Фото: Копия первой страницы письма-заявления И. Я. Петровой на имя Н. М. Шверника
Опубликована с разрешения правообладателя М.М.Петрова.
Трагически складывалась в 1937 году судьба членов семей арестованного, а также совместно с ним проживавших или находившихся на его иждивении людей. Такая участь постигла и Иду Яковлевну Петрову (Петрову-Фишман) [1], написавшую в 1988 году в Москве свои мемуары «Моя жизнь. (Вспоминаю, осмысливаю, записываю)» [2].
До ареста 5 июня 1937 года молодая Ида Яковлевна с годовалой дочерью Милой жила в одной из комнат московской квартиры (Калашный пер. 2 /10)начальника Военно-химического управления РККА, доктора химических наук Якова Моисеевича Фишмана [3]. Для нее он стал после ареста — "не родным отцом", а "только временным воспитателем". Но в душе она считала Якова Моисеевича своим "отцом", опекавшим ее еще во времена пребывания в заграничной командировке в Италии, откуда помог ей, 13-летней отроковице, в переехать в 1923 году в Советскую Россию и обрести там свою родину. Документированных доказательств об удочерении Я.М. Фишманом девочки Иды не обнаружено.
В своих воспоминаниях Ида Яковлевна называет Якова Моисеевича своим "воспитателем", а в письмах в Кремль и вышестоящие органы власти "временным воспитателем". После ареста Я.М. Фишмана советские власти принуждали Иду Яковлевну отказаться от фамилии "Фишман", но она выстояла и осталась верна своему опекуну. Она даже в браке не меняла свою фамилию и не отказывалась от Я. М. Фишмана — дорогого ей человека, активно участвовавшего в её судьбе. Испуганный муж оставил Иду в трудные минуты. Черная метка в биографии Якова Моисеевича изломала всю линию жизни и исковеркала записи в трудовой книжке Иды Яковлевны. В 1950 году на любимой ею работе начальство вдруг решило сократить и уволить Иду Яковлевну. И вот в минуты переживаний и страха потерять работу и остаться с двумя детьми без денег Иду Яковлевну осенила мысль написать "исповедальные" письма Сталину и Швернику [4]. Цель таких посланий — упредить нежелательные действия руководства и отдела кадров.
Обратимся к машинописной рукописи Иды Яковлевны, где в 1988 году она откровенно и самокритично написала о себе:
" <…> Вот передо мной копия письма наивной дуры на имя не больше, не меньше дорогого Иосифа Виссарионовича! От мая 1950 года, где я пишу о предупреждении об увольнении в связи с сокращением объема работ и унижаюсь, как могу, описываю что-то о себе, изливаю душу, и даже договариваюсь, что не хочу нести ответственности за действия воспитателя ( то есть Я.М. Фишмана — Примеч. автора).
<…>
Ниже приводится без сокращений текст письма в Кремль :
«Дорогой Иосиф Виссарионович!
Мое обращение к Вам в этом письме вызвано нижеследующим обстоятельством.
Я, сотрудник Московского филиала ВНИГРИ Министерства нефти, находящегося по адресу: Москва, проезд Владимирова, дом 6, получила 5 мая с.г. предупреждение об увольнении с работы, мотивированное сокращением объема работ экспедиций в одной из геологических партий, которой я была назначена руководителем.
В связи с тем, что, насколько мне известно, по институту не только не сокращаются объемы работ, но и, наоборот, расширяются и специалисты моей квалификации крайне нужны, я ясно представляю себе, что обстоятельство моего сокращения иное. Влияние не может иметь также моя производственная деятельность, так как за последнее время я была переведена с работы геолога начальником геолого-съемочной партии и никаких замечаний по работе не имела.
Я считаю, что увольнение вызвано другой причиной, особенностями моей автобиографии, о которой хочу кратко рассказать.
Родилась я в 1911 году в Италии. Моя мать, Петрова Мария Владимировна, будучи членом большевистской партии, эмигрировала из России в Италию до революции и во время революции умерла. Так как я росла без отца, после смерти матери меня поместили в детский дом в Италии, а затем знакомые матери по эмиграции, в 1924 году привезли меня в СССР и поместили в школу отдела детских учреждений при ВЦИКе, где я жила и училась с 3 по 7 классы.
В дальнейшем меня взяли к себе знакомые матери Фишман Я.М. и Н.М., я продолжала учиться в средней школе, а затем в Московском Нефтяном институте им. Ак. Губкина, институт я окончила в 1936 г. В 1936 году я вышла замуж.
В 1937 году Фишман Я.М. был арестован, мне о нем ничего не известно. С 1937 по 1939 гг. из-за ареста моего воспитателя, я не могла устроиться на работу и только в 1939 году я поступила работать в Московское геологическое управление участковым геологом на разведках углей Подмосковного бассейна. В ноябре 1941 года, в связи с наступлением немецких захватчиков, были ликвидированы разведочные работы в рязанской области, где я работала, и я вернулась в Москву. В январе 1943 года поступила работать не по специальности, так как в Москве работу по специальности не находила, а дальнейшие переезды с двумя детьми для меня были невозможны. Лишь с 1945 года мне удалось устроиться работать по специальности в нефтяной разведочной геологии.
По семейному положению я разведенная, воспитываю двух детей, родственников у меня нет.
Дорогой Иосиф Виссарионович, я хочу Вас заверить, что несмотря на много затруднений, я всегда старалась идти к своей цели, вначале в учебе, а затем в труде, я стремилась быть полезным членом общества, в результатах работы на небольших ее участках я видела долю полезного вклада в большом деле строительства социализма. Хотя я ребенком потеряла мать, всегда для меня память о труде и борьбе, которые вела она за большевистское дело, служили и служат примером, опорочить честь матери, также и отчизны, я никакими действиями не могла бы, так как она для меня священна.
Получив предупреждение об увольнении, первая моя мысль та, что я должна все сделать, чтобы продолжать работать, чтобы как специалист приносить пользу и в связи с этим написала Вам.
Я обращаюсь к Вам с просьбой помочь приостановлению моего увольнения и восстановлению меня на работу, прошу дать мне возможность в дальнейшем нормально работать по специальности. Я свою жизнь не представляю вне работы, вне своей любимой специальности. Я не хочу нести ответственность за действия временного воспитателя, потому что я всегда честно жила и работала и буду также честно жить и работать впредь.
Дорогой Иосиф Виссарионович, еще раз прошу Вашего чуткого внимания, потому что у меня двое детей, за воспитание которых я несу ответственность, в пример им я должна честно работать и приносить пользу обществу.
Я обращаюсь к Вам, потому что уверена в справедливости моей просьбы, потому что уверена в том, что с Вашей стороны рассмотрение моего дела не будет оставлено без внимания.
С преданностью к Вам
И. Петрова.
Адрес моего местожительства: Москва, Солянка улица, дом ;, подъезд 1-й , кв. 115. Петровой Иде Яковлевне».
Аналогичный текст письма отправлен Идой Яковлевной и на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Николая Михайловича Шверника. Конечно, никаких ответов от Сталина и Шверника автор искренних посланий не дождалась.
Интересны и другие рассуждения Иды Яковлевны в ее мемуарах:
"...Такое письмо жжет руки, ведь я, труженица, посылала его не больше, не меньше носителю самого большого зла на земле. Я сделаю небольшое отступление и скажу: как правило я пишу и строчки у меня идут вверх, а тут я удивилась, что они ползли вниз, настолько мерзко было вспоминать о моей провинности".
И еще:
"Что же делать людям? – Видимо, после такого примера истории стать зорче и научиться в корне пресекать зло, а не поддаваться злой воле, в которую они были втянуты в годы сталинизма и после. Вот мы вместо того, чтобы благословлять смерть Сталина, распустили нюни, ревели больше, чем по родной матери и в экстазе давили друг друга по дороге, ведущей к его гробу. Даже после смерти его злой дух продолжал витать над нами и сеять зло. Я была на перекрестке Бульварного кольца и Сретенки вместе с другими фанатиками, но какая-то сила увела меня оттуда и я бежала бульварами обратно к себе домой [на Солянку]. И я себя спрашиваю, какая злая сила могла меня потащить первоначально, меня, которая в большой мере пострадала из-за ареста воспитателя и была в полной зависимости от нашествия насилия и зла?
Я волей жизни попала в особые условия и коль взялась за описание их, должна вникать и делать выводы. Мне думается, что сталинизм входит в глобальную эпоху, выдвигающую зло в ряде стран, где сначала отмечается деятельность групп людей, желавших улучшить мир, затем деятельность, препятствующих этому (тех, которым это не нравилось, так как касалось их интересов), ухудшая жизнь в нашем мире и втягивая все больше обществ в брожение. Все это значит лишь, что зло побеждало добро.
Я видела, как это положение распространялось не только на отдельно взятую страну, но в разных масштабах на ряд из них. Предреволюционный и революционный периоды России, итальянский Муссолини, немецкий фашизм, сталинизм, свержение Муссолини и Гитлера, разоблачение Сталина, борьба Хрущева, свержение Хрущева, снова борьба. Теперь, слава Богу, гласность – для улучшения мира может быть, наконец, мы узнали истину".
Внук автора мемуаров Михаил Петров (1976 г. рожд.), прочитав текст письма на имя Сталина и рассуждения бабушки о сталинизме, сделал заключение, что они "точно определяют внутреннее состояние людей той эпохи".
Внук дополнил текст бабушки другими фактами: "Она (Ида Яковлевна. – Примеч. автора) отправилась с ним (т.е. с телом Сталина.– Примеч. автора) прощаться, и ей безбожно повезло: на Трубной площади всех, кто шел по внешней сторонe, кордоны фактически выбрасывали на Цветной бульвар. Вся Tрубная была перегорожена грузовиками, так что прорваться было невозможно. Потом она шла Садовым кольцом к себе домой, на Солянку, и лишь много позже поняла, какой судьбы она избежала в тот день..."[7].
Через два года после похорон Сталина Яков Моисеевич Фишман полностью реабилитирован и ему присвоили звание генерала-майора. Как персонального пенсионера его поселили в престижном московском доме, куда он привел новую жену Марию Ивановну Ефремову, его бывшую домработницу. За спиной Фишмана ее называли "генеральшей-дерёвней" и "самоварной бабой". А генералу она приглянулась и он говорил недоброжелателям о своей избраннице: "Она меня за муки полюбила, / А я ее – за состраданье к ним". Забыл, видимо, Яков Моисеевич пословицу "Из осинки не родятся апельсинки".
Внебрачный сын Иды Яковлевны - Михаил Леонидович Петров (Фишман)(1939 - 2013) "ходил однажды к Фишману и общение с ним его не впечатлило - это был уставший от жизни человек", вспоминал слова отца его сын Михаил. "...В семье не было никакого культа Фишмана. Он просто исторический персонаж и не более. Ничего от него не нужно было, как и не было нужды с ним в общении". - написал автору в конце июля 2021 года внук Иды Яковлевны Михаил Михайлович Петров (1976 года рожд.).
Первый муж Иды Яковлевны - Мурзин Николай Павлович был весьма непростым человеком - его отец состоял в СНК. Если посмотреть на дату развода супружеской четы - она весьма близка к дате ареста Якова Моисеевича. Бывшая его "воспитанница" Ида Яковлевна, очень многое потерявшая в жизни "от своего так называемого "родства" с Я. М. Фишманом" (так написано в ее мемуарах.- Примеч. автора) c годами стала использовать в переписке не двойную фамилию, а сократила до одной ее части, т.е. — "Петрова". Со дня ареста Якова Моисеевича прошло почти двадцать тяжелых для этой беззащитной женщины лет. И она больше не искала встречи с тем человеком, кого когда-то боготворила, называя "отцом", "воспитателем" и "временным воспитателем". Со слов родственников, поведение пострадавшей Иды Яковлевны Петровой (Фишман) могут объяснить стихи Геннадия Шпаликова: "По несчастью или к счастью, //Истина проста:// Никогда не возвращайся// В прежние места..."
Взаимный интерес друг к другу "воспитанницы" и "воспитателя" был утрачен. Фишман не прощал отступничества и предательства тем, кому он в Италии спас жизнь и кого поставил на ноги в СССР. Однако жизнь героев нашего повествования распорядилась так, что тела их похоронены на одном кладбище - Востряковском. "Смерть равняет лбы" (М. Цветаева).
Примечания:
[1]. Ида Яковлевна Петрова (Петрова-Фишман; 1911/1912 (?) — 1993 ). Родилась в Италии, крещена в католической вeре. Отец неизвестен. При жизни считала себя "воспитанницей" ("временной воспитанницей") бездетной супружеской четы Я.М. Фишмана и Н.М. Рычковой, которые, видимо, ее удочерили и опекали до 1937 года. Документов на сей счет не обнаружено. Всю жизнь носила еврейское имя и отчество "Яковлевна", а также вторую половину фамилии "Фишман". Отчество и вторая часть фамилии якобы даны ей самим Я. М. Фишманом. Еврейкой себя не считала. Мать Иды — Мария Владимировна Петрова (ок. 1889 года в Москве — умерла в 1917-м в Риме) происходила из России и по своим политическим взглядам якобы была близка к эсерам. Национальность ее неизвестна. Я. М. Фишман был знаком с М. В. Петровой по революционной борьбе еще до ее эмиграции в Италию ок. 1910-го года. В настоящее время невозможно установить мотивы, по которым бездетная семья Фишманов отыскала именно эту девочку в Италии, а потом удочерила ее и привезла в Советскую Россию. Маленькую Иду якобы должны были из Италии репатриировать в США, но в 12 - летнем возрасте она благодаря Фишманам попала именно в Россию. Современники Я.М. Фишмана строили догадки и предполагали, что "Ида это его внебрачная дочь", но подтверждающих эту версию документов не обнаружено. Ида Яковлевна "была темненькая и явно не русской внешности". Её первый и единственный муж Николай Павлович Мурзин "считал жену еврейкой, а она себя не считала ею" (из воспоминаний родственников Иды Яковлевны). Ида Яковлевна родила в 1936 году дочь Милу (Людмилу), а в 1937 году - сына Николая. По суду сына оставили с отцом, а дочь - с матерью. В 1939 году Ида Яковлевна родила внебрачного сына Михаила от Громова Леонида Васильевича 1905 года рождения. В 1941 году родила еще одного сына Петра. Отец его неизвестен. Ида Яковлевна вернула этого сына его отцу. После ареста Я.М. Фишмана в 1937 году советские власти принуждали Иду Яковлевну отказаться от фамилии "Фишман" (она даже в браке не меняла свою фамилию). Она не отказывалась и от Я.М. Фишмана — человека, активно участвовавшего в её судьбе. Однако c годами, как сообщили автору ее родственники, "в переписке Ида Яковлевна все реже и реже использовала двойную фамилию, сократив до одной ее части, т.е. — "Петрова". После реабилитации Фишмана Я. М. в 1955 году принципиально отказывалась от встречи с ним. На похоронах Фишмана Я.М. в июле 1961 года Ида Яковлевна не была.( Автор этого и других примечаний - А.Г. Холодюк).
[2]. Воспоминания И. Я. Петровой «Моя жизнь. (Вспоминаю, осмысливаю, записываю)» написаны в начале 1988 года в Москве. Машинописная рукопись хранится у ее внука М.М. Петрова. Фрагмент рукописи ( но - другой)опубликован Леонтьевым Я. В.: Доктор химии и его воспитанница // Stanford Slavic Studies, 2012. - Т. 41, с. 75–88.
[3]. Яков Моисеевич Фишман (1887 — 1961) — российский революционер и политический деятель; советский разведчик и военный деятель; доктор химических наук и генерал-майор технических войск.
[4]. Шверник Николай Михайлович ( 1888 — 1970) — советский политический деятель, занимавший в 1946—1953 годах должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
[5]. Петрова-Фишман И. Я. Воспоминания «Моя жизнь. (Вспоминаю, осмысливаю, записываю)».
[6]. Михаил Михайлович Петров (1976 г.р.), кандидат медицинских наук, общественный деятель, внук И. Я. Петровой-Фишман.
[7]. Петров М.М. На 65-летие смерти Сталина. Чем я могу помянуть Сталина? -Электронный ресурс:
https://petrov-mm.livejournal.com/35845.html#cutid1