Начало: http://proza.ru/2020/03/11/1391
С первых же минут церковного обряда наступило облегчение. Не из-за религиозного чувства, я далека от этого, а от того, что с того момента, как узнала о смерти Па, я впала в какой-то бег с боязнью опоздать. Нужно было ехать в другую страну, быстро купить билеты, состыковать много нюансов, а когда добралась до места, ехать в морг за телом, потом на кладбище, общаться с родными, близкими, друзьями… все как-то впопыхах, быстрее-быстрее… и вот, облегчение. Можно чуть прийти в себя, остановиться, подумать об отце. Просто погоревать, не думая больше ни о чем другом.
Мы стояли на бетонной широкой дороге, тянущейся через все кладбище. Ветер, но солнце. Почти не слушала отпевание, изредка только включалась в процесс, когда воспоминания о Па перекрещивались с понятными для меня словами батюшки или его пением. Обряд был долгим, но мне не хотелось, чтобы он заканчивался. Потому что, понимала, закончится отпевание, начнется прощание и захоронение.
Ужасные мгновения, когда уходят н а в с е г д а. Физически трудный миг, когда завинчивали ключами крышку гроба. Хотелось крикнуть: что же вы делаете?! Я что больше не увижу Па?
Он прожил 83 года. Первые три года и последние года жизни он не ходил. Бабушка носила его по бабкам-знахаркам, чтобы излечить неведомую болезнь. Я теперь знаю какую, но в тридцатые годы прошлого столетия кто ж знал? Известно, что бабки не брались за излечение, если ребенок не крещен. Потому, мы с сестрой думаем, что Па крестили. Потому на похоронах был батюшка. Сестра говорит, что в последний год Па читал Библию.
А так-то, он всю жизнь занимал комсомольско-партийно-профсоюзные посты. Соответственно, религиозности в нашем доме не было.
Мои детские воспоминания о Па – праздник. В компаниях он всегда был заводилой, рассказчиком всяческих историй, хохмачем… а как он смеялся! Открытый щедрый смех. Не поддержать его было невозможно. Постоянно приносил вкусняшки и подарки «от зайчика», из-за границ (был руководителем туристических групп) привозил прикольные вещички, жвачки и интересные рассказы о жизни разных народов, а также кучи буклетиков и сувениров из городов стран соцлагеря.
Самое большое увлечение отца – книги. Наш с сестрой детский мир был просто освящен ими. Сказки в больших красивых книгах, позже приключения и романы, энциклопедии и словари. Книжные шкафы, книжные полки, ящики с книгами. После прочтения понравившейся книги, спрашивала у Па, есть ли что-то похожее у других авторов, и он мне советовал десятки книг из библиотеки приключений, многотомники Гоголя, Пушкина, Конан Дойля, Дюма, Дрюона, Ремарка, Беляева, Бондарева, Жюль Верна, Всемирки, ЖЗЛ. Это навскидку. А еще журналы, Роман-газета, много самиздата, перепечатанных на машинке и сшитых книг. Вся наша семья читала запоем. Везде лежали завернутые в крафтовую бумагу (чтобы не марались) книжки с закладками. Я бы вернулась в ту эпоху всевластия книг. В ней было много солнца и особого запаха новой ли, старой книги – аромата жизни, который подарил нам Па.
Однажды (мне было лет десять) в шкафу нашла старую пухлую кожаную папку на молнии, терракотового цвета. Она была забита маленькими блокнотиками, исписанными красивым почерком отца: цитаты-цитаты-цитаты. Жаль, что они не сохранились. Но с того времени и до сих пор, цитаты и чьи-то мудрики тоже фиксирую, правда уже в вордовской страничке. Но и блокнотик всегда со мной. Кстати, да, такого почерка, как у нашего Па, я больше ни у кого не встречала. Он был необычайный, почти печатный, с удивительными завитушками, особенно в заглавных буквах. В армии его определили писарем за эту поразительную красоту. Впрочем, за восемь лет службы, он и в военных действиях поучаствовал, и начальником военного поезда поездил через всю страну в Китай и другие страны Азии.
Хочется еще сказать, какую атмосферу Па создавал вокруг себя. Конечно, вовлекал и поощрял своими действиями и увлечениями. А еще, ширил доброту и уважение к окружающим. Мы с сестрой не слышали худого слова в адрес кого-то. У него отношение к людям было щедрое и великодушное. Конечно, мог критиковать, но исключительно справедливо и по делу. Через всю жизнь я несу в себе наученность, в первую очередь, относится к людям корректно и с доверием. Иногда это приводит к жизненным коллапсам, но профессия позволяет корректировать такие ситуации. Мне нравится жить так, будто мир создан для добра. Так жил мой отец. Па видел неприятные моменты прекрасно. Но мог жить в этом без злобы и ненависти. И я так живу. И мне кажется, что этим Па даровал мне богатство – умение жить так… постойте, есть же мудрик Марка Твена об этом:
Танцуй так, как будто на тебя никто не смотрит.
Пой, как будто тебя никто не слышит.
Люби так, как будто тебя никогда не предавали,
и живи так, как будто земля – это рай.
Так жил наш Па. Так стараюсь жить и я, и очень-очень хочу, чтобы род от нашего отца, все поколения после, жил так. Как наш Па. Всегда.
P.S. Завтра, 11.04.2020, 40 дней со дня смерти нашего Па. Хочу, чтобы где-то там знали, что его душа на Земле была светлой.