- Это Новое Возрождение! Не очередной спейстрип, а именно Возрождение! Мы гарантируем безопасность и уверенность пятнадцати миллиардам лайфюзеров, это и есть наша миссия! Коллаборация технологий и инвестиций позволит нам синтезировать О3ON и сохранить всё живое на Земле! Стартап SPACEНИЕ подарил нам надежду! Астромэны, go up!
- У Вас всё? - спросил Главный конструктор Царёв.
- Да, - уже без патетики ответил спикер из Сектора Пропаганды, - Вот здесь по пятибалльной шкале оцените информативность и энтузиазм. Ага, и подпись. Спасибо. Пока-пока.
Убедившись, что дверь за спикером закрылась, Царёв проворчал:
- Достали, звездоболы... Я так и не понял - это человек был или био? Их же хрен отличишь теперь!
- Человек, - ответил заместитель Главного Акмыков. - В Пропаганду сейчас людей берут. По программе переподготовки людей предпенсионного возраста. Бывшим блогерам и маркетологам сейчас как раз около 80, вот их и обучают. Выглядят молодо, старость-то почти победили.
- Нужна нам была эта победа...
В Штабе полётов находилось шесть человек и все промолчали. В 2073 году на это и возразить-то было нечего. Технологии сделали своё дело - средний возраст землянина перевалил за сотню, ресурсов не хватало, тут и там вспыхивали локальные конфликты в борьбе за воду, алюминий и кремний, вспышки коронавируса остановили промышленность. Но самое главное - разрушался озоновый слой. Солнце по-прежнему светило всем, но редкий идиот этому радовался. Лёд Антарктики стремительно таял, под воду ушли Шанхай и Лондон. На месте затопленного Санкт-Петербурга возвышалась высотка Лахта-центра, ставшего офисом Госкорпорации субмарин-дронов, охраняющих Северо-Запад Российской Конфедерации (РК) от кибервикингов.
- Пилоты, подойдите к столу. Присаживайтесь, есть разговор, - произнёс Царёв, свернув в воздухе проекцию с расчётами.
В 2064 году правительства РК и Новых Штатов (New States, NS) объединились для разработки орбитального озоногенератора. Пиарщики Пропаганды быстро придумали ему ёмкое название О3ON, лаконично соединившее как формулу озона, так и огромное желание включить установку на высоте 400 километров над уровнем моря. Царёв с раздражением просил этот термин при нём не употреблять так как море было почти везде.
Но установка не включалась.
- Акмыков, коллега, доведите информацию до личного состава.
Полковник Акмыков не стал ходить вокруг да около:
- Начну с плохого. О3ON болтается на орбите уже год, но мы не можем его запустить. Три экспедиции вернулись без результата. Через год в атмосфере наступят необратимые изменения, озоновый слой исчезнет и все умрут. Всё понятно?
Четверо побритых наголо пилотов синхронно кивнули.
- Блок задач, которыми вы занимались последние два месяца, направлен на принципиально другой подход к проблеме. Искусственный интеллект моделирует ситуации шаблонно и чуть что обращается к протоколам безопасности. Нужен более творческий подход. И риск, обычный риск, присущий только человеку. Часть тренингов вы выполняли индивидуально не просто так. Полетит один из вас, только один.
Четыре бритых затылка заметно напряглись. Акмыков продолжил:
- По результатам тестирования был выбран Юрий Уткин. Остальных прошу выйти.
Разговор продолжился уже втроём:
- Уткин, ты готов? - негромко спросил Царёв.
- Так точно, товарищ Главный конструктор.
- Хорошо. У тебя лучшие результаты, больше никто не справится. Ты наша надежда, понял? Давай я тебе ещё кое-что расскажу. У нас проблемы не только с установкой. Наши ракетопланы на такие задачи не рассчитаны. И штатовские тоже. Есть проблема с подлётным расстоянием и маневрированием. Поэтому полетишь на “Буране”, это советский челнок. Слышал о таком? Молодец. Мы музейный проверили, его надо доработать и он полетит. Не ссышь?
Уткин понял, что другого ответа от него не ждут:
- Никак нет. У меня старший брат в Космических войсках служил, космос это наше семейное.
- Брат это хорошо. Тогда слушай дальше. “Буран” с людьми никогда не летал, внутри приборы не герметизированы. Ну, ты ж потеешь, в туалет ходишь - электрику может коротнуть. Эту проблему мы решим, поставим тебе толчок МКСовский, он надёжный. Но... - Главный осёкся. - Акмыков, продолжай.
- Кхм... - подхватил зам, - Есть один момент. Уткин, ты мастурбируешь?
- Ч-что?
- Ты дрочишь, Уткин?! - по голосу полковника было понятно, что он не шутит.
- Н-ну, иногда... А это тут при чём, товарищ...
- А при том. Летишь ты на три месяца и желание у тебя рано или поздно возникнет. Не спорь, мы все мужики, понимаем о чём речь. МКСовский туалет справится с твоими естественными отправлениями, но если внутри “Бурана” твоя сперма летать будет, то она может замкнуть электрику. И всё! Что там произойдёт одному богу известно. Времени у нас в обрез, базовое оборудование доработать не успеем. Мы решили так - положим тебе в аптечку презервативы. Ну, наденешь, сделаешь свои дела и аккуратно... Слышишь, аккуратно! ...Аккуратно положишь в утилизатор. Пятьдесят хватит?
- Десять хватит, - робко ответил Юрий.
- Болтун. Решили пятьдесят - значит пятьдесят. Для порядка пронумеруем, - оба начальника хохотнули.
Кивком Уткин выразил своё согласие и спросил:
- А хорошее? Вы в начале сказали, что начнёте с плохого. А хорошее что?
- Вернёшься - мы тебе звезду Героя дадим. От всего человечества. И пожизненный доступ к питьевой воде. Годится?
- Так точно!
- Молодец, Уткин. Иди готовиться. Летишь через неделю.
Когда чеканный шаг Уткина стих в коридорах Штаба, Главный отстучал по столу марш из “Звёздных войн” и спросил Акмыкова:
- Полковник, мы сделали правильный выбор?
- Думаю, да. Он с виду простоват, но в экстремальных ситуациях мыслит нестандартно. Не как мы. Он найдёт выход.
- Ладно. Как будто у нас варианты есть...
***
Старт состоялся в намеченные сроки. Всё произошло буднично - речь-напутствие, рукопожатия чиновников и протокольный снимок на фоне ракетоносителя миссии SPACEНИЕ. Всё-таки не зря все эти пиарщики из Сектора Пропаганды свою воду получали - название прижилось сразу, хоть и возник один казус. Соблюдая новоштатовскую орфографию и, пытаясь угодить правилам русского языка, один из зарубежных партнёров прочитал последние три буквы на серебристом корпусе как некое подобие “***”. Ну, ничего, посмеялись и поправили.
Уткин приступил к работе сразу после стабилизации орбиты. Программа была расписана по дням, код активации озоногенератора запускался и тестировался с учётом новых переменных. Контрольные точки успешно достигались на протяжении пятнадцати земных суток; в штабе полёта начали подшучивать над сверхзанятостью Уткина и связывали её с неприкосновенностью аптечки. Но однажды счётчик ресурсов “Бурана” наряду со статистикой потребления кислорода и воды выдал информацию “Презервативы_-1_Остаток 49”. Быстро собрали консилиум, штатовский доктор сказал, что всё в порядке, мол, русский астронавт и так превзошёл все мыслимые сроки воздержания, а это вредно. “Let's give him some rest”, - добавил он и все успокоились.
После этого всё пошло наперекосяк. С развёртыванием О3ONа постоянно возникали проблемы и связывали их в первую очередь с браком в работе Уткина. Количество презервативов уменьшалось несоизмеримо с достигнутыми результатами. За две недели их количество сократилось ещё на 14 единиц. Доктор снова заступился за русского астронавта, заявив, что это нормальная реакция на стресс. Всех объяснение вроде бы устроило, но не Главного.
Поздней ночью, когда в Штабе почти никого не было, Царёв связался с Уткиным по закрытому каналу:
- Доложи обстановку, Уткин. Давай по-простому - как дела?
- Да нормально всё, товарищ Главный конструктор, - без энтузиазма ответил пилот.
- Что нормально, Уткин?! Три недели прошло, а у тебя результата никакого! Онанировать не задолбался?! Ты ж не Штаб подставляешь, ты всю Землю гробишь! Нормально у него... Что не так, Уткин?! Всё ж на Земле отработали вроде!
- Сергей Павлович, тут такое дело... У меня никогда не было..., - в невесомости тело Уткина ударялось об обшивку “Бурана” с гулким “бум”, - Секса у меня не было. В общем, девственник я.
- Что?! Твою ж мать, а!
Уткин не видел как задёргался глаз Царёва поэтому продолжил:
- Да в семье порядки были строгие, а потом я на службу попал. И когда установку тестирую всё время думаю о женщине.
Тут Уткин выдохнул, а затем свободно и без стеснения выложил:
- Не о какой-то конкретной, а о бабах вообще. О сексе точнее. Код тестирую, орбиту корректирую, перед сном диалоги прокручиваю. А потом представляю, что мы комбинезоны друг с друга снимаем, ну и дальше того... Не могу сосредоточиться на работе, товарищ Главный. Да, и в невесомости ощущения другие если про мастурбацию говорить. Приятнее гораздо. Мне обидно, что всё может закончиться, ну, если у нас с озоном не получится, а я так по-настоящему и не попробую.
- Получится, пилот! Должно получиться! Твою ж, а, Уткин... Интересные ты задачи перед миссией ставишь. Давай так сделаем, Юра, - мозг Царёва быстро обрабатывал новую информацию, понимая, что решение должно быть принято прямо сейчас, - Мы можем отправить к тебе один модуль с... Модуль с бабой, в общем. У нас только один, на крайний случай предусмотрен был. Но более крайнего у нас уже не будет. Жди.
- Спасибо, Сергей Павлович! - и снова “бум”.
- Не благодари. Лучше отчёт подготовь, космический любовник, бдь.
***
Через три дня состоялся старт модуля. СМИ сообщили, что штатовская сторона вносит свой вклад в спасение Земли и отправляет на орбиту свою гражданку.
Стыковка состоялась в автоматическом режиме, астронавты обменялись флажками и выложили сториз в свои аккаунты. По просьбе обоих и по согласию земных служб в определённые часы в “Буране” работали только тепловизоры, камеры по этическим соображениям выключали.
Астронавтку звали Кейт. Знакомство с ней происходило буднично - в течение двух суток коллеги общались в основном по работе, обсудили настройки кардиотренажёра и посмотрели “Интерстеллар”. Количество презервативов оставалось неизменным.
Когда Кейт уснула на связь с Уткиным вышел Акмыков:
- Здорово, пилот. Второй блок тестировал?
- Здравия желаю, товарищ заместитель Главного. Так точно, тестировал, скоро заканчиваю. Заканчиваем, то есть.
- Вот именно - заканчиваем. Ты нас о чём просил? О бабе. Мы тебе бабу отправили и что? Презервативы все на месте, прогресса никакого, ну ёмаё, пилот! - шипел в мониторе полковник.
- Да я всё понимаю, но я себе первый раз по-другому представлял, романтичнее что ли. Не могу сразу.
- Может, тебе ещё свечи с шампанским прислать надо было?! - закричал Акмыков. Но тут же остыл и по-отечески продолжил:
- Ладно, Юр, слушай сюда. Ты давай не робей. Она в принципе готова, сам понимаешь, её не просто так выбрали. Когда камеры выключат музычку вруби, потанцуй с ней что ли. Я сам Колтрейна всегда включаю, нравится им джаз, понимешь? Ну, а там дальше легче будет, у вас же невесомость, хе. Приобними и вперёд, понял? - Юрий впервые увидел как Акмыков улыбается.
- Понял, сделаю, товарищ полковник! - также с улыбкой ответил Уткин.
***
Проснувшись, Кейт обнаружила в нагрудном кармане комбинезона бумажный цветок, сделанный в технике оригами.
- Это очень мило, коллега, - игриво произнесла она, - Я всегда хотела научиться так же.
- Да тут ничего тяжёлого нет! - Уткин воодушевлённо вырвал лист из болтавшегося рядом блокнота, - Давай вместе попробуем. Что сделаем?
- Наш корабль. Это возможно?
- Ну, конечно! Сгибай пополам, ага, так. Теперь от угла линию... Нет, не сюда.
Он потянулся к листу и дотронулся до руки Кейт. Та посмотрела на него, их взгляды встретились. Если в этот момент между Юрием и Кейт и не пробежала искра, то только по соображением пожарной безопасности. Она положила руки на плечи Уткина.
- Юрий, мы знаем почему я оказалась здесь, но... У меня к тебе за эти дни какое-то чувство возникло. Я наблюдала за тобой во время работы. Ты такой серьёзный, а выглядишь всё равно как мальчишка. Но я помню о нашей миссии и думаю о тебе как о мужчине. Как о настоящем мужчине, понимаешь?
- Да, понимаю. И я тоже... Тоже...
- Молчи.
Губы Кейт прервали диалог, прикоснувшись к щеке Уткина. Руки заскользили по серым комбинезонам друг друга. Тела единым целым болтались в тесном бытовом отсеке, ударясь о стенки корабля. Бум. Юрий расстегнул молнию Кейт, потом свою. Бум.
- Тесно как, - неловко буркнул Уткин.
- Да, тесно, давай я помогу, - Кейт стянула его рукав, предательски застрявший на запястье. Через минуту комбинезоны кружили рядом с обнажёнными космонавтами. Не прерывая поцелуй, Уткин ногой отпихнул их в дальний угол отсека, а Кейт выключила камеру.
На мониторах Штаба всплыло оповещение “Презервативы_-1_Остаток 34”.
Бум-бум-бум.
***
- Эй , Уткин! Вы там с ума посходили? Уткин, почему не выходишь на связь?! - древний монитор надрывался от воплей Царёва уже 15 минут.
Кейт потянулась и поцеловала Юрия в нос:
- Он не успокоится, надо ответить.
- Щас, мм... Прикройся.
Юрий нехотя выбрался из под термопледа и подлетел к монитору.
- Здравия желаю, товарищ Главный.
- Уткин! Юра, мать твою! Что там у вас происходит?! Почему не выходишь на связь? Ты уже сутки в системе не регистрировался, что ты делал? Где результаты, пилот?!
Юрий обернулся к Кейт:
- Я ему сейчас всё расскажу.
- А когда же ещё, - понимающе кивнула Кейт.
- Товарищ Главный... У амерканского пилота есть информация... В общем, Кейт сказала, что в Штатах вспышка нового вируса. Вакцины от него нет. Власти NS пытаются всё скрыть, но долго у них не получится. Вирус распростаняется через воду, то есть скоро и до нас доберётся, экосистема-то общая. Не только до нас, до всех.
- Отставить, Уткин! Что ты несёшь?!
- Не перебивайте, Сергей Палыч. У них счёт уже на миллионы идёт, нам всем немного осталось. Товарищ Главный, мы с Кейт единственные, кто выживет, понимаете? Мы подумали и вот что решили - мы отстыкуем “Буран” от О3ЗОНа и поднимемся к орбитальной станции. Потом полетим к границе Солнечной системы, кислорода и продуктов на станции хватит лет на десять. Мы будем искать новую планету для жизни. Может, у нас получится. В этом ведь и есть наша задача - сохранить человечество.
Повисла пауза. Тишина огласилась воплем Царёва:
- Да я ж тебя, гад, собственными руками! Да ты у меня...
- Прощйте, товарищ Главный.
Юрий выключил связь и активировал автономный режим полёта. Связь с Землёй прервалась навсегда.
Кейт незаметно оказалась рядом и обняла Юрия. Она посмотрела ему в глаза:
- Ты молодец.
- Ты тоже, Кейт. Обратного пути нет. Подожди... Ага, вот.
Он нашёл в плеере John Coltrane - Naima и они закружились под мелодию, написанную больше ста лет назад, но написанную как будто именно для этого случая.
Через обзорное стекло было видно удаляющуюся Землю и с каждой минутой она становилась всё меньше.
***
На планете Мурбо не было средств для измерения времени. Они были просто не нужны так как её обитатели жили миллионы лет. В земном понимании и не обитатели даже - Мурбо населяли камни. Это была развитая цивилизация, средством общения которой считался след на песке, неизбежно остававшийся от смещения мегалитов хотя бы на миллиметр.
Сотни тысяч лет назад космические сталактиты обнаружили на окраине Млечного Пути странный предмет, не похожий ни на что, что было известно мурборианцам. Это было изделие в виде небольшой тонкостенной эластичной трубки с одним закрытым концом и отверстием на другом. Анализ показал, что снаружи и внутри предмета есть следы неизвестной формы жизни. Они незначительно отличались друг от друга, но несомненно принадлежали одному виду. На кромке трубки отчётливо проступали символы Durex и №16.
Среди учёных камней возникла идея реконструкции неизвестного существа.
Разгорелись споры, в пустынях Мурбо с неслыханной динамикой появлялись всё новые следы.
Через пятьсот тысяч лет старейшины одобрили проект Durex№16.
***
Где-то во Вселенной луч Солнца упал на кусок обшивки космического корабля с уцелевшей надписью SPACEНИЕ.
Казань, 12 апреля 2020 г.