ЛОБАН
Большой рыжий кот, распушив хвост, сидел на березе, а свора собак, обступивших дерево, бесновалось вокруг, захлебываясь лаем.
- Отогнал бы собак! – обращаюсь к местному охотнику по фамилии Лобанов, которого давно и прилюдно кличут Лобан, на что он не обижается - привык. Хозяин во дворе дома занимался дровами – по левую руку от него высилась пирамида ровно напиленных чурок - береза, осина, ель… А вправо, звонко прирастая свежим полешком, подрастала горка дров колотых.
Лобан отложил топор, вогнав его в очередную плашку, вытер вспотевший лоб, поправил шапку:
- А, пусть тешатся! Раз взяли, не отпустят…
Представил, как кот срывается с дерева, мелькает клубок визжащих тел, а снег окрашивается рыжим и алым…
- Нет, Лобан, ты отзови собак – не на охоте. Да и кота жалко, экий красавец!
- Кого жалеть - кота? – искренне удивился Лобан и, подумав, все же добавил, усмехнувшись: - Ладно, уговорил! Этот от бабы Мани, она у нас богомольная, пускай поживет!
И он свистом отозвал собак, заперев их во дворе дома. А кот, не веря своему счастью, рыжим клубком слетел с дерева и тут же скрылся из глаз…
Вторая встреча с Лобаном состоялась через день, к вечеру. И оказалась не столь благоприятной. Лобана привезли в деревенских дровнях к местному фельдшерскому пункту на пегой лошадке его соседи. Он, подтянув к животу ноги, сжался в дровнях, загребая под себя сено, окрашенное алым. Соседи пояснили – получил в живот заряд дроби, когда хотел добить прикладом ружья раненого лосенка…
В медпункте его перевязали и, не надеясь на лучшее, все же отправили подводу в райцентр. И Лобан выжил!
Почему-то подумалось, а не кот ли помог рыжий, да молитва бабы Мани?