Одна из запланированных в Одессе встреч — с недавно появившимися у нас друзьями — Машей и Севой. Познакомились с ними мы пару лет назад на отдыхе в предгорьях Карпат, в Трускавце, на водах. Уж действительно, на водах! Целебная вода, которую я пил, чтобы избавиться от мучивших меня камней в почках, текла там не только из минеральных источников, но и обыкновенная дождевая лилась сверху на всех обитателей этого популярного курорта из низких серых туч бесконечным, нудным, моросящим дождем. Такая погода в течение почти всего нашего отпуска не способствовала хорошему настроению. Жили мы отнюдь не в фешенебельной гостинице и с самого начала мечтали, чтобы поскорее убраться из этого «мокрого» курорта. В гостинице обратили внимание на приятную молодую пару примерно нашего возраста, может, чуть моложе. Он — светловолосый, высокий, могучего телосложения мужчина. Очень выразительное лицо, на котором выделялся крупный мясистый нос. Большие руки с широкими мощными ладонями. Весь какой-то медведисто- мешковатый и совершенно невозмутимый. С этой крупностью и могучестью удивительно контрастировали его озорные глаза, которые светились добротой и веселостью. Рядом с ним всегда была его очаровательная жена — изящная, небольшого роста брюнетка с чудесными глазами. В отличие от своего мужа - очень подвижная. Милое лицо южного типа с вроде бы и не совсем правильными чертами привлекало к себе, обещая приятное общение. Оба они были очень модно одеты во все заграничное. Несколько дней, встречаясь, мы незаметно присматривались к ним, не находя повода познакомиться. При очередной встрече, недолго думая, я просто подошел к ним и — с места в карьер: — Ребята, вы нам нравитесь, давайте знакомиться! И их, и нас как будто прорвало, с такой охотой и легкостью мы потянулись друг к другу. Оказалось, что и мы были им симпатичны, они искали повод познакомиться, но не решались проявить инициативу. Вопрос решило мое обычное умение общаться с новыми людьми. Эта пара, Маша и Сева – одесситы оказались не только внешне симпатичными, но и интереснейшими людьми. С этого дня мы были неразлучны, и уже никакой дождь и гнусная трускавецкая погода не портили нашего настроения, у всех оно постоянно было приподнятым. Сева был моряком дальнего плавания, главным механиком большегрузного танкера водоизмещением в тридцать тысяч тонн, в то время одного из самых крупных в СССР нефтеналивных судов. А Маша — просто домашняя хозяйка. Но, как выяснилось при более тесном общении, жена моряка — это некая должность, и никем другим, кроме как просто женой, она и не может быть. Оба, особенно Сева, были настоящими, коренными одесситами: с неистощимым чувством юмора! Сева подолгу, буквально годами, бывал в плавании, в запасе у него масса морских баек, и при этом он потрясающий рассказчик. Их корабль фрахтовали различные иностранные компании, и они бороздили под разными флагами Мировой океан. Часами можно было слушать Севины рассказы о разных морских приключениях (теперь бы сказали — приколы). На танкере он жил в отдельной трех или четырех комнатной каюте, комфортной, с великолепной обстановкой и дизайном. Маша говорила, что их одесская квартира ни в какое сравнение с этой каютой не идет! Команда танкера состояла из девятнадцати человек. Начальников на корабле четверо: капитан, старпом, главный механик Сева и замполит — глаза и уши партии и КГБ. Вот в общих чертах с его слов картина жизни в плавании. Корабль вышел в море. На судне идеальная чистота. Дизели и вся остальная аппаратура работают отлаженно, как часы. Начальство убивает свободное от нечастых вахт время за игрой в преферанс, команда несет ненапряженную вахту, кок готовит пищу, изощряясь и фантазируя. По рассказам Севы, свежевыловленная морская рыба, например макрель (скумбрия), по своему потрясающему вкусу ни в какое сравнение с той, что продается в магазинах, не идет. Словом, не жизнь, а благодать! От нечего делать устраивают друг другу разные незлые розыгрыши. Думаю, что о каких-то проблемах технического характера, которые вполне могли происходить в долговременном плавании, Сева умалчивал. Это – не для весёлого общения в дружеском кругу!
В портах, куда заходит корабль, их встречает представитель обслуживающей фирмы (кажется, он называется шипшайдер), обеспечивает корабль топливом, смазочными материалами, продуктами, водой и т.п. Шипшайдер обязательно устраивает руководству танкера прием в каком-либо ресторане с местной оригинальной кухней, организует интересные экскурсии в портах захода.
Оклады морякам, ходившим в загранплавание, в СССР платили в основном рублями. Они были настолько мизерны, что никак не компенсировали тяжелые, в том числе, природные условия работы - непогоды, шторма, многомесячную жизнь вдали от дома, от семьи. И в валюте платили до смешного мало. Какие-то небольшие суммы в ней выплачивали только в иностранных портах за время стоянок, где происходила выгрузка, погрузка, ремонт и т.п. И эти-то тоже мизерные суммы в валюте были основным источником дохода моряков, главным смыслом их постоянных скитаний по морям и океанам. Некоторые, особенно рядовые, несемейные члены команды «спускали» валюту тут же, в иностранных портах — на недоступное у себя дома виски и другие горячительные напитки, на девочек, если удавалось увильнуть на берегу от бдительного ока замполита. А люди, у которых на берегу оставались семьи, на эти деньги делали так называемую «школу». Так в фигурном катании и некоторых других видах спорта называют часть обязательной программы, в отличие от произвольной. В те советские годы, о которых рассказывал Сева, в «школу» входил стандартный набор товаров, который у нас в стране пользовались особенным спросом. Они стоили там очень дешево, а у нас — несоизмеримо дороже. Это - плащи из ткани «болонья» или сама такая ткань, мохеровые нитки, кремплен - теперь уже давно забытая, а тогда безумно модная, очень красивая, не мнущаяся, но и совершенно не пропускающая воздуха, вредная для здоровья и потому дешевая заграницей ткань. В наших, не южных краях она была писком моды. Помню, как моя мама «доставала» такую ткань у спекулянток и щеголяла в «шикарных» кремпленовых платьях! Все такие товары закупались в больших количествах - сотни штук плащей, рулоны тканей, мотки разнообразных ниток и т.п. И всё это - в компактных, как правило, занимающих относительно немного места упаковках. Сева, как и всё остальное начальство, закупкой таких «ценностей» сам не занимался, к этому был совершенно не приспособлен. Для него, как и для всего руководства танкера, эту задачу выполнял боцман. Он же, настоящий сибарит, оставляя себе какую-то сумму валюты, предпочитал вкусно поесть, выпить, познакомиться с местными достопримечательностями. Маша прекрасно зная конъюнктуру и интересы своего супруга , выговаривала ему за эти «слабости». При этом прекрасно понимала тщетность своих упрёков, так как сломать сложившийся «статус-кво» было невозможно. Он отшучивался и был непробиваем. Эти перепалки носили скорее шутливый характер. Было видно, что они очень любили и уважали друг друга!
Остроумные, смачные, красочные рассказы Севы об особенностях кухонь в разных странах были настоящими шедеврами. Слушая его, мы просто умирали от смеха. Например, он ест или пробует незнакомую, но вкусную «заморскую» еду. Позже с ужасом узнаёт, что это были или лягушачьи лапки, или змеи, или собачатина, или какая-нибудь другая на вкус русского человека нечисть. А потом, уже зная, что к чему, сам устраивает такие же козни новичкам из команды, организовывая им угощения этими «прелестями. В Севином изображении их реакция была уморительной
Еще один прикол (Сколько их было! К сожалению, большинство позабылись). Мы с ними в Трускавце. Сидим в их номере в гостинице. На улице льет нескончаемый дождь. Маша кутается, жалуется Севе, что ей холодно. Он советует: «Надень на себя что-нибудь». Она в ответ: «Да я уже все, что можно, натянула, надо что-нибудь потяжелее». Сева тут же невозмутимо, на полном серьёзе: «Так укройся шифоньером, сразу согреешься!»...
Думал бы я, что когда-нибудь займусь написанием воспоминаний об этих рассказах, записал бы все тогда, по горячим следам. Особенно сейчас когда мы все во власти пугающей, овладевшей всеми информации о корон-вирусе и источниках его появления, упоминание об этих экзотические видах еды актуальны… Увы, детали, перлы этих Севиных морских баек забылись
…Так вот, закупленный за границей товар должен был еще преодолеть границу СССР и таможню, поскольку это же - целые товарные партии! Но эта забота была тоже не Севы, а боцмана. Он прятал товар в непредсказуемых для пограничников и таможенников помещениях. Кроме маскировки на корабле, товар нужно было суметь вынести «на волю». Всем этим – покупкой, организацией сохранности и выноса товара, а также налаживанием контактов с проверяющими, если что-то пойдёт не так – занимался боцман.
Ну, а получение на месте всего привезенного добра, его дальнейшая реализация в нашей стране по дорогим рыночным ценам — это уже была забота Маши.
Доход от реализации привезенного мужем из дальних странствий - основной источник благосостояния их семьи, как и семей всех других моряков. Вот почему Маша, у которой было высшее образование (уже не помню, какое именно), работать не могла, оставалась домашней хозяйкой. Поскольку танкер, на котором плавал Сева, фрахтовали разные иностранные компании, их маршрут не был известен заранее. Они могли пойти на Кубу, затем в Японию, еще куда-то, в общем, куда угодно. При этом ненадолго по пути могли заходить в советские порты. Маша в любой момент могла получить радиограмму, примерно, такого содержания: «Будем тогда-то в Архангельске. Стоянка два дня». Или «Будем такого-то числа во Владивостоке (Мурманске, Новороссийске, где угодно), стоянка четыре дня». И так далее. Маша срочно добывала билеты и сломя голову летела 5000 - 9000 километров, чтобы несколько дней побыть с мужем. При этом, любя друг друга, после длительной разлуки они встречались на короткое время в какой-нибудь приморской, как правило, далеко не шикарной гостинице, в нервной, совсем не располагающей к радостному общению, обстановке. Кроме всех прочих неудобств, такие встречи не способствовали и нормальной сексуальной жизни и сохранению здоровья обоих. Словом, не позавидуешь жене моряка!
Возвратившись домой, нужно было сделать самое главное: реализовать привезенный товар. А это было архисложно! Торговать им на рынке невозможно. Сразу налицо состав уголовного преступления — спекуляция («скупка и продажа с целью наживы») со строгим наказанием – немалым сроком тюремного заключения. Спустя много лет такой бизнес «челночников» стал обычным, легальным занятием, а они сами избавились от страха – незаконной деятельности. Но и сейчас никуда не делось наказуемое в этом бизнесе – контрабанда!
А тогда бедной интеллигентной Маше приходилось мотаться, высунув язык, чтобы реализовывать товар через комиссионные, скупочные магазины по паспортам знакомых и незнакомых людей, «отстегивать» им и работникам торговли процент за услуги и панически бояться БХСС...
… Наконец наступал долгожданный, радостный для морячек день - любимые мужья возвращались домой. Судно требовало ремонта, высокому руководству нужно было налаживать отношения по фрахту, намечать дальнейшие маршруты и т.п. То есть Севе предстоял довольно продолжительный отпуск, возможность побыть дома. Несколько дней бурной радости, покоя, умиротворения. А затем... Начинают приходить в гости к богатому загран моряку родственники, друзья, да и просто всякие прихлебатели, чтобы повидаться, послушать рассказы о дальних странах, получить кое-какие сувениры - заморские подарки. И все это сопровождается бесконечным, безудержным, безалаберным русским застольем в одесском варианте! И Маша с утра до ночи готовит, печет, варит - жарит, убирает, моет посуду. Все пьют, едят, а Сева пребывает в непрерывном похмельном состоянии. И все это в двухкомнатной «хрущевской» кооперативной квартирке. На лучшую с помощью всех этих мытарств денег они не заработали! От такой встречи оба уже очень скоро одуревали и мечтали о том дне, когда всё это закончится, Маша вновь окажется в чистой, уютной и спокойной квартире, не видя пьяных рож гостей и нетрезвого мужа, а он — в своей шикарной каюте, в стороне от всех житейских забот! Тем более что всё, привезенное им из последнего рейса и реализованное Машей, было уже пропито, проедено, раздарено... Такая вот счастливая жизнь у моряка дальнего плавания и его очаровательной, нежно любимой жены! Редко во время таких его возвращений им удавалось «слинять» куда-нибудь вдвоем на отдых, как в этот раз, когда нам посчастливилось встретиться в Трускавце, познакомиться и подружиться с ними на долгие годы. К сожалению, впоследствии мы мало встречались с Севой. Когда удавалось попасть в Одессу, он все время был в плавании. Иногда мы получали от него поздравительные радиограммы и очень радовались им. Вот и в этот наш приезд в 1974 году Севы в Одессе не было. Мы общались только с Машей и их сыном Игорем. Он был ровесником Сергея, ребята подружились. Мы гостили у них, вместе ходили на пляж, бродили по прекрасной Одессе, и Маша, как истинная одесситка, показывала нам достопримечательности, обращая внимание на удивительные объявления, надписи, рассказывала о всяких городских приколах. Один из них я описал в своём рассказе «Трамвай с Яйцами» (
http://www.proza.ru/2013/02/25/2390).
Гуляя по городу, мы любовались всем: старинной архитектурой, неповторимыми одесскими двориками и их обитателями. Нам всё было по душе. И конечно бросалось в глаза «заборное» творчество одесситов, такие перлы:
На пляже «Отрада» спускаться к морю, а потом подниматься наверх нужно с помощью открытого кресельного подъемника. При входе вывешена краткая и убедительная, выполненная на большом красочном щите, инструкция: «Граждане отдыхающие! В кабину входить и выходить левой ногой и правой рукой!» Сообразительный курортник должен понять, что в целях безопасного пользования кресельным подъемником первый шаг в кабину следует сделать левой ногой, держась при этом за поручень правой рукой. Кабинки подъемника двигались без остановки в месте посадки и высадки. Успеть впрыгнуть в кабинку и выпрыгнуть из неё нужно буквально на ходу. Поэтому осмыслить и выполнить это остроумное руководство можно только высокоодаренным!
Или, например, на пляже «Лузановка» стоит большой голубой павильон с призывной вывеской: «Горячие пельмени». Окошко, из которого по идее дымящиеся, аппетитные пельмени должны подаваться проголодавшимся купальщикам, наглухо закрыто и к нему приклеено бледное, от руки написанное объявление: «Пельменей нет и не будет». Точка. Коротко, ясно, абсолютно безнадежно и обжалованию не подлежит! Такие перлы – бесплатный цирк!
Знакомство и общение с этой замечательной парой осталось в нашей памяти светлым воспоминанием на всю жизнь!