Главную роль в истории нашего государства всегда играла личность.
Царь, генсек, Президент- не важно в какой антураж были облачены их полномочия. Важно, что определялось все их интеллектом, волей, нравственностью, но еще в большей мере совмещением себя с чаяниями людей.
В истории России существует рубеж, подводящий итог под одним ее периодом и как бы открывающий новый, не связанный с предыдущим. Это октябрь 1917 г. Он возник как отрицание предыдущего тысячелетия русской цивилизации.
Более того, политические силы, получившие в октябре 1917 г. власть, не рассматривали Россию как самостоятельную ценность и планировали принести ее в жертву умозрительным представлениям о будущем мироустройстве. В этих представлениях Россия не рассматривалась как самостоятельный фрагмент. Ей отводилась роль детонатора общей революционной переделки. Причем планировалось, что как всякий детонатор, она, выполнив свою роль, должна самоликвидироваться.
Отсюда и безжалостность революционной власти по отношению ко всему, что было живой плотью прошлого. Оно, за исключением пролетариата и беднейшего крестьянства, рассматривалось как расходный материал, которому не было места в будущем. Поэтому с ним допускалось поступать по своему разумению, исходя из возможности использования для достижения обозначенных целей.
Не критикую и не изобличаю, а всего лишь бесстрастно обозначаю параметры случившегося. Что толку горестно вздыхать о том, что ушло безвозвратно.
Хотя и говорят, что история учит тому, что ничему не учит, есть смысл наложить прошлое на нашу сегодняшнюю жизнь. Тут поразительное совпадение.
Ведь то, что произошло с нашей страной в конце прошлого века (90-е года) является калькой с того,что сотворили с ней в начале (1917 г.). И там, и там полное отрицание прошлого и недопущение какого-либо преемства. И там, и там полное разрушение материальной и идеологической основы предшественника. И там, и там пренебрежение судьбами людей. И в том, и в другом случае сложившаяся человеческая общность без колебаний приносится в жертву отвлеченным представлениям о должном.
Правда, есть одна существенная разница. В начале века сошлись разные взгляды на общее благо. В конце все вращается вокруг выгоды. Она и цель, и идея, и фетиш.
Разумеется у всех изменений были свои объективные причины, однако главным и решающим стали действия тех, кто стоял у руля государства в тот или иной период его жизни.
О них и пойдет речь.
Не И.В. Сталин главный герой этого повествования. Он исходная точка, от которой движение страны пошло не по восходящей.
Его заслуга перед потомками в том, что он воссоздал страну из небытия и вернул ее к могуществу и процветанию. Никогда прежде она не обладала такой силой и влиянием на международной арене. Прочным было и ее внутреннее состояние. Народ понимал, что власть может быть суровой и даже жестокой, но не ставил под сомнение ее бескорыстие и честность всего лишь по одной причине- власть не давала к этому повода.
Хрущев стал тем, кто разрушил честность как принцип жизни. Он сделал лживость языком общения власти с народом. Если раньше власть внушала людям уважение и страх, то при нем получили распространение ирония и насмешки. Для любой власти подобное страшнее бунта. С открытым протестом можно справиться. Насмешка свергает с пьедестала, десакрализует власть. С этого момента ее не спасут никакие репрессии.
Хрущев начал вхождение во власть с ниспровержения того, кто был народным кумиром. И это был первый шаг к саморазоблачению не только себя, но власти как таковой. С этого момента она была лишена ореола непогрешимости.
Не ставлю цели подробного биографического исследования личности Н.С. Хрущева. Все это находится в открытом доступе.
Мне представляется важным раскрыть суть его руководства и показать как оно повлияло на последующие события приведшие к краху советской империи. Горбачев и Ельцин естественное продолжение хрущевской политики.
Эта политика стартовала с доклада Н.С. Хрущева 20-му съезду партии т.е с большой и циничной лжи. Сделав Сталина ответственным за репрессии 30-х годов, Хрущев не дал оценки всему партийному аппарату и, прежде всего, себе самому как одному из самых рьяных участников этих репрессий.
Напомню, что самая широкая и жестокая волна репрессий, направленная уже не против враждебных партийных течений, а против самого населения, стартовала после июньского Пленума ЦК ВКП (б) посвященного подготовке к всеобщим, прямым и тайным выборам органов власти, которые вводились Конституцией 1936 г., той самой сталинской Конституцией. Вовлечение широких слоев населения в процесс формирования власти напугало партийную верхушку и особенно на местах возможностью утраты контроля за обстановкой.
Ряд секретарей обкомов и крайкомов обратились к Сталину и инициировали кампанию устрашения населения, которая, по их мнению, должна была уравновесить потенциал демократических выборов страхом перед властью. Как следствие родилось известное Постановление Политбюро от 2 июля 1937 г вводившего бессудные репрессии, включая расстрелы "наиболее враждебных кулаков" вернувшихся из мест лишения свободы по разнарядке местных партийных органов.
Одним из инициаторов этого Постановления стал тот, кто гневно изобличил Сталина, а именно Н.С. Хрущев. Причем не только инициатором. Хрущев и Эйхе стали самыми кровожадными участниками репрессий, включая в списки подлежащих расстрелу самое большое количество кандидатов. Хрущев, кроме того, был постоянно недоволен тем, что Москва сокращает список кандидатов на репрессии, направленный им в Москву на утверждение.
Вот текст его обращения к Сталину: " Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более 2-3 тысяч. Прошу Вас принять срочные меры. Любящий Вас Хрущев."
На одном из таких обращений Сталин вынужден был написать: " Уймись, дурак."
Заговорив с людьми на языке лжи, Хрущев заложил трещину в фундамент государства, которая с течением времени расходилась все шире. Чего стоит одно обещание построить коммунизм к 80-му году, включенное по его настоянию в Программу КПСС.
Не годится этот персонаж и на роль отца советской демократии. Ни по своей человеческой сути, ни по результатам сложившимся в ходе так называемой оттепели.
Его демократизм в полной мере проявился при подавлении открытого недовольства его политикой в Новочеркасске. Оттуда и термин появился соответствующий- "демократический расстрел"
1 июня 1962 г на улицы Новочеркасска вышли рабочие электровозостроительного завода недовольные повышением цен на мясо на 30%, а также отказом от выплат по облигациям Государственного займа. Они еще помнили Сталина при котором цены неуклонно снижались. Протест принял массовый характер.
В город были введены войска, которые расстреляли демонстрацию из пулеметов. Погибли более 100 человек, среди которых женщины и дети. Более 2000 человек были арестованы, из них 7 расстреляны, более 100 получили длительные сроки.
Не менее показательно и уголовное дело валютчиков Я.Рокотова, В.Файбишенко, и Д.Яковлева, которые были расстреляны за валютные спекуляции под нажимом Хрущева. Мало того, что само наказание несоответствовало тяжести содеянного, так по настоянию Хрущева был растоптан основополагающий принцип уголовного права, в соответствии с которым закон усиливающий ответственность не имеет обратной силы. Ради того, чтобы расстрелять этих людей был принят закон вводящий высшую меру наказания за валютные спекуляции, а затем уже состоявшийся приговор был отменен и их судили по новому закону. Если называть вещи своими именами, то это открытое пренебрежение к закону и к человеческим жизням.
Меньше всего хочу противопоставить Хрущева тому пониманию демократии, которое сложилось в наше время. По моему глубокому убеждению эта демократия не самоценна. Она не суть явления, а всего лишь оболочка, которую легко наполнить любым содержанием, в том числе и вполне тираническим.
Сутью власти являются не ее политические одежды, а то как она бережет свое население и заботится о нем
Как историческое явление советская власть, при всех ее недостатках, этой сутью обладала, а сконструирована она впервые была при Сталине. Прежде всего в этом его историческая заслуга.
Хрущев не разрушил эту суть и даже не подверг ее сомнению. Но он сделал первый шаг к ее выхолащиванию, подменив служение идее служением самому себе. Отныне лицемерие и политическая мимикрия стали все больше влиять на сознание руководящих кадров и формировать их состав. Из этой атмосферы и вышли Горбачев и Ельцин не связанные со страной идеей, в которую они бы верили. Поэтому и тешили сами себя в силу своих личных предпочтений до тех пор пока без остатка не развалили державу.
Но это уже тема отдельного разговора.