Где разбитые мечты обретают снова силу высоты.
Нет в нашем мире постоянства,
Всё от того, что ограничено пространство.
Бывает, ангелы играют бесов.
Святыми вдруг становятся повесы.
А наша жизнь - обычный бенефис,
Который можно повторить на бис.
Спустя 19 лет мне кажется, что тот первый день в мае 2001-го года был самым счастливым в моей жизни. Потому что я избавилась не просто от квартиры, машины, мебели и так далее, а вместе с ними я освободилась от прошлых обид, неудач и разочарований. Во мне проснулся дух авантюризма и огромное желание попасть в другою реальность. Туда, где разбитые мечты обретают снова силу высоты.
Поэтому я не очень расстроилась, когда у входа в аэропорт «Бен Гурион» нас встретил не Машиах, а группа очаровательных девушек с огромным плакатом: «Добро пожаловать домой», а у стеклянных раздвижных дверей прямо под табличкой: «курить запрещено» я заметила большую пепельницу на длинной тонкой ножке. Пепельница была наполнена разными окурками, в том числе королевскими бычками, и я действительно почувствовала себя дома и смело шагнула в неизвестность.
Потом мы ехали в чёрном джипе мимо синих акаций, апельсиновых деревьев, а когда я увидела гигантский фикус, то непроизвольно воскликнула:
- Привет, мой знакомый росток! Как же ты вырос!
Водитель что-то рассказывал на иврите и периодически спрашивал:
- Ма шаа? Ма шаа?
И я ему отвечала, что я не Маша, а Наташа. Мы не понимали друг друга, но продолжали разговор. Каждый о своём. Тогда я ещё не знала, что «ма шаа» переводится как «который час», а в пустыне Негев случаются песчаные бури…
И вот так за разговорами мы вдруг пересекли какую-то черту и попали в зону, где весь пейзаж за окном был окрашен в ярко оранжевый цвет.
Мне стало страшно. «Глюки,- подумала я и тихо запела. – С чего начинается Родина».
Водитель улыбался и продолжал спокойно управлять автомобилем. Но когда заметил моё шоковое состояние, близкое к обмороку, остановил машину, принялся что-то объяснять н иврите и всё время повторял:
- Хамсин! Хамсин…
Я ничего не понимала, но немного успокоилась, надела наушники, закрыла глаза и врубила Пугачёву «То ли ещё будет». И так мы потихонечку добрались до Беер-Шевы, где мне уже объяснили на русском, что пару часов назад прошёл необычный хамсин, то есть песчаная буря, и оранжевый пейзаж наблюдала не только я одна, но и все жители нашей необъятной страны.
«Действительно, необъятной,- подумала я,- ведь если бы Израиль был маленький, то и назывался бы просто Изя».
И я спокойно уснула.
За окном шумел сильный ливень, а «приключения ростовчанки в Израиле» только
начинались..