Залиты зенки
вне заменителя клеенки.
Утратившим вектор
вечная память в приемниках.
Вечная мгла сознательности этого человека вызывала зависть у всех отторгнутых, которых встречал сам Таререцкий в те дни, когда хотел сказать демократичности совета собственной головы твердое и окончательное "нет". Вообще не было никакой вероятности предсказать его следующий шаг, как и понять истинный смысл минувшего. По крайней мере так считал он сам. Многие дни жизни спешно уходили из под его ног, а окружающая обстановка менялась с присущей ей хаотичностью.
Таререцкий недавно закончил девятый класс общеобразовательной школы и перевелся на вечернее обучение, не желая более посещать занятия. Не то чтобы он плохо учился или не мог с чем либо справиться, дело было совсем не в этом. Всему причиной была скука и непреодолимое желание жить и узнавать жизнь на собственном опыте.
Он был невысокого роста, очень худой, и считал что не важно кем ты являешься на самом деле, а важно то, какое представление о тебе составит человек через пять минут после знакомства. Представление о нем складывалось разнообразное у всех окружающих, в зависимости от того, чего он хотел добиться от незнакомого человека. Таререцкий уже давно обнаружил у себя невероятный дар убеждения, граничащий с даром предвидения. В большинстве случаев он знал, что именно, как и когда нужно сказать человеку или что необходимо сделать для достижения своих целей.
Шел две тысячи девятый сентябрь в истории нашей эры. Испуганные люди прыгали с одного места на другое, аналитики выносили безоговорочные вердикты, последствия мирового кризиса набирали свои обороты. Таререцкий впервые в своей жизни пришел в гости к лучшему другу своего детства Ксении. Всю жизнь, сколько он мог себя помнить, он помнил её и называл с улыбкой на лице "соплеменницей". Этот статус она получила в детские годы, когда часто болела и сопливила.
Ксения была на два года старше своего друга и выросла с ним в одном дворе. Почти все дни и вечера она предпочитала проводить в окружении Таререцкого.
Ровно год назад Ксения ушла из дома, не давая знать о себе никому, включая своего лучшего друга, с которым ранее была неразлучна. В основном она обитала на вписках, которые посещала вместе со своими новыми друзьями.
Ее отец, поняв что не сможет справиться с дочерью, сделал то, что по его мнению было лучшим выбором. Поменял свою квартиру на две однокомнатные, в одну из которых и заселил Ксению.
Таререцкий не знал нового адреса Ксении до сегодняшнего дня. Она позвонила и пригласила выпить вместе со своей подругой Аллой. Третий подъезд девятиэтажного здания по улицей Т...ой выглядел дружелюбно, был изрисован граффити и открывался сильным рывком, так как магнит на домофоне был не очень хорошего качества.
Поднявшись на пятый этаж, он позвонил по мобильному.
- Привет, я у тебя на этаже. Открывай. - сказал Таререцкий и сбросил трубку. Послышался звук открывающегося замка в коридоре, по правую сторону от лестницы, где были двери жилых квартир. Он направился на звук и увидел то, чего никак не мог ожидать. Перед ним стояла светловолосая девушка с длинной, милированной челкой, довольно симпатичная. На лице было много пирсинга. Колечко над левой бровью, маленький кусочек металла на правой ноздре, а чуть ниже смайл и антисмайл. По всей длине левой руки были маленькие татуировки звездочек. Таререцкий пересчитал, их было тринадцать. В этой красивой девушке неформалке он едва узнавал свою темноволосую, неприметную и вечно грустную подругу.
- Привет! Соскучился по мне? - сказала Ксения, улыбаясь и протягивая руки для объятий. Таререцкий спешно обнял свою подругу и ошеломленно произнёс:
- Привет. Сильно тебя изменило за этот год. Если бы я встретил тебя на улице, то ни за что бы не узнал. Тебе очень идет. Может быть зайдем внутрь? Боюсь представить как ты обставила свою новую квартиру.
- Нет. Сначало пошли сходим за страйком, и у меня сигареты закончились. Есть курить? - Ксения вопросительно посмотрела на Таререцкого.
- Да, есть. Пойдем конечно, по пути начнешь рассказ о том, чем занимаешься и где ты пропадала целый год. Неужели нельзя было позвонить?
Ксения достала из сумки какой-то тюбик, похожий на "нафтизин" и закапала, по капле в каждую ноздрю, при этом сильно сморщив нос.
- Знаешь, я не хотела чтобы меня нашли. Давай не будем об этом? Ты ведь приехал не жизни меня учить, верно?
- Нет конечно. - Таререцкий почувствовал что больше не стоит поднимать эту тему.
- Тогда давай веселиться, пошли в магазин, тут недалеко. Я сейчас живу со своей подругой Аллой. Раз в неделю подрабатываю уборщицей на подземной стоянке. Мусора там почти не бывает. Так что два часа я делаю вид что убираюсь. Хожу с веником и совком, туда-сюда, потом иду на кассу и получаю за это пятьсот рублей. Как минимум два раза в неделю я устраиваю флэйты, за что меня ненавидит соседка снизу. Кстате рада тебя видеть. Мне говорили что ты бросил школу. Это правда? И чем же ты теперь планируешь заниматься?
- Пока не знаю. Наверное, пока тепло, буду играть на гитаре, на улице, а там посмотрим. Понимаешь, мне захотелось свободы, дышать полной грудью, и пока я не хочу задумываться о том, что будет дальше.
- По моему безумный план. За это ты мне всегда и нравился. У тебя есть деньги? Что будешь пить?
- Триста рублей. Возьми, как и себе, страйк. А лучше два.
Подходя к кассе, Ксюша решила, что незачем сегодня второй раз возвращаться в магазин.
- Здравствуйте. Дайте пожалуйста девять страйков и две пачки "kiss". Спасибо, до свидания. Заберешь пакет? Я пойду покурю на улице.
Ксения ушла, а Таререцкий остался наблюдать за тем, как продавщица складывает банки с коктейлями в черный, непрозрачный полиэтилен.
- Новый Ксюшим ухажер? - продавщица отсчитывала сдачу и видимо решила позабавить себя новыми сплетнями о своих клиентах.
- Вообще-то родственник. Спасибо вам большое. Всего доброго. - Таререцкий и в самом деле считал себя братом Ксении. Поэтому он именно так обычно и представлялся незнакомым людям.
Погода стояла солнечная, от чего волосы Ксении мерцали и переливались на черной футболке с надписью "suicide". Всю дорогу назад, из магазина, она молчала, и вообще выглядела задумчивой. Перед самой дверью в квартиру Ксюша остановилась и резко сказала:
- Пообещай, что в первый день знакомства не будешь трахать мою подругу Аллу.
- Что?! - Таререцкий опешил от такой неожиданности.
- Что слышал. Ты должен пообещать, и если ты нарушишь своё обещание, то я очень сильно расстроюсь, а я не хочу расстраиваться. Особенно меня расстроит, если причиной моего расстройства будешь ты. Вернее то, что ты её трахнешь сегодня. Ты всё понял? Пообещай мне.
- Тише, тише. Хорошо, я обещаю. - каждый раз, когда Ксюша говорила с ним в таком тоне, ему казалось, что где-то рядом должна взорваться лампочка.
Вообще Таререцкий подозревал что Алла и так ему не понравится. Он был твердо убежден что если у красивой девушки, какой он считал Ксению, есть подруга, то она обязательно должна быть страшная.
Первое впечатление о квартире было шокирующим. Зайдя внутрь, он обнаружил по середине узкого коридора, между дверью в ванную комнату и проходом в комнату, телевизор. По нему шли "гриффины" на канале "2х2". В квартире было темно, помещение освещали: экран телевизора в коридоре, несколько свечей в комнате и включенный монитор компьютера на кухне. Окна были завешаны пледами. На стенах были разнообразные надписи и рисунки, а так же висели картины, изображающие космос во всяческих его вариациях. По всей видимости, их рисовала сама хозяйка квартиры. В углу зала стоял мольберт. Таререцкий не обнаружил ни одного стула. В них не было необходимости. Возле единственного стола, на кухне, стоял угловой диван, на который можно было присесть, где сейчас и находилась, как понял Таререцкий, Алла. Она тыкала курсором мыши по невидимым объектам монитора. В зале были разбросаны, по кругу, большие и удобные подушки. В центре, от них, стояли два стеклянных бокала и пепельница. Чуть дальше был разложен и аккуратно заправлен двухместный диван.
Алла, вопреки ожиданиям Таререцкого, оказалась довольно симпатичной и приветливой блондинкой семнадцати лет. У неё не было ни татуировок, ни пирсинга, и в целом её внешность никак нельзя было назвать неформальной. От такого контраста, в голове у Таререцкого стало светло и радостно. Он открыл банку страйка и протянул девушке за компьютером.
- Привет. Ты наверное Алла? Будешь пить?
- Привет. Можешь не представляться. Ксюха мне все уши, про тебя, прожужжала. Рада знакомству. Надолго в наш маленький мир хаоса и радости? - у неё был мелодичный и уверенный в себе голос. Гласные буквы она растягивала с такой интонацией, будто чему то восторгалась.
- Надеюсь что навсегда. - Таререцкий попытался исполнить свою самую искреннюю и счастливую улыбку.
- Тогда выпьем за знакомство, Ар-ар. Можно я буду тебя так называть? - Алла отхлебнула из банки, сморщила нос и улыбнулась, выжидательно и с кокетством смотря на парня.
- А что? Мне очень нравится. Звучит забавно. Ар-ар.
- Вот и хорошо, что вы познакомились. Два самых дорогих мне человека. Ал, включи музыку и пойдемте в зал. Там просторней. - Ксения выглядела счастливой. Когда все переместились в другую комнату, Таререцкий встал посередине зала, с банкой страйка в руках и произнес:
- Как разнообразен и красив весь окружающий нас мир. Я готов изучать его снова и снова, и уверен что никогда не смогу насытиться жизнью. Это благодаря тому, что меня окружают такие замечательные люди, как вы, такие неожиданные обстановки, как эта квартира, и конечно её воодушевляющие напитки, делающие нас смелыми и уверенными в себе. Давайте выпьем за нашу вечную молодость.
- Почему ты не говорила, что твой друг настолько хорош? - спросила Алла с горящими глазами.
- Наверное потому что боялась, что ты наконец-то кого-нибудь полюбишь. За вечную молодость! - ответила Ксения, и подмигнув Таререцкому, отпила из банки несколько маленьких глотков.
Увидев, что Ксения снова закапала себе нос из маленького пузырька, Таререцкий спросил:
- Ксюх, а это нафтизин или что? У тебя насморк?
- Нет. Это цикломед. Хочешь попробывать?
- Смотря что это такое.
- Ну, знаешь, в аптеке можно купить много наркотиков за небольшие деньги. Этот я называю "жидкой травой". От него мне весело и всё вокруг становится таким приятным. Попробуй сам. Только предупреждаю, есть небольшие побочные эффекты.
- Давай, а какие?
- Память как у золотой рыбки. Забываешь то, что ты говорил или делал минуту назад. Если перекапаешься, то начнутся сильные галлюцинации. Не будешь соображать что делаешь. Так что давай, для начала, я сама тебя закапаю, а там посмотрим. Уверена, что тебе понравится. - Ксения достала пузырек и сделала по маленькой капле в каждую из ноздрей Таререцкого. Настолько маленьких, что он подумал, что ничего не попало. Потом появилась непривычная горечь в горле, отчего он успокоился.
Из колонок играла "5nizza - Никотин". Первые несколько минут ничего не происходило, пока Таререцкий не заметил себя за необычным занятием. Он гладил ковер, который стал неожиданно мягким и приятным на ощупь. Движения девушек стали гладкими, правильными. Как будто те играли в кино, и каждый взгляд, каждая фраза, были много раз отрепетированы для этого момента. Для единственной премьеры в реальном времени.
- Ксюх, я тут такое понял. Представляешь, мы все играем в кино, снимаем фильм про самих себя. Я как будто бы вижу всё это со стороны зрителя и актера одновременно. - сказал Таререцкий, четко убедивший себя в том, что этого он точно не забудет. Что это его основная тема, которой он будет придерживаться, иначе забудет всё напрочь. Он уже не помнил что говорил до этого. Он даже не помнил как зовут его или девушек рядом. Только одно. Они в фильме. Можно играть, а можно смотреть как играют.
- Он обдолбался. Похоже ты перестаралась. - сказала Алла и улыбнулась.
- Я не хотела. Нужно было капнуть его один раз. Надеюсь он не сильно сойдет с ума. - ответила Ксения.
- Да ладно. Он такой забавный. Всё таки в первый раз. Я вижу ему нравится. Наверное лучше его уложить спать, а самим пойти на кухню, пока не испортилось первое впечатление. Ведь я правильно понимаю? Ты хочешь чтобы он остался жить с нами?
- Посмотрим на его поведение. Ты ведь меня знаешь. Я много чего хочу, и многое из этого не помню уже через несколько минут.
Таререцкий был счастлив. Он лежал дома у своей лучшей подруги, и ему разрешили остаться на ночь. Значит есть вероятность, что завтра утром ему не скажут возвращаться в квартиру родителей, где всё настолько достало. А тут такая перспектива. Постоянные флейты, алкоголь, наркотики, новые знакомства. Кстате, сколько сейчас времени? Хотя какая разница. Спать. Сейчас нужно уснуть, пока волны эйфории ещё не прошли, и не думать о завтрашнем дне. Ведь какое может быть завтра, если даже последние несколько минут как в тумане? Есть только сейчас. Это счастливое, вечное мгновение. А сейчас нужно только одно. Спать.
2 глава
http://proza.ru/2020/04/15/70