Был в деревне случай.
Марья Ивановна, будучи весьма и весьма дородной женщиной в свои сорок два
года, проснулась в то июньское утро очень рано и сразу вспомнила о том, что она
теперь одинока по причине ухода от неё бывшего мужа к другой женщине, которая
увела от неё супруга в соседнюю деревню, применив для достижения своей цели всю
свою развратную сущность и колдовство обольщения.
Немного понежившись в постели, Марья Ивановна вдруг подумала про себя, эх,
мужик добрый сейчас не помешал бы ей рядышком. Заметив за собой такое страстное
желание, Марья Ивановна на секунду устыдилась его, но тут-же отогнала стыд прочь
и решила, что ей нужно как-то действовать, иначе она пропадёт совсем и полностью
загубит свою вторую молодость и молодость эта промелькнёт подобно бабьему лету.
Через полчаса корова её была подоена и выгнана ко двору, так-как пастух в
конце деревни уже выстрелил трижды из своего длинного ружья. Подождав немного,
Марья Ивановна вышла ко двору и сама, легонько помахивая хворостиной возле боков
своей бурёнки, а вместе с тем с замиранием сердца стала поджидать приближения Владимира
Ивановича, который выгонял стадо на пастбище и потихоньку приближался к её дому.
Наблюдая, как ловко Владимир Иванович орудует кнутом и какую он имеет в своих
ногах упругость при ходьбе, она сделала вывод, что эта упругость не пропадает у
него и при других делах, а потому решила не отступать от задуманного. Марья Ивановна
давно замечала на себе жадные взгляды пастуха при её появлении на выгоне стада
из деревни на пастбище и потому надеялась, что в задуманном ею деле осечки не
будет ни при каких обстоятельствах.
- Доброе утро, Владимир Иванович, - произнесла она слащавым голоском, сдобренным
приветливой, полной доброго намёка улыбкой, при этом снабдив свою атаку взглядом,
который несомненно подтверждал - стрела Амура понеслась.
- Доброе, Марья Ивановна, доброе! - чуть не воскликнул Владимир Иванович,
который дураком не был и понял сразу, что он сегодня в избранных.
- Где сегодня коровёнок пасти будешь, Владимир Иванович? - как-бы мимолётно
спросила Марья Ивановна.
- Думаю, лучше Медвежьего Угла местечка не сыскать, - быстро сообразил пастух.
- Верно говоришь, травка там - то, что надо! - одобрительно заключила Марья
Ивановна и ушла в дом.
***
Иван Иванович, который две недели назад бросил свою жену на произвол судьбы
и перебрался жить к своей новоиспечённой пассии в соседнее село, в это утро тоже
проснулся ни свет, ни заря и у него на душе по непонятным причинам сильно начали
скрести кошки. Он заметил, что быстро надоел распутной женщине и уже никак не в
состоянии ей угодить ни в быту, ни в постели. От этого у него на сердце становилось
всё горше и горше и он решил уйти в побег. Видя, что его подруга ещё сладко спит,
он понял, что лучшего момента не будет, потихоньку встал, быстро собрал свои
манатки и вышел на простор огородов через заднюю калитку, после чего стремительно
зашагал в сторону леса неподалёку, опасаясь каждую минуту быть обнаруженным и
скандально освистанным на прощание.
Дойдя до леса и немного углубившись в него, Иван Иванович чуть-чуть отдышался
и принял решение идти не по столбовой дороге, а напрямую, через лес, а именно -
через Медвежий Угол.
***
Тем временем день разгорался как над соседней деревней, так и над нашей,
солнце безостановочно стремилось к зениту, а вместе с ним неспешно развивались и
те события, о которых я вспомнил по странному наитию и о которых в обеих деревнях
было много разных толкований, нелепых домыслов и самых что ни на есть анекдотичных
выдумок. Но я все выдумки сразу опускаю и рассказываю только о том, что было на
самом деле.
***
Марья Ивановна к одиннадцати часам была полностью готова к походу в сторону
Медвежьего Угла и тронулась в путь, неся в одной руке эмалированное ведро, в
котором лежала всяческая снедь вкупе с семьсот пятидесяти граммовой бутылкой
"Сибирской" водки. Она шла в прекраснейшем расположении духа и душа её пела в
унисон с щебетом порхающих птиц, шёпотом трав и прочей разноголосицей цветущего
лета. Марья Ивановна заранее чувствовала себя на седьмом небе и запах свободы
одурманивал её. Ей казалось, что всё вокруг; и смеющийся жаворонок над полем,
и расстилающийся ковром клевер под ногами, пестревший всевозможными яркими
красками, всё это создано именно для неё и для нынешнего дня. Ещё не знала она,
бедная, какое приключение ждёт её впереди.
***
Владимир Иванович тем временем истомился ожиданием. Он часто выходил на
пригорок, прикладывал ладонь к глазам и всматривался вдаль, ожидая увидеть
Марью Ивановну, которая давненько была предметом его желаний и вожделения.
Наконец он увидел её и сердце его бешено заколотилось в груди. Сначала он хотел
пойти Марье Ивановне навстречу, но что-то его остановило и он ни с того, ни с
сего начал раскручивать над головой свой длинный кнут, а потом так приложил его
к земле, что эхо от хлопка разнеслось по всей Вселенной, а коровы восприняли
хлопок, как команду идти на стойло и дружно зашагали в с торону реки.
- Что же ты, пастух, коров-то отпустил? - спросила его улыбающаяся подошедшая
Марья Ивановна.
- Им доиться пора, а нам пообедать, - весело ответил ей Владимир Иванович.
- Рановато коровам на стойло, ну ничего, - с задором сказала Марья Ивановна и
добавила, стрельнув глазками, - я тут бутылочку "Сибирской" захватила, прямо из
погреба, ещё не успела нагреться, я надеюсь, против не будешь?
- О, нет! - воскликнул Владимир Иванович, - пойдём за мной, тут рядышком есть
прекрасная поляночка, нам там удобно будет.
- Присмотрел уже? - спросила его Марья Ивановна и весело рассмеялась, смех её
рассыпался мелким хрусталём в близлежащих кустах и они направились в сторону
поляны.
Вскоре они удобно расположились, выпили по рюмочке, закусили неспешно и
приступили к любовным процедурам. Совершенно забывшие обо всём на свете, отдавшиеся
амурным наслаждениям без остатка, они и не подозревали, что вскоре их атакуют
колхозные пчёлы, пасека которых находилась в Медвежьем Углу неподалёку от них,
на соседней огромной поляне.
***
К тому времени, как запах спиртного распространился по всему Медвежьему
Углу и пчёлы начали вести себя агрессивно в поисках очага распространения этого
ненавистного им запаха, Владимир Иванович был раздет догола и одежда его была
разбросана налево и направо, а одежда Марьи Ивановны, хоть и лежала в стопочке
под рукой, всё равно была не на ней. Пчёлы напали на них роем и их атаке подвергся
в первую очередь Владимир Иванович, который секунду-другую не мог понять, что
происходит с его спиной и ягодицами, а когда он сообразил, в чём было дело, то
пчёлы уже облепили его роем и он, издав нечленораздельный звук, в мгновение ока
оказался на ногах и припустился вихрем к реке, на ходу срывая ветви у молодой
поросли берёзок по краям поляны и неистово нахлёстывая себя ими по всем местам,
которые пчёлы облепили особенно густо.
Марья Ивановна неслась за ним, как ветер, не соображая, что происходит и
не помня, как она ухитрилась схватить свою одежду, которая очень годилась теперь
ей для того, чтоб отбиваться от жалящих её безжалостно пчёл.
***
Иван Иванович в этот момент тоже проходил по Медвежьему Углу и от жары по
пояс разделся. Он находился в таком состоянии, что думы обволакивали его и он от
них уже ужасно устал и всё никак не мог придумать, как ему спланировать разговор
с брошенной им на произвол судьбы Марьей Ивановной, чтобы она простила его за
измену и приняла опять к себе. Он впал в какой-то непонятный ступор, словно в
кошмарный сон и шёл в неясной полудрёме, как вдруг неподалёку от него, ломая
сучья, стрелой промчалось обнажённое тело, а за ним второе и Иван Иванович
интуитивно бросился тоже бежать, ничего не соображая и ошалев от этого неведения
до полного безумия.
Когда-же его начали покусывать пчёлы и до него дошла причина происходящего,
то он поддал такого жару в беге, что начал догонять впереди бегущих.
Когда все трое вырвались из Медвежьего Угла на свежий простор, то как на
грех, они оказались на гречишном поле, где пчёлы собирали обильную добычу на
цветущей гречихе и тут они попали в самое настоящее полымя. Пчёлы тоже обезумели
и атаковали беглецов со всех сторон так остервенело, что будь на поле кто-нибудь
с секундомером, мировой рекорд по бегу непременно был бы зафиксирован и побить
его вряд ли смогли бы до нынешних дней.
***
Люди в нашей деревне, увидев спускающихся с пригорка коров к реке, куда их
ежедневно пригоняли на стойло и на водопой, брали в руки подойники и шли доить
коров. Вдруг они увидели, как из-за стада вырвался их обнажённый пастух, а за
ним Марья Ивановна, а за ней Иван Иванович, а потом и коровы ни с того, ни с сего
вдруг все бросились к реке и люди тоже заметались из стороны в сторону, не понимая,
что происходит и чего им ждать от судьбы в этот ужасный момент, насыщенный чем-то
непонятным, невидимым и от того, очень страшным.
Через одну минуту все уже купались в реке и кричали друг другу: - "Что? Что
случилось?" Но никто не мог им ответить, пока ситуация не прояснилась сама собой.
Говорят, что коровы в тот день дали удой молока в два раза больший обычного.
И молоко было очень вкусным. Оно источало медовый запах.
Владимир Иванович с Марьей Ивановной поженились и у них был очень приятный
медовый месяц. А Иван Иванович ушёл жить в соседнее село, к своей развратной
зазнобе и с тех пор никогда не ест мёда. Люди, жившие в нашей деревне при каждом
удобном случае рассказывали про тот эпизод деревенской жизни и при этом всегда
очень жизнерадостно смеялись. Но когда пришла перестройка, людям стало не до
смеха, случай тот стали забывать и кроме меня его вряд-ли кто запомнил.
Конец. Кто прочёл - тот молодец!