Находилась в Сибири одна маленькая деревушка, коими утыкана вся наша страна вдоль и поперёк. И вы бы так никогда и не узнали об этой деревушке, если бы я не начал писать о ней. И вот моя история.
Вру, история не моя, но была взята с уст одного рыбака после рюмки горячительного напитка.
- Ну вот слушай, брате, - начал он, - не верил бы я и дальше в чудовищ, еслиф не произошла это история. Через тропинку от моего дома стоит домик Митьки. Эх-х, Митька, а ведь хороший был мужик, да вот нечисть его попутала.
Старик потёр свои усы, выдохнул и продолжил.
- Работали мы с Митькой плотниками, ещё до того, как стал я зонтугло. Семья у него была: жена красавица, да сын маленький. И вот в один день, прибегает Митька в горячке, и говорит быстро, передохнуть не может даже.
- Савельич, ну ты представляешь. Сижу я в своей комнате, да заполняю документы под керосинкой. А у меня окно прямо на лес выходит. Гляжу: за сосенкой стоит лохматое что-то и пялится на меня. И вот несколько метров между нами, а мы друг на друга пялимся, представляешь? Ух-х, Савельич, я думаю к худу это. Не может же что-то мохнатое в лесу вечора находиться, видать чорт какой-то.
- Проигнорировал я его, - продолжает старик, - да и он внимания особого не придаф, а следовало. Вечор того же дня, пришёл ко мне домой Митька, опять впопыхах говорить мне начал.
- Страшно мне, Савельич, ой как страшно. Пошёл я после смены в лыву за клюквой. Иду я, ногами в зыбун ступаю. И вижу: меж зарослей опять чудище мохнатое, но ещё ближе, и опять сквозь травки глядит на меня. Я ненароком креститься начал, а он мне в ответ и говорит:
- Что, Митька, за клюквой идёшь?
- Не твоё собачье дело, лихо! – прокричал я ему в ответ и скорее к дому твоему побежал.
Всю ночь не спал Митька. Его мучали какие-то голоса и непонятные образы в голове. В какой-то момент он проснулся в холодном поту от невнятного «Убей их всех!».
- Савельич, жизни мне не даёт это существо. Мерещится оно мне теперь.
- Что произошло дальше, даже я передать не смогу. – продолжает рыбак. – Однако, могу предположить, что снова почудилось ему лихо. Так или иначе, набросился он на одного из наших плотников и чуть ли не до смерти забил кувалдой.
- На следующий день Митька не пришёл на работу. Ну и я решил навестить его.
Митька сидел за письменным столом, тихонько выл и мерно постукивал по столу, набивая какой-то ритм. Тёплый свет керосиновой лампы обнажал бледное, измученное от чахотки, лицо плотника.
- Опять снился он мне, - со странной улыбкой произнёс Митька, - опять чего-то добивался от меня. Священник-то наш, Прокопий, брехун оказался. Не спас меня Господь при встрече с чортом. Значит и нет этого Господа в помине.
- Еслиф он нас не спасаф от напастей всяких, - отрезал Савельич, - мы бы и на свет божий не появились. Ведь рождение, это тоже борьба.
- Всех святых придумали такие-же брехуны, как и ты! – прокричал Митька и опрокинул лампу.
В помещении резко стало темно. Один лишь свет поднимавшейся луны хоть как-то освещал интерьер.
- Услышал я, что массивное тело плотника опрокинулось на койку. – продолжил рыбак.
- Иди, Савельич, ступай домой. – бесчувственно промямлил Митька.
- Не смог я уснуть после этого, - опрокинув стопку дешёвого коньяка сказал старик, - всё раздумывал о словах мужика; как же так, что нет властителя нашего небесного, как же так, что святые придуманы были; неужто в сказке мы живём? под пеленой церковных служителей?
- Настиг меня сон лишь на рассвете. У начальника пилорамы мать умерла, так что сегодня мы остались без работы. Свободное время я Митьке посвятить решил; он как раз на днях за малиной собирался.
Это был отличный солнечный день, коих летом достаточно много. Сквозь мутные окна в избу Савельича проникал яркий свет, выделяя паутину в углах и пыль на скрипучем прогнившем паркете. Раз мы заговорили об убранстве жилища старика, то хочется отметить, что Савельич жил очень просто. Носил несколько раз перешитые обноски, ел чечевичную похлёбку, брился только по праздникам и говорил на сибирском жаргоне. Митька являлся полной противоположностью. Был начитан, образован. Ежедневно брился до блеска и каждый месяц покупал новую сорочку. Ни в чём себе не отказывал; ел говядину на ужин, а с базара привозил своему сыну леденцовых петушков.
Несмотря на явные различия между мужчинами, они были закадычными товарищами и в чём бы то ни было помогали друг другу.
Савельич натянул прожжённый ватник и направился к соседу. Утреннее пение птиц радовало его слух, и он шёл с улыбкой, насвистывая в такт звукам леса. Подойдя к избе Митьки, плотник приложил большое ухо к двери.
- Маша, ну помоги ты мне! Освободи меня от этих страданий! – чётко слышался голос Митьки.
- Не вижу я никакого чудовища лохматого! Говорила я тебе меньше пить! Ты какой пример сыну подаёшь? – кричала его жена.
- Маша, я прошу у тебя прощения. Помоги мне. Помоги, я не могу так жить, моя голова меня и погубит.
Послышался женский вопль. Вдруг, входная дверь резко распахнулась.
- А ты, чего подслушиваешь, шавка эдакая? Своих проблем мало? Могу ещё прибавить!
- Да я же помочь тебе пытаюсь, буря! – сказал Савельич и попятился назад. – Как лучше сделать хочу, а ты козлишься, дьявол!
Митька постоял несколько секунд в каком-то бездумном ожидании, после чего подал руку соседу.
Два товарища шли меж сосен и о чём-то болтали. Вдруг, Митька замер. Он стоял как вкопанный, его колени дрожали, а глаза чуть ли не вылезали из век. Это выглядело так, будто перед его глазами пролетела вся жизнь от рождения, до этого момента.
- И тут я тронул его руку. Она была холодная, аки у мертвеца. Резко мне и самому стало не по себе.
- Он-н, он-н смотрит на меня-я-я. – заикаясь прошептал Митька.
- Кто он?!
- Чорт-т-т.
- Дружище, пошли отсюда. И как можно скорее.
- Да-а-авай.
- Мы шли быстрым шагом, ломая ветки под нашими ногами. – с каким-то напряжением проговорил рыбак. – Было чувство, что я иду с ходячим мертвецом. Пока мы дошли до наших домов уже стемнело. Да, под влиянием этой сущности, время пролетело крайне быстро. Пока я шёл до дома, я сам стал ощущать что-то неладное, будто за мной кто-то пристально наблюдает, и этот кто-то был очень близко. Пришедши домой, я с облегчением выдохнул и лёг спать.
Савельича снова терзали мысли, он не мог уснуть. Он точно знал, что должен навестить Митьку даже в такое время суток; старик был поглощён тревогой.
- Я быстро шёл в дом друга. По пути я спотыкался в темноте, падал, потом вставал и снова падал, но шёл невзирая на всё.
Дверь в избу была открыта, и Савельич смело вошёл внутрь.
На койке, под светом лампады сидел Митька с ножом. Свет озарял его лицо с бешеными глазами и радостной ухмылкой. Весь сюртук плотника был в ещё свежей крови. Он смеялся.
- Ха-ха-ха! – прокричал Митька. – Я избавился от него, я избавился от того, что не давало мне спать, я сделал это! Я нашёл в себе силы!
После этих слов, мужчина положил кухонный нож на письменный стол и уснул.
Утром он так и не проснулся.