Честное слово, мне было бы легче, если бы я могла тебя ненавидеть. Слепо, безжалостно, пока полностью не перегорит. Пока от прежней жизни внутри не останется одно пепелище. Тогда можно было бы с чистой совестью отряхнуться, выпрямить спину и сказать: «Слава богу, этот кошмар для меня закончился». И продолжить жить, не оборачиваясь.
Насколько было бы проще, если бы всё – от начала и до конца – было плохо и оставило только грязные следы. Можно было бы для равновесия поругать себя за жертвенность и слабый характер, сделать какие-то утешающие выводы и с облегчением вырвать тебя из своих мыслей, как много раз перечеркнутый, вымаранный черновик, на котором сплошные ошибки. Вымести из сердца осколки нашей не случившейся крепкой семьи. Приобрести всё новое, красивое, дорогое – взамен. Назло. И возвести вокруг себя высокий забор, чтобы ты больше никогда не смог вернуться в мой перестроенный после тебя мир.
Насколько легче было бы не знать и не помнить хорошего, не корчиться по ночам от слез в пустой неудобной постели, отрывая от себя липкие пальцы воспоминаний. О том, что мы еще недавно любили друг друга и были счастливыми, жили общим и вместе строили планы на будущее. О том уютном времени, когда я еще не подозревала, что это не продлится долго. Что ничего этого скоро не останется: ни тебя, ни нас, ни любви, ни общего будущего. Ни жизни, которую я строила, в которую себя вкладывала, которой дорожила. Но хуже всего, что вместе с тобой исчезну я сама – прежняя, которую я хорошо знала.
А ты, черт возьми, почему ты меня не останавливал? Тебе все это было не нужно, но ты ни разу не сказал мне: «Перестань, не трать силы. Я все равно собираюсь уйти, потому что я тебя больше не люблю». Ты все видел, знал и дал этому случиться. Не оставил мне даже шанса хоть что-нибудь сохранить, забрать с собой. Хотя бы крошечную иллюзию, что пять лет нашего брака не были сплошной ошибкой, которую невозможно исправить ничем, кроме развода. Ты их скомкал и выбросил, как обертку от съеденного шоколада. И пошел себе дальше.
А я так не могу. Не научилась. Я помню слишком много доброго, живого, нашего... Оно мне дорого по-прежнему, может, даже еще дороже, потому что его не вернуть. Оно горит во мне, болит, не исчезает. Я пыталась обесценить всё это твоим уходом, перечеркнуть до основания. Внушить себе, что с самого начала всё было враньем. Но не получается. Во всем, что я вижу в прошлом, что переполняет мою память, слишком много любви. Даже если эта любовь закончилась в одностороннем порядке, а я даже не смогла заметить, когда это случилось, все равно мне не потушить ее, как костер на берегу реки, плеснув в нее ледяным презрением. Она не гаснет. Шипит, дымит, затихает на время и разгорается снова.
Из романа «Я не успела тебе сказать…»