– Давид, ну ты чё?
– Да ничё пока.
– Узнал?
– Конечно.
– Как?
– Ништяк.
– Как жена? Как дети?
– Нормально.
– Встретимся?
– Встретимся.
– Посидим?
– Посидим. Ты имеешь в виду…
– Да, я имею в виду.
– Быт заел?
– Надо расслабиться.
– После баньки?
– После баньки.
Давид, наконец, рассмеялся в трубку своим приятным клокочущим баритоном.
– Ну, давай. Через сколько ждать? На повороте?
– Да. Этак через полчасика выходи. С веником как?
– Не имею. Ну, найдём там, наверное.
– Найдем, наверное. Сколько брать?
– На кооператив.
– Одну бутылочку?
– Хватит нам.
– Понял.
С веником и на этот раз повезло – кто бы переживал. Отдыхая в раздевалке после второго похода в парную, вспомнили, между прочим, Витьку Майера, уехавшего полгода назад в ФРГ. Вот кто парился! Как он там сейчас…
Ещё через полчаса, раскрасневшиеся, довольные, они прямо с мокрыми котомками направились ко всеобщему приятелю, у которого за 15 рублей в любое время дня и ночи гарантированно можно было разжиться бутылочкой магазинной «Пшеничной» водки по 10 руб. 20 коп.
Сидели в летней кухне. Хлеб, солёное сало, хрустящие огурчики из бочки, сигареты… Они оба любили эти моменты, когда удавалось вот так, «без никого», посидеть, поразговаривать «без дураков» и без пошлостей – поговорить о высоком, не спеша приканчивая бутылочку под изысканную закусочку от тёти Эрны, матери Давида.
Не заметили, как вновь коснулись судьбы Майера, и разговор перешёл в злободневность.
– Давид, скажи честно, лично ты уезжать собираешься? – перебил Алексей друга, упоенно пересказывающего письмо одного из родственников «оттуда».
– Да нет. Мы уже сколько раз обсуждали с тобой… Здесь моя Родина. Мне здесь неплохо.
– Ну и всё, – как будто закрывая тему, решительно заключил Алексей. Он взял наполненную стопку, жестом приглашая сделать то же Давида.
– Подожди, Алекс. А если бы я сказал: «Уезжаю»? Как бы ты к этому отнесся?
– Нормально. Точно так же отнёсся бы. И относился бы – это твоё личное дело.
Он выпил и, неспешно закусив, продолжил.
– Если хочешь, если знаешь, что тебе там будет лучше. Если у тебя есть такая возможность – почему нет? Твоё дело, Давид. Я своего отношения к тебе не изменю. Я и раньше, ты знаешь как смотрел на этот вопрос. Есть возможность жить где лучше, где легче – а что? А мы уж тут. И ничего в этом я, лично, не усматриваю… такого.
– Понимаешь, все уезжают. Я один остаюсь.
– Кто все?
– Старики. Брат, сестра… Дядья, тётки – все, короче.
– Давид, скажи честно, ты хочешь уехать?
– Честно?
– Честно.
– Хочу.
– Ну и езжай со спокойной совестью. И не надо оправдываться, и никого оправдывать. Стариков, во всяком случае. За все репрессии, зажимы, высылки… Я как положено к этому отношусь. Конечно, естественна за всё случившееся обида. Не по своей воле с Немецкой республики в Киргизию поехали, в голую степь… Другое дело – не только немцы перетерпели… Но у русских, во всяком случае, это Родина. Нам и расхлёбывать.
– Мне тоже Родина.
– Тебе тоже.
– …Давай. Давай допьём уже.
– Давай.
– Себе налей – у меня есть.
Они выпили. Алексей раскурил сигарету. Давид медленно жевал хлеб, отщипывая от ломтя на столе.
– Понимаешь, жена ведь у меня русская…
– И?
– Она категорически.
– Проблема. Категорически её понимаю.
Они помолчали каждый о своём.
Затянувшись сигаретой, Алексей скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал:
– Но ты ехать хочешь.
– Что делать… Подожди, ну ты как думаешь?
– Выбирай.
– Все уезжают… Что я буду один?..
– А семья?
Давид потряс опущенной головой и тяжело вздохнул.
– Давид, пошли на воздух.
– Давид поднял голову и посмотрел через очки с толстенными диоптриями своими огромными зрачками прямо в глаза Алексея.
– Пошли.
Они вышли во двор, потом на улицу. Чуть подмораживало. Молча стали застёгивать пуговицы пальто, не глядя, не глядя друг на друга.
– Слушай, что-то разговор у нас… Ты ещё не желаешь? – предложил Алексей.
– Да-а.
– Давай сейчас дойдём до тебя, забирай свою и пойдём ко мне. Посидим ещё и пусть наши женщины пообщаются.
– Давай в следующий раз, – устало проговорил Давид. – Понимаешь, сейчас именно из-за этого… Короче, не разговариваем мы. Я не знаю, что мне делать, Алекс. Она думает, что я от неё могу уехать…
– А ты думаешь…
– Да пошёл ты. Что мне делать?
– В зависимости от решения, которое примешь. Если… – собирай документы.
– Да пошёл ты!
– Иду.
– Иди!
Алексей исподлобья и сбоку посмотрел на друга. Молча снял с правой руки перчатку, протянул. Давид медленно вынул из кармана свою, вяло, как бы нехотя, пожал.
– Давид, ну ты чё? – крепко сжал его ладонь Алексей и энергично встряхнул.
– Да ничё пока, – не выдержал, улыбнулся Давид.
– Пока?
– Пока.
– Я позвоню.
– Давай.