Солнце строило дороги в зрачках пианиста и добро магических офицеров писало книги руками зараженных юношей.
Будучи покорен узорами ислама,Гиём льстил самому себе когда между цветами роз видел голову мрачного любителя тайн.
Гиём никогда не думал,что знает человека если видел как его мать стоит босыми ногами на вышиванке и кормит курятиной собаку.
Гиём проникался магией императорской вечности и видел на ноге красивой женьщины черную надпись умопомрачительных диверсий спада.
Она пахла свежей черешней и ее волосы напоминали Гиёму страницы недочитанной книги о полковнике.
На улицах острова Шедевр пахло сосной и северная диаграмма платков повисала в воздухе как слабенькие веранды поэтов и мальчики которым моют ноги девушке в паранже любили физику недосказанных слов.
Азиатские деревни беременели черными зародышами тетушки и луна смотрела на их плечи которые говорили о любви недочитанными книгами Азии!
Девственность зашифрованная в музыке порока жила молитвами сокровенной атмосферы и Гиём понимал,что долго не смогу игнорировать любовную каторгу старинной факторизма ислама.
Невинные взгляды помогали мне лучше понимать девушек востока и я красил губы в черный цвет,чтобы в толпе увидеть ту которая скажет мне-,черное и красивое,Да!,,.
Гиём приходил в гости к красоте с чашкой кофе в руках...и курил Gredo..
Плакали вечности.
Керчь ждала нерв.
Сосны боялись топора.
Мечеть на острове Шедевр существовала доисторическими шумами любовных каторг перечисляемых в в мрачных книгах темной матриархии Зла.
Многоженство каралось и мои взгляды менялись как дети чьи руки вымазанны в кошачей крови.
Я присел у леса и закурил...
Мне казалось,что война изменит мою жизнь и наперстки падут на земь и черная курица побежит вдоль ведер с маслом и поведает сукам темного танца о концэ эпохи Феод.
Когда дети решали задачки я спал с ней и ее ноги терлись о мои.
Когда она спрашивала меня о человеке моментальных мыслей в мечети молилась моя сестра и Арабацкая стрелка встречала двух всадников на черных лошадях.
Одного звали Гием,а другого Ахмар...
Эпоха-Красный Феод закончилась и рыцари ехали на Арабацкую стрелку потому,что узнали от одинокого старца,что там живут женьщины невероятной красы.
Ахмар был брюнетом с густой ,черной бородой.А Гием без бороды с белокурыми волосами и красной розой в кармане шинели.
Оба не раз ссорились друг с другом прорабатывая в мыслях сексуальные сцены знакомства с прекрасными женьщинами Арабацкой стрелы.
Ахмар увидел избу и пришпорил лошадь.
В избе сидела старуха,а рядом с ней сидела и штопала свое платье красивая четырнадцатилетняя девочка-дочь полковника Амадео.
Ахмар подъехал к избе и Гием скакал за ним вслед.
Собака залаяла протяжным смехом.
Дымок из старой трубы щипал ноздри солдатам потусторонней войны.
Гиём понимал,что если он заберёт шедевры Автвписко из храма Володаря то рухнут режисёры Кардагана.Но полемика заключалась в том,что нео-локальные сустампы продолжали вечный апологет Синкатау-Рибарро.
Ахмад разделся и взял в руку улитку.
Женьщина смотрела на него и приказывала гномам сжигать картины Христа.Солнце сияло на ставок в котором плавали утки.
Ахмад обернулся полотенцем и посмотрел как два коршуна режут клювами корову.
Долгие годы дочь полковника Амадэо взирала на ту самую качелю на которой качался чёрный мальчик Вао и тропики казались бутылкой с вечностью и старосты присягали Библии и знали десятую сущность катера в котором едут четыре белые Анастасии Ифдетто Ра.Страх проникал в гвозди сарая и баюкал собак селения.
Фишки на храмах говорили по арабски.Крахи Мактебу словно шары Гарибальди дотрагивались до миоктальности пьяной пакости ауфидерзейн-Рамарру.
Гиём вскочил на коня и с его волос стекала вода.
Женьщина перекрыла ему дорогу и он сбил её лошадью и пустился в лес где четвёрка мёртвого режисёра позволяла молекулам ридадавлики ознакомиться с поведением потуссторонних фей экватора.
Си*пи*ыда*цыи храмов мутили воду в которой горели церковные кресты.
Ричман Каеду-повелитель Гуймпленов доверял только самому себе,и офицеры армии Зла перебрасывали роты диверсантов на остров Мрака.
Там решались вопросы правлений Суданского Сепжемена.
По тельняжкам шёл пот и на пристани стояли две ведбмы в красных платьях и мёртвые котята под их каблуками судорожно хватали воздух маленькими ртами.
Гиём ехал по лесу и вдруг пошёл чёрный снег.Чёрные снежинки падали на его белые волосы и красные дымки чубистататтэ испровергались из гнёзд в ясенях где соколы кормили своих птенцов кусочками ядовитых змей.
Гиём понял,что из лесу ему не выбаться и заснул в охапке листвы.
Конь убежал.
Гиём поел лесных грибов и стал разговаривать сам с собой ввергая в шок деревья лесной чащи.
Образ девы-Марии мерещился ему в тёмном лесу и груди крассавиц внезапно показались из-за елей...
Гиём не поверил своим глазам.
Ему захотелось прикоснуться к этим пышным грудям-зверёнышам выпячивающимся из-под корсетов.Но внещапно чашка кофе летящая в воздухе между деревьев прикоснулась к его губам.Это был волщебный кофе.Девушки засмеялись.
Гиём выпил.Кофе был без сахара.
И тогда он увидел у корня сосны тёмного человека в серой шляпе с палкой и цепью к которой были привязанны за хвосты трепещущиеся мыши.
Гиём спросил:
-Как вас звать?
Но в ответ послышался лиш скрип грязного,зелёного плаща.
Гиём оцепенел.
Девушки подошли к старику,наклонились к его уху и их груди вылезли почти полностью из-под грязных,белых платьев.
Внезапно лес изчез и под ногами Гиёма появился волщебный город прокаженных невест Аооаблэ.
Мимо них пробежали чёрные собаки и старик взял его за руку.Девицы перестали смеяться и потрогали Гиёма за мошёнку.
-О какая выдра!-сказала одна из них и многозначительно уловила его взгяд тем самым дав понять ,что она к нему не равнодушна.
Старик повёл Гиёма по тёиным улицам и девицы пошли за ними.
Они проходили мимо ломбардов евреев и конюшен с карликовыми лошадьми,домов династии Deo-Fранко и чёрных кварталов где в клоаках продавали себя проститутки и цыганки с младенцами на руках молча позировали нищим,голодным художникам.
Этот город назывался Нео-SAUZ-22-Gedero-Franco-22.
Тут правила тёмная инквизицыя и все жители платили чумавую дань лорду Ю-шестому.
Девушки шли с решительными лицами и грязные,огромные мыши пробегали между каблуков путников.
Они дошли до клатбища и свернули в переулок Мышьяка.
Возле сырого,хмурого,чёрного здания старик предложил всем путникам войти внутрь.
И вонючая старушка с чёрными волосами заперла за ними дверь.
Гиём осмотрелся.Кругом были черепа.Он дотронулся до одного из черепов и услышал глухой свист похожий на шум дождя.
На стене красовалась сатанинская свастика.
Старик усадил Гиёма в красное кресло и девушки сняли с него сапоги.
Старуха принесла тарелку плова и Гиём вместе с двумя красотками стал есть из большой тарелки плов с кусочками жаренного мяса,руками.
Девицы жадно глотали рис и смотрели друг на друга.
Сова в клетке следила жесстокими глазами за компанией.
Гиём повеселел и стал разговаривать с девицей.
Старик удалился.
Старуха начала мыть пол и предложила всем троим искупаться в ванне.
Когда они оказались в тесном чулане,где стояла большая розовая ванна,они все втроём разделись и тихо опустились в тёплую воду.
Гиём помогал девушкам мыть груди и их ноги пркасались привыкая ощущать мрамор речи на планетах тихого существа.Девушки чувствовали толстый пенис Гиёма но не спешили с ним управляться,а просто неловко тёрлись ягодицами о его мошёнку.Гиём помогал им мыть сиськи и они с мокрыми волосами старались подолше тереться ногами о его мужские,волосатые ноги.
Вошёл старик с бутылкой вина и произнёс:
-Амо-Верде!-,что означало на его языке,-,.Хорошё быть молодыми,,.
Девушки засмеялись и начали вылезать из ванны одна за другой.
Им постелили постель и они все втроём сладко заснули в волшебном доме старика Ачо-Караблэ,забыв о сексе.Сытые и незаметно влюбившиеся друг в друга.
Утром,когда Гиём проснулся девушек в постели уже не было.
Черная кошка лежала в постели и прикасалась к пенису Гиёма.
Гиём оттолкнул её и оделся.
Девушки сидели на кухне и разговаривали со старухой.
Вскоре Гиёма наняли телохранителем в церьковь Амади-Иедоитте ,чтобы охранять его величкство аббата Раймадо Имтатту.
Девушки стали его жёнами.
Триста лет они жили под кровлей злого волшебника и детей у них не было.
Город так и оставался тайной для Гиёма.
Улийы казались ему такими зловещими,что он опасался ходить по ним сам.
Он охранял аббата посменно и приходя с работы заставал жон трахающимися с бомжами.
Не обращая внимания брался за кружку крепкого эля и думал о своём.
Деньги ему платили неплохие и он мог содержать двух жён-крассавиц на своё жалование.
Старик варил яды и когда они сидели у камина из которого доносились крики младенцев,утро четвереньками скрипачей дотрагивалось до их ушей заставляя одинадцать центров проклятого распятья пробудить ненависть к королевским глобусам пятого речетатива Аламаннэ-Родоу.Поэта-графика созженного на костре за ересь в июле 1121 года.
Повелитель Зла заставлял жителей города танцевать чёрными манадрами в гробницах Итерманирия-Аstе.
Шёл снег когда Гиём уставший прикалываться с татуировок на спинах и бёдрах своих женьщин,выпил вина и взяв в руки старинную,чёрную гитару заиграл шведский вальс тем самым дав понять старику,что останиться в его доме навсегда.
Он был заколдованн.
Тусклая свеча горела на столе когда жёны Гиёма спали вповалку обняв друг друга,а Гиём сидел возле камина с чашкой чёрного кофе и думал об аббате Раймадо Имтатту,сторонника чёрной инквизицыи княжества Эрл-Мактау.
Гиём находил,что аббат очень сложный человек и предпочетает в постели негритосок.
Потдерживает искувство и пьёт одну воду,тем самым показывая свою благостность в отношениях с эклектическими формулами княжества Эрл-Мактау.
Конец.г.3