«ПАРИКМАХЕР МУДРЕЕ МНОГИХ МАСТИТЫХ УЧЕНЫХ»
К смыслу этого неожиданного вывода американского философа Джона Бентли Харта мы подойдем, рассмотрев несколько разных, хотя и не вполне независимых, вопросов.
1.
От ученых часто можно слышать фразу: «Истинно только то, что можно проверить наблюдением и\или экспериментами».
Однако истинность самого этого утверждения невозможно проверить по предложенному рецепту, и оно логически противоречиво (парадокс брадобрея: он бреет только тех, кто не бреется сам). Значит, основанные на нем выводы ничтожны.
Еще хуже обстоит дело с популярным вариантом: «Верю только тому (или даже «в то»), что можно проверить…(или уже проверил)». Верить и точно знать – две взаимодополнительных и несовместимых ситуации. Если кто-то на станции скажет, что поезд вот-вот придет, вы можете поверить этому. Но когда поезд уже пришел, верить не требуется; вы знаете точно.
(Между прочим, и в науке приходится многое принимать на веру… Рассчитывая полет космического аппарата на недостигнутое ранее расстояние, приходится верить, что и там действуют те же законы механики, итд, итп.).
2.
Широко распространено мнение, что наука потенциально способна, шаг за шагом, достичь понимания всего, что содержится и происходит в мире. К сожалению, так думают и многие мои коллеги-физики, включая самых именитых (Хокинга, Вайнберга итп.). Но если присмотреться к аргументации, здесь явно или неявно присутствует тот же порочный круг: как пишет Харт, «физика объясняет всё, потому что того, чего она не может объяснить, не существует, так как все, что существует, должно быть объяснимо физикой, потому что…».
3.
Обратимся к совсем иному с первого взгляда вопросу. Сможет ли когда-нибудь человек понять, хотя бы в главных чертах, как мозг творит сознание? Я считаю – нет. Здесь мы имеем дело с уникальной ситуацией: мозг, сознание является малой частью всего мира и в то же время в некотором смысле содержит весь мир. Эта ситуация коренным образом отличается от обычной в науке, когда мы рассматриваем нечто, находящееся вне нас, вне нашего сознания. Только некий гипотетический «сверхмозг», для которого и мы сами, и весь видимый мир, - оба находились бы снаружи как предмет наблюдения, мог бы быть способен на такое.
Этот аргумент явно выходит за пределы частных наук и является скорее философским.
4.
Печально популярно среди физиков-космологов мнение, что «наука объяснила происхождение Вселенной». Обычно имеют в виду какой-либо сценарий расширения Вселенной от особой точки (Большого взрыва, инфляционный или любой имеющийся или будущий – все равно для нас). Встречаются даже высказывания, вероятно, шутливые, что можно в лаборатории создать Вселенную из одного атома.
При этом, однако, упускают из виду, что любые теории используют, как неизвестно откуда взявшиеся, законы физики. Сама наука их не создает, только выявляет.
Кроме того, подразумевается, что есть, чему расширяться. А ведь между одним атомом (или квантом) и целой Вселенной разница несоизмеримо меньше, чем между этим единственным в мире атомом (или квантом) и состоянием его отсутствия. В первом случае – разница количественная, во втором – качественная: между существованием и несуществованием мира. И эту границу между бытием и небытием никакая физика-математика не переступит. В лучшем случае, ее уравнения в силах описать поведение уже существующего, конечно, включающего и разные возможные преобразования его.
Очевидно, эти суждения также имеют философский, а не частно-научный характер.
5.
Сказанного уже достаточно, чтобы признать справедливость слов Харта:
Авторы печально постыдных заявлений и «философия умерла» (Хокинг и Млодинов) и подобных им считают, что частные науки наделяют их чудесной способностью делать громкие заявления в тех сферах, где не имеют никакой компетенции. Среди наших конечных умов нет всеобъемлющего интеллекта, не ограниченного своими способностями, образованием, квалификацией, мудростью, и могущего судить о сущности всех вещей, о том, чего не знаем и во что не хотим вникнуть.
И в заблуждениях о такой возможности все равны – будь то парикмахер или физик. Даже скорее парикмахеру легче признать, что его методы стрижки (пусть самые лучшие) не имеют безграничных познавательных возможностей.
Действительно, можно только удивляться, что маститые ученые не способны разглядеть хотя бы элементарных логических своих ошибок. Причем наблюдается положительная корреляция между высотой собственно научных достижений того или иного автора и глубиной проявляемой им философской и логической слепоты.
А может ли человек сочетать достижения ученого в конкретной области и философское понимание мира? В принципе может, конечно. Если ему очевидно все вышесказанное.
(Между прочим, суждения о невозможности полностью понять мозг придерживается известная его исследовательница, профессор Татьяна Черниговская, дважды доктор наук).
6.
На этом можно бы и кончить, однако за бортом осталось еще более постыдное: заявления о том, что теперь нет нужды в Боге для объяснения возникновения Вселенной (в том числе Хокинга) и подобное названию книги «Как наука доказывает отсутствие Бога» некого физика (увы).
Первое связано с наивным представлением о боге как всесильном ремесленнике, собирающем мир из готовых частей (вроде конструктора Лего) по готовым рецептам-законам. В прошлом встречалось представление о таком существе (Демиурге), однако над ним стоял собственно Бог, творящий и законы природы, и саму материю мира, итд.
Название же книги логически несостоятельно , а потому и содержание заведомо лишено смысла. Приступая к действительно научному исследованию, мы должны быть уверены в непротиворечивости и независимости аргументов в пользу как отрицательного, так и положительного результатов. Допустим, однако, что Бог есть. Тогда и сами законы природы, и наша логика находятся в зависимости от Него. А потому и полученное на их основе «доказательство» Его отсутствия означало бы лишь логическое противоречие.