На работе аврал, мы готовим международную выставку. Я веду этот проект от начала и до конца, знаю все тонкости, всех участников. Собрала по крупицам информацию. Тема – «Пионеры фотографии». Это было чертовски сложно. Все сложно, что было создано до цифровой эпохи.
- Ань, зайди к боссу, - этот стыдливо спрятанный взгляд помощницы Максима Андреевича мне не нравится.
Иду по коридору. Народ разбегается, стараясь не сталкиваться со мной. Даже наши вечные сплетницы-бездельницы дочки богатых родителей, зарабатывающие здесь на булавки, лишь бы статус был, вдруг уткнулись в работу. Все заняты до безумия.
- Анна Владимировна, вот не послушала ты меня и теперь у нас несостыковка, - босс протараторил фразу, как школьник заученный урок, наверно репетировал, прежде чем меня вызвать. - Начальство запретило тебе представлять эту выставку. Представитель должен быть не ниже 4 класса. Ты будешь указана, как работавшая над проектом, но лицом его ты не станешь. Это правило нашей организации, и ты знаешь это.
Я сижу онемевшая за столом, мне кто-то в руку всунул стакан с водой. Спасибо. Я вижу за стеклянной перегородкой приемной юриста и психолога корпорации. Ага. Подготовились. У юриста в руках несколько файлов, он, как всегда, во всеоружии, у него просчитаны все варианты на все случаи жизни.
- Аня, подумай, кто из офиса сможет быстро все запомнить, чтобы представить выставку? – Максим Андреевич пытается решить проблему малой кровью.
А мне жить не хочется. С этими людьми я много лет работала, ела, пила, ходила в гости, они приходили ко мне, мы были одной семьей. И вот так просто – ты раб теперь, Аня. Тебя не покажут никому, ты будешь делать всю работу, а международное признание получит какая-нибудь глупышка, которая переговоры грамотно не сможет провести, даже не отличит одного художника от другого.
- Анна Владимировна, - подкрадывается ко мне тихо психолог, - Вы же знаете…
- Уйдите, я в порядке, - говорю максимально спокойно, чтобы она не растекалась тут медом, а просто ушла.
- Анна, я всегда буду рада помочь Вам. Мой телефон есть в справочнике организации.
Это ее работа, дать ложку меда в бочке с дегтем. Шеф опустил голову. Напротив меня плюхнулся наш юрист.
- Анна Владимировна, у нас с Вами есть несколько вариантов событий. Первый, - юрист делает драматическую паузу. - Вы делаете все так, как просит Ваш босс – натаскиваете преемника или преемницу, и, пока Вы в этом классе, он или она будет Вашим прямым руководителем. Получите 4 класс – опять станете сама себе руководительница. Вариант второй, - опять пауза, ему бы в театре играть, - Вы отказываетесь подчиняться и не помогаете подготовить Вам замену. В таком случае, с Вас снимаются все премиальные, и Вы получаете голую ставку, что в два раза меньше в общей сумме. Третий вариант, - похоже, что наш юрист прошел курсы – как выступать публично, - Вы увольняетесь сегодня! Выплат не будет никаких, наоборот, на Вас наложат штраф! Вы еще должны останетесь! Кстати, Ваш счет уже заморожен до разрешения нашего спора! – юрист срывается на крик, психолог явно нужен ему, а не мне.
- Спасибо за воду, – я пью и думаю. Хочу орать от возмущения, от боли, от обиды. Хочу устроить скандал и разреветься как маленькая девочка. Но я много раз видела в фильмах, чем это заканчивается – восстановительным домом. Это нечто общее между тюрьмой и психушкой. Людей там держат годами, пока они полностью не сломаются. Хочется умереть здесь и сейчас.
- Если я выберу первый вариант, то вся слава международного эксперта достанется человеку, который даже не в курсе, что это за выставка. А когда я вернусь в свой класс, то мне скажут, что я никто, у меня нет никаких достижений, а вот это эксперт по выставкам. И вообще, нам второй работник на этой должности не нужен, но мы можем нанять Вас как помощника – делать черновую работу. Ведь ваш эксперт ничего сам пока делать не умеет.
- Вы описали самый негативный вариант, Анна Владимировна, - юрист нахмурился, - Вас здесь все уважают и любят.
- Если бы уважали и любили, то дали бы провести эту выставку, – говорю с надеждой.
- Мы на это не пойдем, - резко со злостью сказал юрист, - раньше надо было думать.
- Я выбираю второй вариант. Хочу посмотреть - как вы выкрутитесь, - это я сказала? Боже, сделай так, чтоб это был розыгрыш! Мы все весело посмеемся, и потом я тихо напьюсь дома, снимая стресс.
- Аня, это неразумно, - шеф пытается еще спасти ситуацию.
- Да, это неразумно и даже жестоко, - киваю я, - вы поступили очень жестоко. По сути, невиновного человека вы унижаете и дискредитируете, - мне не хватает воздуха. Неужели это все правда? Это все серьезно?
- Анна Владимировна, за саботаж мы будем требовать понизить Вас до 6 класса.
- Требуйте. Я заявлю о моральном насилии. И мы еще посмотрим кто кого, - отступать мне уже некуда. Мне так хочется броситься на юриста и расцарапать ему лицо! Врезать коленом между ног и бить его ногами. Но, нельзя! Меня всю мелко трясет. Боюсь разреветься.
- Мой совет, Анна Владимировна, никогда не тягайтесь с корпорациями. Простой сошке это не по зубам. – юрист собрал все свои бумаги и вышел.
- Аня, я сейчас вызываю скорую помощь, и скажу, что ты перенапряглась из-за выставки и у тебя срыв. Может у тебя сердце сейчас болит, или давление подскочило? Хоть, что-то с тобой может быть не так? – так натурально неподдельно беспокоится шеф.
- Я в полном порядке, - внешне спокойна, а внутри взрыв. Орать хочется от злости.
Телефон пискнул пришедшим сообщением. Есть маленькая надежда, что там что-то нейтральное, но скорее там черные вести. Поднимаю руку с телефонным браслетом к лицу. Так и есть - мой счет заморожен, корпорация подала на меня в суд, мое дело будет рассмотрено в течение трех часов. После получения приговора, я могу его оспорить, если смогу и захочу.