Псевдоник

               
                «Один в поле не воин, а путник»…
               
               
                Пролог      
               
  Вечер близился к концу. Малиновый закат, прореженный тонкими золотыми нитями, неслышно опускался за море. Можно сказать, что эта рыбная таверна одной ногой стояла в море,  то есть опиралась на сваи, вбитые  в прибрежный песок, а своей фронтальной стороной на привычную земную твердь. Сделано это было специально, чтобы посетители, расположившиеся у окна, могли насладиться соседством с ним. Молча глядя в открытое окно, Серебро смотрел на горизонт, там в непролазной темноте виднелись мерцающие огоньки, это были корабли, лежащие на курсе. 

  Море было и далеко и рядом, его волны, ударявшиеся снизу, с шипением откатывались назад, обдавая лицо влажной  прохладой. Сегодня в ресторане не было посетителей, туристический сезон на Кипре подходил к концу. Серебро достал сигарету и закурил. Красное вино в пузатом графинчике, молча, смотрело на него своим рубиновым глазом и просило; - «Налей!».

  Он налил его в бокал, взболтнул несколько раз, пробежав по кругу, коккино* улеглось, разбросав по стенкам несколько маленьких розовых пузырьков. Залпом выпив его, Серебро сделал затяжку и снова посмотрел в окно, маленькие дрожащие огоньки на горизонте за это время успели немного сместиться влево. Усмехнувшись, Серебро затушил сигарету в пепельнице и, обернувшись назад, стал глазами искать хозяина таверны, чтобы расплатиться. Хозяева, муж с женой, опять громко ругались на кухне, кажется, это было их семейной традицией, своеобразным брендом, обязательным дополнением к меню.
            - Кирие! – позвал Серебро, - кирие! Сас паракало!*
   
     Немолодой грек-киприот  в засаленном белом фартуке, весь небритый, с всклокоченной шевелюрой на голове, появился словно  джинн из ниоткуда, молча рассчитал Серебро, взял с него двенадцать лир и, пожелав  ему навещать его заведение почаще, вновь удалился к себе на кухню, разнося проклятия в адрес своей непутёвой гинеки*. Выходя из таверны, Серебро столкнулся на входе с двумя новыми посетителями, молодыми мужчиной и женщиной, вероятно, тоже большими любителями романтических ужинов у моря… Последнее, что он услышал, было приветственное обращение к ним хозяина таверны;
            - Ти тэлэтэ, кирие!* (Что угодно, господин?)

* - коккино – греч. -красное сухое вино               
*-  зд. греч. – Прошу вас!
* - гинека – греч. –женщина, жена

                Глава 1 Апатрид поневоле

    Стас  в спешке улетал из Москвы, потому что если бы он этого не сделал сразу, то тогда ему бы точно пришёл пипец. Отправляясь в аэропорт, какое-то бабло он решил прихватить с собой в виде налички, так как несколько штук баксов как раз вписывались в выездную декларацию,  а остальные деньги он заранее разбросал по карточкам «Виза» - инфинитив, «Виза»-платинум и «Мастер Кард». Жизнь – тельняшка, в ней светлая полоса чередуется с тёмной, и только счастье может быть либо мгновенным, либо в горошек.   Чёрт его дёрнул после университета устроиться в частную лизинговую компанию бухгалтером! Но отсутствие стажа, вкупе с другими менее значимыми недостатками, заметно усложняло поиск вожделенной  работы и потому, как только ему подвернулся счастливый случай, он тут же ухватился за него железным хватом. 

      
     Его родители, отец с матерью, были  обычными людьми, тянущими, как многие, свою лямку на работе,  а до этого пять лет  они исправно оплачивали ему недешёвую учёбу за границей. Правда «заграница» эта была тоже весьма условной, так как город Вильнюс, до сравнительно недавнего времени считавшийся столицей союзной республики, был (как бы это помягче сказать ) не слишком продвинутым  западным форпостом.  Так или иначе, а без конца полагаться на помощь родителей было по меньшей мере не солидно.   Стас и сам не собирался сидеть ни у кого на шее, и что такое элементарные приличия, он хорошо усвоил для себя ещё с детства.   

     Да, его родителя не принадлежали никогда  к сливкам общества, зато они были людьми далеко не глупыми, знающими цену слову и делу. Но более всех  в их семье Стас чтил своего отца, человека чрезвычайно одарённого и подкованного. Бывало, сядут они с ним друг против друга, и давай чесать «вопрос-ответ». Его батя – молоток, никогда не ханжествовал, объяснял как есть, сложные нюансы жизни. Стас только недавно стал это понимать, что ты хоть целый короб этих самых ответов вывали перед чадом своим, а тот, самый главный, где? И значится ли он, вообще, в этом перечне шпаргалок?   В своё время батя многому его научил! И навыкам рукопашного боя, и как вести себя с барышнями, что б впросак не попасть, и даже как пить и не спиться! А вот, как правильно поставить себя в трудовом коллективе  не рассказал. Видно и у него это место в биографии было не самым презентабельным.

       Кем только батя его не работал! Он как только из Армии демобилизовался, так сразу в мурманскую автоколонну устроился, водителем. Почти год  на «горбатом»  «москвичике» по городу рассекал, торговые точки обслуживал. А потом в моря пошёл, так как эта профессия более всего отвечала его мужским амбициям. И, судя по его отзывам о том периоде жизни, он нисколько  в своём выборе не прогадал. Но тут вдруг перестройка грянула,  а у них как раз в это время первенец появился, его старшая сестра Анастасия.  Надо ли говорить, каково приходилось бедным северянам, когда рухнул СССР, а на смену ему пришёл голимый бандисткий беспредел! Тогда работа почти исчезла разом,  а затем и  полностью накрылась социалка. А зарплату, кому всё же повезло иметь занятость на безрыбье,  либо не платили совсем, либо задерживали до полугода, а то и больше. Короче, люди были предоставлены сами себе, как хочешь  так и выживай.

      Но вот надо же! Вроде и лихие времена наступили,  а родители его на достигнутом решили не останавливаться  и помимо дочки, состряпали себе ещё и сынка впридачу! Так на свет появился Стас, собственной персоной. С этого всё и пошло: жизнь отца учила мудрости,  а отец учил сына. Дальше – больше: стал ему отец понемногу рассказывать  о масонах, кто такие были «вольные каменщики»,  о розенкрейцерах с иллюминатами и прочих довольно занимательных исторических фактах. Но главное, конечно, было не это. Были вещи, которые  в силу своего возраста Стас осмыслить пока не мог, хотя и не оставлял попыток самолично как можно больше узнать про теневую элиту западного мира.  Отец  же всё время откладывал главный разговор, мол, потерпи, сынок, время ещё не пришло! А время пролетело, что Стас и не заметил. Как-то быстро пролисталась гимназия,  за ней университет...

     И вот он уже сам стоит на распутье, весь молодой из себя дипломированный работник, но совершенно  неопытный ещё, с разбегающимися на всё глазами.   В принципе, как его отец говорил, так оно всё и случилось. Но если по части слабого пола отцовские инструкции  работали почти как калька, то что касалось мелочей,  в которых, как известно, «чёрт сидит всегда», то тут был совершеннейший мрак, что правда то правда.   Начать с того, что мир оказался не просто сложен,   а чертовски сложен! Будто его кто-то нарочно запутал так, чтобы не одна сволочь вовек не распутала, чтобы маялся человек без конца, попадаясь то на одном жизненном обстоятельстве то на другом. Ну, да!  Молод, илишне амбициозен, и в то же время наивен, доверчив и глуп? Этот список можно было продолжить. Да и как тут было не обломаться. А обломался Стас, когда ляцнулась их лизинговая  компания вместе со всеми его мечтами и планами, ибо, «не создай себе кумира ни на Земле и ни на Небе»!

    Свой первый месяц  в «Крианте», так называлась фирма, Стас отработал без особых проблем, если не брать во внимание незначительных замечаний, касающихся не его профессиональных навыков напрямую, а тех или иных досадных нестыковок с документацией и прочих не столь существенных ляпов в работе. Тем не менее, деньги ему шеф за первый месяц работы заплатил приличные, сам же передал их ему  в конверте и сказал: «привыкай»! К чему должен был привыкнуть Стас  до поры оставалось без ответа, пока однажды в его адрес не прозвучали  первые тревожные звоночки.

    Понятно, что у каждого дельца свои приёмы имеются,  а у лоха оправдания, но как тут было не купиться, если уже во время первого собеседования, его будущий начальник сам, можно сказать, пообещал Стасу уладить все его проблемы с предстоящим призывом в Армию! Нет, Стас не был никогда мудаком и косить от призыва не собирался! Но  в том то и дело, что  самые первые искушения в жизни они же и самые инфекционные! К тому же отец сам уверял его когда-то, что, мол, в жизни важна самореализация в первую очередь? Ну, вот же она, хорошо оплачиваемая работа с перспективой карьерного лифта! А ещё полностью самостоятельная жизнь,   симпатичная,  почти не напряжная! Паутина, паутина… Тем она, собственно, и опасна, зараза, что уж очень мягка на ощупь да эластична! Словом, те первые звоночки были слабенькими поначалу и обращать на себя внимание они стали не сразу, а лишь по мере их накопления, так сказать.

  Вообще, жизнь его в Москве начиналась слишком уж гладко. Фирма и квартиру ему сняла в Северном Чертаново, и бесплатный абонемент на метро предоставила! Но таким ли уж незаменимым Стас был специалистом? Вопрос… Разве что,  в  «Крианте»  он был чуть ли не самым молодым работником? Не это ли и сыграло  с ним злую шутку? Понятно, что большинство  сотрудников априори относилось к нему  с некоторой  скидкой.  Мол, пусть парень опыта пока наберётся, то да сё. Справедливости ради надо заметить, что такому  патернационалистскому к себе отношению Стас потворствовал сам, а иначе бы паутина не оправдывала бы своего предназначения и рвалась бы легко и без фатальных последствий.

     Теперь же, нахлобучив глубоко бейсболку на глаза и спрятавшись за тёмными светонепроницаемыми очками, Стас нервно перемещался по зданию аэровокзала, исподтишка поглядывая за подозрительными личностями. До конца регистрации оставались считанные минуты. Заняв, как ему казалось, выгодную диспозицию недалеко от стойки регистрации, Стас снова и снова прокручивал у себя в голове надавние события. Господи, как же он был глуп и не компетентен! А, ведь, очевидно же, что события нарастали лавинообразно! И что явилось кульминацией? Визит Гошкиной? Помнится,  она ворвалась к нему в кабинет без стука  с перекошенным от страха лицом,  а потом… «Потом»… -  Стас стал усиленно тереть лоб под козырьком бейсболки…

      … «Виктория Гошкина была смазливой молодой особой, которую многие в «Крианте» почему-то старались обходить стороной. «Гошкина».. Ну, и? Стас пытался придти к какому-то общему знаменателю в своих размышлениях, но дальше примитивных конспирологических версий ему продвинуться так и не удалось. Уж больно странно как-то всё произошло. Быстро и странно. Ведь Стас не панибратствовал ни скем, ни тем более не водил дружбы  с кем-то против кого-то? Наоборот, всегда соблюдал дистанцию, и вдруг… А, может, сам косанул и не заметил? Слышал, такое случается сплошь и рядом»... Тем временем очередь на регистрацию пришла в движение и  Стасу ничего не оставалось,
как тоже влиться в её поток. При этом  он делал вид, будто ищет кого-то в толпе снующих  пассажиров, а потому пропускает всё время вперёд себя других. Отвлекшись на мгновение, Стас дельтовидными мышцами потянул рюкзак за лямки, тот тяжестью отозвался в спине: - «На месте»!

   Кажется, Гошкина, была из блатных? А вот за что отвечала  и какую должность конкретно занимала в их фирме, так этого, как ни странно, Стас почему-то не знал. Стас пытался вспомнить что-то ещё, но умозрительная бобина с плёнкой заедала каждый раз, как только он пытался отмотать события чуть больше назад… Ну, сталкивались они с ней несколько раз! Да и то в общей курилке, когда та заскакивала туда иногда, чтобы  побаловаться сигареткой? Она, кажись, и толком-то не курила? Что ему в ней заполнилось больше всего? Молодая симпотная девчонка… Но таких в Москве тысячи! Разве что,  держалась всегда с достоинством и без того привычного высокомерия, которое присуще бывает обычно либо самовлюблённым курицам, либо вульгарным протеже влиятельных «папиков». Да ну, нахрен! Её  в «Крианте» даже охмурять никто не пытался. Этот плацкарт был явно занят другими.

     Дурацкое слово - алиби. Стас кисло усмехнулся, представив себя  в роли неудавшегося детектива. Но что печальнее всего, что и впереди его ожидает такая же сплошная  неопределённость! Лететь непонятно куда, без объяснений, минуя отчий дом?  Как бы ещё на это всё отреагировал его отец! Небось, всыпал бы ему по первое  число, словесно, хотя бы? Дойдя до стойки регистрации, Стас тоже подал свой паспорт на проверку. Взгляд его был рассеян, а улыбка глупа. Но у молодой сотрудницы аэропорта, оформлявшей его посадочный талон, один глазик отчего предательски дрогнул, видать молодка слегка запала на него!

    Стас смущённо хмыкнул, выдавив из себя: - «Блин! Совсем от рук отбился!» Закончив регистрацию, Стас вместе  с оставшимися пассажирами проследовал в зал для дальнейщей проверки. Всё это ему казалось какой-то странной игрой, нелепым розыгрышем, чем угодно, только не реальностью. Но  в том-то и дело, что это была именно она, не игнорировать которую было не нельзя, ни отправить в корзину  простым  нажатием клавиши на компе. Только уже в самолёте Стас позволил себе расслабиться окончательно. И если следовать отцовской концепции выживания, то он сейчас со среднего уровеня игры поднялся  в разряд повышенных ставок. Так тому и быть! «Пристегни ремень! Откинься на спинку кресла! Дай событиям беспрепятственно обтечь тебя»!

                ***
    В этот день  Стас заявился в офис в приподнятом настроении. Лето было в самом разгаре, а Москва, меняя сознание, влияла мощно, черпая свои неубывающие силы из былинных исторических глубин, она неслась словно гигантский корабль навстречу времени.  Москва Стасу нравилась, особенно некоторые её уголки. Москва была многоопционным монстром, убивающим не насмерть, а делая тебя похожим на себя, таким же непробиваемым и хайпанутым. В «Крианте»  тоже всё выглядело пристойно, эта размеренная суета, статусные автомобили, пластиковые карточки сотрудников, проверка документов на входе. Короче, всё как у людей.

     Но, может, что-то ускользнуло от его внимания? Оказалось недооценённым? Итак, он пришёл на работу, занял своё рабочее место… Самолёт растворился, остался только  этот монотонный гул, иногда переходящий  в свист, с тонким шипением прорывающимся  в уши сквозь непрочный сон…
      -  «Стас, выручай! У меня запара!»               
        - Запара?
       - Стас, голубчик!  – Гошкина метнулась к его столу, на ходу доставая из сумочки увесистый свёрток и тут же протягивая его Стасу. - Пожалуйста, не спрашивай  меня ни о чём!  Спрячь это где-нибудь, срочно!
    Стас в недоумении пожал плечами и, молча приняв от неё свёрток, тут же бросил его в выдвинутый ящик стола.
          - Но…
    
    Гошкина  приложила палец к губам, с опаской оглядываясь на дверь, её широко открытые глаза были заполнены страхом. Метнувшись к стулу, она быстро достала сигарету из пачки, лицо её тут же театрально преобразилось, на нём воссияла обворожительная улыбка. Сев, она кокетливо забросила ногу на ногу и,  уперевшись локтём в бедро, тут же припала губами к сигарете, как бы прося дать ей прикурить. Стас едва потянулся за зажигалкой, как дверь в его кабинет широко распахнулась, а на пороге нарисовался охранник Гуниев.
          - А, вы здесь? – обрадовался он, увидев Гошкину, глупая улыбка зацепилась за край его тонких губ. - Вик, можно тебя на минутку?
   
     Вика изобразила притворное удивление, словно Гуниев оторвал её от чего-то очень важного  и,  повернувшись к Стасу, как ни в чём не бывало продолжила разыгрывать свой маленький женский спектакль,
         - Стас, дай прикурить, пожалста?
          -Возьми мою! – Гуниев чиркнул своей зажигалкой, взгляд его стал недобрым.
         - А, о, кей! Стас… – выходя, Гошкина успела бросить в его сторону взгляд, который был полон двоякого смысла, в нём читалась мольба не выдавать её.
    Итак, Вика с Гуниевым вышли в коридор, какое–то время  за дверью было слышно как они переругиваются, а потом послышались чьи-то ещё шаги, голос третьего человека был громким и властным, кажется это был голос самого Виктора Яновича Фельдера. Импульс, пронзивший мозг, вынудил Стаса действовать моментально, но он не  успел даже выдвинуть ящик стола, где лежал викин свёрток, как дверь в его кабинет снова  открылась  и – да! Это был босс! Лицо  у директора было бледным,  а лоб весь усеян крупной испариной…      
      
         - Вересов! Я плачу вам деньги… за что, как вы думаете? За красивые глазки? - властно   проследовав в кабинет,  он окинул его жадным взглядом. -  Вам Вика что-нибудь передавала? Что молчите?
    Стасу нечего было ответить, слишком быстро всё произошло. Зато теперь его охватил реальный стыд, поскольку ощущать себя причастным к внутрицеховым дрязгам было и в самом деле  отвратно.  В конце-концов, эта секунда неопределённости давала ему ещё хоть какой-то шанс не вляпаться окончательно, но мгновения неумолимо таяли, хороня надежду окончательно.  Сдать Вику… одним махом? Не разобравшись?
       
        - Виктор Янович!- Стас беспомощно развёл руками над столом.  -  Я ей Богу…
        - Не  в теме, хочешь сказать?  - Подойдя к столу, Фельдер упёрся в него  кулаками, взгляд его был холоден и прожигал насквозь. -  Где? – Он распростёр открытую ладонь над столом.
   
     Краска стыда предательски залила Стасу обе щёки,  так паршиво  себя он ещё никогда не чувствовал! Фельдер же, мгновенно почуяв подвох, надменно задрал подбородок вверх, делая шумный  вдох через нос,          
          - Сукин ты сын, молодой дурак! – быстро обойдя стол кругом, он грубо подвинул Стаса рукой и сразу ткнул указательным пальцем в верхний левый ящик стола, словно заранее знал, что свёрток находится именно здесь.  – Встань! Рядом стой!
    Готовый  провалиться сквозь землю,  Стас стоял, молча жуя  нижнюю губу.

    Выдвинув ящик стола, Фельдер извлёк оттуда свёрток, затем немного покрутил его в руке, разглядывая… Бобина  с киноплёнкой закрутилась бесшумно, услужливо скользя маленькми кадриками перед линзой проектора. «Несоответствие того, что внутри тебя с тем, что происходит снаружи, это явный признак надвигающейся катастрофы. Выходов из такой ситуации на самом деле немного, один-два всего, и все они лежат вне правового поля».  – Кажется, так говорил его батя?  Стас дёрнулся, но Фельдер тут же пригвоздил его взглядом:
        - Ко мне зайдёшь! Минут через пятнадцать! Не вздумай дурака валять!

   Начальник вышел, а у Стаса кровь пульсирует в висках, заставляет мысли сшибаться друг с дружкой в панической атаке. А, ведь, было ощущение! Были мысли про бесплатный сыр и так далее! Но человек так устроен, что это не про него! Мол, это только лохи да терпилы попадают постоянно в переплёты! А мы умнее! Это не про нас! Стас инстинктивно полез рукою  в карман, нащупывая платёжную карточку. - «Сколько там, тыщи две с копейками? Ну, Вика, блин!» Бес молодой силён, это он сейчас вынуждает  его думать так, будто Вика всё подстроила специально!  Смалодушничал? А если Вика того? Реально и со всеми вытекающими? Отец говорил, что жалость к себе часто порождает и ненависть! Пятнадцать минут  и два варианта! Время, Стас, время! Что предпримешь, ну?

     Как тут у них всё происходит, разборки он  имеет в виду, догадаться не трудно. Сначала чёрный список, а там и до зиндана недалеко? Было ему видение, дня два назад – вороны! Огромная стая ворон, словно живая чёрная сеть, двигалась по небу бесшумно, без единого звука, то сминаясь краями в одну, то в другую сторону! Да любая ворона, вон, скачет, только взгляд не так брось! А тут люди! Всё на поверхности!  Стас посмотрел на часы, - «Без двадцати пяти пять!» Прежняя конструкция, ранее казавшаяся  ему монолитной, теперь рушилась, хрустом отдаваясь в ушах… Подумаешь, он принял от какой-то там сотрудницы какой-то там свёрток! Даже не зная толком, что в нём? Мне передали, я взял! Неужели, на этом нельзя сыграть? А, если правда не сработает? Тогда чёрный список - тире зиндан?

    Короче, до разборок на ковре у начальства  у Стаса оставалось всего лишь семь минут, но он уже чётко знал, что будет делать дальше.  Идя  по коридору, он старался не смотреть никому в глаза, ему казалось,  что весь персонал «Крианта» сейчас  настроен против него. Вики тоже нигде не было видно, вполне вероятно, что её уже давно оприходовали. О Фельдере за его спиной судачили частенько как о чрезвычайно жестоком человеке.  Правда, с поправкой на то, что, мол,  в бизнесе без этих качеств нынче не выжить вовсе. А тем более в Москве. И вот он несётся по коридорам загадочной фирмы, вчерашний выпускник универа, зачем?  Чтобы голову свою сложить на плахе? А отец  в курсе был, вообще, что ноги зачастую напрямую подключаются к голове? Иначе, чем объяснить тот факт, что по концовке они вынесли его совсем  не туда, куда следовало?

    Не менее загадочным было и то, что в приёмной об его аудиенции секретарша и слыхом не слыхивала! Устало зыркнув на него сквозь очки в золотой оправе, она только плечами повела: «Директор отъехал по делам более часа назад!» Как более часа назад? Складывалось ощущение, что мозг  у Стаса просто взял и заглючил! Вместе с тем, это был ещё и не плохой шанс спустить инцидент на тормозах. Выскочив из приёмной пулей,  Стас снова спустился к себе в кабинет, быстренько включил трабочий  компьютер и затихарился.  Пятнадцать минут истекли, оставалось только зафиксировать ситуацию как есть, и дальше поступать по обстоятельствам...
    …Глядя в иллюминатор,  Стас медленно плавился  в вихрастых облаках, проносящихся мимо. Иллюзия того, что они далеко, вдруг сменялась картинкой сюрреалистического наполнения, когда   крыло самолёта своей законцовкой вдруг вспарывало одно из них, и тогда  их лебяжьи клочья начинали биться о фюзеляж, напрочь перекрывая весь обзор. Так и мысли, паря  в относительной близости  от облаков, начинали рваться вместе с ними, образуя неожиданные провалы в памяти. «Какая же ты странная, жизнь!»  Чем глубже Стас погружался  в свои размышления, тем более сюрреалистичными они казались. Он как будто зашёл к себе в кабинет и встал напротив себя же. «Ну, и видок у меня, чёрт  побери!» Прошла секунда, другая…

     В кабинет постучали…
           - Стас, можно?
Стас сделал вид, будто его только что оторвали от очень  важной писанины;
          - Ты?!
     Да, да! Это была та самая Гошкина, которую около получаса назад застукали с каким-то свёртком у него в кабинете! Причём, вид у неё был совершенно не в тему!  Стас не успел очухаться, а та уже  начала выносить ему мозг новыми вопросами:
         - Стас, привет! Ты директора, не видел? Мне сказали, что он у тебя!
         - Директор? Вик… Тут такое дело… - Стас пытался подобрать оптимальную линию поведения, чтобы не ляпнуть лишнего.
         - Так был или нет?
        - Был, был. Только что. Вышел минуту назад буквально! Да ты присядь, что  в дверях-то!
 
      Но Вика продолжила мяться в проходе, по-девчоночьи перебирая пальчиками обеих  рук, кажется, она была немного не в себе. Нет, напрасно Стас вглядывался напряжённо в её глаза, ища там хоть какое-то объяснение всем этим загадочным кульбитам. Увы, ничто в её поведении не напоминало о том, что это она, а не кто-то иной, совсем недавно умоляла его припрятать у себя какой-то свёрток! Кстати! Стас незаметно выдвинул ящик стола,
         - Ёпт! Не может быть! - Тут же задвинув его обратно, он как ошпаренный выскочил из-за стола.
       -  Что? – Вика в ужасе округлила глаза. – Его там нет?
        - Кого?
        - Квантового начислителя суток!
        - Квантового… чего?
        - Начислителя!
   (Но это уже слишком!)
         -Вик, ты это…  в порядке? – Дабы не терять времени даром, Стас тут же прихватил рюкзак и сразу направился к вешалке, где висела его демисезонная куртка. В принципе, рабочий день уже закончился  и можно было смело валить  нахрен, не дожидаясь, пока Фельдер повторно заявится к нему с ненужными распросами. «Раз Гошкина так искусно косит под дурочку, что мне мешает тоже  выключить транспондер?»
        - Вик, ты извини, конечно! Но мне тут… срочно надо! - Стас неопределённо мотнул головой  на дверь.
        - А, о кей, о кей!  Только напрасно ты так!
        - Как?
        - Фельдер опасный человек, Стас!
        - Знаешь, ты меня уволь, пожалуйста от всей этой фигни, ладно!
         - Ага! – Вика сдула прядку  волос упавшую на глаза. – Паучок на люстре жил! Мир ему казался люстрой! Стасик… - Гошкина  с силой потянула ручку двери на себя, на всякий случай блокируя вход.  - Нельзя допустить, чтобы начислитель попал в руки к этому чудовищу!
            - Ну, знаешь! - Стас накинул куртку и попытался выйти.  – Пусти, пожалуйста!
     Гошкина зло прищурила зелёные глаза, демонтративно распахивая дверь перед Стасом,
           - Давай, давай! Иди! Трус несчастный! Только смотри, не пожалей!
         - Там твой «вычислитель» лежит! В столе! Только Фельдер забрал его уже! Бл…хрень какая-то! 
      Без проблем пройдя через проходную, Стас сразу же отправился на остановку общественного транспорта. Искушение свободой на сей раз было просто непреодолимым!

    Проехав несколько остановок на троллейбусе, впоследствии Стас решил немного подстраховаться и после некоторого променада по Черёмушкам, опять спустился в метро. Он сначала планировал проехаться до ближайшего железнодорожного вокзала, но так как денег ему всё равно бы вряд ли хватило на билет до Белоруссии, то он в конце концов  решил ехать до Северного Чертаново, где и снимал свою однушку. Кроме того оттуда ещё надо было забрать кое-какие документы и  шмотку. Выйдя на станции Пражская, дальше Стас пошёл своим привычным пешим маршрутом, но когда до дома уже оставалось совсем ничего, фактически на дворовой площадке, прямо напротив своего подъезда,  он вдруг заметил подозрительную компанию молодых людей, они о чём-то тихо переговаривались между собою и всё время нервно озирались по сторонам, словно оидали кого-то. Вид у молодчиков был не простой.

    Сразу почуяв неладное, Стас решил не заходить  в свой подъезд,  а  резко отвернув вправо, вдоль соседского тротуара быстро пошёл прочь со двора. Те  двадцать пять метров пути  до  угла четырнадцатиэтажки ему показались вечностью!  Где–то  час с небольшим  примерно он бродил по округе, избавляясь от вероятных «хвостов», а когда опять вернулся  к своему дому, подойдя к нему с противоположной стороны, то подозрительной компании в беседке уже не обнаружил. Но хрен редьки не слаще: зато  теперь был риск нарваться на них в самом подъезде. Случаев таких больше чем достаточно: один киллер обычно прячется внизу,  когда другой  в это время поджидает жертву этажом выше. Нож, пуля, всё просто до безобразия… Не так страшно, когда у тебя  у самого имеется хоть какое-то оружие. Тогда, при наличии решимости и некоторых навыков самообороны,  у оброняющегося появляется  хоть какой-то шанс.

     Болтаться всю ночь на улице было так же абсолютно не резонно, а, значит, надо было каким-то образом проникнуть в свою квартирку на шестом этаже, по возможности избежав контакта  с охотникам на сафари. Отец всегда  его учил мгновенно принимать решения!  Поэтому, взвесив ещё раз все за и против, Стас решил лифт сразу не вызывать, а аккуратно открыл  входную  дверь, слегка протиснулся телом внутрь и стал чутко прислушиваться к подозрительным звукам в подъезде. А, ведь, правда, что среди равных себе природа редко когда  даёт преимущество кому-либо одному из соперников! Тут очень важны навыки. А навыки у Стаса были! Жаль, что не собачий нюх. Вот он бы его сейчас точно не подвёл! А на слух полагаться было явно не достаточно, так как доносившийся снаружи шум улицы никак не способствовал объективной оценке ситуации.

   Не решившись и на этот раз войти в подъезд, Стас вышел опять на улицу, с опаской поглядывая  по сторонам.  Было отчего, было… Вороны сейчас, конечно, в огромную стаю не собирались уже, но зато этот воздух был тоже наэлектризован неспроста! И неспроста этот пульс, как бешеный метроном, отсчитывал тревожные удары в груди. Стоя на крыльце, Стас осторожно притворил за собою тяжёлую металлическую дверь и с тоской посморел на небо, едва забрезжившие сумерки успели окна домов напротив украсить причудливыми оранжевыми бликами. «В принципе, оно и на руку»! – Подумал Стас, на сей раз диспозицию свою решив занять возле небольшого  винного магазинчика неподалёку, куда  он  сам частенько бегал обычно за добавкой пивасика, либо за сигаретами.

     Итак, подойдя к магазину, Стас для вида приложил  маобильник уху и принялся нарезать небольшие круги, время от времени зорко следя за перемещениями людей возле своего подъезда. И надо сказать, что за час с небольшим, только один из жильцов вывел свою собаку на прогулку, да ещё парочка ханырииков каких-то возле его подъезда ошивалась, с определённой, надо полагать, целью. Эта версия, кстати, тут же нашла своё подтверждение, когда буквально через несколько минут  к ним  присоединился ещё один собутыльник, после чего все трое, слегка покачиваясь на нетвёрдых ногах, сразу направились  к винному магазину.

   Но вот и стемнело окончательно… Для верности выждав ещё немного, Стас приказал себе действовать. Но чем ближе он подходил к своему подъезду, тем остервенелей чортов пульс  бомбил по венам. Продышавшись перед входом, Стас резко открыл входную дверь и быстро взбежал по ступеням, но прежде чем нажать на кнопку вызова, он ещё раз бросил взгляд на лестничную площадку, так как это была последняя возможность, когда ещё всё можно было отыграть назад.

    К счастью, двери лифта открылись моментально, выходит, на нём и приехал тот самый мужик с питбулем? Кстати, они до сих пор так и не вернулись  с прогулки. Заскочив в лифт, Стас специально оправил его этажом выше, хотя сам проживал на шестом. Лифт закрылся и, скребясь тросами о вращающиеся шкивы, медленно пополз наверх, и это восхождении на верхотуру, надо сказать, было довольно  странным, ведь пока  находился  в лифте,  Стас видел  перед собой одну и ту же картинку, как лифт останавливается, двери его разъезжаются в стороны, а напротив стоит отморозок с застывшим лицом,  в руке  он,  как водится, держит пистолет с глушителем! Проходит мгновение,  Стас слышит хлопок, за ним следует короткая огненная вспышка, после чего без боли проваливается в тёплую и влажную темноту…

     Вся наша жизнь разбита на мгновения от до до после, оттого-то и сердце твердеет от страха, превращаясь в бездушный  металлический хронометр: -«Один, два, три, четыре…»  А когда секундная стрелка доходит до цифры «семь», лифт мягко ударяется в пружииный  амортизатор и останавливается. Вместе с сердцем. Так получилось, что боли Стас и правда не почувствовал! Настоящий киллер, выпрыгнувший бог весть откуда, стрелял в него практически не целясь. А когда окровавленный  Стас  упал, убийца по какой-то  причине не смог произвести  свой контрольный выстрел в голову, кто-то или что-то вдруг помешало ему сделать это.
               
                ***
         - Остров, похож на клеща, если смотреть на него глубоко из космоса…  Мальта? Однако  то,  что ты видишь, мой друг, это всего лишь иллюзия! Да, да! На Мальте есть фонтаны, но нет постоянных водоёмов! Ты не поверишь, но воду сюда завозят из Сицилии! Да, её завозят и опресняют! Не знал? Вот видишь, как легко человек поддаётся ложным обоснованиям! – Человек, похожий на оракула, отошёл от кровати больного и налил ему из графина в стакан воды. - Как твоё самочувствие, лучше?
      Человек на больничной кровати сначала лежал, не двигаясь, но спустя какое-то время вдруг меделенно поднял веки, взгляд его был полон  физического страдания.
         
          - Где я? – чуть слышно спросил больной.
         - У друзей! Тебя ведь, кажется, Стас зовут? - Человек, похожий на оракула, улыбнулся, протягивая ему стакан с водой.  - Ты, Стасик, попей и снова поспи, ладно! А пока ты будешь приходить в себя, я постараюсь ввести тебя в курс дела!  Тебе не жёстко лежать?
      Стас отрицательно покачал головой, но уже сейчас по его реакции было видно, что  он готов был принять все те изменения, что произошли с ним столь стремительно.
          - Правильно! – Согласился Оракул. - Пусть этот процесс пройдёт  в тебе как можно более естественно!
   
    Немного походив вокруг него, проверив работу приборов, исправность зажимов и катеторов, незнакомец с лицом просвещённого мудреца опять встал напротив него и продолжил;   
          - Двумир…  Все мы живём в двумире, и только немногие догадываются  каково это!  – Будто спохватившись, незнакомец придвинул поближе стул к постели Стаса, сел и так  пронзительно  посмотрел ему в глаза, будто настраивался на очень долгий и серьёзный разговор. -  Знаю! Знаю, что могу шокировать тебя своими откровениями, поэтому начну издалека, ладно?   
     Стас зачем-то кивнул. Когда-то в детстве он вот так же кивал своему отцу, готовясь услышать от него очень важные наставления…
         - Вот ты родился, жил… институт закончил, - глаза у мудреца потемнели, наполнившись небъяснимой печалью... – поработать даже успел немного! К чему ты готовил себя,  к обеспеченной жизни, полной приключений? Но тебе, разве, не показалось странным, как легко  ты вошёл в эту жизнь? Ты прав, всего учесть нельзя, но, разве, не твой отец говорил тебе, что как только ты попадаешь в человекообразную среду, то  сила твоя будет трактоваться как слабость, а слабость как сила?    И что вместо чистой любви  у тебя скорей всего будет вышколенный секс, а вместо благоуханного продвижения по цветущим полям знаний лишь рутинная зависимость от обстоятельств?

           - Мы говорим «общество». А есть ли оно на самом деле?  Увы. Зато, есть двумир, эта вечно раздираемая на части среда, где все ищут какой-либо альтернативы чему–либо! Искусственно навязываемая конкуренция дана для чего, как ты думаешь? Чтобы вытравить  в человеке личность окончательно, тогда скотом и управлять будет легче! Тобой уже пробовали  манипулировать! Не заметил?

   … «Если повторять без конца одно и тоже, это воплотится в реальность?» Но, позвольте!
-  Стас попытался встать, но вместо этого вывел из спящего режима какой-то очень хитрый механизм.
           -  Ты просто не успел стать слабым! Каждому везёт в той мере, насколько он готов принять  действительность  таковой! Плиц, приготовь, пожалуйста, ещё инъекцию! Ничего, мы обязательно тебя починим!


 «Так всё же Плиц, или шприц?» - задался вопросм Стас… - Как это странно всё!»   Незнакомец ненадолго задержал свой взгляд на шприце в руке у Плица и продолжил:
          -  Знаешь, в человеке всё как бы существует само по себе: внутренние органы, двести шесть костей! Даже пятьсот семьдесят четыре пикселя зрения! Но это только в сравнительно благоприятный для него период жизни! Пока вся его чудесная биомеханика находится в замкнутом контуре не тронутой ещё и не запятнанной святотатством прелюбодеяния! Но двумир проблематичен тем, прежде всего, что по прошествии определённого времени, он может начать мстить  человеку!

    Сначала  он лишает его молочных зубов, затем гланд, потом у него может выйти из строя либо метральный клапан на сердце, либо разом отказывают почки и печень! И так будет продолжаться до тех пор, пока человек совсем не остынет, покак не откажется от всего, что когда-то составляло цель его жизни, чем он так дорожил, на что надеялся, во что верил! Извечный дуализм - пастух и стадо, король и подданные его величества, власть и плебс! Помнишь? Тебя хотели приручить, сделать послушным, инфантильным? «Да, надо же? Нет, к таким выводам Стас ещё не приходил!» 
         
          - Итак, Стасик, основной закон двумира таков, что если какая-нибудь форма жизни вынуждена жить за счёт поедания кого бы то ни было, или чего бы то ни было, то она априори будет обречена  на погибель!  С формальной точки зрения неоконы были правы, когда решили искусственно ограничить популяцию едоков! А мораль, вернее, её полное попрание, является основным условием для появления на Земле вируса расчеловечивания! Этого ни в коем случае допустить нельзя! Ну, что ж! Вот  мы и подошли к самому главному! Понятно, что ты ничего не слыхал о «пластмассовых»? Вижу, не слыхал. Хм… Плиц!
   .. «Он всё время обращается к какому-то Плицу? Это его ассистент, наверное»?
           - Плиц – это псевдоник, Стас! У тебя будет чему поучиться у него!  Вуаля! – Оракул произвёл жест рукой, будто бы поднимая Стаса с постели. – Можешь? 

    Стас попробовал приподнялся на локте, но ойкнув от боли, тут же завалился опять на спину, глупая улыбка отобразилась у него на лице.      
          - Всё нормально, парень! Это типичная реакция на боль! Позволь-ка… - Оракул склонившись над лицом Стаса, стал со всех сторон разглядывать его правый глаз. – Радужка в норме, а вот мышечная память, сударь,  у него ещё не вполне в тонусе!  Но и это поправимо! Плиц! - Пересев поближе к окну, Оракул принялся изображать из себя пантомима.

    То он двигал воображаемый куб, подыскивая ему надлежащее место перед собой,  то вдруг принимал позу художника,  в задумчивости ощупывающего подбородок пальцами и прикидывающего с чего бы начать, то вдруг опять с недовольством отвергал предыдущий вариант.  Но, разобравшись наконец с тем,  что его тревожило, улыбнулся и сердце у Стаса сжалось от сладкой боли, на секунду ему показалось, что это его отец!
      
         - Взываешь к хирургическому вмешательству?! – Всполошился Оракул. - Изволь! Но в данном случае, это не принципиально важно! Может, что-то выберешь себе из этого набора? – Он опять развернул пространство, как поворачивают экран телевизора, чтобы глядящему в него было наиболее комфортно. – Смелее, Стас! Смелее! Кем тебе больше нравится быть, этим? А, может быть, этим? Выбирай, не стесняйся!

        Инъекция работала чётко: Стас щурил глаза, но напрягалось почему-то сознание. Причём же здесь мышцы глазного яблока,  у которых почему-то полностью отсутствует  мышечная память? Стас теперь видит не глазами,  а клетками! Причём, каждую деталь он теперь различает, каждый штрих, каждую точку с запятой! Так обычно проясняется разум после долгой-долгой спячки… Под закрытыми веками необычный мир как бы спускаясь вниз по бесшумному эскалатору, выносит его вдруг на площадку, залитую светом, и вот он стоит, медленно вращаясь на небольшом возвышении, кисти рук его скрещены на груди, но глаза по-прежнему закрыты…

    Просто так знанию легче входить в тебя, особенно когда ты не слишком разбираешься в физике с химией!  Одна за другою химические формулы проплывают перед ним  в ярком луче света, невидимый проектор, включённый над его головой, работает бесшумно.

   Удивительно, но этот свет был столь проясняющим сознание, что даже и не открывая глаз, не видя ими, Стас был в состоянии понять, что же скрывалось за этими  сложными  формулами.  Формул было много на самом деле: и сначала это был торий,  а за ним шёл свинец,  потом уран и литий.
       
        - Ну, выбрал что-нибудь? – Оракул, временами принимавший облик  его отца, был  с виду невозмутим.
        - Кажется, я должен идти, простите!   Меня ждут на работе!
        - Т-а-ак…Понятно. Плиц! Усиль, пожалуйста, восприятие!   

     После этих слов пространство вокруг Стаса вдруг озарилось невероятно белыми  вспышками света с радужными разводами по краям! Плавясь в них, Стас успевал зафиксировать сознанием диковинные цифири, будто  пальцами обеих рук  ощупывал скрижаль за скрижалем.
         - Обрати внимание вот на это! - Оракул, ментально вынудил Стаса вернуться к группе металлов, которые лично ему показались наиболее предпочтительными. - Начнём со свинца: «Это самый тяжелый стабильный элемент! Все элементы тяжелее свинца нестабиальны, их ядра самопроизвольно распадаются, превращаясь в более легкие. При распаде урана образуется торий, который тоже вскоре распадается. Так продолжается до тех пор, пока не образуется стабильное ядро свинца»... Забавно, правда?
         - А вот ещё…

         - Нет! Я хочу серебро! – уверенно произнёс Стас. Он даже сам не ожидал от себя такой прыти!  - Я  выбираю серебро!
          - А я думал, ты выберешь рений! Ну, или по–крайней мере, нитрид титана! Что, нет? Ну, хорошо, хорошо! Серебро так серебро! Итак… «Серебро одиннадцатой группы…  пятый период… атомный номер сорок семь»… теперь это будет и твой порядковый номер тоже!  Хотя… по-своему ты прав, конечно! – Человек так похожий на оракула,  стал задумчиво тереть рукой подбородок., - Гранецентрированная  кубическая кристаллическая решётка… Стало быть, её ты решил предпочесть трем тысячам ста восемьдесяти градусов плавления у рения? Хорошо, ставки приняты! Крупье? – Оракул резко повернулся на месте и экран исчез. – Ну, а теперь давай от химии перейдём к географии!  Та-а-а-к... Мальта  у нас с тобой находится в условном треугольнике между Сицилией и Тунисом, так? Там сто, тут триста километров! Возьмём другой треугольник - Бермудский!

    Его мы накладываем на первый и тогда Флорида, Бермудские острова и Пуэрто-Рико у нас момнтально окажутся вот здесь, верно? – Оракул выставил  ладонь вперёд, будто на ней лежал компас  и им он теперь водил из стороны в сторону, определяя нужный азимут. - Греция, Кипр… ктати! Ты был когда-нибудь на Кипре? Ах, да! Подвал из человека делает муху?
           - В меня стреляли… на моём этаже!

          - Трижды помеченный пулей, хочешь сказать? Тебя надо познакомить с одиним из наших! Хороший специалист!  По ипохондрикам! Где прикажешь тебя оставить, на вокзале? На работе? Возле булочной? Плиц!
 
    Так и не въехав, по чьей же вине случилась столь  досадная заминка по времени, Стас направился к подъезду своего дома, на ходу доставая ключи от квартиры.
           - Ишь, ты! И когда это я успел оторвать себе такой фильдиперсный брелок?
Странно что, лямки рюкзака всегда широкие и удобные, теперь больно врезались ему в плечи, как будто в нём лежал не единственный айпод с подзарядником и тощая стопка документации, а тяжеленный булыжник весом в пуд!   
   
      Зайдя  в квартиру, Стас долго не мог собраться с мыслями.  Он так спешил домой, что забыл купить в магазине что-то очень важное? «В магазине»… Но почему именно в магазине? Какое-то знакомое слово очень мешает ему сосредоточиться… «Плитка, плитка»... А ещё почему-то мысль об отпуске не отпускает! Но до отпуска сейчас  как до Китая  в позе рака! Не могу, ведь, я, об этом не знать, правда? Почему же мне тогда так навязчиво думается о том, что в принципе для меня пока не достижимо даже?

     Мысли ловить, а, вернее, их кончики, Стас не умеет пока,  поэтому он и прибегнул к своему излюбленному для таких случаев способу, когда ты берёшь и временно отключаешься от ненужной тебе связи с подсознанием. Но вот, что по-настоящему радовало  его в конкретный момент времени, что он-таки внял советам отца и научился жить с запасом! Поэтому у него теперь пиво в холодильнике можно всегда найти,  а на кредитной карточке имеется хоть какой-то остаток денежных средств. О кей. Раздевшись в прихожей, Стас сразу прошёл на кухню и первым делом достал из холодильника две бутылки холодного пива.

  Потом он прошёл   в зал и сел в своё любимое кресло напротив журнального столика, где по привычке открыл одну бутылку об другую и вдруг застыл, уставившись в одну точку, знать, отключение от подсознания было не полным, раз странная пустота, закравшаяся в его душу, продолжила смущать его своим магическим присутствием.

      Механически взяв пульт со стола, Стас принялся бессмысленно давить на кнопки, совершенно не вникая в пёстрое мельтешение на экране,  всё это ему казалось таким неуместным сейчас, таким оторванным от действительности.

      Вспомнив, наконец, про пиво, Стас взял одну из бутылок и стал пить  его прямо из горлышка, только оно отчего-то почти без ощущений проваливалось внутрь, в чём тоже было что-то весьма необычное, что только усиливало его общую тревогу по поводу некоторой деформации сознания. Или вот, знакомое многим двоение в глазах! Но если двоишься ты сам, то уже весомый повод бить тревогу! Стас, наверное, слишком напряжён, потому что пиво даже в голову  не ударяет! В конце-концов доходит до того, что Стас пытается на этикетке прочесть количество  «оборотов». И снова один и тот же вопрос:  «Что не так?»

       Стас ставит бутылку на стол и его подсознание  тут же включается в игру. Но взамен старых ощущений на сей раз он испытывает нечто, что заставляет его сконцентрироваться на чём-то совершенно ином: оказывается,  у  него нестерпимо чешется под левым соском! Стас поздно спохватывается, так как поверх рубашки начинает проступать  большое кровавое пятно! Оказывается, он до крови расчёсал какую-то болячку?! Быстро скинув  рубашку, Стас с любопытством разглядывает небольшое светло-розовое пятнышко на груди, он затянуто тонкой двухнедельной  кожицей!

    Их было несколько на самом деле:  две в районе  груди слева, и одно строго по центру над пупком. Эта отметина  была почти чернильного цвета и напоминало татуированный глазок. Первой реакцией было броситься к компьютеру и сразу набрать в поисковике одну единственную фразу: «зажившее пулевое ранение»! Именно так Стас и поступил. И каково же было его удивление, когда на многочисленных  фотографиях, предоставленных  его вниманию беспристрастным детективом, со стопроцентной точностью вдруг подтвердились его собственные предположения – да, это был типичный огнестрел!

    Блин, как же чешется шрам напротив сердца! Будь его воля, он бы палец туда засунул целиком! Есть разные виды амнезий, но эта была особенная, игравшая его сознанием, как кошка играет с мышкой! Чтобы сожрать? И кто здесь мышка, а кто кошка? Ладно. Представим себе, что события это простыня, порванная на лоскуты! Я беру один, приставляю к следующему… не подходит! Беру другой и снова прикладываю его  к разбросанным на полу ошмёткам.. Один из них стыкуются с очевидной лёгкостью, другие… Лоскут с надписью «вчера» лежит отдельно, он обладает явным приоритетом.

Другие были невесть откуда, да ещё и надорванные специально.   Голова выдаёт какие –то версии случившегося, но это, в основном, не представляющие ценности обрывки.  Простыню сшить не получится, а, значит, он понапрасну тратит время.  Стас хватает недопитую бутылку с пивом и с нею бродит по квартире. Вот кухня. Здесь всё как обычно.
туалет, ванная, тоже… Прихожая, коридор с ответвлениями туда  и туда… И здесь никаких намёков на сюр. Тогда что? Стас подходит к окну, за окном уже вечер и детская площадка как на ладони  в свете уличного фонаря.

      И вот он видит,  как к ней приближаются четверо, у одного из них пистолет с глушителем и он, не стесняясь, перекладывает его из рюказака во внутренний карман куртки, после  чего молнию на ней застёгивает до подбородка, чем не сюрр? Стас обескуражен от собственных представлений о реальности. Он делает большой глоток из бутылки и  пиво с узнаваемым шероховатым проскоком соскальзывает в пищевод. Вот, он, полузабытый вкус пива! Стас потом ещё несколько раз выглядывал в окно и каждый раз видел одну и ту же картину: четвёро молодых людей, одетых в одинаковые чёрные толстовки сидят неподвижно в беседке напротив его подъезда. Время для них словно остановилось навсегда.

   Стас поднимается с кресла и беспомощно топчется на месте: - «Как? Как сшить эти порванные края?» Бесцельное это занятие, когда ты пытаешься обмануть собственный мозг. В какой-то момент он просто берёт и вырубает перегревшийся блок и тогда ты  с блаженством растягиваешься на прохладной простыне, укрываешься мягким одеялом и просто закрываешь глаза. Сон. Сон это тот же фильм, только прокручиваемый  в вольном порядке. Кадр за кадром выстраиваются логично, но в субъективной канве сюжета, коль скоро фильм был снят среди умозрительных декораций, не опирающихся ни на что и не имеющих  в своём составе ни одного мало-мальски осязаемого звена.  .. «Комната, любое помещение, куб…или даже свёрток!
         
          - Стоп! Ты сказал свёрток?!
          - Да. Ну, и что?
         - Если брать во внимание, что на месте человека мы имеем дело с сущностью  на семьдесят процентов состоящей из воды, которая после его смерти испарится полностью, то в данном случае, человек есть не что иное, как просто энергетический сгусток высшего порядка,  у которого функция трансляции данных является основной,  а слуховое и зрительное восприятия, чисто манипулятивным приложением! Псевдоники, между прочим, абсолютно лишены подобного конструктивного недостатка!
           - Я – псевдоник?
         - Пока, нет. «Мы выбираем, нас выбирают».. Комбинация событий - равно настроение! Но даже не это важно. А важно, чтобы каждый твой жест, направленный в незрячую пустоту, был бы поддержан каким-нибудь зрительным образом! Ты, к слову, видишь Гошкину?  А свёрток, что она передала тебе ?

 Верь, Сезам открывается медленно, неохотно, но он открывается! По одному ответу на один вопрос, ладно? Гошкина появилась первой, за ней Фельдер, или наоборот? Нет, там был ещё Гуниев! Это он же переложил пистолет из рюкзака за пазуху? Возможно… Приёмная, секретарша, монитор «Benq», сама программа XP Windows-7 не обновлялась  хренову кучу лет. Киллер стрелял три раза, но только одно ранение оказалось смертельным. Эвакуация прошла мгновенно, Стас испугаться даже не успел… Знакомое имя… Стас…Память отключена, но работают резервные источники информации.  Плиц. Я ещё тогда обратил внимание, что у этого человека очень странное имя! Плиц принадлежит к касте служебных людей. Или когда-то принадлежал к ней. Это уже не важно…

  Уточнение: квантовый начислитель суток работает по принципу саморегулируемого этногинеза – засунешь палец, оттяпают по локоть! Цикл почти завершён,  осталось всего несколько фаз до… Стас спустился к себе  в кабинет и продолжил работать… Доработав до конца, он вместе со всеми покинул сдужебное помещение. Его самого не оставляет ощущение, что в тот день  у него с работой было что-то не так. Либо по окончии её. Не хватает очень важного фрагмента информации. Пока совпали только три куска простыни…

    Голыми руками сорвав крышку со второй бутылки пива, Стас, отключившись, льёт его мимо бокала на стол и только когда оно уже начинает проливаться на пол, он вдруг спохватывается  и бежит  в ванную за тряпкой. Мысли, зарождающиеся в его голове, из разных источников. Возможно, что три пулевых ранения на теле и являются теми самыми портами, через которые происходит их передача, как при USB соединении. Три выстрела, произведённые в упор, способствовали тому, чтобы он бежал куда-то?  Оба телефона молчат, как мобильный так и стационарный. 

    В дверь тоже никто не звонит. Видать, некому… Окна в зале затемнены занавесками, но не плотно. Пока подходил к ним, по пути выключил свет в комнате. Заглянул через стекло на улицу. Так и есть, там какой-то  тип трётся у подъезда. Поозиравшись вокруг, он смотрит на часы и уходит. Странно, но он даже не додумался задрать голову наверх? Это не паранойя, а просто фрагментированное сознание… Странно, но новый день на работе  у него прошёл без видимых осложнений?  Хотя, было всё же несколько моментов, когда Стасу всерьёз казалось, будто ему противостоит целый штат заговорщиков. Примерно таким же образом он отработал ещё одну неделю, потом другую, а  за свёртком так никто и не  явился. В конце концов, Стас свыкся с мыслью о том, что этот самый бумажный свёрток весом под три кило, есть ни что иное, как провидение своего рода, как некий аванс, выданный ему неспроста.

     Что в нём?   Однако, вскрывать его Стас тоже пока не отважился, отложив сие занятие  до лучших времён. А недавно всплыло ещё одно пикантное обстоятельство: оказывается, в его сознании завёлся шептунишка! Активизируется суфлер, когда Стасу приходится исполнять нетипичные роли.  Так было, к примеру, во время его вчерашнего обеденного перерыва, когда он пытался внушить ему странное: - «Ты находишься в более выгодной позиции, чем остальные трое фигурантов! Почаще раскладывай на столе пасьянс!»   «Но ни пасьянс не раскладывается, ни простынь не сшивается!» - Такова была антитеза психологической экспансии извне. Голова от анализа практически не отдыхает и это скверно. А тут  ещё о работе думать нужно. Тогда Стас решил  идти от противного; где через намёки, где провокационным образом, но при каждой встречей с Фельдером, Гуниевым и Гошкиной он пытался уяснить себе,  а они, вообще, что-нибудь знают о свёртке, лежащем в ящике его стола?

     Но ни Фельдер, ни Гошкина, ни тем более Гуниев, абсолютно  ничем себя не обнаруживают! Если тем самым, конечно, они  не реализуют какой-нибудь секретный дьявольский план, целью которого имеется сначала усыпить его бдительность,  а потом   схватить за руку, как вора? Хотя и это тоже маловероятно, уж слишком изощрённым был бы этот план. Так, в последнее время, во внутреннем дворе их офисного здания стали кучковаться подозрительные кодлы на крутых джипарях и в соответствующем прикиде. Ну, чисто гангстеры из американских блокбастеров! А кто нынче в Москве криминальную масть держит, разве, не понятно? Настоящая храбрость, как сказал один из мудрецов, это умение терпеть в опасности! То есть, Стас, разумеется, кое о чём догадывается, но какой смысл  лезть на  рожон,  когда ему нужно чётко исполнять свою роль.

     Ну, да, разумеется! Реальную  власть строим не  мы, для этого есть специальные строители. То, что в «Крианте» происходят какие-то разборки, пока не явно, завуалированно, так это видно невооружённым взглядом!  А что  у Фельдера за крыша, сказать? Ага. Был уже  один такой, «разговорчивый»! Всё байки травил, да пацанов бесплатным бухлом угощать пытался…Ну, и где он теперь? «Жизнь, это источник повышенной опасности, сынок! Можно быть отличным водителем, но где гарантии того, что к тебе на встречку не вылетит обдолбанный мудак?» - Так, кажется, его отец перефразировал известное изречение?  Или вот, ещё: «Общаясь с людьми, часто рискуешь вляпаться в какую-нибудь историю! Человек – милейшее существо! И тут не важно, кто является переносчиком смертельно опасной инфекции! Был бы совершенен человек, то не позволил бы заразу от одного индивидуума передавать другому»!

      Стас неспроста вспомнил опять об этом парне по фамилии Ситцын. Тот  уже как две недели исчез из виду,  а его даже искать никто не пытается! То есть, полиция приехала однажды, и то для вида. Ситцын и Негоженко, эти два Пьеро современного мира! Куклам не положено проявлять инициативу, за это  они будут обязательно наказаны. Раньше им многое сходило с рук! Вплоть до того, что им почти официально было позволено сидеть «на травке», а ещё вполне окровеннно позиционировать себя, как приверженцев нетрадиционной сексуальной ориентации. Ситцына аннигилировали, лучшего термина не подберёшь! А Негоженко, слава богу, жив и по сей день, но уж больно изменился внешне!  Совсем не узнать стало парня.

    Или вот, Пал Петрович Струин,  этот тоже немного странноватый тип! Постоянно ходит с фляжкой во внутреннем кармане и курить не курит, а больше косит под курящего! Обычно закинет какую-нибудь тему для затравки,  а сам под шумок прикладывается то и дело к вожделенному сосуду  с коньячком! Или что там у него на самом деле налито…  Стас, подмечая всё это, потешался всегда над их ущербной конспирацией, но аккуратно делал вид, будто его это совершенно не касается.  Москва, Москва… Чуть оступился,  и ты в канаве! Честно признаться, Стас сам теперь стал частенько после работы прибегать к давно опробованным русским транквилизаторам, например к сухому винцу с пивасиком. В конце концов, это лучше, чем ширяться, или накручивать себе негатив до удавки.

    В общем, так и проходят  пока его дни. Обычно, можно сказать. А  с этим свёртком у него уже успела сформироваться вполне устойчивая метафизическая связь. Сидя за бесконечными финансовыми отчётами, Стас частенько выдвигает ящик своего рабочего стола и с любопытством разглядывает его, жить в предлагаемых обстоятельствах не затруднительно, когда за этим просматриваются определённые намёки судьбы.  Что находится там, под слоем невзрачной обёрточной бумаги, четыре пачки банкнот и золотой слиток? А, может, убийственный компромат? «Стоп! – Стас едва не обалдел от ментального толчка... – Как  его Гошкина назвала?» - Стас трёт лоб, но вспомнить ничего не может…-  Если это деньги, то в каждой пачке тогда должно быть по десять корешков! А в каждом корешке… по сто банкнот? Нехило! Вот жил  человек без денег и горя не знал! А, ведь, сколько проблем можно было бы решить! Что же  говорила Гошкина по этому поводу…Вряд ли бы она деньги стала называть таким сложным… словом? Так это было слово, или словосочетание?

   Стас усиленно пытается вспомнить недостающий элемент, но мысль застряла где-то  и ни в какую.   А с другой стороны… Было бы лестно, конечно, срубить призовой балл перед начальством, самому заявив об обладании редкой вещицей! Нельзя. Тут же начнутся ненужные расспросы: «Как она  у тебя оказалась? Почему до сих пор молчал  и прочее…» Вот раскоряка! Пойдёшь налево, Гошкину подставишь, направо – себя самого! Короче, так ещё пару недель Стас и промучился, выбирая между классическими Сциллой и Харибдой. Но нулевые решения бессмысленны, поэтому свёрток надо было либо вскрывать самому, либо возвращать его туда, откуда он к нему в руки и пришёл. Так, к  исходу второй недели Стас пришёл к заключению, что свёрток этот он всё же будет вскрывать, иначе свёрток начнёт проделывать то же самое, но уже  с ним самим.

 Но прежде, Стас решил грамотно спланировать свои действия: во-первых,  он предусмотрительно запасся аналогичной по фактуре бумагой, которая служила ему обёрточным материалом,  а ещё прозрачным скотчем, так как им были прихвачены места подгибов, а ещё он скрупулёзно  изучил саму упаковку, чтобы будущий дубликат ничем бы не отличался от оригинала.  И вот, когда этот день настал, Стас под разными предлогами сначала обошёл все кабинеты сотрудников на своём этаже,  а потом опять заглянул в приёмную, чтобы уж наверняка. Даже на пост  к охранникам заглянул и в курилку! Свой кабинет на ключ Стас закрывать не стал, на цыпоках подошёл к столу, открыл ящик стола, достал заготовленные со вчерашнего дня канцпринадлежности нужного артикула и – понеслось!

    Кстати, свёрток  в этот раз Стасу показался даже более внушительным на вес, чем раньше! Но, едва вскрыв его, Стас получил мощный проникающий удар  в голову! Что это была за хрень?!  Это был поток, разрывающий сознание!  Он еле успел смахнуть его со стола, но, видимо, переборщил немного и свёрток вместо того, чтобы упасть в ящик, грохнулся на пол, более мощной выспышкой света буквально спалив всё пространство вокруг! Алкоголь, психотропы действуют не так! А тут одна реальность мгновенно подменилась другой! Стасу была оставлена резервная часть сознания, та, что посещала его ночью во время сна, или проявляла себя в виде неожиданных приступов, когда мысли следовали параллельно другу, совершенно не смешиваясь.

   И чёртово плацебо сейчас так разогнало пульс, что казалось, сердце готово  было с треском проломить  грудину! А на самом деле, его тело  в этот  миг просто потеряло свою прежнюю значимость, разлетевшись по кабинету обрывками несвязных ассоциаций. Это был совершенно новый алгоритм отсчёта времени! Но ни в коем случае не дежавю, когда одно событие точь в точь повторяет предыдущее! Вовсе нет! Это был своего рода процесс накачки мозга такой специфической информацией, когда более актуальная её часть  моментально выдавливала собой  всё остальное!  Такие приступы у Стаса были не единичным случаем. 

 А вот что не менялось совсем, так это смена одного времени года на другое. А меж тем, осень вяло накатывала на Москву и днями льющие дожди успели не раз смениться ранними заморозками, но потом опять вернулись погожие деньки и всё это в значительной мере было подкреплено некой моральной уверенностью, что всё в конце концов образуется. А тут, как нарочно, в «Крианте» опять чехарда пошла!  Мало того, что ему рабочий график работы поменяли полностью, а тут вдруг Фельдер сам к нему однажды в конце рабочего дня  заявился, чем заставил Стаса сильно поднапрячься.

    Но как ни странно, Фельдер был вежливый весь из себя, склонился над его столом и чуть ли не шёпотом спрашивает: «Стас Юрьевич! Вы бы не могли завтра к часу ночи на нашу базу  в Очаково подъехать? У вас есть  чем?» Как будто сам не знает! Стас только собирался себе тачку подержанную брать и вряд ли начальник, да с его-то  административным ресурсом был по этой части не осведомлён. Скорее всего,  Фельдер на понт его брал, на слабо. И Стас правда едва удержался, чтобы  не полезть в этот чёртов ящик за  свёртком! 

   Словом, так октябрь и пролетел: то Стас какие-то коробки с «Газелей» помогал выгружать, то был участником ночных вояжей на их склад в Очаково,  где осуществлял приёмку-отгрузку товаров без должных сопроводительных документов. Но   что не менее странным было, что теперь у них что ни день, то новый корпоратив! Фельдер словно поставил себе целью в короткий срок споить  всех своих сотрудников! И главное, что про свёрток за это время никто, вообще, ни звука! Однако, дабы не спалиться на случайном глюке,  Стас даже опцию эту у себя в мозгу отключил нафиг, мол, не было никакого свёртка  и точка!  Ведь, чем опасен юношеский максимализм, что никто не ведает, где и когда он может подставить своего хозяина исходя из собственных амбиций!   

Правда, иногда  Стасу всё же  приходилось пренебрегать советами отца, так как его визуальное отсутствие ничем компенсировать было невозможно, а принимать решения следовало моментально. И вот, наконец, очередь дошла и до их отдела. Фельдер и в этот раз опять самолично обошёл всех своих работников и предупредил, что двадцать пятого октября, в 19-45, их  плановый отдел гуляет  в ресторане «Старое Банджо», на Никитской! Что примечательно, что  Фельдер ни разу не повторялся и каждый раз для банкета заказывал новый ресторан! Шептунишка  в тот день Стасу нашёптывал неспроста: мол, был   у тебя уже один залёт, хочешь опять?

    А тут и Вадим Бутляев возник на ровном месте, этот придурок лупатый! Стал помощь свою Стасу предлагать ни с того ни с сего, обещая забрать его на своей «Приоре» из Северного Чертаново и доставить прямо  до ресторана  на Никитской! С чего бы это? Короче, Стас к «Старому Банджо» своим ходом причапал и теперь обречённо болтался рядом с кабаком, жадно высматривая в темноте лица своих сотрудников. В конце концов,  к открытию явились все, кроме раздолбая Бутляева и экстравагантного на всю голову Негоженко.  Фельдер  к назначенному часу тоже не явился, но начальство, как известно,  не опаздывает, а лишь задерживается. 

     Начало празднования было сумбурным, один фальстарт за столом следовал за другим.  А Фельдер, прибывший в кабак с большим опозданием, вместо того, чтобы сразу «влиться» в коллектив, принялся долго и нудно поздравлять с днюхой их профработницу Веру Павловну Лукавкину, хотя собирались  все в «Старом Банджо» вообще-то совсем по другому поводу. Вёл ли себя Фельдер странно на этом мероприятии? Да нет, вроде. Выпил бокал шампанского и после сидел, ни проронив ни слова. А потом ему кто-то позвонил на мобильник, он встал и, сославшись на срочную занятость, покинул гуляющих. 
      Стас до этого несколько раз исподтишка поглядывал в сторону шефа и, честно говоря, боялся, что их взгляды встретятся, ведь, что может быть красноречивей слов, только начинённый ненавистью взгляд? Отчасти, может быть, и поэтому пил  в тот вечер Стас немного больше обычного и даже позволял себе флиртовать с незамужими дамами, хотя некоторые из них были  гораздо старше его по возрасту. Но таинственный свёрток в столе не отпускал, он словно был квинтэссенцией всему несбыточному на Земле, одновременно представляясь великолепным шансом поменять свою жизнь кардинально. Вот откуда эта двусмысленность во всём!

     Вот откуда этот шёпот внутри него,  повелевающий не спешить с преждевременным раскаиванием! Борясь   со своим альтер эго,  Стас вбухивал в себя стопку за стопкой, а  от этого бес в нём расходился пуще прежнего, он то подхватывал его под мышки и стаскивал со стула, то вдруг разменивая его слабость на серию хитрых женских улыбок, путал мысли и ещё глубже ввергал его в хаос надуманной страсти. А  когда Стас вышел в очередной раз на свежий воздух, чтобы покурить, ему вдруг так захотелось бросить эту вечеринку, прыгнуть в такси и, примчавшись  в офис,  в десятый раз выдвинуть ящик письменного стола…

  Это был бы сильный поступок, но, увы, их фирма располагалась на территории  режимного объекта, а там охрана и прочее. Ухмыльнувшись собственной глупости, Стас побрёл было обратно, к всеобщему гулянью, как его неожиданно кто-то обнял сзади! Хват был мягкий, не навязчивый, с лёгким скольжением одной из рук к поясному ремню.   Резко развернувшись на месте, Стас, не глядя, перехватил  тонкое женские запястье.
          - Ты?
         - Мы! – от Гошкиной сильно разило спиртным, но её губки в помаде были предельно свежи (видно, она их подвела только что), а глаза, трезвые и пьяные одновременно,  были полны ироничного подтекста, в них буквально сквозил неприкрытый  вызов.  - Стас! Поедем ко мне?
      
       - Вик, а ты, разве, не замужем? – Стас отчего-то стал сразу путать имена собственные.
        - Ты трус, да? – Вика плаксиво скривила губки, две искорки в её бездонных зрачках вспыхнули и  погасли,   а маленький снежный вьюнок, набежавший с крыльца, бросил им обоим в лицо горсть колючих снежинок.  – Ты, Вересов, трус. - Гошкина икнула. - Ой! Извини! Все вы, мужики, подлецы и трусы! Или  трусЫ? Иди.. там  тебя твоя мадам Грицацуева дожидается! – Гошкина стала ладошкой отгонять от себя отрыжку. -  Пусти, больно!
   Стас только сейчас врубился, что по-прежнему крепко держит Гошкину за руку.
       - Извини! Так кому  я там понадобился, говоришь?
       - Грицацуевой! Ты что, Иехиела Файнзильберга не читал?
       -Чего-о? – Стас   иронично округлил глаза.
      - Иехиел и этот, как его… - Она стала пьяно морщить нос.- Ну, их было двое… ****ь, всё из башки вылетело, нахуй… - Короче, там  у них телёнок и двенадцать стульев!
       - Ну, ты даёшь! – Стас подавился смешком. – Так кто, я не понял, и где?
       - Кажись, Вересов, на тебя  наша  мамка  глаз положила!
       - Какая мамка, ты что прикалываешься?
       - У-у! – Гошкина стервозно затрясла головой. – Пойдём! Я тебя сейчас ей передам! Под опись!

     А в фойе, между прочим,  уже вовсю стоял пьяный гул - предтеча пьяных съёмов и дальнейшего продолжения банкета. И если одни, взмыленные,  толпились кучками у туалета с зажженными сигаретами в руках, то другие в это время кучковались у гардеробной, в основном это были женщины из четвёртого отдела,  рядом  с ними как всегда  шнурком увивался Вадим Бутляев, известный женский кискострадалец.   ( Уже, небось,  клинья  к Таньке Симашиной  успел подбить! Ишь, как глазёнками-то алчными сверкает!)
        - Стас, ку-ку! Не передумал ещё? – Гошкина вынырнув из-под стасовой руки, прищурила хитрющий глаз.
       
        - Не передумал передумывать, хочешь сказать? (Дерзкая мысль пьяной рябью пробежалась по нутру.. – А, может, спросить её про свёрток? Прямо сейчас, пока все заняты исключительно своими персонами?) – Вик..
          - О, Вересов, Вика! Я тут… - Подбежавший Бутляев  многозначительно  кивнул головой  в сторону женщин, принимавших своё пальто из гардеробной.  – Ребят, может, с нами, а?
          - С кем это «с вами»! – Гошкина надменно скривила губы.
          - А я бы на вашем месте не отказывался! – Возникший из ниоткуда Струин, подбадривающе похлопал Стаса по плечу. – Раз Вадик приглашает! Приглашаешь, Вадик?
         
     Но Бутляев не просто так радовался  спонсорскому плечу! Его-то  резон как раз  в этом просматривался легко!  Он  уже пару раз брал с собою Стаса на подобные  мероприятия в качестве наживки, так как  он, понятное дело, бабам нравился  больше.
          - Слышь, а это кто? Не наш, вроде! – Стас  кивнул подбородком в сторону незнакомого мужчины, словно прорезавшем своей походкой толпу.
          - Первый раз вижу!
          - Ладно, мальчики! Мне пора! – Гошкина…
          - Вика! А ты что там говорила насчёт картошки дров поджариь?
         - Проехали, бой! - смешно шлёпнув себя ладонями по заднице, Гошкина резко развернулась на лабутенах и вихляющей походкой поковыляла к женскому туалету.
          - Ну, так что, поедем? – Бутляев рассеянно закрутился на месте.
         - Сам, Вадик, сам!

                ***

      Вообще-то говоря, он не собирался ни скем ловеласничать, но то ли шептунишка ему опять чего-то  нашептал, то ли так спиртное ударило в голову, а только ноги сами вынесли его на второй этаж, где, сбившись тесной компашкой, остались досиживать корпоратив самые выносливые работники «Крианта». Как ни странно,  в их числе оказалась и Елизавета Петровна Тюрина, строгая начальница  их планового отдела. Были там ещё Вера Павловна Лукавкина из профкома, а ещё двое совершенно незнакомых Стасу мужиков лет сорока. И, куда же без него родимого, Вадик Бутляев. Знать, кокетка старая Танька Симашина всё же отшила его напоследок? И кто бы мог подумать, что «Мадам Грицацуевой» в действительности окажется Елизавета Петровна Тюрина!

  К слову сказать, Елизавета Петровна была женщиной вполне ещё крепкой и ладной, жаль только, что не первой свежести, как говорится. Короче, влетел Стас в банкетный зал этаким молодым кутюрье,  а его сразу в оборот:
         - Станислав Юрьич! А мы вас тут уже совсем заждались! Разве, Викория Алекандровна вам ничего  не передавала?
     «Вот это оборот! - Опешил Стас. Но, алкоголь и молодость, это такой бинарный состав, что хуже любого химического боеприпаса! Вот и захотелось Стасу почудить,  выпить с кем-нибудь на брудершафт, да и хотя бы на время, чёрт возьми,   а почувствавть себя равным среди равных. Короче, опять налили. Но поскольку все уже были немного  пьяненькие, а повод накатить по-новой давно подистёрся, вот Елизавета Петровна и вызвалась тост в честь именинницы толкнуть, тем самым как бы легализуя пролонгацию питейного момента. Все разом притихли за столом, а она тост произносит, а сама нет-нет  да и оближет Стасика влажным женским взглядом. Стас это заметил, но вида не придал, ибо водка это идеальный нейромедиатор, который разом убирает все шероховатости в общении, в особенности сексуального плана.

   Итог? Концовка  у вечеринки вышла тоже немного смазанной, но, кажется, угорели всё основательно. Да, были ещё кое-какие попытки подсесть к кому-то на соседний стул, были и тосты на брудершафт. Но вот наступил глобальный провал в памяти - жёсткий, неумолимый,  с плохо различаемыми предметами вокруг, да с тупыми ударами головой о рампу в чьём-то авто, увозившим его прочь от ресторана. А потом его долго сопровождал какой-то невнятный шум и то темно было всё вокруг, то вдруг выспыхивало ярко, как на солнце,  и всё это время его кто-то волок по узкому туннелю, а потом его пытались раздеть, усадить, уложить… 

     Сон, как игра  в напёрстки: укажешь на пустой, тогда откроется не та дверь, через которую человек обычно пробуждается, но реальность минувшего дня будет для тебя сохранена  во всех её неприглядных подробностях. Причём, не ты тот, кто будет руководить процессом! Процессом-то как раз руководит другой, тот самый напёрсточник! Хочещь не хочешь, а с каждой новой неудавшейся попыткой указать правильный вариант, тебе будут начисляться пенни. Один из таких штрафных баллов это утро, похожее на тревожный звонок, который пробивается из ватных глубин на поверхность. Бывают всякие ситуации в жизни, среди них в том числе бывают и такие, когда ты вскакиваешь весь в поту, потому что опоздал на работу, или со вчерашнего вечера забыл закрыть воду в кране? Или же, не приведи   господь, оставил сковороду  с  яичницей на горящем газу на всю ночь?

        - Проснулся?
   Стас с трудом разлепил сонные веки и тут же взгляд его от неожиданности застыл будто стеклянный. Его мозг явно не  успевал за картинкой! Видно, они  с  глазами не успели условиться  о том, кто из них первым будет освещать возникший метаморфоз. Ему  в реале привиделось, будто перед ним сейчас маячит образ его непосредственной начальницы, Тюриной Елизаветы Петровны! На ней какого-то хрена была его любимая рубашка в сине-зелёную крупную клетку, а в руке она держала кружку с горячим напитком, дымок от него медленно струился вверх и, кажется, не пах ничем. Кружка, кстати, тоже была его любимая! Он её в Вильнюсе себе приобрёл на ярмарке!
         -Где я!
       - Дома! Дома ты! У себя до-ма! - Весело  хохотнув, Елизавета Петровна отставила  кружку  с горячим чаем в сторону и, близко наклонившись к нему всем бюстом, кокетливо приспустила ворот мужской рубашки, аппетитно  обнажив  плечо.
      
      - Елизавета Петровна?!
       -Что, мой хороший!
     Стас приподнялся на локте, бессмысленно таращя глаза. Было видно, что он по-прежнему пребывает  в ступоре.  - Елизавета Петровна…
      - Аюшки, мой милый!   
    Стас с трудом навёл резкость в плывущем взоре. Башка  у него раскалывалась от боли,  а во рту было кисло и горько.
       - Как.., где? – Только и смог промямлить он.
      - Что «где», котик?  Да, встань ты уже, наконец! Между прочим! Твой  Вадик Бутляев только что с Верочкой отбыли в неизвестном направлении! – Женщина  приторно улыбнулась.
       - Какой Бутляев? – Стас  смущённо стал тереть лоб. – Какой Верой?
      - Да что с тобой! Ты что, совсем ничего не помнишь?
       - А что я должен  помнить? – Стас густо покраснел.
       - Ну, хоть что-нибудь! – Соблазнительно подмигнув ему, Елизавета Петровна свою правую руку тут же запустила ему под одеяло и стала словно змея медленно подползать ею к особо уязвимым мужским причиндалам.

     Смутившись, Стас быстро соскочил с кровати и прямо на голое тело стал  напяливать заблёванные джинсы, от их непотребного вида вселенский стыд охватил его.
       - Простите, я сейчас! – Закрывшись в ванной, Стас мокрой губкой  тут же принялся счищать с брюк засохшую блевотину. Его мозг  медленно но уверенно воскрешал   в  памяти  сценки из вчерашней вакханалии. Было стыдно неимоверно!  Честно говоря,      Стас никогда не допускал за собой ничего подобного, но как такое могло случиться, что он вдруг  нажрался, как скотина? Мало того, закрутил адюльтер  с женщиной, которая ему в матери годится!  Ё-моё!  Полный абдемахт! Стасу было стыдно выходить из ванной, и он как мог тянул резину.

          - Ста-а-си-ик!  - Елизавета Петровна тихонечко   постучала согнутым пальчиком в дверь.  - Ну, пожалуйста, Ста-асик!
      Включив душ, Стас сунул голову под струю холодной воды и так стоял, пока затылок не начал неметь от холода. Выходя из ванной, он мельком взглянул на себя в зеркало и чуть  не обомлел – на него из отражения смотрел не он! Выскочив в коридор, он как ненормальный начал тыкать пальцем в сторону ванной комнаты.
 
        - Стас, что случилось?
        - Там, в зеркале!
        - В зеркале?!  - Елизавета Петровна сама направилась в ванную. – Ну…и  кого ты тут разглядел? – Она усмехнулась.
     И правда,  кого он должен был увидеть  в зеркале, кроме себя самого?
        - Станислав Юрьевич, возьмите себя в руки!
        - Взял. Объсните мне, пожалуйста, что всё это значит?
        - А это значит, что вчера после ресторана мы поехали   сразу к вам! Помните, Вадик Бутляев нас довоёз  до вашего дома на своей «Ладе»! Да вот же она! Всё ещё стоит  под вашим окном! 

   Стас тоже  с любопытством заглянул в окно. – «Точно. Это была его тачка»!
       - А, дальше?
       -Что дальше? Дальше мы сели на кухне…вы сказали, что тут  у вас будет более комфортно всем. Но я уже всё убрала, не переживайте! Так что там сейчас чистота и порядок, как в документах строгой отчётности! 
      - Вы нашли  чай, кофе?
       - Кофе нет. Чай.
       - Извините, ещё один вопрос…
       - Да, пожалуйста!
      – Я что… был правда вчера «того»?

   Елизавета Петровна снисходительно улыбнулась.
      - «Того», как вы изволили выразиться, вы стали сразу после разговора с одним молодым человеком! Мне лично так показалось! Но я решила, что вы с ним хорошо знакомы!
       - С ним, это с кем? – Новая неподдельная эмоция отобразилась у Стаса на лице.
       - Ну,  я не знаю, кто  у вас ходит  в друзьях или знакомых!  Но по крайней мере  по первому впечатлению было видно, что этот человек был явно из вашей среды!
      - «Из моей среды! Ну, да..».. – Иронично повторил Стас.  - И я, конечно же, не помню ни фига, что я там городил? -  Это скорей были мысли вслух, но Елизавета Петровна отреагировала моментально.
      
        - Этот ваш знакомый, между прочим,    в разговоре с вами повторял постоянно одну и ту же фразу – «Мы будем использовать всё, что производит действие» И ещё что-то, что связано  либо с вычислением, либо с нАчислением! Я по роду своей деятельности, извините, сразу обратила внимание на эти термины!
        - Ерунда какая-то! И мы что,  простите,  с ним вдвоём набухались до чёртиков?
        - Ну, я бы не сказала…больше говорил он, а вы всё сидели и внимательно слушали.
       -  А потом?
        - Вы что думаете, что мы всё время за вами подглядывали, что ли? Конечно, всем бы хотелось, чтобы наша компания не расползалась на отдельные «тэтатэты»! Но уж тут, как говорится, дело личное!
   
   Стас отрицательно покачал головой.
        - Ну, и с чего я тогда так окосел?
        - Не знаю. Но мне кажется, что всё началось с этих самых ваших приятелей!
        - Час от часу… Каких ещё приятелей?
       - Ну, как же! Вот этих двоих! О которых я вам всё время твержу! Помню, они подошли к нашему столу и сразу вас спросили! Где, мол, Станислав Юрьевич Вересов сейчас находится! Мы его старые школьные друзья! Не виделись лет сто и прочее! Ну.., я и попросила Вику Гошкину, чтобы она немедленно вас отыскала! Ведь, вы, если не ошибаюсь,  с ней тоже  в дружеских отношениях состоите, не так ли? Я поэтому..
      
      - О, да! Я теперь со всеми в дружеских отношениях!  – Стас виновато отвёл взгляд. Но это правда сейчас звучало, как отборнейшая ирония! Вот тем-то пьянка и опасна, мой друг, что  если ты не помнишь, что было с тобой  вчера, значит, очень велика вероятность, что это вскоре  здорово осложнит тебе жизнь! Да, это был конкретный косяк перед батей! Ведь, сколько было слов сказано, а?  М-да… - Постойте! Выходит,  я совершенно не придал значения тому, что эти ребята так просто развели меня?! Я имею в виду тех двух неизвестных?
        - Неизвестных? Ну, знаете! Этак мы с вами, Станислав Юрьевич, и на школьные уровнения перейдём! Было  и было, что теперь!
        - Да, но вы же  сами понимаете, Елизавета Петровна, что такое редко встречается! Столько свидетелей было вокруг! И сам я склерозом тоже не страдаю вроде!
      
       - Я вам одно только могу сказать, молодой человек! Что когда вы поговорили с этим парнем… В общем, между вами перепалка какая-то произошла в конце… он резко встал и направился к выходу! А за ним тут же последовал и второй! Ну, тоже ваш школьный друг, как он вначале нам всем представился! Но вы знаете, вы даже  словом с ним не успели обмолвиться! Вы даже, простите, не поприветствовали друг друга никак! Вы когда в банкетный зал вошли, то только мельком на него взглянули и всё! Но и он тоже…на вас как бы ноль внимания, извините! А так старые друзья не поступают, согласитесь!  Нам всем это  сразу показалось странным! И потом… - Елизавета Петровна смущённо опустила глаза. – мы к вам в гости не напрашивались, честное слово!
      
      - В том-то и дело… - На Стаса было жалко смотреть. – Сам не понимаю как такое могло случиться!
       - Ой, прошу прощения! - Елизавета Петровна метнулась к своей дамской сумочке, так как там  вовсю разрывался её мобильный тлефон. – Да! Угу.. Что-то? Ещё раз….Да ты что! Серьёзно?! Где? Возле Гольяново? Батюшки, Боже мой! – Она прикрыла телефон рукой. – Фельдер на МКАДе разбился! Насмерть! – Да! Слышу тебя хорошо, слышу! И что? Вересов? - Елизавета Петровна бросила удивлённый  взгляд на Стаса. – Не-е-ет! Откуда, ж, мне знать! И что? Знаешь что, Оля…ты поменьше сплетни разные слушай! И что  с того! - Елизавета Петровна опять прикрыла телефон ладонью. – Вас разыскивают! Так я им скажу, что мы потом разъехались, ладно? – Отняв руку, Елизавета Петровна опять приставила телефон к уху. -  Бутляев? Чего не знаю, Оля, того не знаю! Вадик Бутляев нас вчера с Верочкой Павловной после кабака до «Сокола» добросил, да! Так мы с ней потом у меня по-бабски дома посидели ещё немного и разошлись! Где я сейчас? Дома! Нет, собираюсь по делам, а что? Знаешь что! Ты сама у него лучше об этом спроси, ладно? Всё! Пока-пока!
      
         - Уфф! Так вот, дорогой мой Станислав Юрьевич! Собираемся и поживее! Чует моё женское сердце,  что не к добру это всё! А я женщина чуткая, поверьте! Можно сказать, ведьма в четвёртом поколении!
        - Что случилось, можете объснить?
       - Могу, могу! Только позже, ладно? Кстати, вам какой-нибудь свёрток передавали? Там каким-то образом Гошкина замешана была, информация проверяется! Так передавали? - Елизавета Петровна ненадолго задержала свой взгляд на Стасе. – Понятно. Вы машину водите? Ладно, я сама! Тут ключи Вадик как раз оставил! Дабы самому не соблазаняться! Он, ведь, тоже вчера – того, со всеми на равных потреблял! Вас бы в аэропорт сразу!

     Господи, куда же я свои причиндалы закинула?-  Елизавета Петровна стала метаться тревожным взглядом по комнате. –Тут, Стасик, серьёзная волна поднялась! Так что ты собирайся, не медли! А я тебе сейчас попробую ситуацию обрисовать… Я, если ты не в курсе, на этой работе тоже без году неделя! И должна тебе заметить, что у нас в отделе странные дела  с некоторых пор твориться стали! Начать хотя бы с того, что сначала у меня из сейфа исчезли кое-какие документы, а следом, можно сказать,  вскрылась недостача на полмиллиона российских рубликов!

      Впрочем, те документы быстро нашлись, хотя и в изрядно подправленном виде! Но из начальства на это почему-то никто внимания обращать не стал. Нашлись, мол, и ладно! Я понимаю, может кому-то сор из избы выносить не хотелось,  или включилась корпоративная этика …Кстати! Не вы ли  тот квартальный отчёт составляли? Или это было ещё до вас? Что-то я совсем запамятовала…
       - До меня, наверное.
       - А вирусный хэштэг, помните - «Fuck The Fuckers»? Его, ведь, так и не нашли, того, кто хакнул нам его на наш рабочий компьютер!
    
      - Да, этот случай я помню! У меня даже программа тогда зависла на пол дня! Программиста вызывали!
        - Вот, вот! А, парня этого, нетрадиционной…
        - Ситцын, что ли?
       - Ну, да! Ведь концы-то его так до  сих пор отыскать и не могут!  Ну, что.. на дорожку присаживаться не будем? - Елизавета Петровна деловито подхватила сумочку, на ходу поправила причёску в зеркале и энергично  поспешила на выход, увлекая меня за собой.