В Центральном районе Санкт-Петербурга на пересечении улиц Социалистической и Правды (в девятнадцатом веке они именовались Ивановской и Кабинетной) стоит приземистое протяжённое жёлтое здание с возвышающимся над его центральной частью высоким куполом. Это и есть та самая 321-я школа.
Чем же она уникальна? Постараюсь дать развёрнутый ответ на этот вопрос.
Осенью 2017 года это учебное заведение отметило свое 200-летие. Согласитесь, таким юбилеем вряд ли может похвастать ещё какая-либо существующая нынче общеобразовательная школа. Давайте ненадолго перенесёмся в те отдалённые времена на два столетия назад. Итак…
В конце августа 1817 года "Санкт-Петербургские ведомости" сообщили об открытии, по высочайшему Указу императора Александра I, при Главном Педагогическом институте нового учебного заведения - Благородного пансиона. Ему был определен статус сословного (только для дворян) закрытого учебного заведения с правами ВУЗа. Выпускники претендовали на получение классных чинов, входивших в "Табель о рангах", от XIV (коллежский регистратор) до Х (коллежский секретарь), в зависимости от достигнутых успехов. В реалиях того времени такие права учебного заведения, отличного от университета, были беспрецедентны. Ими мог похвастать лишь открытый чуть раньше Царскосельский лицей.
Появлению Благородного пансиона послужило несколько причин.
Во-первых, Петербург привлекал богатое дворянство перспективою комфорта и удовольствий. Чиновники же различных ведомств рассчитывали на возможность успешной карьеры. И те, и другие считали необходимым давать своим детям образование и воспитание, соответствующее их положению в обществе.
Во-вторых, эпоха царствования Александра I характеризовалась формированием новых и быстро развивающихся направлений государственной деятельности. Появился повышенный спрос на чиновников, подготовленных к делу государственного управления. Этими, да и не только, обстоятельствами можно объяснить появление в тот период привилегированных учебных заведений.
Уже существовавшего упомянутого выше Царскосельского лицея было недостаточно, в связи с быстро возраставшей потребностью государства. И ещё одна очень важная задача ставилась перед вновь созданным Благородным пансионом. В его стенах и учебно-воспитательных программах должно было концентрироваться всё, что считалось необходимым и передовым для должного образования человека и чиновника.
Кстати сказать, мощным стимулом привлечения дворянства к получению знаний послужил мудрый указ Александра I, сильно затруднявший продвижение по службе без образования. И дворяне буквально выстраивались в очередь, чтобы отдать своих детей в пансион, несмотря на то, что плата за обучение была весьма чувствительная – полторы тысячи рублей в год. Кроме того, брался ещё вступительный взнос – триста рублей – «на первое обзаведение».
Принимались только мальчики дворянского происхождения в возрасте от семи до шестнадцати лет. Пансионеры находились на полном обеспечении. Учебный год длился одиннадцать месяцев, на каникулы отводился всего один – июль.
Общий курс обучения составлял четыре года. Обширный перечень учебных дисциплин включал Закон Божий, логику и нравственную философию, право, политическую экономию, математику, военные науки, физику и химию, естественную историю, географию и статистику, историю, греческий, латинский, русский, немецкий, французский и английский языки, архитектуру, рисование, черчение, пение, фехтование, танцы.
Для меня теперь совершенно понятно, почему абсолютное большинство выпускников Пансионата прославились во многих областях науки и культуры, стали выдающимися государственными деятелями и военачальниками. При таком уровне и содержании образовательного процесса, уверен, и сегодня мы могли бы иметь куда более высокую степень образованности нынешних поколений граждан России.
Сформулированная для Пансионата задача решалась чётко, уверенно, конкретно и безальтернативно. Приоритет отдавался воспитанию, и это прекрасно понимали государственные мужи и педагоги того времени. Как же нашей сегодняшней системе образования катастрофически не хватает этого понимания…
Наряду с высококлассным образованием воспитанникам прививались правила вежливости, благопристойности и учтивости, хорошие манеры, навыки правильного и культурного владения русским языком.
Успешное выполнение всей обширной программы обучения и воспитания достойных граждан и умелых государственных управленцев требовало неусыпного надзора за воспитанниками и контроля строгой дисциплины, установленной в стенах Пансиона. Все эти особенности обуславливали устройство учебного заведения по принципу строгого интерната.
Здание Пансиона первоначально находилось на наб. реки Фонтанки, 164, за Старо-Калинкиным мостом, в окраинном в то время районе Петербурга, называвшемся Коломной. Старинное описание повествует о том, что к 1798 году на участке от Фонтанки до Песочной улицы (ныне Рижский проспект) на месте старого деревянного строения, принадлежавшего известному учёному, конферец-секркетарю Академии наук времён Ломоносова Якову Штелину, стоял каменный двухэтажный дом длиной в тринадцать саженей с мезонином и бельведером, выстроенный в стиле классицизма неизвестным зодчим.
Возвращаясь на мгновение в наши дни, замечу, что здание сохранилось на своём месте в неизменном виде.
Этот непродолжительный этап богатейшей истории новой кузницы высокообразованных кадров для нужд государства российского интересен нам в первую очередь именами его первых воспитанников и их наставников.
Всего на первый год было принято 49 воспитанников. Компания учащихся на первом этапе подобралась славная: Михаил Глинка, Степан Палицын, Михаил Глебов, Лев Пушкин (брат А. С. Пушкина). А учили их уму-разуму Вильгельм Карлович Кюхельбеккер, Александр Петрович Куницын, Пётр Александрович Плетнёв, Александр Иванович Галич, Егор Васильевич Врангель. Вероятно, эти имена всё ещё известны просвещенным читателям.
Особой популярностью и любовью воспитанников пользовался Александр Петрович Куницын, который был энциклопедически образован и обладал прекрасными человеческими качествами. Он преподавал 12 предметов, и его убеждением было, что «наука только тогда имеет совершенный вид, когда все положения оной составляют непрерывную цепь и одно объясняется достаточно другим».
И Царскосельский лицей запомнил вдохновенные лекции любимого профессора, о чём поведал нам А.С. Пушкин в своей «Лицейской годовщине 19 октября 1825 г.»:
«…Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена…»
Забегая вперёд, следует отметить, что в 1829 году, когда Благородный пансион при Педагогическом университете получил всеобщее признание, Лицейский Царскосельский пансион был упразднён. Его роль стал выполнять описываемый мною пансион. Другими словами, он стал «поставщиком» лучших своих воспитанников в Царскосельский лицей.
Шло время, жизнь требовала изменений. Это отразилось и в смене названий Благородного пансиона. С февраля 1819 года он стал именоваться "Благородный пансион при Санкт-Петербургском университете", а с ноября 1821 года к названию добавилась принадлежность к Императорскому СПб университету: "Благородный пансион при Императорском Санкт-Петербургском университете".
Продолжение следует...