- Где мой эквид пышно-буланый? – возвал Дон Целокантус, просыпаясь рано утром на рассвете.
- Какой ещё нелеквид? – спросонья вякал Паприка, - этот ваш одноухий Раздолбант?
У Дона Ц-а не было настроения пререкаться. Он только презрительно глянул на Паприку и стал вслух цитировать трактат о конном тренинге Киккули.
Тем временем Паприка достал из каких-то одному ему известных закромов бутерброд с ветчиной и стал уплетать за обе щёки (жаль третьей не было!). Дон Целокантус жадно пронзил взглядом оруженосца. Паприка чуть не подавился.
- Хотите я вам дам половину своего… этого… (Паприке так не хотелось давать!) как его там называют… сюрбрютерброда, - внезапно изрёк он к удивлению для самого себя (и откуда взялось это слово? и куда… [ладно замнём]). Паприка отломил половину от того что осталось и протянул хозяину. Дон Целокантус в два приёма проглотил предложенное, и к стыду своему вспомнил, что задолжал выплату жалованья оруженосцу за два месяца. Но как бы стыдно ни было, а денег – йок. Успокаивал он себя тем, что ни один он такой идальго кризисного образа.
А тем временем <…> [Тамарило] [Или = рыло]
Тем временем ничего не происходило. Амамлюк размножался, как зловредные бактерии в мясном бульоне. Город-2 деградировал по-тихоньку в своём постъэкстазе. После всяческих площадных рэпполюций он постепенно превращался в парашу. По улицам сновали люди с телами в виде колоколов с абсолютно круглыми маленькими головами, фуры с гнилыми помидорами, молоковозы, набитые грязным прошлогодним снегом, черепахопауки с нелепыми знамёнами и пьяные губошлёпы с нелепыми причёсками. На сцене, сколоченной из мусорных баков, выступали: Сикмам Гадалкин, Маштайм Макаронник, Корова Чук. Всё разлагалось, гноилось, деформировалось, разжижалось <…> <…> <…>
Собственно, это конец…
Но это им конец. А у нас ещё писанины на пару сотен гигапарсек.
Паприка притащил 38 дохлых казуаров и бочку маринованных в бычьей моче желудей.
- И куда всё это добро? – доспехи Дона грустно звякнули медным поддоном.
- Будем делать кукольный театр, - оптимистически задекларировал ПапСа. [Не путать с попсой!]
- ?????????
- Деньги будем зарабатывать [для тех, кто не понял], а то [кое-кто] зарплаты честным трудом в поте лица своего заработанной не выплачивает и даже не обещает в отличие от вечнообещающих кандидатов в депутаты, президенты и проч.
Морда Дона Це-туса стала похожа на волчью ягоду. Но стрессоустойчивость у Рыцаря чиновничьего образа была железной. Он стоически промолчал.
- Мне нужны ещё 38 шприцов и полтонны опиумного мака, - деловито заявил Сальса.
- Что… - Дон Ц-антус хотел было спросить… но мощная ударная волна подняла к самым облакам его, его конягу, Сальсу со всеми этими казуарами и причандалами… и понесла…
Очнулись они только в пальмовом посёлке городского типа. В далеке плескался океан (то ли Тихий, то ли Индийский, а может это было на границе двух океанов). Раздолбант флегматично хрумал пальмовые листья, финики, кокосы, папайю и ещё что-то там (разве упомнишь все эти тропические овощи) посреди сваленных в кучу пальмовых стволов. Везде виднелись следы катастрофы и хаоса: поваленные хижины, разбросанные вещи, мечущиеся люди и собаки.
- Это чаво было? – голосом воскресшего мертвеца спросил Паприка, протирая глаза.
- Светопредставление, апокалипсис, страшный суд… - губы Дона Це-уса дрожали, да и сам он весь был похож на желеобразную массу.
- Это куда нас занесло? И каким ветром? – П.С. с трудом-с поднялся, почёсывая правую ягодицу, на которой по всем болевым признакам должен был быть синяк (или гематома?) (ну что-то такое неприятное). Однако снимать штаны и смотреть чего там Паприке не хотелось.
- Острова Тамтотуто, - ответил на вопрос Паприки пробегающий местный абориген, таща в руках чего-то, что становилось даже страшно от чего-то.
- А что случилось-то? – вдогонку ему крикнул Сальса.
- …тайте газеты, - только и уловили барабанные перепонки оруженосца.
- Газеты? – у Паприки даже волосы зашевелились в промежности, - видно хорошо его долбануло… этого аборигена…
Но славный наш помогайло Дона Целокантуса ошибался роковым образом.
Пройдя метров двести (а кто и проехал на спокойном, как караванный верблюд, Раздолбанте), они увидели газетный киоск.
- Эй, милейший, - Паприка подскочил к продавцу газет, - что здесь происходит?
- Читайте газеты, - бесстрастно ответил тот.
- А сколько стоит газета, - обиженно спросил Паприка.
- Два псу.
- Чего?! Псу под хвост твои газеты! – закричал Паприка, - у нас нет никаких псу!
- Можно и у.о., - слвоно восковая фигура произнёс газетчик.
- Какое ещё у.о. ублюдок обдолбанный, - снова взорвался Паприка.
- Долларовый эквивалент, - опять словно мумия изрёк газетчик.
- Дон у тя даллары есть, - Паприка злобно глянул на Д.Ц. и сразу опомнился: - Да какие у тебя даллары, ты ж даже мне зарплату заплатить не можешь.
- Ну… - начал было Дон.
- Не нукай, - Паприка просто охамел, - а снимай свой шлем, мы его поменяем на газету.
Дон чуть не свалился с Раздолбанта, но овладев собой, треснул Паприку (сила удара 2000 дин, выделяемая энергия 5000 кДж) по темечку копьём: - Ты, серв шелудиво-ничтожный, что ты себе позволяешь! Я продам тебя в рабство этому газетчику за одну единственную газету…
- Сначала заплати мне зарплату за два месяца, - зарычал Сальса, приплясывая и хватаясь за голову.
- Может тебе и полтонны опиумного мака ещё вдобавок отвалить? –ехидно сощурил глазки Дон, - а на лопате того самого… из сортира… не хочешь?..
В это мгновение мощный порыв ветра бросил в лицо Дону Ц. газетный лист. Наш бедный Рыцарь свирепого образа свалился таки со своего пальмофага и со злостью сорвал с лица кусок газеты, пахнущий типографской краской и ещё чем-то очень подозрительным (никак газету эту использовали по назначению). Подавив в себе брезгливость (ибо любопытство было сейчас наиболее мощным чувством), Дон Цел-с с жадностью вперил в газету безумные (в букв. смысле) глаза. Паприка, забыв о боли и обиде, подскочил к нему и тоже вперил те же глаза и туда же.
То, что они прочли, ну просто вломило их в столбняк: вчера ровно в 16.00 по Гринвичу наша планета Земля столкнулась с астероидом Апофис в районе Атлантического океана между Европой и Америкой. По предварительным данным ни Европы, ни Америки (Северной и Южной) уже нет (они превратились в поток раскалённой лавы), так же как и Атлантического океана – он испарился. Также оторвало половину Африки. Льды Арктики и Антарктики превратились в пар. На остальной части земного шара паника, вопль и скрежет зубовный. Спокойствие сохраняется только в Северной Корее».
- Вот оно! – с трепетом возгласил Дон и застолбенел.
- И-и-и! – промеждометил Паприка и туда же (остолбенел).
Немая сцена №2.
Выйдя из ступора, они стали читать дальше (а что ещё делать?).
А дальше было ещё хуже:
BDSM (Бурлюк, Деснос, Саррот, Малевич)
«Растай в алеющей химере костлявый
полоскатель суеверий – мой ум!»
И. Игнатьев
Солнце – огненная пылающая vulva, вокруг которой вращаются семь каллипиго-планет и две какапиго-планеты. В астрономических единицах отсутствуют HCl и виниловое пространство. Крабовидная Туманность в спектре тлеющего аппаппацерия отражается в иероглифическом жаргоне формавременной энциклики куннибаллистической транквиометрии постмеонического ретробатагрея юфффа
фарлеоконической стоореммы бласткамерокрозического гиперсонара
нА ВОПРОС отвечающий камерной музыке косвенно-дурно преамбуло-гадательно и рельефно-аспидно дезавуированно триогомосексуально-аллювиально-плювиально-эридно
И;оникоатль десисуф мэнмоо мохогммобб балансирование на грани катсрированного анкилозавра и чайного сервиза на 12 персон
Либидодендрон разрывал тишину майоранов в ликвидных стационарных клавишах торноспесивого агглаффа меланхолия влагалищ спешила к энервированной облюзге на том и на этом свете атомарного эпикуреизма флагштока розово-турмалиновый баклажан и фарфорово-изумрудный редис флаварили аустоки
Параноидальные скелеты утрамбовывали груди библиопигих и сиреневопегих куртизанок на внеземной орбите по обслуживанию экстроординарных верблюдогиен
Слон был ярко-красного цвета. Публика в цирке опешила. Все знали, что слоны бывают только розового цвета, а тут на тебе… ярко… И все хотели пощупать и потрогать… а вдруг его покрасили. Тогда директору цирка – кирдык! (Если деньги не возвратит!) (Ну, или слона перекрашивай в розовый цвет). Но слон оказался не крашеный и не резиновый, а плоскодонновосковый. Все с удовольствием смотрели на мастурбацию (взаимную) двух слонов, потом слоних. Те были фиолетового цвета и с золотыми зеброидными полосками. Но этому уже никто не удивлялся. Директор цирка удерживал на носу огромный стеклянный шар. Он точно помнил, что слово «стеклянный» пишется с двумя н. Шар это тоже помнил, и это помогало ему не свалиться с носа (точки в конце предложения не ставлю – иначе шар с носа упадёт)