьма. Та, кого сейчас бы назвали ангелом, та что сотворила этот ныне уничтоженный ею же мир. Всемогущий дух, что сейчас покорно склонила голову сидя на холодном каменном полу.
Иллюзия, практически прозрачная, снова мимолетно изменилась, услужливо показывая следующую картину.
Вокруг нее огромное пространство, огромное, но пустое и даже…безжизненное? Рада ли она тому, что здесь так пусто или лучше бы здесь находился кто-то еще? Сейчас это неважно. Все чувства, эмоции, поставленные цели нерешенные задачи и планы мести – все становиться неважно перед лицом скорой смерти.
Аурум еще ниже склоняет голову, мелко дрожа от пронизывающего до костей холода. Блеск украшений и драгоценных камней отнюдь не радует глаз, лишь слепит своим мерзким светом, впивается своей прохладой в кожу. Сейчас он не кажется таким красивым, каким должен быть, и отнюдь не таким притягательным, как и сама Дея. Длинные кудрявые волосы, больше не отдавали блеском пламени, а спутались и потемнели, жгутами лежа на белоснежной коже плеч и спины, сейчас исполосованной черными полосами ожогов и следами от кнута. Тонкие губы потрескались и кровоточили каждый раз, когда девушка неосторожно прихватывала их зубами. Но несмотря ни на что, ее глаза все еще лучились былым светом, освещая зловещим сиянием светлые ресницы, окутывая мрак вертикального зрачка. Сейчас она слаба, но силы не покинули ее окончательно.
- Сознаешь ли ты, что натворила? - голос верховного Вала, сжимающего в руке хлыст, светящийся мерзким белым светом, эхом отдается от стен. Они отнюдь не так милосердны, как слывут в легендах, но также всемогущи и всесильны, а поэтому страх невольно пробирает любого в их окружении. Аурум знает, что ни для кого из них не составит труда сорвать с нее телесную оболочку, оставив бесплотным духом, тенью, что даже говорить не сможет, а только смотреть и странствовать, носимой ветрами по красной земле. В такие моменты майя жалела, что не может умереть как умирали миллионы падших от ее меча существ, ведь после смерти ее ждут лишь тысячи лет страданий в одиночестве, пока силы вновь не начнут восстанавливаться.
- Да – тихий ответ слетает с искусанных, побелевших губ, вызывая у возвышающегося над сломанной фигуркой духа, издевательскую усмешку.
В тот день, был назначен суд над той, что отвернулась от света, став ученицей Кошмара и Боли, навсегда оставшись во тьме. Взор прекрасных глаз видит далеко, но одного не дано ему – пробиться сквозь непроглядную тьму заблудших душ, покорных черным замыслам. И в этом их слабость, ибо тьма не имеет законов и правил и не имеет границ. За завесою грязных волос, сокрывших от холодного взора лицо, растягивается хищная улыбка, но тут же пропадает, уступая место привычной печали и смирению.
- Осознаешь ли ты, что достойна самого страшного наказания?! – взмах кнута оставляет на коже новый след, тут же медленно наполнявшейся кровью. Из измученного горла рвется полный боли крик, но с губ слетает лишь тихий, жалобный стон.
Демоны застыли, практически не дыша, наблюдая за открывшимся зрелищем. Они знали, что Аурум предала свет, но не знали, как ей удалось избежать наказания. Мираж странно изламывается, ненадолго наполняясь красками и снова гаснет.
- Да господин…- ей не постыдно встать на колени, если после этого она получит сладкий приз.
Янтарные, почти потухшие глаза смотрят безжизненно и жалостливо, когда майя поднимает голову. Темные мысли мелькают в рыжеволосой голове, согревая теплом будто от уже пролитой крови. Проворный язычок порхает по губам, лаская тонкую кожицу, тонкие руки красивым жестом убирают с лица тонкую рыжую прядь, заправляя ее за ухо.
- В таком виде ты врятли сможешь кого-то сейчас соблазнить – валар сильнее сжимает плеть, насмешливо, но уже более заинтересованно.
- Я – майя запинается, будто ожидая удара, и тут же продолжает, по-прежнему не поднимаясь с колен – я лишь хотел напоследок почувствовать тепло чужого тела…
Если Верховному Валар так нравиться, когда его умоляют, что ж…пусть будет так. Чувствовать сочувствие и жалость к себе мерзко и унизительно, но сейчас это лучший из вариантов.
- Молю Вас… - тонкие руки скользят по шелковым одеждам. Тихий шепот срывается с губ в губы, путая мысли. Ведь она ни в чем не виновата, ее саму соблазнили войти во тьму, заставили убивать...и Вала начинает и сам верить в это. Мгновенье и он уже не может понять где его собственные желания, а где желания Деи.
Она всегда была хитрее и умнее их всех. Холодные плиты жгут тонкую спину, когда Валар не выдерживая опрокидывает Аурум на спину. Девушка тихо стонет от тянущей боли, стоит израненной спине коснуться каменных плит, стараясь уйти от соприкосновения с ледяным полом, сильнее прижимаясь к Верховному Вала. Ей ничего не стоит проявить заинтересованность, сыграть ради чужого удовольствия. Она многих соблазнила и соблазнит еще, не чувствуя мук совести. Горячие губы кусают тонкую шею, терзают искусанные губы, заставляя кровь тонкими струйками стекать по лицу. Майя ожесточенно ластиться к палачу, стягивая с последнего всю одежду. Несколько минут и тонкое тело пронзает знакомая боль. Движения быстрые и грубые. Вала совершенно не заботиться о состоянии партнёрши, стараясь получить максимальное удовольствие. Лаской здесь и не пахло, но она и не нужна. Аурум громко стонет, когда Вала сжимает в кулаке ее волосы, силой оттягивая назад, вновь принимаясь терзать чужие губы. Несколько минут и все заканчивается. Она изнеможена и измучена. Тьма в душе сворачивает плотным клубком, но не может придать сил истощенному телу. Единственное, что сейчас может сделать майя – ждать приговора, тяжело дыша на каменных плитах храма.
- Уведите ее.
Голос холоден и надменен, но Аурум едва слышно облегченно выдыхает – что ж, хотя бы ее казнь отложена на неопределенный срок. Дея медленно поднимается, следуя в направлении своей временной тюрьмы. Временной, потому что спиной она уже чувствует один-единственный похотливый и самоуверенный взгляд, но надолго ли?...