Пока тягач вёз нас по долгой автостраде, посреди пустыни, я впервые за долгое время уснул. Мне приснилось будто я был внутри "Наутилуса" - подводной лодки, выдуманной французским писателем. Я шёл по его коридору и видел три комнаты. Я вошёл в последнюю, открыл железную дверь и передо мной оказались ещё две двери. На этом сон оборвался. Не знаю, сколько времени я был в отрубе, но мы почти добрались до заброшенного города, захваченного мумиями.
Скоро начнётся самое интересное. Нас было четверо, это включая водителя Гаррисона. Он согласился на эту затею с трудом, в отличии от остальных, кто уже просто стал помирать от безделья. Гаррисон также был единственным, кто спросил у меня - зачем мы ведём эту бездумную кампанию. С ним было тяжело, потому что... Потому что, мне было тяжело на это ответить.
Я поднял голову ощущая боль в шее, я уснул сидя на корточках. Я снова был в этом пыльном грузовике и напротив меня было трое моих товарищей в потрепанных одеждах. Гаррисон вёл наш транспорт, не оборачиваясь. Его рыжая борода была последним, что напоминало ему о родине. Я обернулся и увидел в наружном зеркале его уставшие глаза.
Эдвард, увидев что я проснулся, встал и подошёл ко мне.
- Я уже чувствую себя мёртвым, - улыбнулся он своей щетиной.
- Натан, - забасил Зак. - Так зачем мы туда едем?
Я вздохнул. Пора уже было им сказать.
- Мы едем найти старика. А когда мы его найдём - всё закончится.
- Он прямо так хочет, чтобы мы его нашли? - спросил Грой с сомнением.
- Да, - твердо ответил я.
После чего я услышал, как Гаррисон презрительно усмехнулся.
- Какая температура за окном? - попытался я сменить тему.
- 35 градусов по Цельсию, - ответил Эдвард, сидевший теперь рядом со мной. - Ветер есть. Термометр, как понимаешь, проживёт долго.
- Провизия кончилась, - продолжил Зак. - В термосе зато ещё много кофе, но на вкус он уже не кофе.
Я даже услышал этот ветер за нашими стёклами. Это было хоть какое-то разнообразие, посреди дикой пустыни, забравшей нас в свои тиски. Каждый из нас уже сам был как пустыня. С каждого сыпался песок, так и он летел за нашим окном, и за ним ничего не было видно.
Кроме белого, как бумажный лист, неба.
Всё зашло очень далеко, мы видели уже много Война длилась долго, в каких только переделках мы не побывали - я так устал, что не в силах рассказать хотя бы об одной. От нас всех странно пахло. Странно, что мы ещё могли дышать. Я знал, что если спросить ребят - чего вы хотите? Чтобы война, тот час, закончилась, или горячий душ? Они выберут второе.
Но не я.
Я понимал, что возможно веду ребят на верную погибель, но это был последний шанс. Всё это держалось только на моей вере. Я возвращался в город своего детства - от которого теперь мало что осталось, но там жил один старик. Он был мудрецом. Он был волшебником.
Я часто проходил мимо него, слушал его несуразную речь, пока он гулял вдоль гаражей, а я отправлялся в стеклянное здание чтобы отдать почту.
Таким было моё отрочество.
Про него все говорили, что он волшебник. Но это было тогда. Но теперь это вера стала такой сильной, такой веры не было во мне никогда. Я чувствовал, что он ждёт нас. Я чувствовал, что он хочет, чтобы мы пришли, и попросили его о помощи.
Нам главное прийти к нему.
Грой напевал песню:
"...Языки, видят сны о Вавилоне
Чудаки, и предрассудки в твоём доме..."
Что ещё за песня? Он наверное совсем уже свихнулся.
- Мы в городе, - провозгласил Гаррисон.
Я посмотрел в окно видя грустные панорамы домов с тёмными глазами.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - закончил Гаррисон. - Навигатор работает.
"Надеюсь ты знаешь - что делаешь" - это фраза могла навечно стать ассоциацией разрушенных зданий. Пока он говорил, я смотрел именно на них. Если бы парни так не доверяли мне, своему главному - вера во что-то большое здесь бы точно не помогла.
Но они доверяли.
- Приготовьте оружие, - сказал я. - Нас могут начать обстреливать с разных сторон. Глядите в оба!
- Натан, - прошептал Эдвард. - Если мы не вернемся, хочу чтобы ты знал...
- Мы вернёмся, - отрезал я. - О чём ты.
- Нет, послушай. Я до сих пор не знаю, кто здесь как здесь это отнесётся к этому. Я каждый день читаю Библию. Но я сегодня не читал.
- Что? - моргнул я.
- Я всегда делал это в одиночестве, но сегодня я не могу отдалится. Ты почитаешь вместе со мной?
Он осторожно достал из своей куртки маленькую книжку с пожелтевшими страницами.
- Я не могу, Эдвард, - покачал я головой. - Я атеист.
- Атеист? - выдохнул Эдвард. - Так куда же ты собираешься попасть, когда тебя не станет?
- Я не знаю, - покачал я головой. - Может, я стану рыбой.
Я выглядел растерянным и глупым и понимал это. Жаль только я не понимал, что же мне ответить. Хотя знал, что-то разумное я мог сказать. Похоже, мои каноны пошатнулись. Но я дал себе обещание не переступать эту религиозную черту. Вскоре я почувствовал, что начинаю злиться. Я старался успокоиться, пока Эдвард испуганно смотрел на меня и на его лбе выступил пот.
- Эдвард? Иди сюда, - позвал его Зак. - Я помолюсь с тобой.
Эдвард повернулся к нему, с сокрушенным видом сел напротив. Они смотрели друг другу в глаза, сидя коленями на железном полу.
Грой открыл случайную страницу и начал читать текст из Библии. Ему попался Книга о пророке Ионе - пошедшему против веления Бога идти в Нинению с покаянием, и отправившемуся в Фарсис. Господь поднял бурю на море, пока Иона пытался сбежать на корабле. Пророк был выброшен за борт м поглощён китом. Но Иона молился внутри кита и его молитвы были услышаны.
Я не был против религий, хорошо что я мог воспринимать это со спокойствием. Меня все равно посетило странное чувство, пока я смотрел на эту медитацию.Словно мы уже были не в пустыне, не в пыльном грузовике - мы были где-то в пространстве. Я словно удалялся внутрь себя, вспоминая о своём гневе, как о чём-то далёком. Я вспомнил другой свой сон, когда мне в прошлый раз снился "Наутилус". Я зашёл в первую дверь, где воздух посвящал меня в тип гнева, который не был мне знаком.
И тут в нас начали стрелять!
- Чертовы руины! - выругался Гаррисон.
Вот и поднялась буря на нашем море.
- К оружию, быстро! - заорал я, вскочив.
Я хотел и обозлиться на Эдварда с его затеей, но благо сдержался.
- Мы почти доехали! - Гаррисон пригнувшись посмотрел на меня.
- Добежим пешком, так безопаснее! - отрезал я. - Эта рухлядь нам больше не понадобиться. Здесь пахнет рухнувшими надеждами.
Мы схватили оружие и вырвались наружу. Я слышал пять выстрелов, и увидел только одну дырку от пули на тягаче.
Мы прижались спинами и крутились на месте, оглядывая грязные окрестности. И напротив меня, именно напротив меня был переулок с гаражами. Ну так что же это, как не чудо?
- По моему направлению, - прошептал я.
Мы кинулись в рассыпную и сутуло бежали к гаражам. Солнце пекло нас. Пекло и долгие развалины камней и дерева, которые были рассыпаны под ногами. Стрельбы больше не было, мы дошли до пересекающего переулка без приключений. Пот градом лился с нас.
А там я сразу увидел его.
Старец шёл в нашу сторону, его одежда была такая же пыльная, борода долгой, дольше этой истории.
Я рассмеялся. Не сдержался! Вот оно - чудо!
Словно в живую увидел всех вымышленных существ - от Деда Мороза до капитана Немо. Словно все детские мечты сбылись. Причём это случилось на войне, почти в бою, когда все сказки должны были остаться в прошлой жизни. Я подбегал к своему чуду, моя команда осторожно шла за мной. Гаррисон подошёл ко мне, явно желая спросить - не свихнулся ли я окончательно.
Мы втроём стояли посреди заброшенных улиц, пока двое наших товарищей бегло осматривались.
- Это и есть твоё лекарство от цинги? - спросил Гаррисон, глядя на старика.
- Конечно, - глупо улыбался я.
- Апывм? - сказал Старик. - Пиызиыал? Зщо мыкщ! Фомыв укам!
- Вы теперь оба сумасшедшие, - прошептал Гаррисон. - Хорошо, что я не испуган.
- Он тебе ничего другого и не скажет.
Наши товарищи начали стрелять. Они стреляли на запад, в глухой серый туман. Из него стали выходить наши враги, все были вооружены. Вскоре они двинулись и с востока. Их было огромное количество. Они не стреляли в нас, хоть мы и превратились в такую легкую мишень.
Чего они ждали?
Мы снова соприкасались спинами. Напротив меня стоял старик и не двигался. На его лице не было никакого выражения, но его глаза сияли прямо на меня. Как и его улица, какие-то минуты назад. Враги подходили всё ближе, но старик вдруг взял меня за руку, после чего я отдалился.
.
..Точнее отдалилась моя душа.
Я видел нас издалека, три-четыре метра, я стоял вплотную к гаражу. Я нас, окруженных легионом врагов, видел как держу за руку старика. Эта картина застыла, словно работа эпохи Ренессанса. Даже странно, что я это помнил.
Может потому что чудо было в моих руках. Или держало меня за руки.
- Теперь могу говорить, - начал старик, пристально глядя на меня. - Я могу говорить, нормально.
Эти слова читал я по губам. Я не слышал ни звука.
- Что теперь будет? - спрашиваю я, в беззвучном пространстве.
- Я тебя позвал и ты пришёл, - сказал Старец. - Теперь всё будет по другому. Главное, что ты поверил.
- Что будет с ними?
- Все хорошо. Всё будет хорошо.
Я уставился на наших застывших врагов.
- Однажды я тоже пытался поверить в чудо, - продолжал старик. - Но у меня не получилось. Видимо, потому что я и есть чудо.
- Так значит, надо верить в себя, - заключил я.
- Нет, - покачал головой старик. - Плата за это слишком велика. Отправляйся домой.
Он отпустил мою руку и всё стало отдалятся.
И я отдалялся, отдалялся назад.
Через всё прошедшее, что теперь не произойдёт.
Я очнулся в душном отеле Сайгона. Где всё это началось. И теперь мне и самому хотелось принять душ.