6. В народ.
На следующий день, ближе к обеду Егор Степанович решил показаться. Его чуть-чуть потряхивало. Влезть-то он влез в эту новую шкуру и получилась такая полу симпатичная простушка блондинистого окраса, а дальше перед ним был «белый лист». «Ну, с богом» - сам себе скомандовал он и тут же чертыхнулся, ибо с этим персонажем не был знаком и тот не изъявлял большого желания себя хоть как-обозначить.
Стараясь не греметь ключами, Егор Степанович был такой мышью, которой позарез надо в туалет, а где-то рядом ошивается котяра и этот гад не прочь полакомиться мышатинкой. Да, это было что-то. Ещё надо было миновать кордон из старушек-квакушек у подъезда. Если эти не раскусят его маскарад, можно смело маршировать дальше. Ну, а если не удастся прошмыгнуть мимо этого пикета, придётся соврать, мол, репетирует роль… для спектакля самодеятельного.
Он спустился на дрожащих ногах до первого этажа и замер, прислушиваясь. Старушки были на месте. «Где наша не пропадала…» Егор Степанович шагнул навстречу… неизвестности. Первая секунда, вторая, третья… Он почувствовал, как три пары глаз уставились на него. Так-то Егор Степанович к ним никаких претензий не имел никогда, а тут что-то нехорошее стало разворачивать свои знамёна и он весь сжался.
- Ты смотри, - прошамкала самая глазастая в платочке с какими-то прорисованными финдюльками. – Это от Васьки очередная проститутка. Опять у него праздник.
- Да-а-а, - протянула другая, раззявив беззубый рот. – И куда только наш участковый смотрит?
Третья тут же подключилась:
- А в прошлом разе сразу две были. Одна такая ещё с подбитым глазом, а другая…
- Это он её за то, что не дала, - та что в платочке была, хихикнула по старушечьи с придыханием и ушла на характерную хрипотцу.
- Кобель…
- А эта ничего… Глаза к земле и сама вся такая…
- А может это жиличка новая, а мы тут раскудахтались… А вы из какой квартиры будете?
Егор Степанович чуть не брякнул, что из…. Вовремя сообразил, что номер своей квартиры лучше не озвучивать, а то потом поползут слухи по двору, мол, Егорка уподобился Ваське. Такая слава ему была не к чему.
- Я была в гостях, - еле слышно пролепетал Егор Степанович.
Старушка в платке поинтересовалась:
- А у кого?
- Гражданка, а вам зачем об этом знать? – Егор Степанович посмотрел на неё, как Ленин на буржуазию.
- А я это…
- Да? – две другие в два голоса задвигали ртами, мол, они тут не так просто, а для порядка сидят и надо отвечать, когда спрашивают.
- Без комментариев, - произнёс Егор Степович и направился в сторону гаражей, подступавших к детской площадке с погнутыми металлическими конструкциями.
- Будешь ещё, так мы не пустим, - старушка в платочке захихикала опять, но уже вдогонку. – У нас тут строго и подъезд у нас образцовый.
«Знаю, какой он образцовый» - подумал Егор Степанович, прибавив шаг. И действительно, не тянул подъезд на что-то в этом роде. Когда он купил квартиру и въезжал, старшая по подъезду ему обрисовала, что все жильцы положительные и всё такое, а потом началось… В виду того, что в основном обитали пенсионеры, а этим дел как бы и нет никаких, если не считать мотание по магазинам, да сидение на лавочках у подъезда, то выходило, что ему повезло. Это потом стали уходить один за другим из жизни старики. Причина? Фурики с непонятным содержанием. Пили мало, но заметно. И через каких-то пару лет костлявая всех и подобрала. Вот, а старушки-квакушки остались и теперь несли службу на подъездной лавочке. Ещё был один после отсидки. Мастеровой малый, но весь больной какой-то. И постоянно он со своей матерью ругался матом на весь подъезд. Та водила к себе сожителей – всё хотела на старости лет подправить свою личную жизнь. А куда ей? У неё были такие габариты, что на них клевали только пропойцы или совсем уже опустившиеся представители мужской половины. Ну, старшая по подъезду так себе: замужняя и муж у неё был ещё тот пузан. Недавно к ним в их двушку переехала доча с супругом и маленьким ребёнком. Этажом выше семья с двумя огольцами из Казахстана. У этих бизнес и им нет никакого дела до соседей вовсе. Имелся и свой страж порядка при погонах. Какой-то нелюдимый – постоянно насупленный и в мятых брюках. Супруга его такая пигалица с прыщавым лицом. Рыжая и судя по всему битая им не раз. Ну, чужая семья – дремучий лес. Про Катьку уже речь была. Ещё несколько семей, где бабы просто были без кормильцев по жизни, в одиночку воспитывая своих чад. Вот такая образцовость.
Егор Степанович нырнул за гаражи. Отдышался. Куда дальше? Можно в магазин, но это лучше потом, ибо с сумками мотаться по городу ему было не с руки. Надо проведать матушку… Интересна будет её реакция… Узнает ли?
Идти было так себе. Если дворами, то минут через десять в лёгкую можно добраться. Оглянувшись по сторонам, Егор Степанович направил свои лыжи к прародительнице. Она у него был начитанная и вообще, умела так готовить, что пальчики оближешь. Отец ушёл из семьи, когда Егору Степановичу было лет десять. Подвернулась одна студенточка и он сделал свой выбор. А матушка его и не держала. Женщина она была ещё той закалки и знала цену настоящему счастью. А какой смысл жить с человеком, который задирает юбки молоденьким? Отпустила без всяких сцен.
Егор Степанович без приключений добрался до родительского дома. Точно такой же «образцовый» подъезд, только со своими специфическими запахами. Кто-то по-видимому недавно заехал и делал ремонт. Пахло краской и всякой другой строительной смесью.
Позвонил. Матушка загремела засовами. И первая фраз была у неё такая:
- Ты чего нарядился, Егорушка?
Вот и он, который момент истины: материнское сердце не обманешь.
- Но как?
- Проходи... Не на пороге же обсуждать… - матушка посторонилась.
- Как?
- У тебя неприятности?
- Пока непонятно, - Егор Степанович поцеловал матушку в щёку.
- Есть будешь?
- Буду.
- Вот и поговорим за столом. Мой руки и на кухню.
А стол был уставлен гречневой кашей с грибами, блинами с вишнёвым вареньем и сметаной, какие-то подливки на мясном бульоне, гренки и чай с зефиром.
- Ну, и что у тебя стряслось? Да ты сними свои волосы, Егорушка…
- Тебе правду или можно её опустить?
- Ну, если так, то зачем тогда пришёл?
- Логично. Есть одна тема, - Егор Степанович отправил ложку с гречневой кашей в рот.
- Вкусно?
- Угу… Очень… - Прожевав, продолжил: - Я недавно разбогател. Угадай, как…
- Ограбил банк?
- Нет.
- Клад нашёл?
- Не нашёл, а подобрал.
- Да? И как это тебе удалось?
- Гулял и на скамейке лежал дипломат.
- Так.
- Я взял его, чтобы отнести, куда следует.
- И?
- Ну потом чуть-чуть побоксировал с какими-то ублюдками. Вот, потом в меня почему-то стрелял человек в погонах.
- Егорушка, серьёзно? И ты теперь вот в этом? – матушка показала рукой на парик, лежащий на табурете.
- Пришлось.
- Так, надо твою находку отнести в полицию.
- Надо… А как? Стрелял в меня как раз работник полиции.
- Да? Беспредел… А давай так: ты мне отдашь свою находку, а я отнесу.
- Кому? Им?
- Ну да…
- Мама, ты взрослая женщина, а несёшь всякую чушь.
- Стоп… Егор, ты открывал дипломат?
- Любопытство.
- Там деньги?
- И много… Столько я даже в кино ни разу не видел.
- Понятно.
- Что тебе понятно?
- Езжай в деревню к бабушке… Пересиди там…
- У меня через неделю отпуск заканчивается.
- Уйди на больничный.
- И что у меня должно заболеть? Родила здоровенького, а теперь предлагаешь болезнь из пальца высосать?
- Егор, не обвиняй мать. И потом, болезни бывают разные. К примеру, можно что-нибудь сломать.
- Никогда.
- Ты полагаешь, что пуля в голове это лучший вариант? Тебе надо затеряться.
- Да они меня не найдут никогда. Внешность я сменил…
- Тебе через неделю выходить на работу.
- Ох, чёрт… забыл.
- Ну что ты решил? Думай быстрее…
- А давай эти деньги отдадим участковому?
- Александру Ивановичу? Как я сразу не подумала. Так он уже на пенсии.
- А если с ним посоветоваться? Дядька он положительный.
- Давай так: ты сиди ешь, а я к нему добегу и позову на чай.
Матушка Егора Степановича кинулась в прихожую, а затем, поколдовав над собой перед зеркалом, выскользнула из квартиры.