Толкачев В.М., Толкачев М.В.
Соловецкий архипелаг, расположенный в 160 км к югу от Полярного круга, состоит из шести крупных и 110 мелких островов. На четырех из них (Большом Соловецком, Анзере, Большом и Малом Заяцких островах) обнаружены каменные лабиринты.
Термин «каменный лабиринт» был введен в на- учный оборот одним из учредителей Российского географического общества академиком К. М. Бэром (76), который в 1844 году опубликовал резуль- таты своих наблюдений спиралевидных каменных сооружений на острове Вир в Финляндии, на побережье губы Виловатой и близь устья реки Поной на Кольском полуострове.
В конце XIX и в начале XX века отдельные из этих своеобразных наземных лабиринтоподобных сооружений Беломорья, выложенные из небольших округлых камней, булыжников и крупной гальки, изучались в 1878 году А. А. Кельсиевым, в 1883 году А. В. Елисеевым, который впервые упомянул для обозначения каменных лабиринтов их местное на- звание «вавилоны», в 1901 году К. П. Рева (58), в 1913 году С. Н. Дурылиным (14) и многими дру- гими исследователями (40). В опубликованной в 1904 году сводке о каменных лабиринтах Евро- пейского Севера А. А. Спицин (63) отметил неко- торые наиболее характерные (актуальные и сегодня) их особенности: расположение на морском побережье; сходный для всех сооружений лаби- ринтоподобный вид и способ постройки, а также их несомненную связь с культурой доисторического времени.
Подобные памятники древней культуры известны и в других районах Беломорья. На территории Мурманской области, по данным Н. Н. Гуриной (1982), в разное время были обнаружены и описаны около десятка каменных вавилонов: в Кандалакше, близ Умбы (в Порьей губе), в бухте Вящина, в Харловке, на реке Варзине. Обнаружены они и на Новой Земле (19). В литературе многократно описаны сотни каменных лабиринтов Северной Европы, которые расположены на берегах Балтийского, Баренцева и Белого морей, на территории России, Финляндии, Швеции, Норвегии и Эстонии (1, 2, 5, 7, 8, 20, 77, 80 и др.). Размещены они, как правило, на морском побережье, иногда – вблизи устья и на берегах порожистых рек.
Самое раннее, многократно тиражируемое многими авторами упоминание о каменных лабиринтах содержится в записках русских дипломатов Г. Б. Васильчикова и С. Г. Звенигородского, которые при посещении в 1592 году побережья Варяжского (Балтийского) моря наблюдали, что в Варенге на месте немецкого побоища «выкладено каменьем, как бы городовой оклад в двенадцать стен, названный Вавилоном» (Б. И. Кошечкин, 1986).
Активное археологическое изучение первобытного прошлого Соловецких островов со второй половины 20-х годов прошлого столетия про- водили Н. Н. Виноградов (1927), Н. Н. Гурина (1948), И. М. Мулло (1966), А. А. Куратов (1970),
В. А. Буров (1973), А. Я. Мартынов (1988) и многие другие исследователи.
Необходимо отметить, что население Европейского Севера России испокон веков на- зывало каменные лабиринты «вавилонами». Для объяснения этого своеобразного местного названия лабиринтов, как писал в 1914 году известный этнограф и писатель С. Н. Дурылин (1914), «необходимо вспомнить, что в русской разговорной народной речи существуют выражения «расшить вавилонами», «чертить вавилоны», «писать вавилоны, т. е. сделать что-то особо хитрое, запутанное, сложное, головоломное». В толковом словаре В. И. Даля (1989) слово «вавилоны» означает криволинейный, запутанный узор, а прилагательное «вавилонистый» – извилистый, вилявый узор. В таком значении эти слова и до сих пор используются по- морами Европейского Севера России.
Вместе с тем в семейство северных вавилонов входят не только каменные лабиринты, но и другие наземные фигуры из камня. В том числе каменные «каромысло», «вентерь», «шевроны», круги с точками и крестами, прямоугольные выкладки и криво- линейные гряды камней. По данным А. Я. Мартыно- ва (2002, с. 61) только на Большом Заяцком острове зафиксировано «850 валунных насыпей и десятки других достоверно не интерпретированных каменных выкладок». Поэтому целесообразно сразу же обозначить в качестве «основного персонажа» настоящего научно-популярного обзора только каменные лабиринты Соловецкого архипелага.
На карте археологических памятников Архангельской области (1) отмечены 2 лабиринта на Малом Заяцком острове (No 334.2); 13 лабиринтов (No 335.2) на Большом Заяцком острове; 4 лабиринта на западном побережье острова Анзер к югу от пос. Кенга (No 336.4); 1 лабиринт на южном побережье острова Анзер в местечке Плотище (No 337.5); 1 лабиринт на южном побережье острова Анзер в местечке Могильники (No 338.6); 2 лабиринта на полуострове Колгуй острова Анзер (No 339.7); 4 лабиринта на острове Анзер на мысе лабиринтов у Капорской губы (No 340.8); 4 лабиринта и «каменный вентерь» на берегу Соловецкого залива, севернее губы Кислуха на Большом Соловецком острове (No 342.10); 2 полуразрушенных лабиринта на Большом Соловецком острове (No 344.12); 1 подковообразный классического типа лабиринт между мысом Белужьим и Перечень-Наволоком (No 345.13); 1 лабиринт и выкладки камней в виде коридоров на Большом Соловецком острове. Всего, таким образом, официально учтены 35 лабиринтов. Схема строения части из них приводится в приложении к книге Н. Н. Виноградова (1927, таблицы1–7) и показана на рис. 1.
Вместе с тем, если следовать сведениям, опубликованным в начале прошлого века Н. Н. Виноградовым (1927), только на острове Анзер было зафиксировано и отображено им в графических приложениях к его изданной в 1927 году книге 27 лабиринтов и один «каменный вентерь».
Таким образом, общее количество каменных фигур (лабиринтоподобной и иных форм) Соловецкого архипелага, с учетом отмеченных выше лабиринтов острова Анзер, двух лабиринтов Малого Заяцкого острова, 14 лабиринтов Большого Заяцого и восьми лабиринтов Большого Соловецкого островов, а также двух «вентерей», составляет на сегодня 52 вавилона. Авторы сознательно применяют в этом случае термин вавилон, а не лабиринт, так как в состав вавилонов входят как все лабиринты, так и другие, выложенные извилистыми линиями артефакты.
Простейшие лабиринты состоят из одной линии камней, сложенных в улиткообразную фигуру, которая раскручивается из центра фигуры в левую или в правую сторону. Сложные лабиринты выложены двумя линиями, которые в редких случаях осложнены перемычками. Они, как правило, сложены небольшими, чаще округлыми мелкими валунами и камнями (диаметром двадцать-тридцать, редко сорок или пятьдесят сантиметров), выложенными в один ряд в виде концентрических кругов или спира- лей. По конфигурации известные сегодня каменные лабиринты представлены подковообразной, круглоспиральной, почкоообразной, круговой и прямоугольной формами. В принципе, схема их строения намного сложнее, чем у современных каменных ловушек рыбы (рис. 2). В то же время в лабиринтах Севера нет ни одного камня, который нельзя было бы поднять с земли руками (в отличие, например, от каменных блоков рукотворных ловушек в русле реки у аборигенов Австралии (рис. 3)).
За прошедшие полтора столетия ни на один из первоначально сформулированных трех касающихся лабиринтов вопросов (кто построил, зачем и когда) до сих пор не удалось получить окончательного, четко аргументированного ответа. Со временем добавилась еще пара вопросов о классификации лабиринтов, а также о технологии их разметки и сооружения.
Благодаря работе, проделанной на Соловках археологами Н. Н. Виноградовым (1926–1931), А. А. Куратовым (1964–1981), А. Я. Мартыновым (1984–2016) и многими другими, наиболее ясным и аргументированным представляется сегодня ответ на вопрос о первобытных обитателях Соловецкого архипелага.
Вместе с тем за прошедший период так и не был получен достаточно обоснованный ответ на вопрос о предназначении каменных лабиринтов и об их практической роли в жизни древних обитателей Соловков. Пока, к сожалению, не преодолена суще- ствующая в ответах на этот вопрос разноголосица.
По-прежнему дискуссионным является вопрос о возрасте лабиринтов Соловецкого архипелага, который практически распадается на две части: когда были построены лабиринты и когда прекратилось их практическое применение.
Исторический обзор зарубежных научных работ, посвященных исследованиям генезиса, возраста и применения каменных лабиринтов Северной Европы, в котором рассматриваются общие для всех каменных лабиринтов (в том числе и для артефактов Соловецких островов) проблемные вопросы, опубликован В. Г. Мизиным (48, 49). Он, в частности, кратко привел описание трех основных гипотез о целях сооружения и использования этих артефактов. В одной из них, с опорой на работы Н. Н. Виноградова (1920-е годы), А. А. Куратова(1970-е годы) и А. Я. Мартынова (1980–2000-е годы), условно названной им «доисторической», доказывается культовый характер лабиринтов. Другое, гипотетическое толкование лабиринтов В. Г. Мизин, сославшись на работы Н. Н. Гуриной (1940–1950-е годы), И. М. Мулло (1960-е годы) и И. Г. Косменко (2013–2014 годы), назвал «промысловым», связав лабиринты с рыболовными ловушками. Параллельно В. Г. Мизин выделил и третье, менее распространенное направление гипотетических предположений, условно названное им «символическим», трактующим лабиринты как особый «знак». При характеристике адептов этого направления он сослался на работы К. Бэра (1844), М. М. Шаховича (2007) и свои собственные исследования (В. Г. Мизин, 2014). Далее В. Г. Мизин от- метил, что «в целом в России первые попытки с научных позиций более-менее объективно оценить проблематику каменных лабиринтов наметилась лишь в текущем столетии». При этом он сослался на работы А. Я. Мартынова (2006), М. М. Шахо- вича (2007), И. Г. Косменко (2007), В. В. Колька и О. П. Корсаковой (2010).
Результаты зарубежных научных исследований каменных лабиринтов в России малоизвестны. Две научно-популярные книги Джеффра Сфварда «Лабиринты» (2005) и Германа Керна «Лабиринты мира» (2007) не закрывают всю амбразуру потребностей в обмене информацией, распространяемой на русском языке. Проявление желанного эффекта «перекрестного опыления» результатами исследований с зарубежными специалистами и учены- ми ограничивает языковый барьер. В связи с этим
авторы настоящего обзора с самого начала своей работы приняли решение об издании настоящего научно-популярного обзора на русском и английском языках.
В процессе подготовки настоящего научно-популярного обзора авторы не только ана- лизировали и обобщали существующие мнения и ответы на вышеуказанные вопросы, но и неизбежно вынуждены были отразить и аргументировать свои представления о предна- значении и времени строительства каменных лабиринтов Соловецкого архипелага.
Полагаем, что на этом фоне предлагаемый вниманию читателей наш научно-популярный рассказ о лабиринтах Соловецких островов как о пионерах древней каменной индустрии рыбной ловли и пригоризонтных обсерваториях астрономического ориентирования морских кочевников Беломорья во времени и пространстве, а также их каменных «записных книжках», не останется без внимания.
О;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;я С;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;
Соловецкий архипелаг и омывающее его берега Белое море расположены на границе структур Балтийского щита и чехла Русской плиты Восточно-Европейской платформы. В соответствии с принятой схемой тектонического районирования северное, западное и юго-западное побережье Белого моря относятся к структурам Балтийского щита. Его слагают в основном древние, глубоко метаморфизованные породы архея и нижнего про- терозоя, представленные гнейсами, кристаллическими сланцами, гранито-гнейсами, амфиболитами, филлитами, конгломератами и мраморами, пронизанные интрузиями кислого, основного, щелочного и ультраосновного состава (граниты, габбро-диориты, щелочные базальты и перидотиты). Формирование складчатых структур Балтийского щита закончилось в протерозое. Юго-западный и восточный берега Белого моря относятся к структурам Московской синеклизы чехла Русской платформы, которые сложены в основном осадочными породами.
Современное представление о геологическом строении дна акватории Белого моря базируются на сведениях о геологии обрамляющих море участков суши и геофизических данных. Глубинызалегания древнего (докембрийского) фундамента в пределах Онежской губы и в районе Соловецких островов составляют первые десятки и сотни метров. Зона его максимального погружения (свыше 2500 м) приходится на северо-восточную окраину моря.
Соловецкие острова, которые являются структурным отражением древнего (архей-раннепротерозойского) поднятия кристаллического основания платформы, расположены в зоне Онежско-Кандалакшского авлакогена (узкого среднерифейского грабена в фундаменте платформы, перекрытого платформенным чехлом), который прослеживается под дном моря в северо-западном направлении от Архангельска до Кандалакши (А. А. Константиновский, 1977). В неотектоническом структурном плане он соответствует современной Онежской зоне прогибания (В. И. Макаров и др., 2007). Почти в крест простирания этой зоны ориентирована Онежская зона поднятий, на крайнем северном фланге которой расположены Соловецкие острова. С западной стороны к ним прилегает Онежская зона прогибания – отражение среднерифейского Онежского авлакогена (палеорифта). В рельефе дна в створе с поднятием Соловецких островов по данным В. И. Макарова, Ю. К. Щукина Ф. Н. Юдахина (2007) морское дно осложнено относительно узкими и контрастными линейными формами рельефа – грядами и ступенями субмеридианального простирания. Указанные авторы предполагают, что именно с узлами пересечения этих субмери- диональных дислокаций и флексурно-разрывных
зон кандалакшского направления было связано сильнейшее в этом районе землетрясение 31 мая 1627 года.
Соловецкие острова (в своей видимой, возвышающейся над уровнем современного моря верхней части) сложены осадочными породами. Главная роль в формировании их рельефа и состава слагающих острова пород (в основном моренных и осадочных флювиагляциальных отложений) принадлежит ледникам Феноскандинавии.
Районы Белого моря, Кольского полуострова и прилегающей территории Финляндии, Швеции и Норвегии в период последнего Валдайского оледенения были покрыты толщей континентального ледника, мощность которого в центральной его части достигала трех километров. В период ледникового максимума (17,7–22,5 тыс. лет тому назад), когда центр Валдайского оледенения приходился на зону современного Ботнического залива, льды доходили до широты Орши и Смоленска.
Весомая нагрузка покровного оледенения вызвала проседание и горизонтальное «растекание» массы подстилающего кору континента вещества астеносферы. В результате медленного вертикального прогибания земной поверхности под действием гигантской массы ледяного панциря произошло значительное понижение рельефа суши Феноскан- динавии и прилегающих районов Европейского Севера.
Оледенение было многостадийным и несколько раз прерывалось потеплениями (интерстадиалами). Последнее, наиболее значительное потепление произошло 12–11 тыс. лет тому назад. Егосменила кратковременная финская стадия оледенения. Минеральные остатки растаявшего ледника, доставленные им в район Соловецкого архипелага валунно-галечные отложения и осадки приледниковых озер образовали в итоге достаточно мощный чехол, перекрывающий коренные породы фундамента.
Снижение воздействия «ледникового пресса» (при таянии льда) стимулировало обратное восходящее движение масс подкорового вещества. В связи с этим дегляциация районов современных Баренцева, Балтийского и Белого морей, а также смежных территорий сопровождалась компенсационными вертикальными и, в меньшей степени, горизонтальными подвижками континентальной коры, которые продолжаются и сейчас.
О неотектоническом поднятии Соловков свидетельствуют явно выраженные в рельефе морские террасы, наблюдаемые на островах Анзер, Муксалма и Соловецком острове. Темпы регрессии морей определялись особенностями геологического строения и тектонического развития отдельных участков территории Европейского Севера.
Регион Белого моря относится сегодня к спокойным и относительно стабильным участкам земной коры. Вместе с тем продолжающееся сводовое поднятие земной коры Феноскандинавии, продолжающееся после ее избавления от ледяного купола, имевшее место в прошлом, проявляется и сейчас в постоянном смещении морской береговой линии. Изменение очертаний береговой линии и рельефа дна Белого моря происходит постепенно под воздействием неравномерного неотектонического поднятия суши, приливно-отливных течений, ледовой экзарации, материкового стока воды и сноса аллювия.
В межледниковую стадию (около 10 тысяч лет тому назад) в процессе глобального потепления растаяли льды в зоне современного Белого моря, а затем и на Кольском полуострове, и в Скандинавии. Наступившее потепление многократно прерывалось похолоданиями. Соответственно неравномерно изменялся и уровень моря.
В позднеледниковое время Прабелое море было довольно обширным водоемом, западное побережье которого располагалось примерно в 100–120 км от современной береговой линии. С Баренцевым морем оно сообщалось несколь- кими проливами: мелководным, идущим по линии река Нив, озеро Имандра, река Кола; глубоковод- ным, современным остатком которого является Горло Белого моря; проливом, пролегающим по руслу реки Чиж, разрезающим полуостров Канин, и проливом, соединяющим Кандалакшский залив с Ботническим заливом Балтийского моря. При этом почти вся территория Финляндии, Кольского и Онежского полуостровов была островами.
В этот начальный период послеледникового становления Белого моря уровень воды в нем был намного выше современного. По данным Д. С. Толстоброва и других (2015), в аллерёде – позднем дриасе верхняя отметка уровня моря почти на сто метров превышала современную. В результате последующей регрессии к началу бореального климатического периода (примерно 9 тысяч лет тому назад) уровень моря резко понизился до
– 14 –
– 15 –
отметок всего на 25–30 метров выше современ- ного его уровня. Скорость регрессии моря в этот период была высокой и составляла от 4 до 4,5 см/ год (Толстобров и др., 2015). В дальнейшем в пе- риод с 9 до 8 тысяч лет скорость снижения уровня моря сократилась до 1 см/год. Затем она снова несколько увеличилась. На рубеже 8,5 тысяч лет скорость регрессии моря возросла до 2,5 см/год. Примерно 5 тысяч лет тому назад, на переходе от атлантического к суббореальному периоду (в конце IV – начале II века до н. э.), в результате очередной трансгрессии уровень Белого моря вырос пример- но на 20 метров. Затем уровень моря стал вновь снижаться. В период с 7,7 до 4 тысяч лет отсту- пление моря замедлилось до среднего показателя порядка 0,5–0,6 см/год. В последние 4 тысяч лет темп регрессии Белого моря оставался в пределах 0,2–0,3 см/год (65).
Необходимо иметь в виду, что гипотетические показатели воздымания суши и дна Белого моря были в значительной степени различными для вос- точных и западных участков морской акватории. Пространственная дифференциация вертикальных подвижек морского дна определялась неравномер- ной тектонической активностью субстрата, подсти- лающего дно Белого моря.
Интересующий нас этап формирования и ста- новления Белого моря как окраинного шельфового моря Северного ледовитого океана укладывается, таким образом, во временной интервал в 10 ты- сяч лет.
В заключении настоящего раздела нам хоте- лось бы кратко привлечь внимание к еще одной, не
связанной с каменными вавилонами интересной проблеме.
На страницах истории научных исследований, проводимых на территории Соловецких островов, размещенных в интернете Максимом Камо (64), отмечена важная, на наш взгляд, особенность гео- логического строения этого архипелага. Автор ут- верждает, что «на космоснимках Соловков за- фиксированы поля ледниковых отложений с характерными дугообразными и кольцевыми формами. При этом наиболее крупными из кольцевых структур (диаметром до 8–9 км) являются Восточно-Соловецкая и Анзерская». Опираясь на имеющиеся данные о полезных ис- копаемых Архангельской области, полагали бы не- обходимым высказать рекомендацию о целесоо- бразности дальнейшего геолого-геофизического исследования указанных кольцевых структур в це- лях поисков связанных с ними полезных ископае- мых (алмазов, руд меди и никеля и других).
Как известно, неподалеку от Соловков на Онежском полуострове, в пределах отмеченной выше подвижной зоны Онежско-Кандалакшского авлакогена, геологами Архангельска были в свое время обнаружены в процессе бурения трубки взрыва, сложенные эруптивными брекчиями. Об- ломки пород фундамента сцементированы в них щелочными базальтами и предположительно ба- зальтоидными кимберлитами (М. П. Орлова и др., 1981). Во всяком случае, в одной из трубок (Бол- ванцы) в свое время был найден алмаз в срастании с основной породой брекчии.
– 16 –
– 17 –
Карахтинский комплекс кимберлитовой фор- мации, к которому условно относятся трубки Бол- ванцы, Карахта, Куртяево и Луговая, полагаем, мог проявиться не только в районе Неноксы, но и на всем протяжении авлакогена, от Архангельска до островов Турьего мыса и Кандалакши. Не удивимся, если в этой зоне, в том числе и на Соловках, в про- цессе геолого-геофизических поисков обнаружат- ся месторождения алмазов, а также карбонатитов, танталониобиевых, титановых или апатит-магнети- товых руд Кандалакшского или Африканда-Ковдор- ского типа.
М;;;;;; ;;;;;;;;;
По мнению многих исследователей, на севере Восточной Европы (в Скандинавии, на берегах Ба- ренцева и Белого морей), где природные условия препятствовали развитию земледелия и скотовод- ства, сложилась определенная схема выживания, основу которой составляли охота и рыболовство. Совершенствуясь во времени, эта система на дол- гие тысячелетия останется типичной для ряда на- родов Крайнего Севера.
А. Я. Мартынов (2016) отмечает, что первые не- многочисленные группы людей (обладатели квар- цевого инвентаря) добрались до Соловецких остро- вов с западного побережья Белого моря в середине VI тысячелетия до н. э. Сегодня известны несколько их сезонных поселений. Затем к ним присоедини- лись древние обитатели дюнных впадин Летнего берега Белого моря, которые привезли с собой на остров кремниевые орудия и посуду с ямочно-гре- бенчатой орнаментацией. В литературе их иногда называют «морскими кочевниками».
Древнейшим морским путем с материка на Со- ловецкие острова, который, по мнению А. Я. Мар- тынова (2012, с. 29), существовал с середины VI ты- сячелетия до н. э. и используется и по сей день, является «западный маршрут – с низовьев реки Кемь через архипелаг Кузова». Сезонный характер пребывания этих первых обитателей на островах
– 19 –
подтверждается материалами раскопки их стоянок. Основным ежедневным занятием этих первопроход- цев, как убедительно описал А. Я. Мартынов (2012), было добывание пищи. Они охотились на оленей, ловили рыбу, добывали морского зверя, островную дичь и перелетных птиц.
А. Я. Мартынов и другие участники археологи- ческой экспедиции Соловецкого музея-заповедни- ка открыли 58 первобытных стоянок, мастерских и местонахождений, отходов каменной индустрии VI тысячелетия до н. э. – I тысячелетия н. э. Обнару- женный археологами при раскопках промысловый инвентарь (наконечники стрел и дротиков, скребки, ножи, проколки, скрёбла и грузила) изготовлен пре- имущественно из местного сырья – кварца, сланца, песчаника и датируется поздним мезолитом и не- олитом. К этому же времени относятся и десяток обнаруженных камнеобрабатывающих мастерских.
Стоянки позднего времени (II–I тыс. до н. э.) от- крыты на менее высоких террасах (8–10 м) побли- зости от берега моря (А. А. Куратов, 1983). Их оби- татели пользовались охотничьим и рыболовным инвентарем, сделанным в основном из разноцвет- ного карбонового кремня, ближайшее месторожде- ние которого находится в Орлецах на реке Север- ной Двине. В обиходе были глиняные шаровидные сосуды, украшенные разнообразным орнаментом: гребенчатым, сетчатым, редкоямочным.
В начале II тысячелетия до новой эры (в эпоху энеолита), когда у наших предков появились пер- вые медные орудия труда, в их хозяйстве и быту, по нашему мнению, важную роль по-прежнему играла каменная индустрия рыбной ловли.
Наскальные рисунки (петроглифы), оставленные в Беломорье племенами неолитических охотников и рыболовов, позволяют нам сформировать опреде- ленные представления об их образе жизни, объек- тах охоты, орудиях труда и средствах передвижения (лыжи, лодки). Из животных на камнях наиболее часто изображались лось, олень и медведь, в качестве мор- ской добычи – дельфин, тюлень и палтус. На рисун- ках также отображены человеческие фигурки и пти- цы. В запаснике археологов имеются свидетельства о сезонных передвижениях охотников и рыболовов, соответствующих миграциям рыбы, диких животных и дичи.
К сожалению, авторам не удалось обнаружить среди опубликованных наскальных рисунков изобра- жений, детально копирующих строение каменных вавилонов. Вместе с тем на отдельных опубликован- ных наскальных рисунках зафиксированы линейные контуры лабиринтов и даже укрепленные в каменных горках шесты с обрывком, похожим на кусок веревки.
Соловецкий музей-заповедник получил 42 заключения о радиоуглеродных датах проб, ото- бранных из культурного слоя двенадцати перво- бытных стоянок и мастерских, других артефактов, а также объектов XV–XVIII веков. Данные опре- деления абсолютного возраста в комплексе с археологическими коллекциями позволили А. Я. Мартынову (2016) сделать вывод о том, что освоение Соловецкого архипелага перво- бытным населением Прибеломорья началось, предположительно, в середине VI тыс. до н. э. (7600±200 BP) с появления первых матери- ковых жителей на Б. Соловецком острове и
– 20 –
– 21 –
острове Б. Муксалма и закончилось во второй половине I тыс. н. э. (1450±70 ВР – 1390±80 ВР). Особый интерес представляют определенные радиоуглеродным методом сведения о времени по- явления на Соловках некоторых элементов древней культуры: древнейшего кострища (6460±70 ВР), сложенного из валунов очага (6785±80 ВР), посу- ды с ямочной орнаментацией (5900±400 ВР), кера- мики с примесью асбеста (4552±150 ВР), первых орудий из привозного кремня (6460±70 ВР) и т. д. А. Я. Мартынов (2016) справедливо полагает, что выводы о датах пребывания на островах морских кочевников могут быть дополнительно скорректи- рованы в ходе будущих исследований, так как к на- стоящему времени раскопано не более 10% площа- ди культурного слоя известных стоянок архипелага.
В;;;;;;ы ;;;;;;;;;;;;;я ;;;;;;ы; ;;;;;;;;;;
За прошедшие более чем полтора века во- прос о предназначении и практическом исполь- зовании лабиринтов Соловецких островов, по на- шему мнению, так и не нашел пока однозначного, научно-обоснованного ответа. По этому поводу существует много различных мнений и догадок. Неистощимая фантазия исследователей целевого предназначения «вавилонов» поражает воображе- ние. В опубликованных материалах, как правило, упоминаются следующие основные цели и причи- ны их сооружения:
лабиринты – памятники исторических событий (К. М. Бэр, 1844);
лабиринты – первобытные «святилища»
(Н. Н. Виноградов, 1927; А. А. Кура-
тов, 1973);
лабиринты – наземные планы морской добычи
(Н. Н. Гурина, 1982);
лабиринты – модель ловушек рыбы (А. А. Куратов,
1973);
лабиринты – чертежи искусственных нерестилищ
(В. А. Евтушенко, 2002);
лабиринты – памятники орудий труда (В. А. Евту-
шенко, Л. А. Наумова, 2002); – 23 –
лабиринты – «священные горы», где живут души усопших (Н. Н. Виноградов, 1920);
лабиринты – отражение карело-финского эпоса «Калевала» (В. А. Буров, 2001);
лабиринты – предметы астрального культа (Л. В. Ершов, 2002);
лабиринты – символ обрядов и ритуалов с сакраль- ным смыслом (О. Е. Кодола, 2002);
лабиринты – раннехристианские символы (М. М. Шахнович, 2007);
лабиринты – раздел между земным и потусторон- ним мирами (А. Я. Мартынов, 1994);
лабиринты – маркеры рыбацких общин (В. Г. Мизин, 2013);
лабиринты – города мертвых (В. А. Буров, 2012); лабиринты – памятники промысловой магии
(В. А. Буров, 2012);
лабиринты – родовые святилища (А. А. Куратов, 1973);
Многие полагали, что они являются культовы- ми сооружениями и связаны с религиозными ве- рованиями древнего человека. Некоторые считали их отражением ритуальных, обрядовых обычаев и даже алтарями древних жрецов.
Среди многочисленных суждений о предна- значении лабиринтов довольно часто высказыва- лось предположение, что они устраивались в це- лях ритуального обряда, содействующего успеху в рыбной ловле перед уходом рыбаков на промысел.
Высказывались даже предположения о том, что «лабиринты» Заяцкого острова, как и груды ди- кого камня на склонах Сигнальной горы, сложены в 1702 году по приказу Петра I для развлечения сол- дат и проверки их сообразительности.
В опубликованной литературе и интернете не- мало и здравых, на наш взгляд, предположений (Г. Н. Паранина, Р. В. Паранин и др., 2009) о том, что «лабиринты», как отражение древней культуры, могли являться своеобразными астрономическими инструментами.
Средневековая христианская церковь заим- ствовала в свое время форму лабиринта для соб- ственных потребностей, придав этой форме при- емлемый для религии смысл. В одном из своих временных выражений он был связан с идеологией крестовых походов, когда центр лабиринта обо- значался как Иерусалим – место хранения креста Господнего. Самый известный такого рода лаби- ринт диаметром в 10 метров, выложенный из си- него и белого камня, находится в кафедральном соборе французского города Шартр, построен- ном в 1235 году. Большие напольные лабиринты
лабиринты – лабиринты – лабиринты – лабиринты – лабиринты – лабиринты – лабиринты –
народно-религиозные инструменты (В. Г. Мизин, 2012);
древний календарь (Г. Н. Паранина, Р. В. Паранин, 2009);
языческий ответ саамов на экспансию христианства (Б. Ольсен, 2002); основания сооружений для профи- лактики сетей (М. Г. Косменко, 2013); загон-ловушка для рыбы на мелково- дье (О. Ильина, 2015);
навигационные знаки (К. Вестердейл, 1995);
место древнего саамского обряда «гадания» (В. В. Чернолусский, 1972).
– 24 –
– 25 –
есть и в других соборах городов Франции и Ита- лии. В XIII–XIX веках идея лабиринта была широко востребована и реализована в садовых посадках и дерновых формах европейских парков.
Из литературных источников известно, что многие исследователи полагали, что вавилоны имеют только декоративное значение, и на полном серьезе обсуждали «магический» смысл каменных лабиринтов. Об этом же в 1982 году писала Н. Н. Гу- рина: «Высказывая предположение о возможности использования лабиринтов с магической целью, для обеспечения реальной удачи в рыбной ловле, мы не исключаем возможности другого их назначе- ния (также, по существу, магического). Может быть, они сооружались и в целях обеспечения благопо- лучного возвращения рыбаков с опасного и трудно- го морского промысла».
Ответ на вопрос о происхождении и реаль- ном прикладном значении вавилонов Европей- ского Севера, на наш взгляд в значительной степени осложняется и даже, можно сказать, искажается из-за его проекции на известную историю древнегреческого лабиринта – миро- вого символа с трехтысячелетней историей. В античную эпоху он ассоциировался с лабиринтом в Кноссе (северный берег острова Крит) и с Мино- тавром, который прятался в этом лабиринте. Тесей, убивший Минотавра (человека с головой быка), ос- вободил афинян от позорной дани и выбрался из лабиринта благодаря золотой нити Ариадны – до- чери царя Миноса. В литературе существуют и дру- гие вероятные объяснения происхождения терми- на «лабиринт». На Крите лабиринтом, например,
называли место, где хранился церемониальный топорик с двумя противоположно размещенными лезвиями («лабрис»).
«Золотой нитью» наших соображений и собранных доказательств о целях и причинах строительства соловецких вавилонов служат представления о прикладном их использо- вании в двух земных и жизненно важных для древних обитателей этих мест сферах жизни и деятельности – в рыболовстве и ориентации во времени и пространстве.
– 26 –
Л;;;;;;;ы – э;;;;;;;;ы; ;ы;;ы; ;;;;;;;
Анализ опубликованных материалов об ар- хеологических исследованиях и сведений о гео- логическом строении региона в совокупности с сохранившимися результатами полевых наблюде- ний, выполненных одним из авторов на Соловках в 1975–1980 годах, позволяют сформулировать, на наш взгляд, приемлемую версию практического применения каменных лабиринтов древними оби- тателями Соловецких островов.
Конструктивным и, по сути дела, клю- чевым является мнение Н. Н. Гуриной (1948, 1953, 1982), что для ответа на вопрос о целях создания лабиринтов необходимо прежде все- го учесть топографию их размещения. Сразу же можно отметить, что подавляющее большинство исследователей отмечают связь каменных лаби- ринтов с морским побережьем и островами, места- ми активной рыбной ловли.
Это установлено не только на Соловках, в Каре- лии, Мурманской области, но и в Швеции, Норвегии и в Финляндии. Р. Аспелин, изучавший лабиринты в Финляндии (здесь их более пятидесяти), отмечает, что все они расположены на берегу Ботнического и Финского заливов и на островах. Целесообраз- но также отметить, что абсолютное большинство
лабиринтов Европейского Севера размещены не просто на морском побережье, а вблизи крупных, богатых рыбой рек (Кемь, Кереть, Поной, Кола, Харловка, Дроздовка, Воронья, Варзина и другие). По данным В. А. Бурова (2001), опубликованным со ссылкой на исследования J. Kraft, все расположен- ные на севере Швеции 156 лабиринтов провинции Норрланд находятся вблизи от мест рыбной ловли. Лишь в единичных случаях известны вавилоны, по- строенные на берегах порожистых рек. Вместе с тем неизвестно ни одного случая их размещения на берегах крупнейших Ладожского, Онежского и дру- гих крупных озер Европейского Севера, которые местные жители считали морями.
На замечания оппонентов о том, что единич- ные каменные лабиринты наблюдаются не только на морском побережье, но и на некоторых реках (в частности, например, на реке Поное или у озе- ра Нижняя Пиренга), требуется кратко ответить. То, что на Поное лабиринт расположен не возле уреза воды, а на первой речной террасе, по нашему мне- нию, не может служить серьезным аргументом в пользу вывода о его непричастности к рыбной лов- ле. В прошлом, при других уровнях моря и речного ложа, этот лабиринт мог активно использоваться для рыбной ловли. Технология практического при- менения двух каменных ловушек на берегу озера Нижняя Пиренга в качестве обязательного элемен- та предусматривала строительство дамб (запруд) и подводящих речную воду канав (для периодиче- ского заполнения и осушения ловушек) в месте, где воды озера Верхняя Пиренга перетекают в нижнее озеро. Аборигены Австралии, например, строили
– 28 –
– 29 –
для добычи рыбы намного более капитальные и трудоемкие каменные ловушки (рис. 3).
Ответ на вопрос о том, не связаны ли лаби- ринты с приливно-отливными колебаниями уров- ня морской воды, пытались получить И. С. Маню- хин (39), Н. Н. Гурина (1948) и И. М. Мулло (1966) и ряд других авторов, которые отмечали сходство лабиринтов и рыболовных ловушек. Ближе всего к истине была Н. Н. Гурина, которая, опираясь на известный поморский способ рыбной ловли мето- дом «убега», справедливо полагала, что каменные лабиринты могли символизировать именно такой способ рыбной ловли.
В своей статье Н. Н. Гурина (1977), которая еще в середине прошлого века была ближе всех к расшифровке практического значения каменных лабиринтов, отметив основные детали местополо- жения лабиринтов, вновь повторила свое мнение об их магическом предназначении. «Все эти соору- жения (за единичным исключением), – пишет она (10), – приурочены к морскому побережью, в част- ности, к устью богатых рыбою рек. Все обследо- ванные нами лабиринты имеют вход, обращенный в противоположную сторону от реки или моря. Во всех обследованных нами местах они сопровожда- ются стоянками, содержащими кварцевые орудия и иногда керамику эпохи раннего железа. Учиты- вая все перечисленное выше и наблюдая сходство структуры лабиринтов с рыболовными сооружени- ями типа “убегов”, еще недавно применяемых на Кольском полуострове, я не вижу причин, которые заставили бы меня отказаться от объяснения их как
магических сооружений, связанных с рыболов- ством».
Позднее, в изданной в 1982 году книге «Время, врезанное в камень» Н. Н. Гурина (11), обсуждая возникшую в шестидесятых годах идею о пригод- ности каменных лабиринтов для рыболовства, на- писала, что, с ее точки зрения, «трудно предста- вить себе реальность этого, если не забывать, высота камней, которыми сложены лабиринты, не превышает сорока сантиметров и они рас- положены в основном за древними береговы- ми валами, не заливаются морем». Специально повторив две указанные Н. Н. Гуриной конкретные причины ее отказа от идеи практического исполь- зования каменных вавилонов для ловли рыбы (ла- биринты не заливаются морем и имеют борта высотой в 40 см), полагаем целесообразным кра- тко привести свои соображения на этот счет.
Да, лабиринты, которые расположены на уда- лении от уреза морской воды, действительно не могут сегодня использоваться для ловли рыбы. Это действительно так! Но ведь уровень моря не веч- но был таким. В историческом прошлом, как нам теперь известно из истории формирования Бело- го моря, он мог в отдельные периоды быть другим. В том числе и находиться на уровне лабиринтов. Радикально важным условием запуска тако- го рода каменной ловушки является наличие в местах их сооружения природного механизма приливов и отливов или периодических нагон- ных волн.
Авторы полагают, что в том далеком прошлом, когда лабиринты находились на урезе морской
– 30 –
– 31 –
воды, приливно-отливный механизм периодически снабжал прарыбаков Севера рыбой. Со временем, в результате гляциоэкзостатического подъема суши, эти лабиринты «оторвались» от уровня моря и поте- ряли свое первоначальное практическое значение. В результате дифференцированного (по террито- рии) воздымания суши в период после валдайского оледенения построенные в одно и тоже время ка- менные ловушки могли оказаться на разных абсо- лютных отметках над уровнем моря.
То обстоятельство, что железные кольца, за- крепленные несколько столетий тому назад на ска- листых берегах фиордов (к ним при причаливании крепились лодки и суда норвежских рыбаков), ока- зались сегодня на десятки метров выше современ- ного уровня моря, не вызывает каких-либо сомне- ний в реальном практическом использовании этих колец в прошлом. Вместе с тем обнаружение ка- менных лабиринтов вне современной зоны прили- вов и отливов, например на высоте выше 20 метров над современным уровнем Белого моря, почему-то служит для некоторых авторов «железным» аргу- ментом против выводов о практическом примене- нии каменных лабиринтов для ловли рыбы в про- шлые века.
Что касается высоты бортов лабиринтов, то она действительно редко превышает 40 санти- метров. Отметим, что не у всех лабиринтов она была такой. То, что лабиринты могут быть надеж- ными ловушками, подтверждается наблюдениями Н. Н. Виноградова (1927), который еще в начале прошлого века отметил, что внешний круг лабирин- тов всегда сложен более крупными камнями, чем
их внутренние ряды. Полагаем, что добываемые на Соловках виды промысловых рыб (сельдь, навага, треска, сиг, сайка и другие) не требовали высоких бортов. Там, где речь идет о семге, высота бортов, например, у лабиринтов Нижней Пиренги местами достигала метровой высоты. Полагаем, что в со- став древних каменных ловушек входили не только лабиринты, но и сооружаемые рядом с ними валы и стенки из валунного и другого каменного материа- ла (72). Они обеспечивали подход рыбы к ловушкам во время отлива. Встроенные в них более высокие каменные пирамиды могли служить сигнальными «маячками», позволяющими фиксировать время завершения прилива и начало отлива.
Полагаем, что сегодня с большой долей уве- ренности можно признать, что часть каменных ва- вилонов Соловецких островов, как и расположен- ные на побережье Баренцева и Белого моря другие каменные лабиринты, служили в качестве относи- тельно примитивных, но исключительно надежных и эффективных орудий лова рыбы. Ареал их прак- тического применения ограничивался зоной действия приливов и отливов. В этом смысле ка- менные вавилоны являются лишь частным случаем морской рыбной ловли «в угон».
В своем полевом дневнике во время полевой экспедиции 1947 года Н. Н. Гурина красочно опи- сала этот способ ловли рыбы: «Ближе к Коле снова стали видны высокие горы, сложенные из песка и мелкой гальки. От Колы до Мурманска, из окна ва- гона, можно было наблюдать картину: река Кола впадает в узкую морскую губу. Был сильный от- лив, когда наш поезд двигался вдоль этой части
– 32 –
– 33 –
побережья. Повсюду виднелись расставленные сети, привязанные к кольям, вбитые в землю. Часть из них располагалась под углом, часть – в виде спиралей, обращенных выходом к берегу. Это тот же принцип, что и у “убегов”. Рыба, стремясь уйти в момент отлива вслед за водой, попадает в сети. Можно было видеть рыбаков, бродящих по мокрому дну и собирающих рыбу. Все это напо- минало мне лабиринты и их ориентировку – вхо- дом к берегу. Через несколько дней мы приехали осмотреть эти сооружения вблизи, узнали, что их называют “тайники”, сделали зарисовки и фото- графию ловушек» (архив Института археологии АН СССР, ф. 35, оп. 1, д. 86, л. 82).
Выполненное Н. Н. Гуриной краткое описание ловушек-тайников, которое приводится ниже, по- зволяет отметить их сходство с каменными ору- диями лова рыбы: «Вблизи острова или материка устанавливается стенка из сети, перпендикуляр- но берегу моря, длиной двадцать четыре метра. Перпендикулярно ей идет другая высокая стена из сети, концы которой закруглены в форме несомкну- того овала, оставляя узкую щель для захода рыбы. Овалы с незамкнутыми концами – наиболее важная часть ловушки. Принцип лова построен на том, что в момент морского прилива вода покрывает высо- кую сеть не всю до верха. При спаде воды рыба, за- шедшая в сети, стремится выйти вслед за водой, но натыкается на сетку, идущую параллельно берегу. В поисках выхода рыба пробирается в узкую щель – отверстие овалов – и попадает в ловушку. Нижние концы сети закрепляются рядом камней, обра- зующих фигуру в виде сердца. Таким образом,
после спада воды на дне моря открываются каменные сооружения, сходные по конфигура- ции с лабиринтами, выложенными на берегу. Знаменательно и то, что здесь же, по соседству с реально стоящими сетями в устье Колы, на острове существовал лабиринт, разрушенный современной стройкой».
Удивительно, что после описания этого от- меченного автором поразительного сходства в методах современного и очевидного для нас древнего способа лова рыбы, Н. Н. Гурина не заявила в далеком 1947 году во весь голос о том, что каменные вавилоны, бесспорно, яв- ляются древними орудиями лова рыбы. К сожа- лению, и даже много позднее она отказалась при- знать реальность этого неизбежного вывода.
Так называемый способ «убегов» был в свое время одним из распространенных способов осен- ней рыбной ловли наваги в южной части Сорокской губы в районе сел Вирмы и Нюхчи. По описанию И. С. Манюхина (2002), из втыкаемых в морской грунт березовых веток на отмелях около неболь- ших морских заливов строился забор высотой до двух метров. Длина его достигала нескольких со- тен метров. Через 20–30 метров в этой рукотвор- ной «стене» устанавливались мержи. Рыба при от- ливе стремилась обойти забор и попадала в мержи. Осмотр ловушек осуществлялся примерно каждые шесть часов «через воду». Навага, впрочем, как и беломорская сельдь, была одним из основных про- мысловых видов.
Хорошо помню как Р. В. Требс «со товарищи» из Варандейской нефтегазоразведочной экспедиции
– 34 –
– 35 –
использовал приливы и отливы в районе пос. Ва- рандей для ловли омуля. Прилив накрывал постав- ленные ими в прибрежной зоне сетки, а последу- ющий отлив позволял снимать улов, не замочив подошвы сапог. Полагаем, что именно в таком пульсирующем режиме работали построенные аборигенами Соловков каменные лабиринты – ловушки. Их фиксируемое многими авторами рас- положение в устьях рек и вблизи от уреза воды и конструктивные особенности (использование для строительства лабиринтов крупных камней и мел- ких валунов, а также размещение входа в лабиринт с материковой стороны, а не со стороны моря) при отступлении воды во время отлива не позволял по- павшей в заполненные водой «дорожки» лабирин- тов рыбе вернуться в море.
Одним из подтверждений версии об исполь- зовании вавилонов для рыбной ловли является их отсутствие на побережье расположенных побли- зости, но вне зоны приливов и отливов, местности крупных пресноводных озер, в том числе на берегах Ладожского и Онежского озер.
В интернете, в статье М. М. Косменко (со ссыл- кой на survivalistas.ucoz.es) неоднократно встреча- ется рисунок расположенной в зоне прилива-отлива примитивной «сердцеобразной» ловушки. Загородка из камней дополнена в ней деревянным плетнем и бревном. Примитивное это сооружение из подручных средств отличается от соловецких лабиринтов только незамысловатой простотой своей формы, но абсо- лютно идентично им по своему принципу действия.
Схема «сердцеобразной» каменной ловуш- ки используется и сегодня рыбаками Тайваня,
Финляндии, Румынии, на побережье северной Азии и на островах в Тихом океане (рис. 4). На побере- жье архипелага Пенху, западнее острова Тайвань, рыбаками сооружено более 570 каменных ловушек. Самой известной из них является ловушка «Двой- ное сердце» (рис. 2). Построенную из обломков базальта и коралловых рифов ловушку слева и справа ограждают каменные валы (дамбы), кото- рые оставляют открытым для рыбы только вход в первое «сердце». Последующий переход рыб во второе «сердце» затрудняет их обратную дорогу в море. Рыбу, попавшую в огороженное каменными бортами пространство второго «сердца», извлека- ют из воды сачками и вручную. Этот способ добычи даров моря практикуется здесь уже более 700 лет.
Современная практика такого способа рыб- ной ловли подтверждает декларируемый нами вывод о том, что в прошлом, при ином уровне моря, каменные лабиринты, расположенные в зоне прилива и отлива, служили безотказными ловушками для морской рыбы. Справочно отме- тим, что приливы и отливы на Соловках происходят два раза в лунные сутки (24 часа 48 минут), которые несколько больше привычных для нас размеров. По- лусуточный прилив на Соловках сегодня равен 0,6 м, а сизигийный (максимальный) составляет 0,8 м.
В историческом плане на Соловках переход из статуса реального применения на уровень суеверий и различного рода домыслов происходил по мере утра- ты практических функций каменных ловушек рыбы. Авторы пришли к достаточно обоснованному выводу, что схема строения каменных лабиринтов и связан- ная с ними технология рыбной ловли не выдержала
– 36 –
– 37 –
конкуренции с появившимися новыми, более эффек- тивными способами и инструментами лова рыбы.
В заключении настоящего раздела целесо- образно обратить внимание будущих исследо- вателей на еще одну интересную деталь. По опу- бликованным данным, обнаруженные на островах Соловецкого архипелага стоянки первобытного человека находятся на высоте от 4–5 до 23 метров над уровнем моря. Примерно на таких же абсо- лютных отметках располагаются лабиринты. Это свидетельствует об устойчивой пространственной связи древних обитателей архипелага и каменных лабиринтов. Они как бы обрамляют древнюю, из- меняющуюся во времени береговую линию моря. Полагаем возможным высказать гипотетическое, требующее дополнительной проверки соображе- ние о возможной зависимости возраста лабиринта от его положения на местности – чем выше по ре- льефу архипелага расположен лабиринт, тем он, видимо, древнее.
Л;;;;;;;ы – ;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;, ;;;;;;;;; ; «;;;;;;ы; ;;;;;;»
При изучении каменных лабиринтов прежде всего необходимо отвергнуть представления о яко- бы хаотичном их строении, произвольном выборе мест расположения и количестве используемых при их строительстве камней. Полагаем и попро- буем доказать, что в некоторых лабиринтах изначально (при их сооружении) преобладали календарно-астрономические принципы по- строения и применения. При этом мы опираемся на высказанное Г. И. Параниной и Р. В. Параниным (2009), А. Я. Мартыновым (2012) и некоторыми дру- гими исследователями предположение о том, что северные лабиринты могли служить своеобразны- ми астрономическими инструментами.
Подобного рода соображения высказывались и ранее, как, впрочем, зачастую и отвергались. В 2001 году, например, В. А. Буров (4), перечисляя и описывая все многообразие мнений о назначении лабиринтов, отметил, в частности, что лабиринтам приписывается и календарное значение. Удиви- тельно, что сделав это, как мы считаем, близкое к истине замечание, В. А. Буров далее написал, что «подобные заявления вряд ли верны. Конструкции лабиринтов различны, не связаны со сторонами света, в них не угадывается какая-либо цикличность
– 39 –
или общие закономерности, которые можно было бы связать с движением светил. К тому же глубокие познания в астрономии, составление календарей в древности свойственно южным земледельческим народам (Египет, Месопотамия) и в меньшей сте- пени присущи охотникам и рыболовам таежной и тундровой зон».
Первое наше желание – поближе позна- комиться с материалами о происхождении и возможном практическом применении камен- ных вавилонов появилось после ознакомления с вышеуказанным, незаслуженным и уничи- жительным для наших северных предков вы- водом. Со времен первых поездок на Соловки у авторов подспудно зрело убеждение, что часть со- ловецких вавилонов строилась не по абстрактным схемам, а как конкретное отражение астрономиче- ских представлений их авторов. По мере изучения первоисточников и в процессе системного анализа материалов собственных наблюдений, опублико- ванных материалов, а также сведений из смежных сфер знаний, авторы пришли к твердому и обосно- ванному убеждению, что каменные лабиринты Соловков были не только эффективными ло- вушками рыбы, но и в отдельных случаях игра- ли роль пригоризонтных обсерваторий, камен- ных календарей, солнечных часов и «записных книжек» древних обитателей Беломорья.
Первобытные охотники и рыболовы хоро- шо знали пути миграции диких животных и вре- мя нереста и подхода к берегам косяков рыбы. Практическая потребность в определении сво- его места в пространстве и во времени, скорее
всего, сформировалась у них на базе наблюдений за звездным небом, перемещениями Солнца и Луны. Из поколения в поколение в их умах и кон- струкции изготавливаемых их руками орудий труда и каменных сооружений создавались и уточнялись представления об устройстве Вселенной и схемах протекающих в ней процессов. Полагаем, что вни- мание наших предков, прежде всего, привлекла периодичность восходов и заходов Солнца и Луны, динамика фазовых превращений Луны и особенно- сти передвижения Солнца и Луны по небосклону.
Тысячи лет тому назад звездное небо имело не такой вид, как сейчас. Целесообразно отметить, что в разные, в том числе и в интересующие нас времена освоения Соловков морскими кочевника- ми роль северного полярного ориентира (нынеш- ней Полярной звезды) играли другие звезды: Вега из созвездия Лиры (13 тыс. лет до н. э.), пи и эта – звезды Геркулеса (9 тыс. лет до н. э.), тау-звезда Геркулеса (8–7 тыс. лет до н. э.), йота-звезда Дра- кона (5,5–3,5 тыс. лет до н. э.), звезда Тубан из со- звездия Дракона (3,5–1,5 тыс. лет до н. э.), звезда Кохаб Малой Медведицы (1,5 тыс. лет до н. э. – на- чало н. э.). В последующий период времени до XI века н. э. место Полярной звезды было вакант- ным и люди ориентировались по звездам ее «стра- жи» – звезд Кохаб и Кинасура из созвездия Малой Медведицы. Затем очередь стать ориентиром Се- верного полюса перешла к знакомой нам с детства Полярной звезде. Через тысячу лет «центр мира» для жителей северного полушария приблизится к двойной звезде Альраи созвездия Цифей. А еще
– 40 –
– 41 –
через 10 тысяч лет роль Полярной звезды вновь бу- дет играть Вега.
Наблюдая, как Луна, которая располагается рядом с яркой звездой, через некоторое время по- кидает ее и вновь возвращается к этой звезде че- рез 27 дней, первобытные люди установили таким образом продолжительность сидерического (от лат. sideis – звезда) месяца. Хорошо видимая не- вооруженным глазом смена лунных фаз позволила им установить продолжительность лунного месяца в 28 дней. Полагаем, что первобытным обитате- лям Соловков было известно, что в добавление к 28 дням видимых трансформаций Луна «исчезает» (делается невидимой) в новолуние на 1–1,5 дня. Известный нам сегодня полный синодический (от древнегреч. «синодис» – соединение) месяц не- сколько больше этого значения (равен 29,5 дней). Они наблюдали и фиксировали в своем сознании и в каменных «записных книжках», что зимой полная Луна в середине ночи сияет высоко в небе, а летом видимый с берега моря путь Луны над горизонтом намного ниже зимнего.
Древние обитатели Соловков также видели, что Луна передвигается по небу в относительно уз- кой полосе небесной сферы, в зоне, которая теперь называется поясом Зодиака. Перемещаясь на этом пути за сутки примерно на 13 градусов, Луна каж- дую ночь оказывается («останавливается») вблизи новой группы звезд, которые теперь астрономы- остряки называют «лунными станциями». В разные годы эти «станции» были представлены различны- ми группировками звезд. Кроме 12 зодиакальных созвездий (Рыбы, Овен, Телец и т. д.) на 2–3 дня
такие «лунные станции» могли располагаться возле других, граничащих с этими созвездиями звезд или вообще – вне ярких и хорошо видимых звездных скоплений (на так называемых беззвездных стан- циях).
На просторах зодиака рядом с Луной неизбеж- но появлялись и наблюдались древними обитате- лями Соловков другие яркие, «кочующие» по небу объекты – планеты Венера, Юпитер или Марс. Фик- сируемые даты и время (утром или вечером) их по- явления и исчезновения со временем служили ба- зой первых астрономических прогнозов.
Вне сферы внимания наших предков не оста- лись и другие различимые невооруженным глазом события жизни Солнца, Луны, звезд, планет и ко- мет. Наблюдая за восходами и закатами Солнца, они наверняка заметили, что в дни летних солн- цестояний Солнце встает и садится ближе всего к направлению на Полярную звезду. Они не мог- ли не заметить, что затем место восходов и за- катов Солнца будет ежедневно смещаться к югу и в конце концов достигнет самой удаленной точки от отметки дней летнего солнцестояния. Сегодня эта самая южная точка восходов и закатов Солнца называется точкой зимнего солнцестояния. Для северного полушария эти дни летнего и зимне- го солнцестояния соответственно приходятся на 20 июня и 21 декабря. Посредине между этими точками (на линии Восток – Запад) будут располо- жены точки весеннего и осеннего равноденствия (для северного полушария, например, в 2016 году это дни соответственно приходились на 20 марта и 22 сентября).
– 42 –
– 43 –
Возможно, в древних пригоризонтных «обсер- ваториях» середины II тысячелетия до новой эры особое внимание могло уделяться трем ярким точ- кам ночного неба: звезде Альдебаран – самой яр- кой звезде (оранжевому гиганту) в созвездии Тель- ца, звезде Ригель (бело-голубому сверхгиганту) из созвездия Орион и звезде Сириус из созвездия Большого Пса – самой яркой звезде на тогдашнем небосводе после Солнца. Эти три звезды последо- вательно появлялись на небосклоне через опреде- ленные интервалы в следующей последователь- ности: Ригель через 28 дней после Альдебарана, а Сириус через 28 дней после Ригеля. Случайное совпадение этих временных интервалов с продол- жительностью лунного месяца (28 дней) не могло остаться незамеченным и, наверняка, нашло свое место в «записной книжке» древних пользователей каменных лабиринтов.
Подобно солнечным часам, которые в ином, более привычном для нас виде уже несколько тысячелетий известны человечеству, каменные вавилоны действительно могли использоваться древними рыбаками и охотниками для измере- ния времени.
В этих целях нужно было просто конструктивно дополнить каменные лабиринты – воткнуть в зем- лю или укрепить в камнях в центре вавилона шест, превратив таким образом округлый лабиринт в сол- нечные часы. Возможно, вместо шеста устанавли- вался продолговатый камень. Этот центральный, конструктивно простой элемент, который в науч- ной литературе называется «гномоном» (в перево- де с древнегреческого – «указатель») философом
и астрономом Анаксименом Милетским был сори- ентирован в построенных около 530 года до н. э. в спартанской столице Лакедемоне солнечных часах на Кохаб – бета-звезду Малой Медведицы, играв- шую в этот период времени роль Полярной звезды.
Каменный лабиринт с установленным в его центре указателем позволял определить астроно- мический полдень (в момент, когда длина тени от указателя-гномона была наименьшей). При этом линия, проведенная через шест и его тень, позво- ляла зафиксировать направление с юга на север. С помощью простейшего указателя можно было отмечать дни солнцестояний, весеннего равно- денствия, фиксировать определенные недельные, месячные периоды и продолжительность времен года.
По тени указателя (его проекции на ближние или дальние каменные сферические ряды вавило- на), в принципе, можно было фиксировать начало и завершение путины и других значимых для наших предков дат или временных периодов. Можно так- же было отмечать дополнительными метками сро- ки начала и завершения нереста промысловых рыб, течки и отела диких оленей, рубежи иных значимых для выживания обитателей этих мест событий. Ука- затель, скорее всего, устанавливался с наклоном, позволяющим нацелить его на звезду, которая в тот период времени играла роль Полярной звезды.
Солнце, Луна и звезды помогли человеку сориентироваться не только во времени, но и в пространстве – определять и стороны света, которые они на Соловках закрепили камнями. Точно по четырем частям света (север, юг, восток
– 44 –
– 45 –
и запад) расположены, например, крупные кучи камней на внешнем обводе лабиринта No 3 на Боль- шом Заяцком острове.
В большинстве материалов, с которыми ав- торами удалось ознакомиться при подготовке настоящего обзора, неоднократно отмечались сожаления об отсутствии реальных и неповреж- денных каменных лабиринтов. Любознательные туристы, местные жители и даже некоторые иссле- дователи артефактов, не говоря уже о заключенных Соловецкого лагеря и посетивших острова солдатах Петра Великого, внесли свой «вклад» в достройку, перестройку и искажение первичного рисунка вави- лонов.
Авторы обзора хорошо понимали, что для большинства каменных вавилонов, к сожалению, невозможно восстановить их первоначальный об- лик. Искаженный их вариант может служить сегод- ня только как своеобразный памятник варварского вторжения в инструментарий и кладовую знаний наших предков. Другое дело – резные рисунки на камнях или кости, они меньше всего поддаются со- временной редакции или искажению. Именно они позволили при подготовке настоящего обзора пе- ребросить мостик между каменными вавилонами и археологическими находками другого вида.
В связи с этим обстоятельством один из авто- ров обзора записал в теперь уже далеком 1976 году в своих «заметках на будущее» соображение о том, что для ответа на вопрос о целевом предназначе- нии лабиринтов необходимо найти не искаженные поправками рисунки и схемы лабиринтов, выпол- ненные на камнях или вырезанные на костях, рогах
или бивнях убитых животных. То есть попытаться понять их смысл и предназначение в процессе из- учения тех артефактов, схем и рисунков, на которых древние изображения лабиринтов не были допол- нены или изменены более поздними воздействия- ми, искажающими их первоначальный вид.
В этих целях было также принято решение сопоставить структурную схему каменных лаби- ринтов Заяцких островов с детально исследо- ванными и опубликованными археологами ри- сунками меандров, нацарапанных на «шумовом» браслете из Мезинской стоянки, и лабиринтами, нарисованными на изготовленной из бивня ма- монта пряжке из Мальтинской стоянки. Авторы полагали, что это позволит им как минимум при- близиться к разгадке способов использования соловецких каменных лабиринтов в качестве ка- лендаря.
В 1908 году на правом берегу реки Десны у села Мезин (Черниговская область) П. Ф. Волковым была открыта относящаяся к позднему палеоли- ту стоянка древних охотников. При раскопках этой стоянки в период с 1909 по 1961 год археологами П. П. Ефименко, Л. Е. Чикаленко, М. Я. Рудинским, И. Г. Шовкопляс и другими среди тысяч изделий из кремня (резцы, скребки, наконечники дротиков и стрел) и других предметов труда и быта было обна- ружено большое количество вырезанных из бивня мамонта художественных произведений – покрытых орнаментом статуэток женщин, фигурок птиц и жи- вотных. Б. А. Фролов (1988), из статьи которого мы впервые узнали об этой находке и ее строении, опи- сал также и привел рисунок развертки еще одного
– 46 –
– 47 –
так называемого сплошного браслета, на котором, как он пишет, лунный календарь был изображен геометрически четким меандром (рис. 5, А). Тем самым меандром, который всегда считался изобретением древних греков.
При изложении результатов математического анализа рисунка этого «сплошного браслета» луч- ше сразу перейти почти к прямому цитированию текста статьи Б. А. Фролова (67). Он отмечает, что «центральная зона меандров этого браслета по- строена (составлена) из 268 линий». Слева и спра- ва от нее нанесены соответственно 107 и 91 линия. Зоны шевронов различаются по своим размерам: в левой размещено 6 шевронов (42 линии), в пра- вой – 8 шевронов (56 линий). Это, как он пишет, на- рушает зеркальную симметрию, но именно разница в 14 линий является ключом к расшифровке содер- жащихся в орнаменте сведений. Если эти 14 линий «прибавить к 268 линиям центральной зоны меан- дров, то в итоге получим ту же величину (282), что и во всех остальных зонах (107 + 42 + 42 + 91 = 282). При этом общая сумма линий шевронов и меандров в центральной зоне равна 366 (268 + 42 + 56) – чис- лу дней солнечного года». Таким образом перво- бытный астролог уже тогда (в позднем палеолите) графически отобразил свои календарные знания об особенностях движения Луны и Солнца.
Здесь же был обнаружен изготовленный из бивня мамонта женский «шумовой» браслет (рис. 5, Б), который можно было использовать как музыкальный инструмент (типа кастаньет). Он со- стоял из пяти тонких пластин, покрытых резным «елочным» узором (Б. А. Фролов, 1988). В процессе
детального изучения этого браслета было установ- лено, что нацарапанные на нем симметричные ли- нии «елочного» узора сгруппированы в специаль- ные ряды. При этом оказалось, что их ритмичное изображение на каждой пластине браслета соот- ветствует одной и той же величине – четырежды по- вторенной половине лунного месяца. Всего на пяти пластинах, таким образом, графически «записаны» 10 лунных месяцев (280 дней).
Периодичность наблюдаемых на земле природных явлений предоставляет важную и доступную для всех (в том числе и для на- ших первобытных предков) возможность для измерения времени. Движение Солнца, Земли и Луны позволяют фиксировать наиболее значи- мые его единицы: сутки, месячный цикл, фазы Луны, солнечный и лунный год. Некоторой поме- хой служит то обстоятельство, что астрономиче- ские значения этих единиц лишь примерно соиз- меримы друг с другом (месяц трудно выразить целым числом суток, год – целым числом месяцев или суток).
С большой долей вероятности можно предпо- ложить, что заметив в процессе наблюдений за све- тилами, что холодный (зимний) период начинается и заканчивается через определенный промежуток времени, наши предки зафиксировали этот важный для жизни их общины годовой климатический ритм и в итоге научились предсказывать его рубежные даты с точностью до дня.
Первоначально, видимо, отмечались толь- ко крупные временные периоды или промежутки времени. Такие, например, как год (время полного
– 48 –
– 49 –
обращения Солнца) или месяц – период полно- го лунного цикла. Затем год стал делиться на две части – летнюю и зимнюю, на сезоны и на месяцы. Преодолеть разрыв между днем и годом нашим предкам помогла Луна. Хорошо наблюдаемый с Земли цикл ее фазовых изменений практически со- стоит из четырех равных по времени периодов.
После новолуния первая четверть Луны насту- пает через 7 дней 10 часов, вторая – через 14 дней 18 часов (полнолуние), третья – через 22 дня 3 часа и четвертая (до следующего новолуния) формально завершается через 29 с половиной дней. Во время новолуния Луну нельзя увидеть в течение одно- го или двух дней. Поэтому лунный месяц у на- ших предков был принят равным 28 дням.
Сегодня мы с точностью до минуты знаем, что
момент полнолуния, новолуния и других фаз повторяется через 29 дней 12 часов 44 минуты (синодический месяц). Через 27 дней 7 часов 43 минуты Луна возвращается к прежнему ви- димому положению среди звезд (звездный или сидерический месяц).
Видимо, не случайно лунный месяц и его пе- риоды являются одной из самых древних ка- лендарных единиц. Фиксация половины этого важного периода (14 суток) в виде каменных выкладок, других зарубок или точечных отме- ток происходила задолго до появления точного знания о синодическом месяце. В дальнейшем делении этого периода на две равные части позволило привязать к фазам изменяющей- ся Луны и семидневную неделю. Б. А. Фролов полагает, что мысль людей палеолита при этом
могла опираться на зримо наблюдаемые аналогии: 7 звезд Большой медведицы, 7 звезд в Плеядах и другие.
Точечный рисунок полумесячного лунного цик- ла хорошо различим на лицевой стороне изготов- ленной из бивня мамонта пряжки (рис. 6), обнару- женной М. М. Герасимовым в 1928 году в Иркутской области у села Мальта при раскопках позднепале- олитической стоянки (ныне эта пряжка хранится в Эрмитаже).
Полагали бы целесообразным обратить внимание читателей на описанную Б. А. Фро- ловым удивительную симметрию ямочного изображения на лицевой стороне этой пряжки из Мальты центрального и обрамляющих его по бокам лабиринтов. Композиция, состоящая из центрального и боковых лабиринтов, дополне- на сверху двумя несимметричными по отношению друг к другу и различными по форме и по числу ямок узорами: сверху в центре изображен упомянутый нами ранее полумесяц из 14 ямок, сверху спра- ва – волнистая линия, обозначенная 11 ямками.
На семи витках центральной большой спирали расположены 243 ямки. Слева от этой спирали на двух S-образных вавилонах насчитывается (снизу вверх) соответственно 63 и 45 ямок (в сумме 108). Если к ним прибавить расположенные наверху пряжки 14 ямок «полумесяца», то их общая сумма будет равна 122.
Вавилоны, расположенные справа от цен- тральной спирали, прорисованы снизу вверх соот- ветственно 58 и 53 ямками (в сумме их 111). Если к ним прибавить расположенные выше 11 ямок, то
– 50 –
– 51 –
их общая сумма будет равной 122. Рисунок древ- него автора отличается поразительным равновеси- ем его левой и правой частей (в каждой их них по 122 ямки), сумма которых 122 + 122 = 244. Без единицы она равна количеству ямок центрального вавилона (243).
Если прибавить к количеству ямок центральной спирали сумму одной (левой или правой) частей рисунка (243 + 122), то в итоге получается знако- мая всем цифра 365, равная числу дней в году. Не- вольно возникает предположение, что человек, на- носивший ямочный орнамент на наружную сторону пряжки, каждой ямкой обозначал один день. Число дней в году он разделил на три части. Две такие части он разместил в виде соответствующего числа ямок по центральной спирали, одну треть – с левой стороны от нее, а другую поместил справа от центральной спирали. Сумма ямок централь- ной и правой частей рисунка (без 11 ямок верхнего линейного узора) равна: 243 + 111 = 354 ямкам, что точно соответствует сумме дней двенадцати месяцев лунного календаря. Отметим сразу, что год из 12 лунных месяцев знали не только жители Европейского Севера, но и многие другие народы. При этом каждый месяц мог иметь свое название, соответствующее, например, поведению животных («месяц течки диких оленей», «месяц отела», «ме- сяц рыбного нереста» и т. д.). Б. А. Фролов (1988) полагал, что число в 11 дней применялось народа- ми, использовавшими лунный календарь, для со- гласования своих расчетов с солнечным календа- рем (354 + 11 = 365 дней).
Нарисованные на обратной стороне пряж- ки из Мальты извивающиеся тела трех змей, по нашему мнению, графически достоверно отра- жают лунный 28-дневный месяц (рис. 6). Их раз- дувшиеся головы четко различаются по величине. Сверху на пряжке расположена самая маленькая из обозначенных на ней змеиных голов (Луна толь- ко родилась). Голова расположенной посредине рисунка змеи имеет максимальные размеры (по- лагаем, что это означает наступление полнолу- ния). Расположенная рядом с ней и уступающая ей по размерам голова третьей – нижней змеи сим- волически обозначает наступление периода ста- реющей Луны. Простой подсчет изгибов трех змей вместе с их головами (обозначенный нами на ри- сунке цифрами) составляет в сумме знакомое нам число 28, равное количеству дней лунного месяца. Это позволяет нам утверждать, вопреки мнению уважаемых первооткрывателей и исследователей Мальтинской стоянки, что на пряжке не просто изображены змеи с раздувшимися головами и не деление года на три части, как считали некоторые исследователи, а зафиксирована схема лунного месяца. Как образно написал Б. А. Фролов (1988, с. 263), «Луну сопровождают три змеи – символы новолуния, полнолуния и промежуточного состоя- ния».
Ритмические воздействия Луны на динамику морских приливов и отливов является давно из- вестным и тщательно изученным периодически повторяющимся событием. С его физическими ос- новами биологи достаточно убедительно связыва- ют особенности обмена веществ и биологических
– 52 –
– 53 –
ритмов животных и человека. Полагают, что наи- более ярко лунная ритмика физиологических про- цессов выражена у обитателей островов и морских побережий.
Приведенный выше анализ рисунков брас- летов из Мезина и пряжки из Мальты потре- бовался для того, чтобы, как уже отмечалось выше, перебросить смысловой мостик от со- хранившейся в первозданной точности пряжки из Мальты к лабиринтам Соловков и показать читателям и будущим исследователям камен- ных лабиринтов Севера возможность цифро- вого анализа рисунков, конструкций и схем ар- тефактов. При этом имелось в виду подчеркнуть мысль о том, что декларируемый отдельными ис- следователями вывод об отсутствии в других куль- турах аналогов каменным лабиринтам Севера явля- ется, мягко говоря, несостоятельным.
Изучив опыт расшифровки спиралей, изобра- женных на артефактах Мальты и Мезина, авторы сочли необходимым предпринять попытку матема- тического анализа – цифрового прочтения инфор- мации, заложенной в структуре каменных лабирин- тов Соловков.
Возникшее в связи с этим желание – подсчи- тать количество образующих лабиринт камней лег- ко высказать, но трудно практически осуществить. Ибо сегодня соловецкие лабиринты, как уже отмеча- лось, во-первых, давно уже не те, не первоначально построенные каменные фигуры. В схемы многих из них внесены необратимые искажения. Во-вторых, оставшиеся на месте камни густо задрапированы зарослями вороники (Empetrum nigrum), брусники
(Vaccinium [vitis] idaea L.), черники (Vaccinium uliginosum) и местами кустарниками (рис.7). В этих условиях неоценимую услугу нам оказали беззавет- но преданные археологии специалисты и ученые, в том числе и заключенные Соловецкого лагеря осо- бого назначения (СЛОН), изучавшие лабиринты в начале прошлого века и закрепившие представле- ния об их относительно близком к первоначальному виду в фондовых и опубликованных материалах.
Результаты анализа и повторной интерпре- тации этих столетней давности схем, рисунков и описаний соловецких лабиринтов позволили нам частично ответить на поставленные в начале насто- ящего обзора вопросы.
В книге Н. Н. Виноградова (1927, таблица 1) на рисунке изображена схема строения большого ла- биринта Большого Соловецкого острова (рис. 8). Этот лабиринт, если следовать поэтизированному описанию В. А. Бурова (2012), представляет со- бой «клубок из двух свернувшихся змей». Эти две раскрученные каменные «змеи» обладают четко обозначенными кучками камней «головами» и «хво- стами», а также расположенными неподалеку от их голов каменными утолщениями туловища («за- глоченными жертвами», по В. А. Бурову). В статье «О семантике каменных лабиринтов Севера» (2012) В. А. Буров справедливо считает этот лабиринт произведением первобытного искусства. Семанти- ку каменных лабиринтов Соловков он рассматрива- ет в данном случае через призму карело-финского эпоса «Калевала».
Приобретенный нами ранее опыт интерпрета- ции «змей», изображенных на ископаемой пряжке
– 54 –
– 55 –
Мальтинской стоянки, позволил предпринять по- пытку иного практического истолкования соловец- кого «змеиного клубка». Увеличив размеры схемы лабиринта в несколько раз, авторы обзора подсчи- тали количество использованных при его строи- тельстве камней. Результат оказался неожиданным и очень интересным.
Голову расположенной сверху «змеи», обозна- ченной на рисунке 8 буквой Х (от точки А) и раздув- шееся от проглоченной добычи «брюхо» (точка Б) отделяет небольшая часть змеиного туловища, которая обозначена 14 камнями. Тело «змеи» от заднего конца «брюха» (точка В) до кучки камней, обозначающих «хвост» змеи (точка Г) выложено 294 камнями.
А теперь, как говорят фокусники, следите за ру- ками! Если условно принять, что один камень сим- волически обозначает один день, то первая часть этой змеи (14 камней) означает половину лунного месяца. Вторая часть змеи (294 камня) точно без остатка тождественна 10,5 лунного месяца. В сум- ме (от головы до хвоста) получается 11 лунных ме- сяцев.
Согласно клиническим наблюдениям (75), бе- ременность женщин в среднем длится около 40 не- дель (280 солнечных суток) или 10 лунных месяцев (по 28 суток). Первые симптомы изменения со- стояния женщины обычно появляются к шестой- седьмой неделе беременности (через 1,5 лунных месяца): приходит понимание причин несостояв- шихся регул, меняется вкусовое восприятие, обо- стряется обоняние и, возможно, проявляется ток- сикоз. Через 5 лунных месяцев скрытое становится
явным – заметно вырастает живот и мать замечает первые шевеления плода. Через следующие 5 лун- ных месяцев мать ожидает рождения ребенка. Это расписание возможных событий в жизни матери может иметь и иные рубежи. В процессе совре- менных медицинских исследований зафиксиро- ваны следующие сроки беременности человека (И. В. Шмидт, 2013): короткий – 266 дней (38 не- дель, или 9,5 лунных месяцев); средний – 277 дней (39,5 недель, или около 10 лунных месяцев); длин- ный – 286 дней (41 неделя, или 10,2 лунных меся- цев); максимальный – 320–324 дня (почти 46 не- дель, или 11,5 лунных месяцев). Как мы видим, в каменных лабиринтах зашифрован достаточно узкий временной период беременности мор- ских кочевниц: от 10,5 до 11 лунных месяцев.
Выполненный по той же схеме подсчет камней, уложенных в тело второй «змеи» (У), показал следу- ющие результаты: от основания головы «змеи» (точ- ка Д) до раздувшегося змеиного «брюха» (точка Е) уложено 42 камня (1,5 лунного месяца), а от «брю- ха» (точка Ж) до начала «хвоста» (точка З) разме- щено 224 камня (точно 8 лунных месяцев). Отме- тим, что 224 дня соответствует среднему сроку беременности северных оленей. Если это так, то камни первой «змеи» содержат информацию о максимальных сроках беременности морских кочевниц, а камни второй «змеи» – о сроках бе- ременности северных оленей. Получается почти так же, как у некоторых других северных народов: справа – информация для женщин, слева – для охотников на оленей. Поражает, как просто и в то же время четко и практично морские кочевники
– 56 –
– 57 –
закрепили в камнях лабиринтов важные для их жизни сведения. Б. А. Фролов отмечал, что в фольклоре нганасан, например, упоминается, что месяц на небе только для того и создан, чтобы люди могли рождаться, а женщины рассчитывать по нему сроки родов.
Каменная «записная книжка» наверняка содер- жит и какие-то другие, пока не разгаданные нами первобытные секреты. К тому же она, как прилив- но-отливный «вечный двигатель», без устали спо- собна поставлять полноценные продукты питания.
В опубликованной в 2006 году книге А. Я. Мар- тынова «Древними тропами Соловецких островов» на странице 195 приведена схема строения своео- бразного по своей форме подковообразного лаби- ринта No 2, расположенного на Большом Заяцком острове (рис. 9). Александр Яковлевич Мартынов сообщил нам в письме от 1 декабря 2016 года, что оригинал этого рисунка был выполнен заключен- ными Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), землемером Александром Афанасьеви- чем Евневичем и Пантелеймоном Константино- вичем Казариновым. По итогам выполненного в 1934 году регистрационного обследования архео- логических памятников Соловков они подготовили рукопись «Археологические памятники Соловец- кого архипелага» (место хранения рукописи се- годня не известно).
Один из авторов настоящего обзора в 1961– 1974 годах работал в Западной Сибири и хорошо был знаком с профессором Владимиром Пантелей- моновичем Казариновым – сыном расстрелянного в 1937 году Пантелеймона Константиновича. После
ареста отца, в 1933 году, как потом оказалось, по надуманному обвинению как «участника белогвар- дейской повстанческой организации», Владимира исключили из института. Он смог восстановиться и закончить геологоразведочный факультет Томско- го индустриального института в 1939 году. В после- военные годы В. П. Казаринов защитил докторскую диссертацию и стал лауреатом Ленинской премии за открытие и разведку западносибирских место- рождений углеводородного сырья. Но все годы, до его ухода в 1978 году из жизни, В. П. Казаринов не знал, что его отец – выпускник юридического фа- культета Петербургского университета и на Солов- ках активно занимался научно-исследовательской работой. Н. Н. Виноградова, П. К. Казаринова и еще 1425 человек (заключенных и уже освободившихся из лагеря) расстреляли на Соловках и в Карелии, в урочище Сандормох возле Медвежегорска осенью 1937 года в соответствии с приказом наркома вну- тренних дел СССР Н. И. Ежова.
Проведение специальных исследовательских работ, в том числе поиск и обследование археоло- гических памятников архипелага связано с именем еще одного заключенного СЛОН – археолога Нико- лая Николаевича Виноградова. После трех лет за- ключения в лагере он с 1929 года до 1932 года (до закрытия музея) продолжил свою работу на Солов- ках в качестве вольнонаемного специалиста. Через пять лет, когда Н. Н. Виноградов работал в Карель- ском НИИ РАН, он был вновь арестован и расстре- лян 8 января 1938 года.
Собирая и анализируя материалы о соловец- ких лабиринтах, авторы невольно прикоснулись
– 58 –
– 59 –
и к этой трагической тайне Соловецкого архипела- га. Именно здесь был организован один из первых в России концентрационный лагерь. Сюда, начиная с 1923 года, свозили всех инакомыслящих. Потря- сает, что расстрельные списки составлялись здесь с опорой на директивно присылаемые указания – контрольные цифры контингента, подлежащего уничтожению.
Можно только выразить глубокую благодар- ность авторам рукописи и рисунков лабиринтов А. А. Евневичу, П. К. Казаринову, Н. Н. Виноградову и А. Я. Мартынову, который 30 лет тому назад, оз- накомившись с рукописью, скопировал и опублико- вал схему строения лабиринта No 2. Мы полагаем, что первоначальный каменный узор этого и других лабиринтов в начале XX века еще не потерял сво- его первоначального вида и не был искажен рука- ми туристов и других посетителей архипелага. За прошедшие 90 лет картина резко изменилась. До- статочно сопоставить схемы лабиринтов, состав- ленные заключенными СЛОН, и результаты инстру- ментальной съемки Соловецкой археологической экспедиции 1995 года (рис. 10), чтобы убедиться, что без беззаветного и кропотливого труда Н. Н. Ви- ноградова, П. К. Казаринова, А. А. Евневича и дру- гих неизвестных нам исследователей артефактов значительная часть первичных знаний о каменных лабиринтах была бы безвозвратно потеряна. Внеш- не красивая, без пробелов в каменных спиралях, очищенная от зарослей травы и мелкого кустар- ника каменная кладка большого лабиринта Боль- шого Соловецкого острова (рис. 12) сегодня тоже нельзя признать в полной мере соответствующей
первозданному варианту артефакта. Достроенные случайными посетителями лабиринты, выложен- ные из камней кресты и новые причудливые вави- лоны не соответствуют замыслам древних обитате- лей Соловков. В связи с этим все наше внимание было сконцентрировано на исследовании архивных и опубликованных данных.
Внимательное изучение сохранившегося ри- сунка лабиринта No 2 (рис. 9) показало, что самые, казалось бы, на первый взгляд, второстепенные, мало о чем говорящие современному зрителю де- тали его каменной структуры далеко не случайны. Они глубоко продуманы и, видимо, имели в про- шлом важное практическое значение для наших предков.
Анализируя опубликованную А. Я. Марты- новым (2006) схему строения подковообразно- го лабиринта No 2, авторы обратили внимание на то, что внешний ряд камней этого лабиринта ос- ложнен 15 кучками валунов и галечника. По опи- санию Н. Н. Виноградова (1927, с. 64) эти раз- новеликие кучи камней расположены примерно на равном расстоянии друг от друга. От большой каменной кучи (No 1), расположенной на восточ- ной стороне входа в лабиринт, в обход по кругу (по часовой стрелке) они зафиксированы на сле- дующих расстояниях: вторая куча (No 2) – в шести шагах, третья (No 3) – на двенадцатом шагу, чет- вертая (No 4) – на семнадцатом шагу, пятая (No 5) – на двадцать втором, шестая (No 6) – на двадцать восьмом, седьмая (No 7) – на тридцать четвертом, восьмая (No 8) – на сорок втором, девятая (No 9) – на сорок девятом, десятая (No 10) – на пятьдесят
– 60 –
– 61 –
пятом, одиннадцатая (No 11) – на шестидесятом, двенадцатая (No 12) – на шестьдесят седьмом, тринадцатая (No 13) – на семьдесят втором, четыр- надцатая (No 14) – на семьдесят восьмом и пятнад- цатая (No 15) – на восемьдесят четвертом и запад- ная груда камней (No 16) при входе в лабиринт.
Добросовестно процитировав этот абзац из книги Н. Н. Виноградова (1927, с. 64) с подробным описанием малых и больших кучек камней, рас- положенных, как он пишет, «по наружному греб- ню, образующему крайнюю линию лабиринта», авторы обнаружили одно единственное несоот- ветствие этого описания и опубликованной схемы лабиринта.
На опубликованном рисунке лабиринта No 2 отсутствует (не прорисована) «пятая» (по описанию Н. Н. Виноградова) точка, расположенная, как он отметил в 1927 году, на 22-м шагу от точки номер 1 (начала отсчета шагов). Авторы изобразили на ри- сунке эту точку черным кружком (рис. 9). Н. Н. Ви- ноградов (1927, с. 65) не просто упомянул эту точ- ку при инвентаризации внешнего круга камней, но и еще раз напомнил о ней в своей книге, отметив, что «в трех шагах к востоку от лабиринта (в част- ности, от пятой кучи камней, расположенной на 22-м шагу крайней окружной линии лаби- ринта, определяющей восточное направление) находится сложенная из крупных валунов фигура, точные очертания которой определить не удалось вследствие того, что она покрыта растительностью. При наличии на рисунке этой точки среднее рас- стояние между кучками камней, действительно, как пишет Н. Н. Виноградов, будет равно 6 шагам.
Описанные Н. Н. Виноградовым пятнадцать кучек камней разделяют подковообразный внеш- ний круг на 14 участков. В принципе, отсчет камен- ных куч необходимо было начать с каменной кучи, расположенной в конце входного коридора (точ- ка А на рис. 9) и завершить его в обозначенной на этом рисунке точке Б. В этом случае семнадцатью кучами камней окажутся ограничены 16 участков внешнего каменного обвода лабиринта и входа в него. Нам не кажется фантазийным предположение о том, что количество ограниченных кучами участ- ков внешней линии лабиринта от точки А до точки Б соответствует 16 неделям или четырем лунным месяцам (112 суткам). Точного ответа на вопрос, зачем, в каких целях первостроители лабиринта отразили этот четырехмесячный лунный период, мы не знаем. Можем только предположить, что здесь отражены 4 лунных месяца, равные по- ловине срока беременности северных оленей. При этом мы опираемся на приведенное выше суж- дение, что полный срок воспроизводства оленей (224 дня) отражен в каменной кладке большого ла- биринта Большого Соловецкого острова (на камен- ной спирали от точки Ж до З).
Н. Н. Виноградов (1927, с. 65) отметил, что «от подковообразного лабиринта No 2 к следующему за ним большому лабиринту No З идут три параллельные прямые линии, выложенные из валунов. Они как бы соединяют собою эти два сооружения. Между первой и второй линиями расстояние – шестнадцать шагов, между второй и третьей – тридцать два шага. Нижняя линия идет от основания (от южного края) лабиринта, а верхняя линия – от его вершины, от большой груды
– 62 –
– 63 –
камней, определяющей северное направление». Эти линии – гряды камней хорошо видны на плане разме- щения лабиринтов No 2 и No 3 (рис. 13), опубликован- ном А. Я. Мартыновым (2012, с. 18).
На внешней, выложенной булыжником линии самого крупного лабиринта No 3 Большого Заяцко- го острова, по описанию Н. Н. Виноградова (1927, с. 69–70), начиная от груды камней, расположен- ной справа от входа и далее в круговую по часовой стрелке до груды камней, расположенной слева от входа в лабиринт, так же, как и у лабиринта No 2, раз- мещены 15 больших и маленьких кучек камней. Они зафиксированы Н. Н. Виноградовым на следующих расстояниях от большой груды валунов (точка No 1), расположенной справа от входа в лабиринт: вторая маленькая кучка (No 2) в 12 шагах, третья большая куча (No 3) в 25 шагах; четвертая маленькая куч- ка (No 4) в 31 шаге, пятая маленькая кучка (No 5) в 34 шагах, шестая маленькая кучка (No 6) в 42 ша- гах, седьмая большая куча (No 7) в 54 шагах, вось- мая маленькая кучка (No 8) в 62 шагах, девятая ма- ленькая кучка (No 9) в 65 шагах, десятая маленькая кучка (No 10) в 68 шагах, одиннадцатая маленькая кучка (No 11) в 72 шагах, двенадцатая большая куча (No 12) в 85 шагах, тринадцатая маленькая кучка (No 13) в 90 шагах, четырнадцатая маленькая кучка (No 14) в 97 шагах, пятнадцатая большая куча (No 15) в 112 шагах. Последняя расположена при входе в лабиринт с левой западной стороны. И здесь, как и в описанном выше лабиринте No 2, малые и боль- шие кучки камней подразделили внешнюю линию лабиринта на 14 участков.
Семнадцатью кучками камней «подкову» лаби- ринта No 3 (размером 35 х 36 шагов), как и «подко- ву» лабиринта No 2 (размером 26 х 28 шагов) соз- датели лабиринтов разделили на 16 неравных по длине отрезков.
Анализ данных о распределении куч валунов на линии внешнего гребня лабиринта No 3, как отмечал Н. Н. Виноградов (1927), не позволил точно выявить какую-либо закономерность или принцип, опреде- ляющий места их размещения. Три кучи находятся в расстоянии трех шагов одна от другой, одна – в четырех шагах, одна – в пяти, одна – в шести, одна – в семи, две – в восьми, две – в 12 шагах, две – в 13 шагах и одна – в 15 шагах от соседней. Среднее расчетное расстояние между кучами равно восьми шагам. Расстояние между четырьмя большими гру- дами камней последовательно составляют 25, 29, 31 и 27 шагов. Расчетные средневзвешенные ин- тервалы между ними равны 28 шагам.
Ориентируясь на стрелку компаса, Н. Н. Вино- градов отмечал, что расположение указанных боль- ших груд камней внешнего круга лабиринта No 3 строго соответствует сторонам света. В 25 шагах от кучки валунов, расположенной на южной оконеч- ности лабиринта, размещена точка No 3 (восток), в 54 шагах – точка No 7 (север), в 85 шагах – точка No 12 (запад). Южное направление зафиксировано двумя большими грудами валунов, расположенных по обе стороны от входа в лабиринт.
Большая груда камней в виде своеобразного выгиба, как пишет Н. Н. Виноградов (1927), сло- жена на северной стороне внешнего кольца лаби- ринта. Н. Н. Виноградов отметил, что эта овального
– 64 –
– 65 –
вида пристройка из крупных камней не была им подробно исследована и измерена, так как заросла кустарником.
На нарисованной нами по описанию Н. Н. Ви- ноградова (1927, с. 70) схеме строения лабиринта No 3 (рис. 14) точки No 3, 7, 12 и 15 размещены со- ответственно точно (Н. Н. Виноградов это проверил по компасу) на его восточной, северной, западной и южной сторонах. При такой строгой разметке схе- мы лабиринта особое, как оказалось, место зани- мают точки No 4 и 5 (северо-восточный сектор ла- биринта) и No 8, 9, 10 и 11 (северо-западный сектор каменной «подковы»). При средневзвешенном рас- стоянии между кучками камней равном 7,5 шага, точкиNo4и5,атакжеNo8,9,10размещенывсегона расстоянии в три шага. В пересчете на градусы это расстояние в 3 шага равно примерно 9 градусам. Получается, что угловое расстояние между точками No 8, 9, и 10 составляет всего 9 градусов, а точка No 11 расположена на 12 градусов западнее точки No 10. Полагаем, что на фоне средневзвешенного интервала между кучками камней равном 7,5 шага такое сгущение каменных куч на северо-западе и северо-востоке внешнего обвода лабиринта для древних обитателей Соловков имело какой-то кон- кретный смысл. Можно только предположить, что направления, визуально трассируемые через центр каменной фигуры, и эти точки имели важное значе- ние для морских кочевников, которые предвари- тельно точно зафиксировали большими по размеру каменными кучками главные стороны света.
Если бы строители лабиринтов хотели бы подразделить внешний обвод этих артефактов на
равные отрезки, то для лабиринта No 2 кучи камней в среднем нужно было бы расположить через шесть шагов. Для лабиринта No 3 таким средневзвешен- ным расстоянием размещения куч были бы восемь шагов. Но первостроители этих каменных лабирин- тов поступили, как мы видим, иначе. Почему? По- лагаем, что ответ на этот вопрос можно было бы получить, сопоставив метки на внешнем круге лаби- ринта No 3 с картиной звездного неба, точками вос- хода и захода солнца в период, соответствующий летнему и зимнему солнцестоянию. Также вполне возможно, что эти точки и проходящие через них и центр лабиринта направления соответствуют ази- мутальным линиям ориентиров на те или иные по- ложения Луны. Какие именно? У авторов обзора нет пока достаточно аргументированного ответа на эти вопросы. Наша робкая попытка привлечения к от- ветам на эти вопросы Александра Ароновича Гур- штейна – автора интересной и весьма популярной в конце прошлого века выпущенной в 1984 году изда- тельством «Просвещение» книги «Извечные тайны неба» пока не реализована. В своем письме к нему мы привели для удобства азимуты направлений из центра лабиринта на кучки его внешнего обвода, вы- разив их в градусах: точка No 1 (север) – 0 град.; No2–37град.;No3–62град.;No4-70град.; No5(восток)90град.;No6–35град.;No7(се- вер)–0или360град.;No8–335град.;No9– 326 град.; No 10 – 317 град.; No 11 – 305 град.; No 12 – (запад) 270 град.; No 13 – 255 град.; No14–233град.;No15–183град.Дветочки южной оконечности лабиринта (точки No 1 и 15) обрамляют вход в лабиринт (направление на юг
– 66 –
– 67 –
приходится между ними). Мы полагаем, что особое внимание следует обратить на сгущение точек – ку- чек камней на восток-северо-востоке (точки No 4 и 5) и на северо-западе (точки No 8, 9, 10 и 11). Угло- вые расстояния между ними всего 9 градусов. Ин- терес представляют также точки No 2 и 14. С боль- шой долей вероятности можно предположить, что часть из этих закрепленных в камне направлений фиксирует точки летнего и зимнего солнцестояния, а также соответствующие периодам солнцестояния крайние точки восхода и заката Луны.
Если это так, то тогда направление на точки No 8 (335 град.) и No 11 (305 град.) могут ограничивать сектор заката Луны в зимнее солнцестояние. Через точки No 6 (35 град.) и No 10 (317 град.), возможно, трассировалось направление соответственно на точки восхода и заката Солнца. Но это все – из об- ласти предположений. Для интерпретации данных о направлениях визируемых наблюдателем трасс через закрепленные на лабиринте кучки камней не- обходимо точное знание о «правилах игры» – вре- менной интервал наблюдений и точная «картинка» соответствующего этому времени звездной сфе- ры, процессов восхода и захода Солнца и Луны.
Неравномерное размещение каменных куч на линии наружного вала лабиринта No 3, казалось бы, противоречит эстетике первобытного архитектур- ного и художественного творчества. Полагаем все же, что ритм и симметрия каменного орнамента лабиринта нарушена не по недосмотру и не в ре- зультате ошибки его создателей. Просто равно- мерное распределение каменных куч не входи- ло в состав первоначального замысла древних
жрецов-строителей (правильнее, видимо, их назвать древними астрономами). Важней все- го для них, видимо, было соблюдение сформиро- вавшихся в их сознании представлений о некото- рых основных особенностях и закономерностях окружающей их природы и небесной сферы. Они строили и эксплуатировали каменный лабиринт в соответствии с правилами, которые Б. А. Фролов назвал «числовым соответствием». Еще раз под- черкнем, что сгущение каменных куч в северо-за- падном (4 точки) и северо-восточном (2 точки) сек- торах имеет какой-то конкретный, пока до конца не разгаданный нами смысл. Но мы уверенны, что асимметрия общего чертежа лабиринта является отражением знаний наших предков о порядке, су- ществующем в окружающем их мире. Реальные природные условия существования морских кочевников нашли, таким образом, свое кон- кретное – асимметричное, архитектурно-ху- дожественное отображение в каменной инду- стрии лабиринтов.
Необходимо также отметить, что лабиринт No 3 является зеркальным отражением лабиринта No 2. Причина этой «причуды» строителей нам тоже пока не ясна и требует дополнительного изучения и ис- толкования.
Рядом с лабиринтом No 3, как пишет Н. Н. Вино- градов (1927, с. 72), почти у его устья «расположен боком по отношении к нему еще один маленький лабиринт No 4 (размером 9 х 6 шагов). Его выпуклая северная сторона слегка входит в широкое вход- ное отверстие лабиринта No 3, оставляя по обе- им сторонам (с запада и востока) узкие проходы».
– 68 –
– 69 –
Интересно, какая дополнительная информация была «записана» в этом симбиозе большого и ма- лого лабиринтов?
Н. Н. Виноградов (1927, с. 70) отмечал, что «целостность большой груды камней, расположен- ной на северной оконечности лабиринта No 3, по- видимому, совершенно не была разрушена. Она остается нетронутой и до настоящего времени». Далее он отмечает (1927, с. 71) хорошую в целом сохранность этого лабиринта и отмечает, что «все его конструкции, равно как и центральное соору- жение, можно считать совершенно не поврежден- ными».
Центральное сооружение лабиринта No 2, пи- сал Н. Н. Виноградов (1927, с. 64) расположено не- сколько правее оси лабиринта. Верхняя часть цен- трального сооружения похожа на половину эллипса или же на треугольник с закругленной вершиной и широким основанием. Ширина центрального со- оружения данного лабиринта – два с половиной шага, длина – три шага. Н. Н. Виноградов отмечает (1927, с. 64–65), что «на самом крайнем северном пункте окружности сложена большая груда кам- ней, определяющая северное направление. Точно так же большими, по сравнению с остальными гру- дами валунов, обозначены восток и запад. Высо- та северной груды камней достигает двух аршин, окружность ее – около пятнадцати шагов. Валу- ны, из которых она сложена, – крупных размеров. В центре имеется довольно значительное углубле- ние. Сохранились признаки, указывающие, что сло- жение этой груды камней было нарушено, верхушка ее развалена». Через 75 лет А. Я. Мартынов (2002),
описывая архитектурные памятники Соловецких островов, отмечает, что «на месте центрального со- оружения лабиринта No 2 расположена прямоуголь- ная яма с оплывшими краями размером 2,1 х 1,4 м. Такая же яма по форме и размерам зафиксирована в северной части фигуры». У нас нет ответа на во- прос о том, кто и когда выкопал эти ямы. В данном случае мы хотели бы обратить ваше внимание, ува- жаемые читатели, на необратимый характер ради- кальных изменений артефактов во времени.
Не сохранилось каких-либо письменных ис- точников, которые позволили бы определить место человека, обслуживающего каменную обсервато- рию и владеющего заложенной в ней информаци- ей, в иерархии древних обитателей Соловков. Кем он был? Жрецом, вождем или вожаком, шаманом или прасвященником – об этом можно только га- дать. Но, безусловно, человек (мужчина или жен- щина) – хранитель и поставщик важной для жизни соплеменников сведений находился на пике древ- него информационного поля и должен был найти и обеспечить способ передачи своих знаний следую- щему их хранителю.
– 70 –
В;;;;;; ;;;;;;;;;;
Справедливо можно отметить, что до сегод- няшних дней, через полтора века после первой публикации о каменных лабиринтах Беломорья, в повестке дня современных исследователей этих артефактов кроме двух главных вопросов – КЕМ и ЗАЧЕМ построены лабиринты (на эти вопросы мы попытались ответить в предыдущих разделах об- зора) по-прежнему требует уточнения ответ на во- прос: КОГДА они были построены.
Приступая к изучению и системному обобще- нию материалов о возрасте лабиринтов, авторы ис- ходили из предположения о том, что те из этих ка- менных сооружений, которые предназначались для ловли рыбы, первоначально строились непосред- ственно на береговой линии моря (в зоне действия приливов и отливов). Скорее всего, их строитель- ство осуществлялось во время отлива. Видимо, также не случайно многие из лабиринтов были по- строены на каменистом ложе. Это гарантировало определенную их устойчивость в зоне переменных течений.
Исходя из этого очевидного предположе- ния о месте строительства лабиринтов – ловушек рыбы, совсем не фантастическим представляют- ся соображения о том, что базой для определен- ных выводов о времени их ввода в эксплуатацию и
прекращении использования в качестве рыбных ло- вушек могут служить данные о динамике береговой линии моря, которая в четвертичный период могла располагаться как ниже, так и выше абсолютных от- меток построенных лабиринтов.
Понимая трудности обоснования точности таких расчетов, авторы посчитали возможным ис- пользовать их в совокупности с имеющимися ре- зультатами геолого-геоморфологического карти- рования, спорово-пыльцевых анализов, данными определения абсолютного возраста пород и арте- фактов. История освоения Соловецкого архипела- га, по данным А. Я. Мартынова (2016), достаточ- но объективно характеризуется 42 заключениями о радиоуглеродных датах первобытных стоянок, мастерских и других археологических объектов. Системный подход к интерпретации имеющих- ся сведений позволил, на наш взгляд, обеспечить определенную устойчивость сделанных выводов.
Вряд ли кто-нибудь будет возражать против очевидного вывода о том, что время сооружения и практического использования многофункциональ- ных каменных лабиринтов Соловецкого архипелага неразрывно связано с периодом экспансии древ- них жителей материка. Можно предположить, что их первые робкие попытки проникновения на острова продолжились затем более активными действиями по освоению новой, как оказалось, пригодной для жизни и добывания пищи территории. И что они не- избежно стали строить и использовать часть лаби- ринтов как пригоризонтные обсерватории и свои «записные книжки».
– 72 –
– 73 –
А. Я. Мартынов (2012, 2016), опираясь на результаты раскопок древнейших стоянок при- бывших с материка морских кочевников (Мук- салма-3, Колгуевская–2 и другие) и многочис- ленные данные по исследованию артефактов и определению их абсолютного возраста, обосно- ванно считает, что история освоения островов Соловецкого архипелага морскими кочевника- ми началась в середине VI тысячелетия до н. э. и закончилась во второй половине I тысячелетия новой эры.
Этот период охватывает, таким образом, фак- тически все без исключения этапы древней истории от мезолита и неолита до бронзового и железного веков – время возникновения, рассвета и заверше- ния каменной индустриализации рыбной ловли, а также астрономического использования построен- ных вавилонов для пространственного ориентиро- вания и учета времени.
На наш взгляд, целесообразно отметить за- фиксированную археологами пространственную закономерность в размещении древних и более молодых по возрасту стоянок. Первые из них распо- ложены на высоких морских террасах, абсолютный уровень которых составляет сегодня 14–23 метра. Более поздние по возрасту стоянки (Муксалма-1, Колгуевская-1 и Капорская), возраст которых отно- сится ко II–I тыс. до н. э., расположены на террасах высотой в 8–10 метров и даже несколько ниже этих отметок над уровнем моря.
Полагаем, что именно по такому же «вы- сотному» принципу (от наиболее древних к мо- лодым) можно ранжировать во времени стадии
строительства соловецких лабиринтов. Наиболее древние из них расположены выше всех по релье- фу, так как их строили в те далекие времена, когда уровень моря позволял использовать для рыбной ловли бесплатную энергию приливов и отливов. Возраст одного из самых молодых, расположенных на Анзере, на мысе у Копорской губы, лабиринтов, по данным А. Я. Мартынова (2016), можно датиро- вать концом железного века. Абсолютный возраст угля, отобранного из-под расположенной рядом с этим лабиринтом каменной насыпи, по данным Изотопного центра РГПУ им. А. И. Герцена, состав- ляет 1590 + 80 лет (Мартынов, 2016).
Ранее нами уже отмечалось, что волнообраз- ный ход гляциоизостатического воздымания зем- ной коры в голоцене сопровождался соответству- ющим перемещением береговой линии Баренцева и Белого морей. Сформулированное В. В. Колька и О. П. Корсаковой (2012) предложение синхронизи- ровать возраст привязанных к приливно-отливной зоне моря археологических объектов со временем морских регрессий и трансгрессий позволяет ус- ловно наметить наиболее благоприятные перио- ды для использования каменных лабиринтов для ловли рыбы. Суть предложенного В. В. Колька и О. П. Корсаковой (2012) метода «сводится к определению временного интервала, когда береговая линия моря находилась на тех абсо- лютных отметках, на которых в настоящее вре- мя расположены каменные лабиринты».
На опубликованном Б. И. Кошечкиным (1975) графике морских регрессий и транс- грессий, построенном с опорой на результаты
– 74 –
– 75 –
геоморфологического картирования и споропыль- цевого анализа, исследования диатомей и дан- ные об абсолютном возрасте морских и озерных отложений региона, фиксируется произошедшее за последние 10 тысяч лет снижение уровня моря (рис. 11). Общая амплитуда регрессивного пере- мещения береговой линии от ее наивысшего по- ложения в аллереде (11–12 тыс. лет тому назад) до наинизшего в конце пребориала (9,2 тыс. лет тому назад) оценивается в 95–100 метров. На этом фоне можно выделить временные интервалы, во время которых уровень моря мог опускаться до абсолют- ных отметок лабиринтов Соловецкого архипелага. Так, например, для лабиринтов No 2 и No 3 Большо- го Заяцкого острова такие благоприятные для лов- ли рыбы периоды были на стыке позднего преборе- ального и бореального периодов (9,2–8,5 тыс. лет тому назад), в атлантическом периоде (8,2–6,8 тыс. лет тому назад), в суббореальном периоде (5,0–3,4 тыс. лет тому назад) и в субатлантическом климати- ческом периоде (2,0–0,7 тыс. лет тому назад).
При определении нижнего возрастного пре- дела использования лабиринтов для ловли рыбы можно опереться на сведения, заимствованные из смежных отраслей науки. Известно, что сельдь, например, проникла в Белое море в период после- ледниковой трансгрессии, которая имело место 8–10 тысяч лет тому назад (62). Таким образом, временной лаг практического применения камен- ных вавилонов, например, для ловли сельди мож- но ограничить «снизу» этим возрастным пределом. Верхняя возрастная граница их определялась вре- менем подъема суши над уровнем моря, который
вывел сначала древние, а затем и более молодые каменные ловушки из зоны действия приливов и от- ливов. Это критическое для древних рыболовов событие было не одномоментным. Темпы ре- грессии моря определялись активностью подкоро- вого субстрата и были различными на юго-востоке и северо-западе Белого моря, Карелии и Сканди- навии.
Отказ от их строительства и использования мог быть также обусловлен новым, более высоким уровнем развития средств производства морского промысла рыбы, осуществляемого с помощью бо- лее совершенных морских судов и с использова- нием сетей, а также в связи с применением других, более простых и эффективных типов ловушек.
В свое время В. В. Колька и О. П. Корсакова (2012) рассчитали, что скорость изменения берего- вой линии (регрессии моря) на южном побережье Кольского полуострова в районе Кандалакшско- го залива составляет 0,34–0,37 см/год. Исходя из предположения о равномерном по скорости воз- дымании территории этой части полуострова и учитывая, что абсолютная отметка Кандалакшско- го лабиринта составляет 3,4 метра, они опреде- лили расчетный возраст этого лабиринта равным 918–1000 лет (Колька). Для Умбинского лабирин- та, расположенного на отметке 6,6 метра, расчет- ный возраст его сооружения составляет 1940 лет. Использование этого приема в решении задачи о времени строительства лабиринтов позволило рас- считать гипотетически возможное время ввода в эксплуатацию некоторых лабиринтов (таблица 1).
– 76 –
– 77 –
Авторы обзора видели останки «лабиринта» No 2 на Заяцком острове, куда нас однажды (вне зоны обычных туристических маршрутов) доста- вили, чтобы показать построенную здесь по рас- поряжению Петра I деревянную церковь Святого Андрея Первозванного. Этот лабиринт располо- жен примерно на высоте 17 метров от уровня моря. В голове сразу возникли вполне геологические во- просы – за какой период регрессии моря он сумел так «высоко подняться» и потерять способность вы- полнять свое целевое предназначение? Каким был темп этого отступления моря?
В;;;;;; ;;;;;;ы; ;;;;;;;;;;
(по В. В. Колька и О. П. Корсаковой (2012) с добавлениями авторов)
Таблица 1
сюда смогли свободно входить лишь небольшие по размерам лодки.
Темпы колебания уровней Белого, Баренцева и Балтийского морей инструментально стали фикси- роваться жителями прибрежных территорий толь- ко начиная с XV века. На ранней стадии они носили спорадический характер. Известно, например, что шведский астроном Андерс Цельсий в XVIII веке по отметкам на прибрежном камне оценивал скорость отступления Балтийского моря в один метр в столе- тие (1 см/год). Радикально отличающийся от этого показателя результат был получен А. А. Иностран- цевым, который в 1872 году по отметкам на гра- нитной набережной в гавани Благополучия на Со- ловках определил, что скорость отступления моря составляет примерно 1 см в 100 лет. Расхождения в результатах расчетов скорости морской регрессии Ботнического залива Балтийского моря и Белого моря были отражением имеющих место различий гляциоизостатических поднятий Феноскандинавии и Беломорья.
Современное изменение рельефа северной Европы, контролируемое сетью GPS «Бифрост» (BIFROST Associated GPS Network), подтвердило предположение о том, что скорость воздымания суши уменьшается по мере приближения к границам покровного оледенения (G. A. Milne et all, 2004). Для берегов Ботнического залива по данным 13-летних наблюдений скорость поднятия суши составляла от 2–3 до 5 миллиметров в год. В этот же период для западной зоны Белого моря она оставалась на уровне нулевой отметки и местами снижалась до
;;Лабиринт
;Абсолютная отметка, м
;;;Регрессия моря, см/год
;Расчетный возраст
;;Лет
;Век
;Кандалакшский
;3,4
;0,34
;1000
;;Xвекн.э.
;Лесозаводской
;7,6
;0,37
;918
;;XIвекн.э.
;Умбинский
;;6,6
;;0,34
;;1941
;;;Iвекн.э.
;;Бол. Заяцкий No 2
;;16
0,34
;;4705
;III тыс. до н. э.
;Бол. Заяцкий No 3
;;18
;;0,34
;;5294
;;;IVтыс.дон.э.
;;Понойский
;;;20
;0,37
;;;5405
;;IVтыс.дон.э.
;То, что море отступает и «сохнет», говорили на протяжении последних четырех веков и повторяют сегодня старожилы Соловков. На Заяцких островах при игумене Филиппе (1548–1566) была сооружена каменная пристань (становище), куда спокойно за- ходили крупные суда. В 1869 году (через триста лет)
– 78 –
– 79 –
минус одного миллиметра в год. В срединной зоне моря и у берегов Соловецкого архипелага скорость регрессии моря фиксировалась на уровне одного миллиметра. Интересно отметить, что по результа- там выполненных замеров Кольский полуостров и прилегающие к нему острова Турьего мыса растут в два с лишним раза быстрее, чем Соловецкий ар- хипелаг. В этот же период в прилегающей к Архан- гельску береговой зоне прироста уровня суши во- обще не наблюдалось.
Для лабиринта, расположенного на полуо- строве Красная Луда в северной части Чупинского залива на отметке, превышающей на 2,5 метра со- временный уровень моря (если принять скорость регрессии моря равной 0,34 сантиметра в год), гипотетическое расчетное время активного ис- пользования этого вавилона для ловли рыбы будет отличаться от современного примерно на 735 лет (приходится на начало XIII века).
Приведенная схема расчетов требует допол- нительной проверки и уточнения. Необходимо так- же продолжить сбор и накопление сведений о су- ществовавших в минувшие века темпах регрессии моря. Вместе с тем в методическом плане она позволяет наметить расчетную схему опреде- ления временного лага активного использова- ния каменного лабиринта для рыбной ловли.
При реконструкции перемещения береговой линии Белого моря в период после Валдайского оледенения возможны два методических подхода. В соответствии с одним из них общая регрессия
морского бассейна Белого моря, вызванная текто- ническим воздыманием суши после снятия ледо- вой нагрузки, обладала пульсирующим характером и неоднократно прерывалась длительными по вре- мени периодами трансгрессии.
Иной методический подход базируется на представлениях о том, что режим регрессии Бело- го моря в постледниковый период был постоянным (сходным с эпейрогеническими колебаниями зем- ной коры) и не испытывал значительных нарушений и сбоев из-за крупных трансгрессий.
По данным В. В. Колька, В. Я. Евзерова, Я. Й. Мехлер и других (2013), с конца примерно пребореала (примерно 9100 лет тому назад) и до поздней атлантики (примерно 6000 лет тому назад) развивалась отчетливая неравномерная регрес- сия моря. В последние 5500 лет море отступало без значительных задержек со средней скоростью 0,5–0,7 см в год.
При исследовании пространства, окружаю- щего лабиринты, в непосредственном соседстве с ним или в недалеком отдалении Н. Н. Гуриной (1982) и другими исследователями были обнару- жены стоянки эпохи раннего металла, содержащие кварцевые орудия и обломки сосудов с примесью асбеста. Возраст кольских лабиринтов многими авторами традиционно оценивается в 3–4 тысячи лет и условно относится ко второму тысячелетию до нашей эры. Лабиринты Кольского полуострова на р. Варзине и в бухте Вящина Н. Н. Гурина (1977) полагает возможным датировать первыми веками нашей эры.
– 80 –
– 81 –
В. Г. Мизин (2014), обобщая мнение рос- сийских и зарубежных исследователей, опубли- ковавших свои работы о каменных лабиринтах в 2012–2014 годах, утверждает, что время их стро- ительства вообще относится к средневековью. Мнение об их более древнем происхождении, по его мнению, опровергается геологическими данными (интересно, какими?) и лихенометри- ей (определение временных интервалов по ско- рости роста лишайников). Следует отметить, что исследования последних лет позволили зарубеж- ным исследователям скандинавских лабиринтов (Kern, 2007) значительно сдвинуть их возраст в сторону омоложения.
В заключении этого раздела авторы полагают возможным отметить существование вполне обо- снованных предположений, что часть островных лабиринтов не принадлежат собранию древних артефактов, а являются современными «украше- ниями» ландшафта, построенными в период после создания Соловецкого монастыря.
Лабиринты, своеобразное послание из не- олита, нашли свое отражение в наскальной жи- вописи последних шести тысяч лет. Сегодня можно считать доказанным, что первые онеж- ские и беломорские петроглифы появились в середине IV века до н. э. В Скандинавии самые ранние наскальные изображения лабиринтов от- носятся к бронзовому веку (II тыс. до н. э.). К это- му же периоду относятся наскальные рисунки лабиринтов, обнаруженные в других частях Ев- ропы (T. Tolvinen,1993). Лабиринты-петроглифы
зафиксированы на скалах Англии, Испании и Кавказа. Пик наскальной живописи пришел- ся, скорее всего, на III тысячелетие до новой эры. Самые молодые петроглифы лабиринтов датируются первой половиной II века до н. э. Все это в совокупности позволяет предполо- жить, что время расцвета практического при- менения лабиринтов приходится на период с IV по II тысячелетие до н. э. и, видимо, за- вершилось во второй половине I тысячелетия новой эры.
– 82 –
З;;;ю;;;;;
Каменные лабиринты Соловецкого архипе- лага являются ярким и своеобразным примером первобытного творчества морских кочевников, в котором нашли практическое применение не только принципиально новая и эффективная тех- нология индустриальной рыбной ловли, но и но- вые методы астрономического ориентирования во времени и пространстве, а также способы за- крепления в камне необходимых для них сведе- ний.
Строительство каменных лабиринтов, порож- денное, как многие считали и до сих пор считают, причудливой фантазией и суеверием, на самом деле является одним из примеров инженерного творчества наших предков, облегчающего получе- ние пищи и обеспечивающего их выживание в усло- виях дикой природы.
Общение с небом и первое открытие законов астрономии позволили человеку палеолита вы- рваться из первобытного состояния и получить не- обходимые навыки ориентирования в пространстве и времени, закрепить полученные знания в лунном и солнечных календарях и солнечных часах. После- довательное приручение огня, изготовление ору- дий труда, каменных ножей, копья, топора и мотыги, посуды, речных и морских транспортных средств,
гончарного круга, кузнечных мехов, ручной мель- ницы и колеса неизбежно привело к необходимо- сти более полного использования природных сил воды и ветра. Каменные лабиринты для ловли рыбы были, на наш взгляд, предтечей ветряных и водя- ных мельниц.
Гарантированный изобретением и стро- ительством каменных лабиринтов рост про- изводительности труда позволил морским кочевникам освоить новый эффективный и бо- лее обильный способ товарного производства рыбной продукции. Дармовая, по сути, энергия морских приливов и освоение нового способа мас- сового лова рыбы стали важным шагом на пути к оседлому образу жизни обитателей Беломорья. Теперь у них, как и у земледельцев и скотоводов, появилась определенная привязанность к своему месту лова рыбы. Использование природного механизма морских приливов и отливов для по- лучения готовой (выращенной без затрат чело- веческого труда) рыбной продукции позволяет нам всерьез, а не в шутку, назвать прибрежный каменный лабиринт первым природным «веч- ным двигателем» по производству продуктов питания.
Наблюдаемое разнообразие схем лабиринтов определяется, по нашему мнению, многообразием и различием их функций. Они строились не только для рыбной ловли. Часть лабиринтов служили первобытными обсерваториями, инструмен- тами пространственного астрономического ориентирования и выполняли функции часов и
– 84 –
– 85 –
«записной книжки». Авторы не согласны с мне- нием В. Г. Мизина (2014), что «разнообразие схем лабиринтов скорее указывает на на их некоторую «декоративность», чем техническую необходимость столь сложных конструкций для каких-то хозяй- ственных нужд».
Полагаем, можно, наконец, согласиться с вы- водом о том, что сооружение и использование ла- биринтов нельзя связывать с какой-либо одной идеей. Скорее всего, их практическое значение не исчерпывается описываемым в настоящем обзо- ре применением как эффективных инструментов рыбной ловли или их функциями астрономического ориентирования, измерения и учета времени.
Соловецкие «вавилоны» – в их первоздан- ном виде были, прежде всего, своеобразной пригоризонтной обсерваторией, отражающей познания наших предков о цикличности окру- жающих человека природных явлений. В до- полнение к их прямым промысловым функциям ка- менные лабиринты были надежными и простыми в обращении полевыми астрономически ориентиро- ванными инструментами. В едином комплексе со смонтированной под определенным наклоном ука- зателем они могли служить не только календарем, но и «компасом», часами и даже полевой «записной книжкой».
А. Я. Мартынов в 2012 году написал (45, с. 17), что «абсолютное большинство опубликованных ги- потез, идей и соображений о лабиринтах, к сожа- лению, нельзя считать сколько-нибудь доказанны- ми». Полагаем, что настоящий научно-популярный
обзор позволит приблизить переход отдельных лабиринтов Соловков из разряда культово-симво- лических или погребальных объектов в разряд при- кладных индустриальных и астрономических со- оружений.
Авторы настоящего обзора уверены, что ка- менные лабиринты представляют не единственный пример скрытого от нас и неожиданного в своей простоте процесса изготовления и совершенство- вания орудий труда и своеобразного творчества наших предков. Очень возможно, что мы никогда до конца не выясним весь комплекс истинного на- значения всех северных каменных лабиринтов, но совершенно ясно, что их сооружали, прежде все- го, для достижения жизненно важных практических целей. Иначе они не имели бы столь широкого рас- пространения.
С момента их строительства производство пищи (ловля рыбы) стало более массовой и менее трудозатратной операцией. Вряд ли кто-нибудь будет сегодня оспаривать вывод о том, что путь человечества через этапы варварства и дикости к современным достижениям цивилизации стал возможным лишь благодаря творческому обре- тению нашими предками все новых и новых, бо- лее производительных средств труда и добыва- ния пищи. В этом инженерном достижении наших предков как в зеркале отражается базовая аксио- ма экономики о том, что источником всякого бо- гатства может быть только высокопроизводитель- ный труд.
– 86 –
– 87 –
То обстоятельство, что описываемый образец индустриализации рыбной ловли и использования дармовых сил природы являлся еще и инструмен- том, пригодным для астрономически выверенного пространственного ориентирования, календарно- го счета и учета времени, позволяет рассматри- вать лабиринты как «первобытную природную машину» многофункционального применения. И только утрата практической значимости лаби- ринтов способствовала внедрению в представ- ления и литературу о вавилонах различного рода фантастических домыслов и суеверий.
Целесообразно еще раз подчеркнуть не- обходимость комплексного системного подхо- да при исследовании сохранившихся памятни- ков прошлого. Это позволит избежать возможных ошибок в интерпретации смысла и практической значимости археологической находки. Поспешная сенсационность истолкования артефакта несо- вместима с археологией. В качестве примера мож- но сослаться на недавно опубликованный случай с первичной, ошибочной, на наш взгляд, оценкой од- ного из артефактов. 13 октября 2013 года на сайте MIGnews.com.ua было опубликовано сообщение о том, что при раскопках возле города Донецка был обнаружен камень, который археологи назвали «са- мыми древними солнечными часами в мире». Эта находка, по мнению специалистов, по времени ее изготовления и использования относится к поздней бронзовой Срубной культуре. На опубликованной фотографии был представлен камень, на поверхно- сти которого черной краской обведены 24 выбитых
на камне ямки (bilozerka.livejournal.com). Авторы сообщения утверждают, что эти каменные часы позволяли (при установке в середине условного «циферблата» жерди) определять по тени Солнца время. Внимательное изучение опубликованного снимка позволило обнаружить еще 4 неокрашенные ямки. Общее их количество (28), а также отсутствие на камне отверстия для указателя-жерди позволя- ют предположить, что перед нами все же не часы, а пиктограмма (графическое изображение) лунно- го месяца. Хорошо видимыми вертикальными на- сечками на этом камне ограничены 16 интервалов. Если принять, что каждый из них соответствует се- мидневной неделе, то в целом в этой каменной «за- писной книжке» зафиксирован период в 112 дней, или 4 лунных месяца.
Завершая обзор имеющихся материалов о со- ловецких лабиринтах, необходимо отметить, что в портфеле будущих исследователей каменных ар- тефактов осталось без обоснованного ответа не- сколько еще недостаточно изученных вопросов и не до конца понятых технологических решений.
Нельзя, на наш взгляд, признать завершен- ной существующую классификацию лабиринтов. Требует уточнения история становления ка- менного зодчества пригоризонтных обсерва- торий, каковыми, бесспорно, являются неко- торые каменные лабиринты. Несомненно, что выкладки лабиринтов и других вавилонов кроме производственных целей представляли собой и своеобразное художественное отображение ци- кличности природных процессов. При этом авторы
– 88 –
– 89 –
присоединяются к мнению А. Я. Мартынова (1990), которое он изложил в статье «О некоторых пробле- мах соловецких святилищ» о том, что так называе- мые прочие каменные выкладки (крест, пирамида, коромысло, звезда, бастион и некоторые другие) являются разнофункциональными, разновремен- ными и разнокультурными сооружениями, которые имеют более позднее происхождение, чем камен- ные лабиринты.
Тайны лабиринтов Соловецких островов и смежной территории Беломорья – древнейших каменных «документов» истории жизни наших предков во многом еще не раскрыты и до конца не поняты. Попытки приоткрыть их и возможность получения исчерпывающего ответа на вынесенные в заголовок книги вопросы (Кто? Зачем? Когда?) невозможны без системного учета всех фактиче- ских материалов и анализа обсуждаемых предпо- ложений и рабочих гипотез, которые в процессе дальнейших исследований могут получить позитив- ное развитие, а могут и не подтвердиться.
Авторы полагают возможным закончить свой обзор словами благодарности, высказанными в адрес заместителя директора по научной работе Соловецкого музея-заповедника А. Я. Мартынова и доктора исторических наук Б. А. Фролова, чьи опу- бликованные материалы и анализ артефактов Со- ловков, стоянок Мальты и Мезина активизировал наше воображение и побудил к работе над обзором о соловецких лабиринтах. В процессе работы нам во многом также помогло то обстоятельство, что в интернете сегодня размещен полный текст книги Н. Н. Виноградова (1927), а также сохранившиеся в
библиотеках Мичиганского и Чикагского универси- тетов США первоисточники – работы А. В. Елисеева (1883), К. П. Рева (1900) и А. А. Спицына (1904) и ряд других документов.
Авторы сочли возможным посвятить на- стоящий научно-популярный обзор о соловец- ких лабиринтах светлой памяти Николая Нико- лаевича Виноградова.
– 90 –
И;;ю;;;;;;;
;;Рис. 1. Общий план размещения каменных лабиринтов на Большом Соловецком острове
(по Н. Н. Виноградову, 1927, с. 187, таблица No3)
и сооружений на мысе лабиринтов острова Анзер (по Н. Н. Виноградову, 1927, с. 191, таблица No5)
Рис. 2. Каменные дамбы и сердцевидная ловушка для рыбы. Архипелаг Пэнху (остров Тайвань)
;;Рис. 4. Современная каменная ловушка для рыбы на острове Маракей в Тихом океане
Рис. 3. Каменная ловушка для рыбы, (фотография А. Шевелева, 2009) построенная аборигенами Австралии
(moorambillablog.wordpress.com)
;;Рис. 5: А – развертка «сплошного» браслета из Мезинской стоянки (верхний палеолит) и схема его орнаментации (по Б. А. Фролову, 1988, с. 258)
Б – «шумовой» браслет из бивня мамонта (верхний палеолит) из Мезинской стоянки и его развертка (по Б. А. Фролову, 1988, с. 257)
;;Рис. 6. Пряжка-календарь (лицевая и оборотная стороны) из Мальтинской стоянки (верхний палеолит), изготовленная из бивня мамонта (по Б. А.Фролову, 1988, с. 261) с результатами подсчета обозначенных на ней точек и изгибов «змей»
Рис. 7. Один из четырех уцелевших лабиринтов Большого Заяцкого острова (по Е. А. Файдыш, 2008)
;;Рис. 8. Большой лабиринт Большого Соловецкого острова (по Н. Н. Виноградову, 1927, таблица No1 с добавлениями авторов)
Рис. 9. Схематический рисунок лабиринта No 2 Большого Заяцкого острова (по А. Я. Мартынову, 2006, с. 195).
В соответствии с описанием этого лабиринта, опубликованным Н. Н. Виноградовым (1927, с. 64), авторами обозначена на рисунке точка No5, расположенная в 22 шагах от точки No1, а также отмечены No16 и No17 кучки камней, завершающие слева и справа вход в лабиринт
;;Рис. 10. Лабиринты No1 (А) и No3 (Б) Большого Заяцкого острова. Инструментальная съемка Соловецкой археологической экспедиции 1995 года
(по А. Я. Мартынову, 2002)
;;Рис. 11. График перемещения береговой линии Белого и Баренцева морей в голоцене
(по Б. И. Кошечкину, 1975, с.92)
Рис. 12. Большой лабиринт Большого Соловецкого острова (www.solovki.ca/old_09/vaviloni.htm)
;;Рис. 13. План размещения лабиринтов No2 (А) и No3 (Б) на Большом Заяцком острове (по А. Я. Мартынову, 2012, с.18)
Рис. 14. Схема размещения больших и малых каменных кучек на внешнем обводе лабиринта No 3 на Большом Заяцком острове
(по Н. Н. Виноградову, 1927, с.70)
Л;;;;;;;;;
1. Археологические памятники Архангльской области // projects.pomorsu.ru.
2. Бельский С. В. Каменные лабиринты по- бережья Выборгского залива Балтийского моря (к постановке проблемы) // Первобытная и средне- вековая история и культура европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции. Со- ловки, 2006, с. 122–127.
3. Богуславский Г. А. Острова Соловецкие // Северо-Западное книжное издательство, 1971.
4. Буров В. А. О семантике каменных лабирин- тов Севера // Этнографическое обозрение, No 1, 2001, с. 53–65.
5. Буров В. А. Древние лабиринты Архангель- ского Беломорья // Историко-краеведческий сбор- ник, Вологда, 1973, с. 63–76.
6. Быструшкин К. К. Феномен Аркаима: Космо- логическая архитектура и историческая геодезия // М., Белые альвы, 2003.
7. Виноградов Н. Н. Соловецкие лабиринты. Их происхождение и место в ряду однородных исто- рических памятников // Материалы Соловецкого общества краеведения. Вып. IV. Соловки, 1927.
8. Гурина Н. Н. Каменные лабиринты Беломорья // Советская археология, том Х, 1948, с. 125–142.
9. Гурина Н. Н. О датировке каменных лаби- ринтов Белого и Баренцева морей // Материалы и исследования по археологии СССР, No 39, М., 1953, с. 408–420.
10. Гурина Н. Н. Новые исследования древней истории Кольского полуострова // Географическое общество СССР, Северный филиал. Природа и хо- зяйство Севера. Вып. 6, 1977, с. 3–14.
11. Гурина Н. Н. Время, врезанное в камень. (Из истории древних лапландцев) // Мурманское книжное издательство, 1982.
12. Даль В. И. Толковый словарь живого вели- корусского языка. М., Изд. «Русский язык», 1989.
13. Досифей (архимандрит). Географическое, статистическое и историческое описание ставро- пигиального первоклассного Соловецкого мона- стыря. М.,1836, с. 164.
14. Дурылин С. Н. Кандалакшский «Вавилон» (К изучению северных лабиринтов) // М., 2014. Фонды Московского публичного Румянцевского музея.
15. Евтушенко В. А., Наумова Л. А. Каменные лабиринты – памятники орудий труда. // Коренные народы Севера. Археологические и этнографичес- кие исследования. Мурманск, 2002, с. 63–69.
– 108 –
– 109 –
16. Елисеев А. В. О так называемых вавилонах на севере России // Известия Императорского гео- графического общества, т. XIX, 1883, с. 12–16.
17. Ершов Л. В. Каменные лабиринты севера. Связь с астральным культом // Коренные народы Севера. Археологические и этнографические ис- следования. Мурманск, 2002, с. 56–62.
18. Кабо В. Р. Мотив лабиринта в австралий- ском искусстве и проблема этногенеза австралий- цев // Сб. МАЭ. Вып. 23. Л., 1966.
19. Калякин В. Н. Каменные лабиринты на Но- вой Земле // Природа, No 2, 1999, с. 58–59.
20. Керн Г. Лабиринты мира. Все тайны древ- них лабиринтов // СПб., Азбука, 2007.
21. Колька В. В., Корсакова О. П. Опыт примене- ния геологических методов для определения возрас- та археологических объектов (каменных лабиринтов) беломорского побережья Кольского полуострова // www.kolasc.net.ru/Russian/sever08_3.pdf.2012.
22. Колька В. В., Корсакова О. П. Применение геологических методов для датирования каменных лабиринтов на побережье Белого моря // Вестник МГТУ, т. 15, No 2, 2012, с. 349–356.
23. Колька В. В., Евзеров В. Я., Мехлер Я. Й., Корнер Г. Д. Перемещение уровня моря в позд- нем плейстоцене – голоцене и стратиграфия дон- ных осадков изолированных озер на южном берегу Кольского полуострова, в районе поселка Умба // Изв. РАН, сер. геологическая, No 1, 2013, с. 73–88.
24. Колька В. В, Корсакова О. П. Перемещение береговой линии и палеогеография Белого моря в позднеледниковье и голоцене // Материалы научн. конф. «Морская биология, геология и океаноло- гия – междисциплинарные исследования на мор- ских стационарах». М., 2013, с. 126–131.
25. Кодола О. Е. и Сочеванов В. Н. Путь лаби- ринта. E-mail: Kadola@q.com
26. Кондрескул А. М. Первобытное общество Европейского Севера // Труды Архангельского центра Российского географического общества. Сб. научн. статей, No 3, 2015, с. 210–216.
27. Косменко М. Г. Древности приморской зоны южного и западного Беломорья. Проблемы происхождения и адаптации культуры древнего на- селения // Комплексные гуманитарные исследова- ния в бассейне Белого моря. Сост. Н. В. Лобанов. Петрозаводск, 2007, с. 6–42.
28. Косменко М. Г. Принадлежность и функции каменных сооружений в Карельском Поморье // Поволжская археология, No 1 (3), 2013, с. 126–152.
29. Константиновский А. А. Онежско-Канда- лакшский рифейский грабен Восточно-Европейской платформы // Геотектоника, No 3, 1977, с. 38–45.
30. Кошечкин Б. И. Перемещение береговой линии Баренцева и Белого моря в поздне-после- ледниковое время // Изв. АНСССР, сер. географи- ческая, 1975, No 4, с. 91–100.
– 110 –
– 111 –
31. Куратов А. А. О каменных лабиринтах Се- верной Европы. Опыт классификации // Советская археология, 1970, No 1, с. 34–48.
32. Куратов А. А. Соловецкие стоянки II–I тыся- челетия до н. э. // Советская археология, 1983, No 4, с. 199–204.
33. Куратов А. А. Об археологическом изучении Беломорья и прилегающих к нему территорий // Археология и археография Беломорья. Котлас, 1984, с. 5–35.
34. Куратов А. А. Соловецкие лабиринты – древние памятники Северной Европы // Культура Русского Севера. Л., 1988, с. 13–21.
35. Ларичев В. Е. Лунно-солнечный календарь погребения Мальты и проблемы палеокосмических аспектов семантики образцов искусства древне- каменного века Сибири // В кн. История и культура Востока Азии. Изд. «Наука», Новосибирск, 1985.
36. Ларичев В. Е. Мудрость змеи // Изд. «На- ука», Новосибирск, 1989.
37. Ловушки в форме сердца // lifeglobe.net/ entry/6548.
38. Макаров В. И., Щукин Ю. К., Юдахин Ф. Н. Позиция Соловецких островов в неотектонической структуре Беломорья, их природа и современная геодинамика // Литосфера, No 3, 2007, с. 86–94.
39. Манюхин И. С. Каменные лабиринты Каре- лии // Электронная библиотека. Кижеский вестник, No 7, Петрозаводск, 2002.
40. Мартынов А. Я. К истории исследования соловецких древностей // Сборник «Археология и археография Беломорья», СГИАПМЗ, 1984.
41. Мартынов А. Я. Культура первобытного на- селения бассейна Северной Двины // Культура Рус- ского Севера. Л., 1988, с.40–41.
42. Мартынов А. Я. Археологическое прошлое Соловецкого архипелага: материк – море-остро- ва // Альманах «Соловецкое море», No 1, 2002.
43. Мартынов А. Я. Древними тропами Соло- вецких островов // М., Русский Север, 2006.
44. Мартынов А. Я. Методологические пробле- мы изучения каменных лабиринтов и «культово-по- гребальных комплексов» Северной Европы // Со- временные проблемы археологии России. Том II, Новосибирск, 2006, с. 432–434.
45. Мартынов А. Я. Острова Белого моря: от ме- золита до средневековья (о древнем освоении Со- ловецких островов по археологическим данным) // Журнал «Арктика и Север», No 5, 2012, с. 1–40.
46. Мартынов Ф. Я. О методологических про- блемах изучения каменных лабиринтов Северной Европы // Археология сакральных мест России. Со- ловки, 2016, с. 96–104.
47. Мизин В. Г. Обсуждение гипотез о камен- ных лабиринтах, озвученных в «Сейдах, лабиринтах, древних камнях Арктики» (полемические заметки и обзор новейших гипотез о каменных лабиринтах 2012–2014 гг.), СПб., Гйоль, 2014, с. 90–145.
– 112 –
– 113 –
48. Мизин В. Г. Вопрос времени как основной критерий в проблематике каменных лабиринтов Рус- ского Севера // Сборник «Homo Erasicus в духовных и социальных реалиях времени»: материалы всерос- сийской научно-практической конференции 26 октя- бря 2012 года. СПб.: СПбГИЭУ, 2012, с. 35–42.
49. Мизин В. Г. Сейды, лабиринты, древние камни Арктики. СПб., Гйоль, 2014, с. 90–145.
50. Михайлова Г., Порцевский К., Юревич В. Астрономия наших далеких предков // Источник: avisdim.narod.ru, 08.06.2014.
51. Мулло И. М. К вопросу о каменных лаби- ринтах Беломорья // Новые памятники истории древней Карелии. М.-Л., 1966, с. 185–193.
52. Невесский Е. Н., Медведев В. С., Калиненко В. В. Белое море. Седиментогенез и история раз- вития в голоцене // М, Изд. «Наука», 1977.
53. Новое в археологии Соловков // Беседа с за- местителем директора по научной работе Соловец- кого музея-заповедника А. Я. Мартыновым 16 авгу- ста 2016 года. Источник: www.solovky.ru/reserve/ties/ releases/2016/08/16/421.shtml.
54. Ольсен Б. Северные лабиринты // Культур- ное и природное наследие островов Белого моря. Петрозаводск, 2002, с. 40–51.
55. Орлов М. П., Полунина Л. А., Толкачев М. В., Гриб В. П. Магматические формации Онежско-Кан- далакшского авлакогена и Тиманского кряжа // В кн. «История развития и минерагении чехла Русской плат- формы». Под ред. Ю. Г. Старицкого. Л., 1981, с. 52–56.
56. Паранина Г. И., Паранин Р. В. Северные лабиринты как астрономические инструменты в со- отношении с образцами мифологии и символами культуры // Журнал «Общество. Среда. Развитие (Terra Humana)», вып. 4, 2009, c. 120–124.
57. Паранина Г. И., Паранин Р. В. Северные лабиринты: инструменты ориентирования и эволю- ции знака. Поморские чтения по семиотике культу- ры // Архангельск, 2009, с. 102–107.
58. Рева К. П. Отчет Императорской Архео- логической комиссии за 1900 год // Library of The University of Chicago.
59. Сабанеев Л. П. Рыбы России // М., 1911.
60. Савард Джефф. Лабиринты // Изд. «Ниола 21 век», 2005.
61. Скворцов А. П. Сколько памятников на Соловках? // Проблемы изучения историко-куль- турной среды Арктики. Сб. научн. тр. Советского фонда культуры. ТПО СФК (ред., составитель В. Н. Булатов и др.). М., НИК, 1990 (1991), с. 282–300.
62. Семенова А. В., Андреев А. П., Афанасьев А. К., Строганов А. Н., Рубцова Г. А., Афанасьев К. И. Анализ изменчивости микросателитных локусов у сельдей (Clupea pallasii marisalbi) // Генетика, 2013, т. 49, No 6, с. 751–766.
63. Спицын А. А. Северные лабиринты // Из- вестия Императорской археологической комиссии. Вып. 6, СПб., 1904.
– 114 –
– 115 –
64. Соловки: как развивалась наука на островах (сост. Максим Комо) // Официальный сайт Союзного государства, 15.05.2016 (www.postkomsg.com).
65. Толстобров Д. С., Толстоброва А. Н., Коль- ка В. В., Корсакова О. П. Послеледниковое поднятие земной коры в северо-западной части Кольского полу- острова // Вестник МГТУ, том 18, No 2, 2015, с. 295–306.
66. Федоров В. В. Рыболовные снаряды нео- литической эпохи из долины реки Оки // Советская археология, No 2, 1937.
67. Фролов Б. А. Первобытная графика: актуаль- ные проблемы // Международный ежегодник «Гипо- тезы, прогнозы, будущее науки», изд. «Знание», 1988, с. 254–271. (www.rozhdestvenka.ru/burov2.htm).
68. Фролов Б. А. Магическая семерка // При- рода, No 5, 1972, с. 52–59.
69. Хокинс Джеральд, Уайт Джон. Разгадка тайны Стоунхеджа // М., Изд. Мир, 1984.
70.Чернолусский В. В. В краю летучего камня // М., 1972.
71. Шапкин С. В. Каменные лабиринты, астроля- бия, календарь, часы и все, что необходимо для мор- ских путешествий // 18.12.2015 (shapkin_s_v@mail.ru).
72. Шахнович М. М. Валунные насыпи на островах Белого моря // Карельский государственный краевед- ческий музей. Петрозаводск (marksuk@onego.ru).
73. Шахович М. М. К вопросу о валунных лаби- ринтах или первые христиане на