Что за грустная красота, жёлтая и выцветшая под полуденным солнцем, когда я просыпаюсь под фиговым деревом!
Сухой бриз, забальзамированный растворенным в нем ладанником, ласкает моё потное пробуждение. Мягко движущиеся большие листья податливого старого дерева, то ли укрывают меня в тени, то ли ослепляют. Похоже, меня качают в колыбели, от солнца к тени, от тени к солнцу.
Далеко в пустой деревне колокола на три часа бьют вечерню за хрустальными волнами воздуха. Слушающий их Платеро, что украл у меня арбуз со сладким кошенильным инеем, неподвижно, с постоянством, смотрит на меня своими огромными нерешительными глазами, в которых гуляет липкая зелёная муха.
Напротив его усталых глаз - мои глаза, что снова устали... Ветер меняется как бабочка, что хотела бы взлететь, но у неё словно внезапно погнулись крылья... крылья... мои ленивые веки, что внезапно сомкнулись...