Широко распахнуты светозарные дни весны.
День солнечный, просторный. Дышится сладко, отрадно, в полную грудь. И так ароматна талая земля! Солнечная сторона оврага оттаяла, украсилась рыжей шкурой: обнажилась глина, дышит, даже видно, как струится марево.
Снег в поле совсем растаял, и по закройкам важно расхаживают грачи, как головешки.
Вестники весны прилетели очень рано, в середине февраля.
На берёзах, что стоят на околице деревни Михейцево, резче, приметней обозначились узелки почек и серёжки, как подвески, раскачиваются под вешним ветерком. На стволах берёз – две скворечни, и обе заняты. Скворцы обновляют жилища и без устали распевают свои песни.
А берёзы, словно в ответ ликующе колышут коричневыми ветками, шепчутся с ветерком. И шумят, шумят - мягко и чисто, как бы продолжая песни скворцов.
Стою не шевелясь. Вдруг послышалась отчётливо песня овсянки – « Тинь –тинь – тинь, а ей вторит самец» Зинь – зинь – зинь».
На просёлочной дороге, воробьи вошли в азарт – сколько драк сразу! Пух летит, перья летят. Как стараются перед подружками.
Звонко поёт синичка, стрекочут сороки, воркуют голуби.
Из высокого синего поднебесья слетела вдохновенная песня жаворонка, словно ручеёк пролился, прозвенел. А жаворонок упорно стремится ввысь, где быстро несутся белесые облака. Он уже чуть виднеется, казался чёрной точкой. Жаворонок врезался в самую середину облаков и почему – то нежданно смолк. Может ему стало трудно дышать от облачной сырости, может не хватило света для его солнечной песни. Пробиваясь сквозь облака, он снова запел громче, торжественней.
Верба на склоне канавы была такой скромницей. Я знал её всю осень, всю зиму. И вдруг стала приметней ольхи с серёжками и даже красивей берёзы!
Манит, завлекает, и я – надо же ! – подчиняюсь ей, подхожу ближе, ближе…. Ах, вот в чём дело – зацвела. На каждой веточке – белые да жёлтые бархатные фасолины, нет, лучше сказать плющевые шмели. Ветерок их раскачивает, а создаётся впечатление, что шмели гудят. Дружно, азартно,
радостно, приятно.
В кустах ивняка спугнул ёжика, заковылял нехотя, не боясь. Подхожу к цветущей вербе, словно весенней княжне – гудит, в самом деле гудит! Пчёлы на цветках, как самолёты. Одни грузно улетают со взятком, другие прилетают.
И вешний, медленный ветерок ласкает деревья в косых лучах солнца.
Дыхание ветерка нежное и робкое, ласкает грачиные гнёзда, кудри ветвистых берёз, дымок деревенских изб. Вешний ветерок, тёплый, влажный, медленный.
Я заметил, что от вешнего ветерка у деревенских женщин, почему – то светлеют глаза, лукавая улыбка скользит по лицам, пробуждаются светлые чувства.
Жёлтые солнечные пятна пересыпали просёлочную дорогу, веселили её. Поёт солнце весеннюю песню.
Колея просёлочной дороги резко обозначилась двумя шрамами. Шаг, и ещё шаг и что же я вижу? На продавленной машинами земле – кружочки солнца. То зацвела мать – и – мачеха. С какой благодарностью я разглядывал каждый нежный цветок ранней весны, и дивился, как сумел он превратить свою зимнюю боль в весеннюю нечаянную радость.
Вдруг подумалось, что эта близость с ранней весной будет для каждого из нас долгим и счастливым.
А вешний день разгуливался, набирал силу. Солнце ярко лучилось….