Глава сороковая
Ноябрь 1988 года
Когда проводник со своей командой возвратился в лагерь, радости геологов не было предела. Впереди замаячила реальная возможность, пусть и не без тяжкого труда, выйти к людям, в обжитые места. Это была надежда…
Геологи принялись подбирать себе парки по размеру – и это было нетрудно – аборигены шили их с запасом, чтобы одеяние не облегало тело, а давало возможность ему дышать. Запасные парки и шкуры упаковали в непромокаемые мешки – если кто и провалится в воду, можно будет сразу переодеться в теплые, сухие одежды.
Выйти планировали на следующий день, но с ночи опять повалил снег, который шел беспрерывно целые сутки. Выходить на маршрут было опасно, и геологи коротали время, пакуя образцы и снаряжение в тюки, увязывая их на волокуши.
Найденов научил делать снегоступы, и скоро каждый геолог обзавелся столь необходимым в пути приспособлением.
Отправились в путь только три дня спустя, когда ударил сильный мороз, сковавший верхний слой снега, превратив его в монолит. Но теперь на геологов обрушилась новая беда – смерзшийся, вчера еще мокрый снег превратился в лед, ноги скользили и разъезжались на нем, и идти с каждым шагом становилось все труднее. Но главное, из-за постоянного скольжения сил затрачивалось столько, что очень скоро все вымотались вконец.
- Потерпите, братцы, - сказал Найденов. – Скоро дойдем до распадка, там будет охотничья заимка. Недолго осталось.
- Ну да! – съязвил Стоянов, который не доверил свою радиостанцию оленям и тащил ее на плечах. – «Недолго» - это по таежным меркам, или по людским?!
В этот переход 22 ноября геологи буквально доползли до заимки. Последние полтора-два километра шли, преодолевая боль, появившуюся в мышцах ног, которая усиливалась с каждым шагом. Люди еле волочили ноги, стиснув зубы. Но не могли же они лечь отдыхать прямо на лед!..
Уже у самой заимки Найденов сбил с ветки огромного глухаря. И, предвкушая сытный ужин и полноценный отдых, превозмогая усталость, шли геологи, считая уже не километры и метры, а каждый шаг, каждое движение.
До охотничьего пристанища дотащились уже в сумерках.
Найденов и Смирнов занялись оленями, остальные быстро разожгли огонь в тесной печурке и занялись приготовлением ужина. Поужинав бульоном с глухарем, геологи плотно уложили свои тела на лежанке, сбитой из расчета человек на пять, в ход пошли и три лавки, составленные в ряд. Невзирая на тесноту, тепло и сытный ужин сделали свое дело, и скоро изба огласилась мощным храпом...
Едва рассвело, проводник ступил за порог и принялся осматривать копыта оленей, которые в поисках пищи выбили ими обширную площадку, до земли очистив ее от остатков травы, сохранившейся под снежным покровом. Уже в который раз Найденов подумал о неприхотливости этих таежных трудяг, умеющих добывать себе прокорм в любых местах.
С неба сыпал мелкий снежок, и температура была лишь немногим ниже 10°. Найденов попробовал сапогом наст – он был крепок и, припорошенный снежком, не так скользок, как было вчера. И проводник подумал, что идти будет значительно легче.
Путь их лежал теперь вдоль небольшой речушки Дялингды. Но тропа здесь постепенно взбиралась все выше и выше, оставляя долину речки в глубоком ущелье – она, собственно, и проложена была по бровке склона.
Вдруг его взгляд уловил движение на противоположном склоне глубокой долины, почти в самом ее низу. Присмотревшись, Найденов увидел продиравшегося сквозь заросли лося. Схватив карабин, проводник подошел к обрыву, прикидывая на глаз расстояние. Затем установил прицельную планку на двести метров и стал ожидать приближения зверя. Лось двигался медленно, по брюхо увязая в снегу. На человека он не обращал никакого внимания, хотя в таком снегу вряд ли можно как-то иначе реагировать на чье-то присутствие. Подпустив зверя на расстояние выстрела, Найденов прицелился и нажал на спуск. В морозной тише выстрел прозвучал глухо, и никого из геологов не разбудил. Лось грузно и медленно повалился на бок.
Теперь предстояло скатиться с пятидесяти метрового, почти отвесного обрыва. Делать было нечего, и Найденов заскользил на пятой точке, притормаживая прикладом карабина. А затем... затем начались полуторачасовые поиски убитого им лося. Проводник исходил весь склон вдоль и поперек, но лось, будто сквозь землю провалился. Пришлось начинать все сначала: взбираться снова на обрыв и с места, откуда стрелял, определять направление по пробитой лосем тропе. Лось лежал на том же месте, где он его уложил, и в той же позе. Искал же он его совсем не там, а левее и гораздо дальше. Всему виной оптический обман. В туман и мелкий снег расстояния всегда кажутся больше. По прямой до лося оказалось всего-то метров сто пятьдесят.
Обрабатывать сохатого гораздо сложнее, чем оленей, хотя бы потому, что он в несколько раз тяжелее. Поэтому пришлось делать все одновременно: и шкуру снимать, и потрошить, и разделывать тушу, отрубая куски. Но к тому времени уже проснулись геологи, и на помощь проводнику бросились сразу несколько человек. В компании помощников работу завершили очень быстро – осталось только обвязать куски веревками и вытащить мясо на обрыв.
- Сколько же весил этот зверина? – спросил Смирнов, разглядывая огромные рога, от конца до конца которых он не смог дотянуться даже кончиками пальцев.
- Думаю, не менее тридцати пудов! – сказал проводник.
- А если по нашему? – Смирнов наморщил лоб, соображая. – Это что же?.. Это же… Пятьсот кэгэ?!
- Ну, может быть и больше! – ухмыльнулся Найденов. – Думаю, мяса нам теперь до конца пути хватит. Олешкам вот только тридцать пудов лишнего веса… Потянут ли?..
- На волокушах же легче тащить, чем вьюком? – спросил Смирнов.
- Легче, Серьга! Легче!..
Плотно закусив, геологи вновь отправились в путь.
- Смотри, Серьга, какие кедры! – сказал Найденов, когда геологи поднялись на увал и прямо перед собой, в низине увидели бескрайний зеленый океан высоченных исполинов.
- Глазам своим не верю! – только и смог произнести Смирнов. – Они же в обхвате более метра!
- Точно так! – подтвердил Найденов. – Кедр в этих местах поднимается до тридцати пяти – сорока метров, а в диаметре - до полутора метров и боле. Это объясняется тем, что здесь в достаточной мере тепла и влаги. И, проходя изредка по этой тропе, всякий раз убеждаюся в умении наших пращуров подбирать места для жительства. Не зря стремились они поселиться посреди такой природы. Здесь природного добра - полна чаша. Травы цветут подолгу, потому медосбор богатый, да и по качеству здешний мед один из лучших в тайге. Кроме этого, туточки произрастает множество ценнейших лекарственных растений. А ведь очень важно хуторянам всегда иметь под руками природную аптеку для лечения и поддержания здоровья. Ну, а дикость, суровость и редкая красота местности духовно обогащает каждого, кому пришлось побывать в этих изумительных местах. Думаю, где-то здесь и живут таежные бродяги Лаптевы.
- Но ведь мы видели запруду и рыболовные приспособления, «морду», кажется, еще в самом начале наших изысканий и совсем в другом месте! – воскликнул Наумов.
- А вот и нет, начальник! – рассмеялся проводник. – Долина та же, только заходили мы в нее с севера, со стороны кордона. И были мы тогда, в самом начале нашего пути буквально километрах в десяти от того места, где сейчас стоим.
- Почему же мы не пошли по этой тропе? – воскликнул Наумов. – Здесь же гораздо легче пройти, чем через все те реки, ущелья и перевалы, через которые вы нас тащили!
- Это так только кажется! – вновь усмехнулся Найденов. – На самом деле – эти десять километров – совершенно дикие места, где действительно много-много лет не ступала нога человека. И они не проходимы даже для зверя. Дьявольское нагромождение камней, многие из которых превышают в высоту пятьдесят метров, а среди камней возвышается гора высотой более версты. Она скоро видна будет из одной только точки маршрута. Старики-хакасы и манси называли это место проклятым. Якобы, в древности там жили какие-то древние племена, и их шаманы проводили на горе обряды жертвоприношения, убивая всякий раз девять женщин и детей. Местные избегают даже близко подходить к горе, которую называют «Холат-Сяхыл» - переводится как «Гора мертвецов» или «Гора смерти». Приблизиться к ней, расценивается у них как самоубийство, и они обходят эти места стороной. Говорят еще, что там живут кровожадные духи, не способные покинуть роковую вершину, потому что там, наверху их удерживает древнее мощное заклятье.
- Какие ужасы! – рассмеялся Наумов. – Ну, прямо-таки, сказы Бажова для запугивания местного населения. Вы сами-то в эти россказни верите?!
Проводник с осуждением в глазах посмотрел на руководителя экспедиции, но ничего не сказал. Только пожал широкими плечами…