Моя жена очень любит яблоки. Даже не столько, видимо, кушать, а просто смотреть. Яблоки вечно стоят на нашей кухне в корзиночке, частью съедаются, частью тихо сгнивают. Тогда покупаются новые. Или нет, лучше начать так: на родине наших родителей, километрах в восьми от деревни, есть село Озёрки. Но не озёрами своими оно примечательно, хотя купание на песчаном пляжике там сказочное, а заброшенными колхозными садами. Почти засохшие, непролазно заросшие бурьяном, там ещё вызревают островки чудесных сортовых яблок. Бесхозные, бери, сколько сможешь, радуйся благодатному августу. А летом в деревне, когда свои яблоки уже надоели, мы иногда набираем их в Озёрках, где и брать удобно, асфальт там рядом. Но: до этой асфальтовой дороги восемь километров просёлка, пыльного, ухабистого, с вечно мокрыми низинами. Дорога-проблема, дорога-лотерея, кое-как намятая то по луговине, то по опавшим веткам, а то, бывает, и исчезающая совсем.
В этом году яблоки в деревне не уродились. Так, кое-что и кое-где, на компотик, не больше. И яблочная душа, моя супруга, как-то предложила мне:
- Поедем в Озёрки? Может, там яблоки есть?
- Слушай, за восемь километров ехать яблоки искать? Зачем тебе эта кислятина? Бензина больше сожжём. Я тебе яблоки в Москве куплю. Три мешка. Ладно бы ещё искупаться, так опять же - август ненастный. Так что ехать далеко - смысла нет.
Поговорили, и забыли. А тут денька через три захожу в избу, сидят мои сыновья, в гаджеты уткнулись. Вот поколение! По хозяйству – не допросишься. Ничего не интересно, даже велик, даже скутер, даже рыбалка и грибы. Ну для того ли я их привёз на каникулы?
- А ну, хватит глаза экранами жечь! Выходите на улицу, такая погодка классная!
- Па, а чо делать-то?
- Поедем кататься по дорожкам!
А надо сказать, есть у нас с моими мальчишками любимая игра: при хорошей погоде ездить по полевым дорогам. Встанем в колею - и куда, родимая, выведет. На лесную опушку, или в заброшенную деревеньку, красивую излучину реки, зарастающий родник, земляничную поляну, да мало ли куда! Как говорят мои тинейджеры: "Это наш квест". Хм, квест? Ну, пусть будет квест.
- Куда рванём? - спрашиваю.
- Пап, поедем, пока асфальт не кончится.
- Ну, поехали, правда, это недалеко и колдобины там.
Асфальтовая дорога кончилась минут через двадцать. Промелькнули знакомые деревеньки, где привязаны телята на лугу, проехали спуски и подъёмы, и рытвины на асфальте такие страшные, какие бывают после бомбёжки, не иначе. Вот последние придорожные домишки, асфальтированная дорога уткнулась в заболоченное поле. Конец.
- Папа, а что там дальше?
- Дальше, ребятки, село Рождественно. Вон там, на холмах. Даже церковь видна. Село большое, с асфальтовой дорогой, с магазинами. И стоит на краю огромного болота, такого страшного и таинственного, как в книге «Собака Баскервилей». Читали?
- Нет!
- Может, хоть кино смотрели?
- Нет!
- Да что же за молодёжь растёт? Ну, поехали, хоть покажу. Правда, проезда не знаю, я там не был целую вечность.
Вернулись чуть назад и увидели вправо отлично накатанную грунтовую дорогу. Туда? Поехали! Перед нами до самой туманной дали, где блестят на солнце купола Рождественской церкви, разлеглись пашни и пшеничные поля. Прекрасный просёлок, ровный, прямой. Машина вроде летит вперёд, но будто подвисает в пространстве. Километр, другой, третий, а горизонт не приближается, он застыл. Лишь сменяются посадки и поля слева и справа, они лениво разворачиваются перед взором впереди, чтобы затем стремительно пролететь мимо. Обожаю, обожаю эту полную чашу неба над головой! Ничто не прерывает твой взгляд: ни горы, ни леса. Они тоже прекрасны по-своему, но только в чистом поле чувствуешь себя колоском на ладонях земли, или вольной птицей, носимой ветром. Как там у Гоголя: «Чёрт вас возьми, степи, как вы хороши!» Вот бы ещё заяц выбежал наперерез или лисица, детворе на забаву
И вдруг неожиданно - бах!Бах!Бах! Крупные капли дождя по стеклу и по крыше. Я посмотрел в зеркало: сзади на небе чёрная туча, догоняет нас. Как же я её раньше не заметил? Это очень неприятно и даже опасно, сейчас мы на грунте. У меня обычная легковая иномарка на шоссейной резине. Теперь - только вперёд, туда, где ещё светит солнце. Я прибавил газу - может, ещё проскочим? От нагретого капота перед глазами дождинки превращаются в парок. Мои ребята с восторгом глядят на серебряные стрелы ливня. Хорошо им смотреть на дождик из окошка машины, какой он грибной, озорной и прекрасный! И не осознают ещё, что сейчас мы в ловушке. Уже заползает в мою душу страх, свинцово ворочаются мысли: мы на грунте, на пять вёрст вокруг ни души. Враз намокнет чернозём, расклякается так, что по уши влипнешь. Бывало, застрявшего меня трактором тащили, чуть машину не порвали. Как я ругаю себя сейчас за необдуманную выходку. Ну что за ребячество: гонять по полям! До седых волос дожил, ума не нажил. Что будем делать, если засядем, куда бежать? Тоскливые мысли, аж в жар бросило. Позвонить, если, конечно, есть связь. А кому? И где меня искать? Когда окончательно завязнем, машину придётся бросить в поле, выводить детей. А на них ни одежды подходящей, ни обуви. Тьфу, сам себя загнал в грязь. А пока вперёд, вперёд, только вперёд, хоть куда-нибудь к асфальту ли, в село ли. Ну, не может полевая дорога петлять бесконечно.
Дождик ливневый стих и перешёл в моросящий. Зато колея предательски заблестела, залоснилась лужицами. Задок машины потаскивает в стороны, каждый раз щемит сердце. Не сейчас, не надо! Вперёд, вперёд! Пока есть сцепление колёс, пусть барабанят по днищу комки грязи, значит, земля намокла только верхней коркой. Пока.
И бодро до того бегущие за окнами посадки теперь раздражают своей бесконечность, будто разматываются полотном и нет им конца и края. Когда же выезд? Дорога вдруг вильнула резко влево, в какое-то болотце. И всё, приехали. Может, ещё успеем назад... Но впереди, впереди - что это? Не может быть, столбы! Столбы электропередач! Наверняка вдоль дороги. Смотрите, вдали бойко движется какая-то легковушка. Да там асфальт! Почти прорвались. Метров двести осталось, не больше. Так-с, что там у нас, болотце? Да наплевать, с разгону его, слёта! Теперь в крайности кто-нибудь с дороги нам поможет.
Влетаю в лужку ухарем, на скорости, с фонтаном зелёной жижи. Ребята галдят от восторга. Передок выскочил, задние колёса увело юзом. Машина дрожит, буксует, грязь летит на стекло. Но мы – едем, едем! По шажочку месим чёрную квашню. И - выскочили, от глушителя пар, асфальт уже близко. Вот он: вымытый дождём, блестящий, щербатый, пустынный. Как же ты сейчас мне нужен! Влетаем на асфальт с рёвом и катим вперёд, оставляя сзади бессовестный жирный след.
Где это мы? Да Бог весть! Сельцо какое-то вдали виднеется. Может, Рождественно? Или Нащёкино? Значит, соседний район, до нас крюк по хорошей дороге километров тридцать. Тогда бензина не хватит, не беда, там заправка есть. Что-то мне знакомая дорога, вроде как ездил по ней. Нет, положительно знакомое место!
- Папа, вот указатель. Это Озёрки!
- Озёрки? Мальчишки, да мы почти дома! А где же сад? Здесь сад должен быть.
На месте садов солидно покачивало головами подсолнуховое поле. За ним мы проехали вдоль добротных кирпичных домов, гаражей и техники. Далее яркая детская площадка, и, неожиданно, футбольный стадиончик. Да, Озёрки всегда было зажиточным селом.
- Ребята - говорю, - а вот магазин. Может, по мороженому в честь спасения? И маме купим .
В магазине с удовольствием отоварились липецким пломбиром, я спросил скучающую продавщицу:
- А где же ваши знаменитые сады?
- Теперь нету. Приехали какие-то из Питера, скупили всю землю. Сады раскорчевали, ангаров себе понастроили, посевы тут у них. А вы кто, рыбаки? На рыбалку к нам?
- Да нет, мы по своей надобности. Путешествуем. Дорога есть на Трубниково?
- А как же! Наши ездют.
Вышли на улицу, я оглядел поля. Грустно без садов, люди растили, старались. Совхоз был знаменитый. Ну, да может, оно и к лучшему? Земля не пустует. Ребята, а ну по «матрёшкам»! Домой!!
Дождя в Озёрка почитай, что и не было. А раз так, то стоило нам выехать за окраины на корявенький просёлок, сзади моментально вырос пыльный хвост. Мокрая машина мигом почернела от пыли. Не беда. Плетись, плетись колея, двоись, троись, разбегайся в стороны. Ты мне знакома. Я знаю здесь каждую рощицу, не заплутаем. Вот эта берёзовая, там кленовая, дальше великаны-тополя. А вот лес «самосев» - это брошенное и заросшее березняком поле. А вот лощина, где мы с дедом убирали когда-то сено. А вот и деревенька наша, подлетаем прямо к центру, к нашему дому.
- Ну, и где вы мотались? - спросила у порога жена. Когда она не в духе, выражений обычно не подбирает.
- Знаешь, мы так славно поездили! Открыли новые земли. Увидели такие просторы, чуть-чуть под дождь попали. Но, скажу тебе: Родину любить лучше на джипе.
- Где были?
- Мы тебе мороженого привезли, как ты любишь, в стаканчике.
- Спрашиваю, где были?
- В Озёрках - сболтнул на радостях младший, - мы новую дорогу туда открыли!
Жена надула губы и ушла с каменным лицом. Вечером я спросил её :
- Мороженое-то липецкое тебе понравилось?
- Сам иди ешь своё мороженое. Значит, когда жена тебя просит съездить в Озёрки, для тебя моя просьба пустой звук. А сам с детьми попёрся кататься туда же! Так, значит, ты меня уважаешь?
- Там нет сада! Там нет никаких яблок! Всё запахано. Ехать незачем.
- Я тебя попросила, ты не поехал. В этом всё твоё ко мне отношение...
И бу-бу-бу, и бу-бу-бу! К мороженому не притронулась, неделю не разговаривала. Ну, вот что тут поделаешь?
Эту историю я рассказал своему брату. Он усмехнулся в усы и иронически-назидательным тоном почти пропел:" Это норма-а-ально, Вить! Это нормально-о-о!"
А ведь и вправду: всё на своих местах. Всё нормально. Всё нормально. Всё нормально.