ВЕРХОМ НА ЩУКАХ
У отца я был любимчиком. Я за ним всегда увивался, куда бы он ни собрался.
Случай этот произошел года за два перед войной. Ранней весной Алей сбросил свой ледяной панцирь и до краев наполнился мутной вешней водой. В это время он был такой же бешеный, как все реки, берущие начало в Алтайских горах.
За зиму из самодельных конопляных ниток семьей нашей был связан "бредень" - невод метров на 20 - 25. Теперь ему предстояло испытание. Взрослые, человек пять родственников, погрузили его на ручную тележку и привезли к Алею, к тому месту, где крутой берег реки еще не был затоплен водой, но до воды было уже не более метра. В этом месте образовался водоворот, вода текла в противоположном направлении.
Основной поток бушевал дальше, посредине реки. Вода на самом стрежне вставала горбом, от нее исходил монотонный шум. Проносившиеся мимо коряги напоминали высовывающиеся из пучины то голову, то руки-ноги, или какое-то чудовище. Глубина реки в это время составляла не менее 15 метров. Хоть и было мне тогда всего лет пять, но страшную опасность, которую несла собой стихия, я чувствовал всем существом. И не надо мне было говорить, чтобы я стоял подальше от берега, я держался от него шагов в двадцати.
Один край невода привязали к концу длинного, метров пять-шесть, шеста и оттолкнули от берега. Поплавки не дали ему утонуть. Шест вместе с неводом потянули веревкой ушедшие вперед два человека. Отталкивал невод на глубину один из рыбаков, двигаясь по краю обрыва. Другой конец невода тоже потащили за веревку у самого берега. Невод образовал собою дугу. Процессия - двое впереди, человек с шестом и замыкающий, подтягивающий второй конец невода, медленно двинулись вперед. Все шли по сухому берегу, тогда как невод процеживал мутную воду разбушевавшейся реки. Вода буквально на глазах прибывала.
Определив удобное место, снаряд вытянули на берег. Это была первая тоня. Невод казался пустым, и только в самой глубине - в мотне лежало что-то крупное, вроде бревна. Когда его высвободили из невода, оно вдруг запрыгало и стало извиваться. Это была огромная щука! Берег реки огласился восторженными криками рыболовов.
Рыбину затолкали в объемистый мешок, но ее широкий хвост и почти треть туловища оставались снаружи. Мешок отнесли на пригорок и оставили меня при нем - сторожить. А сами продолжили рыбалку. Так и я оказался при деле.
При следующем забросе невод выловил еще одну такую же огромную щуку. Видимо, это была брачная пара. Теперь я сторожил уже двух рыбин. А процессия хоть и медленно, но все удалялась и удалялась.
А щуки оказались буйными. Они сначала лежали смирно, а потом, как по команде, начинали подпрыгивать, пытаясь сбросить с себя мешок. Я сел на них верхом, придавил, но они от этого еще сильнее разбушевались и, подбрасывая меня как пушинку, медленно, но верно стали продвигаться вместе со мной по наклонной местности к реке. С каждым приступом буйства расстояние до клокочущей воды уменьшалось. Сидя верхом на щуках, я поднял крик. Для выяснения обстановки прибежал мой брат, тогда еще подросток. До обрыва оставались буквально метры.
Это была моя вторая рыбалка. Первая была значительно раньше, и была она самостоятельной.
Располагалась наша сельская улица на южной оконечности озера Глубокого - старицы реки Алея. Сама река нашла себе другое русло, которое опустилось ниже заливных лугов на 5-6 метров. А старица осталась на уровне лугов. Вот и получилось "Глубокое" - дна не достать!
Выходишь из дома - и прямо к озеру. До него метров 40-50, после крутого спуска. На самом низу - огород. От озера он отделен плетнем и тыном - чтобы утки и гуси не проникли с озера и не поклевали огурцы и капусту.
К озеру меня, тогда двухлетнего, взяла с собою мама. Она позволила мне пройти на край плотков - широкой доски, причала для лодки, к самой глубине, а сама ближе к берегу, где тоже было не мелко, полоскала выстиранные вещи.
Я с любопытством разглядывал красоту озера. На водной глади среди ярко-зеленых молодых лопухов распустились белые лилии и желтые кувшинки. Они росли недалеко от берега, а дальше, на глубине, никакой растительности не было. Там была бездна, которая пугала людей. Прозрачная вода там казалась черной. Луч света туда не проникал.
Присев на корточки, я увидел в воде что-то живое. Из рыбьей икры к тому времени уже вылупились крошечные мальки, и они плотными стайками, размером с сито, медленно плавали у самой поверхности, рядом со мной. Я стал наблюдать за их маневрами. Они как по команде все разом поворачивали то вправо, то влево, держась в тени нависающей над самой водой доски. Я опустил к ним в воду руку. Рыбки стали отплывать от нее. Я потянулся за ними. Все дальше и дальше. Так и не заметил, как упал в воду. Мама схватила меня за рубашку и подняла на плотки. Вся семья часто вспоминала этот случай и весело смеялась над моей "рыбалкой".
Детство и юность мои так и прошли у воды. Род наш там не зря издревле поселился. Мои предки умели вязать невода, сети, вентеря (фитили по-нашему), плести из прутьев верши, мордушки, мастерить лодки, ловить рыбу и летом, и зимой из-подо льда, и весной во время половодья, и после него - по мутной воде. Я очень рано освоил все эти премудрости.
http://proza.ru/2020/04/14/1414