Горько плакала красивая женщина с русой косой, прикрывая лицо ладонями.
- Не плачь, мама, - гладила ее по плечу юная девушка, едва сдерживая слезы.
- Ах, Аленушка, - обняла дочку мама. – Такая долюшка наша горькая, судьба женская. Нет нам счастья и радости.
- Почему же, мамочка?
- Не знаю, Аленушка. Не знаю. Бабка Василина сказывала, что потерялось где-то Счастье Женское нашего Рода еще в давние времена. Потерялось и не нашлось. С тех пор все женщины выживают да приспосабливаются к жизни как-то. Кто без мужей всю жизнь, а кто с такими мужьями, что оно лучше бы и без них.
- А бабка Василина не знает, где потерялось? Может можно поискать? – спросила Аленушка.
- Что искать? Не забивай себе голову глупостями понапрасну. Так прабабушка твоя жила, и бабушка, и я вот. Так и тебе жить, дочка. Надо просто принять свою судьбу, как есть и тянуть ее до последнего вдоха. Пойдем собирать ужин, а то сейчас Иван вернется во хмелю, будет нам с тобой счастье женское да соленое, - вздохнула женщина, встала и поправила фартук на цветастом платье.
- Я после ужина к бабке Василине наведаюсь…
- Не смей соваться к ней! Не надо я сказала! Грех это по ведьмам шататься, - разозлилась мама и быстрым шагом ушла на кухню.
Аленушка только развела руками.
Она всю свою жизнь сколько себя помнила утешала маму, вытирала ей слезы, жалела ее и не понимала почему на их семью сыпятся несчастья одни за другими.
Отца она не знала. Он умер от белой горячки, когда ей исполнилось три года.
Иван, отчим, почти всегда был во хмелю. Приходил домой, стучал по столу кулаком и вокруг него начинались пляски. А если что не по его, так он мать за косу и по двору с воплями и матюками.
Уходить от него она не собиралась. Любила. Какой-то странной и непонятной для Аленушки любовью.
Тетка родная жила недалеко на соседней улице, к ней Аленушка часто убегала, когда дома невмоготу уже было.
Алиса была одна и без детей. Не складывалось у нее с личной жизнью. Тетка Алиса тоже любила затянуть грустную песню про потерянное Женское Счастье и про долю горькую. После чего сразу начинала читать наставления племяннице монотонно и пронзительно, чтобы до самого костного мозга пробирало. О смирении с судьбой и тяжестью креста, который необходимо нести женщине.
Долго находиться у нее Аленушка тоже не могла, только если на одну ночку переночевать.
***
- Я ждала тебя, - ровным тихим голосом сказала бабка Василина и пригласила ее в дом.
- Да я давно собиралась, бабушка Вася, да мать все не пускала. Ругалась. Но сил уже нет терпеть. Решила вот по-тихому. Вы ж не скажете? – быстро говорила Аленушка, следуя за маленькой сгорбленной бабкой Василиной.
Все звали ее ведьмой и боялись на селе.
Дом ее резной у озера Черного покосился уже, но крепко стоял. Будто его поддерживали невидимые столбы.
Половицы скрипели под тяжестью шага.
Пахло травами и маслами разными.
Тепло было в доме и не страшно совсем.
Круглый стол с белой кружевной скатертью посреди широкой светлой комнаты. На столе чашка белая, а в ней вода с травами разными, лепестками синими и бутонами чайной розы.
- Садись, - показала бабка Василина на стул с круглой спинкой у стола.
- Ага. Спасибо. А что это? – не удержалась Аленушка, вдыхая чудесный аромат.
- Для тебя приготовила отвар, чтобы очистилась ты от тревоги и шума стороннего. Вот черпай и пей по глоточку.
Бабка Василина поставила перед ней голубую чашечку маленькую, чуть больше наперстка, и сама присела рядом на стул.
- Горько, - сморщила носик Аленушка.
- Горько, - согласилась бабка Василина и вздохнула, - пей, милая, пей еще.
Отвар сильно горчил. Пить его было очень неприятно и даже невозможно, потому что горечь оседала на горле и вызывала кашель.
- Не могу больше, - умоляюще произнесла Аленушка и снова закашлялась.
Бабка Василина вздохнула, встала и прошла к старому полированному шкафу с облупившимися углами. Она открыла дверцу и достала оттуда белый красивый рушник с вышитыми на нем яркими цветами, пяльцы, нитки и иголку.
Молча подошла к столу и снова села.
Цветы на рушнике пестрили разноцветьем. Они были выполнены в разных техниках, но гармонировали друг с другом. Словно хоровод волшебный вели они разными узорами. Глаз не отвести от такой красоты.
- Бабушка Вася, как красиво! Это все вы? – всплеснула руками Аленушка, восхищаясь.
Ее глаза горели. На губах играла улыбка.
- Пей, милая. Пей, - только и ответила бабка Василина.
Аленушка зачерпнула отвар и выпила залпом. Вкус был горький, но уже не столь сильно. Терпимо.
Она опустила чашечку снова и перемешала ею травки с лепесточками. Потом снова зачерпнула и выпила.
Сладкий вкус был настолько приятен и нежен, что Аленушка прищелкнула языком от удовольствия.
- Сладко, - удивленно сказала Аленушка и посмотрела на бабку Василину.
Та невозмутимо вышивала красными нитками цветок. Лишь едва заметно улыбнулась и опустила голову еще ниже.
- Бабушка Вася, я же пришла к вам с вопросом одним, - допивая сладкий густой отвар, сказала Аленушка.
- С вопросом? Всего-то, - посмотрела на нее бабка Василина.
Ее болотного цвета глаза блестели и улыбались.
- Да. Мне мама сказала, что наш Род когда-то потерял Счастье Женское. А вы знаете где его можно найти? Помогите, если знаете где. Я очень хочу найти его и подарить своей маме. Намучилась она уже со своей судьбой горькой.
- А знаешь почему горькая судьба у нее?
Аленушка замотала головой из стороны в сторону.
- Потому что поверху волшебный отвар пьет, вглубь не ныряет, не пробует перемешать все травушки, лепесточки, чтобы целебные свойства соединить и жизнь сладкой сделать.
- Не понимаю… А Счастье Женское…
- Да что ты заладила счастье женское, счастье женское. Никуда оно не терялось, а брошено было и еще сверху притоптано прабабкой вашей. Мирославой. Гордая была она и своенравная, - недовольно вскрикнула бабка Василина и отложила вышивку.
Аленушка ничего не понимала. В ее глазах заблестели слезы и краешек губ начал подергиваться. Она шмыгнула носом.
- Тоже будешь слезы горькие лить и на судьбу жаловаться?
- Нет. Я понять хочу куда мне идти, чтобы найти наше брошенное Счастье Женское, - всхлипывала Аленушка.
- Ты уже пришла, милая. Уже пришла, Аленушка. Мама твоя, тетка твоя Алиса, бабка ваша Ольга все поверху пили, всю горечь пособирали. А ты умница Аленушка - глубже зачерпнула. Не испугалась. Не поленилась. Сладко было тебе?
Аленушка, едва понимая, о чем говорит бабка Василина, кивнула.
- У каждого Рода есть все, чтобы жить в любви и счастье. Каждому Роду даются все благости мира. Все благословенны Творцом.
Так и вашему Роду дано было.
Вот этот рушник передавался из поколения в поколение.
Каждый цветочек – это женщина вашего Рода.
Каждый цветочек вышит с любовью и в счастии.
Этот рушник и есть Женское Счастье Рода.
Его Хранительницы берегли и им благословляли родившихся девочек. Рушник передавали старшей женщине в Роду, и она была Хранительницей его.
И все бы хорошо, но Мирослава, прабабка твоя, влюбилась в женатого и блудить начала, что не благословляется Родом. Ей черед выпал Хранительницей быть, но стал вопрос: вернуться в Род и отсечь связь с женатым или передать рушник другой женщине и быть исключенной из Рода.
Мирослава разозлилась, выкрала рушник и убежала вместе со своим любовником.
Долго они блуждали в миру, обижал он ее много, слезы горькие лила она и днем, и ночью.
Клясть Мирослава свою судьбу стала и Род свой. Когда любовник бросил ее и к другой ушел, она со злости выбросила рушник, еще и потопталась на нем от обиды.
И пошла бродить одна одинешенька, оплакивая свою долюшку горькую.
Через время повстречала она мужчину из своего села и замуж за него вышла. В Род приняли ее. Но с тех пор Счастье Женское было потеряно.
Из поколения в поколение стали передаваться грустные истории и наставления о том, что судьба женская страдать и мучатся, да крест нести тяжкий. Что нет никакого счастья и не было.
Мирослава всю жизнь свою терпела мужнины упреки да недовольства, так и дочке своей Ольге – бабке твоей наказала, а та маме и тетке передала. Все повторяется по кругу.
Хорошо, что ты смелая да отважная - не захотела горечь с поверхности собирать, а зачерпнула глубже. Да ко мне не испугалась прийти, а то я уж устала ждать.
Вот рушник тебе передаю.
Здесь не хватает трех цветочков.
Маминого, теткиного и твоего.
За Мирославу и Ольгу я вышила, и за себя тоже, так как была Хранительницей Женского Счастья вашего.
Если мама и тетка Алиса откажутся вышивать, значит это твое Родовое предназначение – вышить за них и потом за себя, чтобы не прерывать связь волшебную. Поняла?
- Поняла, бабушка Вася. А как он у вас оказался? – прижимая рушник к груди, спросила Аленушка.
- Подобрала я рушник и сохранила у себя. Берегла его. И ждала, когда придет женщина с истинным желанием вернуть Женское Счастье в свой Род. Так было мне велено Творцом.
А теперь я могу спокойно уходить, Аленушка.
Устала я.
А ты теперь Хранительница рушника – Счастья Женского в своем Роду. Береги его и передавай с любовью следующему поколению женщин.
- Благодарю, бабушка Вася, - поклонилась Аленушка со слезами радости на глазах и убежала домой.
***
На утро бабки Василины не стало. Ушла она в светлый путь.
***
А в Роду Аленушки с тех пор все изменилось.
Иван, отчим, пить бросил, работу нашел новую и с мамой зажили они душа в душу. Долго прожили до самой глубокой старости.
Тетка Алиса замуж вышла. Детей, правда, они не народили своих, но сироту взяли на воспитание. Хороший парень оказался. Вырос, женился и пятеро внуков тетке подарил.
А Аленушка.
Аленушка вышила свой цветочек в счастии и с любовью и передала рушник своей старшей дочери, а она своей старшей дочери, которая в свой черед благословила Счастьем Женским Рода своего только что родившуюся внучку, которую назвали в честь прапрабабушки Аленушкой.
***
Берегите Женское Счастье Рода своего и с любовью передавайте следующим поколениям.
А если потеряно было кем-то или брошено, так примите свое Родовое предназначение и зачерпните глубже, не поленитесь, чтобы вернуть Женское Счастье в свой Род поскорее.
(с) Татьяна Кветачка
"Сказки о прошлом"