ОХ, УЖ ЭТИ ЗЛЫЕ СОБАКИ!
Как только я стал уверенно ходить, так сразу же со мной начали происходить разные случаи. Один из них связан с тем, что я, оказавшись без присмотра, отправился в свое первое дальнее путешествие. За мной должны были присматривать мои старшие сестра и брат. А "старшим" к тому времени было по восемь - девять лет. Им самим еще поиграть хотелось.
Улица, на которой мы жили, состояла из семи дворов. Наш дом был средний. Если, выйдя из дома, отправляешься вправо, то проходишь мимо трех домов и упираешься в заросшее камышом озеро Чаичье. Если же пойдешь влево, то минуешь два дома и упрешься в третий, на перекрестке улицы и переулка. Я отправился в сторону перекрестка.
В доме на перекрестке жила довольно богатая семья. У входа в жилье на цепи сидел огромный свирепый пес. Всего метр безопасного пространства оставил хозяин дома, рыжий Егор, куда не мог дотянуться кобель. Каждый, кто заходил к нему в дом, спиной прижимался к стене, потому что рядом бесновался, лаял и рычал страшный зверь. Вот к нему я и устремился.
Мне оставалось сделать несколько шажочков. Раздалось грозное рычание. Я остановился. Пес натянул цепь и, оскалившись, тянулся к моему лицу. Сестра с братом буквально выхватили меня из-под носа разъяренной собаки и притащили домой. При этом наговорили мне и друг другу таких страхов!
Это было моим первым знакомством с этим бесконечно разнообразным родом животных. Разъяренные псы мне и сейчас еще снятся. Я до сих пор не доверяю незнакомым собакам, ожидая от них чего угодно. Этот инстинкт хранится у меня, вероятно, где-то в подсознании. Виновна в какой-то степени в этом и небольшая собака Мина.
Не правда ли, странное имя для животного? А все потому, что появилась она в нашем доме во время Великой Отечественной войны. Трех подросших щенков принесли в село с дальнего полевого стана, где школьники с весны до осени работали в колхозе. Наш старший брат Валька явился домой с Миной.
Собака оказалась необычной, что называется, себе на уме. Зимой ребята стали запрягать молодых собак в детские санки. Две другие быстро обучились и катали подростков по селу. Мину в упряжку залучить не удавалось. Она визжала, ложилась на спину, вертелась, крутилась, а везти санки отказывалась. Но как только впрягали другую собаку, она вскакивала в санки и ехала с таким победным видом, что детвора покатывалась со смеху.
Она не лаяла на людей, как другие собаки. И в дом пропускала каждого, кто приходил. А вот уходить было непросто. Мину обязательно кто-нибудь удерживал. Иначе она молча подкрадывалась сзади и кусала за ноги. Нападала она из засады и на прохожих. Соседи жаловались, что собака не дает проходу, кусается. Они просто ожесточились против Мины.
Пробовали держать ее на цепи. Как только она оставалась одна, то начинала выть и как бы причитать. И так громко, что вой был слышен на дальних улицах. Выдержать это было невозможно. Мину отвязывали, жалея ее и собственные нервы. Но проходил редкий день, чтобы она опять кого-нибудь да не укусила.
Наконец, у мамы кончилось терпение, и она приказала Вальке избавиться от Мины. Пристроить ее в другой дом не удалось: дурная слава о ней разошлась по всему селу. Посоветовавшись с друзьями, брат решил собаку повесить. "Как фашиста!" - смеялись его друзья. Экзекуцию провели в сарае, а сами зашли в дом погреться. Погода стояла морозная. Решили также снять с собаки шкуру. "Мохнашки из нее сошьем!"
С полчаса прошло, прежде чем Мину внесли в неотапливаемую комнату, чтобы осуществить задуманное. Мальчики не знали, с какой стороны подступить к делу. Но отступать не хотели. Когда же они набрались храбрости и подошли к собаке, она открыла глаза и посмотрела на них. Ребята отпрянули. Они считали, что она давно уже мертва. Поэтому им стало страшно. Ведь Мина может напасть на них, отомстить за издевательство. Предположили даже, что она после петли окажется помешанной.
На ожившую собаку вышли посмотреть и мы с мамой. Мина узнала всех нас, завиляла хвостом. Валька с большой осторожностью погладил ее. Она встрепенулась, встала на ноги. Потом брат взял ее на руки, отнес в сарай к будке и посадил на цепь. Что интересно, после этого случая она перестала рваться с привези и визжать. Смирилась со своим положением. Оказалось, что она и лаять умеет не хуже других собак. Но салазки возить по-прежнему отказывалась, предпочитая кататься на них.
Помня характер нашей Мины и ее привычку кусаться исподтишка, я никогда не упускаю из вида любого пса, если он оказывается у меня за спиной.
http://proza.ru/2020/04/14/924