Борис приготовил мне для фотосессии балетную пачку. Ухожу в другую комнату переодеться. Бедная Эллен всю жизнь скачет в этой ничего не скрывающей одежде. Одной одеться трудно, зову Бориса.
- Я решил, что ты будешь ангелом. Ангелом борьбы за наше светлое будущее. Ты символ нового, символ чистоты.
- Борис, вообще я мечтаю вернуться обратно в свой четвертый класс. Иметь стабильную работу, зарплату, жилье, деньги…
- Тогда какого черта ты начала нарушать правила?
- Это случайность. Не успела встретить мужчину и влюбиться.
- Любовь? Тебе нужна любовь? А почему ты ее не искала? Перечитала в детстве сказок? Ждала принца на белом коне? Или кого вы там девочки ждете. Не вертись, мне надо застегнуть крючки. Ты разве не знала, что мужчин меньше чем женщин? Мужчины четвертого класса ищут женщину третьего. И что вас куча дурочек вылетает из четвертого класса в пятый по причине – не вышла замуж до 30 лет. Понимаешь, столько людей, сколько сейчас живет на планете, не надо! Да и хорошую жизнь всем не обеспечишь. Распылять вирус, чтобы большая часть населения вымерла, никто не будет. Вдруг погибнут гениальные люди. На планете создан идеальный закон, лишние люди отбраковываются.
- О чем ты, Борис?! Какие лишние люди?! – задыхаюсь от возмущения.
Борис смотрит на меня с изумлением, словно я призналась ему в постыдной тайне. Шум, раздавшийся за дверью, отвлек нас от начинающегося скандала. Борис открыл дверь. В студии, что-то происходило, но я не могла увидеть из-за застывшего в проходе Бориса. И вдруг он рухнул вперед. Я увидела мужчину с закрытым маской лицом и со странным оружием в руке. Что-то воткнулось в меня.
- Осталось семь минут, - слышу я, очнувшись, - начинайте быстрее, нам еще минута на отход.
Мое тело парализовано, я могу только открыть глаза, вывалить язык и мычать. Хорошо, что я сходила в туалет перед переодеванием.
- Ну, что, ангел, давай полетаем, - веселый хохот незнакомых мужских голосов.
Меня двое подхватывают под руки, и со всех сил швыряют на белоснежную стену заднего плана. Не чувствую боли, но слышу хруст. Во мне что-то сломалось. Сползаю по стене вниз, оставляя кровавый след от разбитого лица. Слышу щелчки фотоаппаратов. Меня еще раз хватают двое, теперь уже один за руки, второй за ноги, и опять бросок об стену. Хохот.
- Порежь ее кота! Я хочу фрагмент шедевра на память!
Меня поднимают, ставят на колени лицом к стене, один удерживает меня за волосы.
- Три минуты! Камеры снимают?
- Да. Кот готов?
- Да, жаль, нет кислоты – сжечь ему хвост. И лицо.
- Сказали – без уродств.
- Тогда дайте я хоть сломаю ей челюсть и нос!
- Ломай.
Тот, что держал меня за волосы, разворачивает меня к камерам. Возле стены напротив я вижу всю нашу съемочную команду и двух охранников. Их всех посадили как зрителей, они сидят неровно, завалившись друг на друга. Ко мне подходит один из напавших на нас, и бьет меня в лицо. Я слышу хруст костей. Следом еще удар с другой стороны. Меня роняют. Поднимают. Опять бьют по лицу. Почему я не теряю сознание? Слышу, как трещат вспышки камеры и мои кости.
- Время! Уходим!
Меня роняют. Затихающий шум бегущих людей. Мычание кого-то из наших. Проходит минута, может больше. Где этот чертов глаз дрона? Почему он не смотрит в окно и не вызывает полицию? Щелчок, еще один, неужели кто-то еще снимает?
Медленно, очень медленно я начинаю чувствовать тело, точнее боль. Она нарастает все сильнее. Наркоз или яд, что это было - не знаю, но он отходит и приходит боль. Хочу закричать, но не могу набрать в легкие воздух. Во рту каша из костей и зубов, прикусаный язык. Тяну воздух и втягиваю свою кровь. Глаза невозможно открыть. Дикая боль. Не хватает воздуха.